42
— Что скажешь?
— И правда похоже на следы от забора крови.
— И давно ее брали?
— Трудно сказать. Такие следы быстро рассасываются. Одно скажу наверняка: в последний раз кровь брали не позже чем сутки назад. Заккари говорит, у тебя в душевой пролилось литра два; допустим, в среднем брали по двести миллилитров. Получается немало раз…
Пассан прикинул. Выходит, в последний раз это произошло в ту ночь, когда нашли обезьяну. А значит, незваный гость уже несколько недель свободно разгуливает по дому. Сама мысль о том, насколько тщательно все было продумано, привела Пассана в ужас.
В семь утра он вытащил из постели Стефана Рюделя. Судебный медик приехал перед отправкой детей в школу, молча их осмотрел и, попивая кофе, дождался возвращения Пассана. Сейчас они сидели на кухне в ожидании очередной порции арабики.
— Разве они не должны были проснуться от укола? — спросил Пассан.
— Необязательно. Возможно, этот человек применил анестезирующий гель.
— А что скажешь об их состоянии в целом? — Полицейский взял кофейник и наполнил кружки.
— Все в порядке. Они в хорошей форме.
— Взятие крови их не ослабило?
— Нет. Большая часть составляющих крови быстро восстанавливается.
— Нет риска заражения?
— Что ты имеешь в виду?
— Вдруг кровь брали без антисептика?
— Ну, если хочешь, можем сделать анализ, но потребуется снова…
— Не стоит, все уже сделано.
Изабель Заккари позаботилась обо всех возможных анализах. Впрочем, Пассан и не думал, будто незваный гость был способен ввести детям какой-то препарат или подвергнуть их риску заражения. Все в этом деле выдавало профессионала, педантичного и организованного. И до сих пор речь шла только о предупреждении.
Этот новый выпад полностью изменил его позицию. Теперь и речи не было о том, чтобы поддаться порыву, угрожать Гийару или разнести автосалон. События прошлой ночи доказывали, насколько изворотлив и опасен противник. Война объявлена, и сейчас не время для необдуманных действий.
— Чтобы взять кровь, требуется медицинский опыт?
— Вовсе нет. С этим справится любая санитарка.
Значит, нельзя исключать Гийара. Моника Лами, воспитательница из приюта Жюля Геда, упоминала, что в подростковом возрасте ему кололи тестостерон. Наверное, с тех пор ему пришлось вынести сотни инъекций. И конечно, он делал их себе сам. Спец по уколам…
— Ты не объяснишь мне, что, в конце концов, тут происходит? — спросил Рюдель.
— Хотел бы я знать.
Судебный медик встал, обулся в прихожей и удалился, подобно деревенскому врачу в одном из фильмов Джона Форда. На пороге Пассан пообещал ему связаться с ним, как только сам узнает побольше. Тот покачал головой: обещание легавого.
Пассан убрал со стола. Он уже звонил Альбюи и Малансону, церберам, день и ночь стерегущим Гийара. По их словам, сегодня ночью тот не выходил из дома. Хотя это ровным счетом ничего не значило: подонок достаточно хитер, чтобы уйти от них. Одно он знал наверняка: сообщников у Гийара нет.
В кухню вошел Диего. Еще одна загадка: почему пес раз за разом впускал в дом постороннего и даже никогда не залаял? Не пора ли полностью пересмотреть свои подозрения и гипотезы?
В ворота позвонили. Железные створки открылись, впустив Изабель Заккари с ее командой. Они приехали на гражданских машинах и пока не надели комбинезоны. Ничто в их поведении не указывало на род занятий, не считая полипропиленовых чемоданчиков.
— Чего именно ты хочешь? — спросила Заккари.
— Самую полную проверку.
— Мы еще даже не получили последние результаты. Тебе так нравится профукивать деньги налогоплательщиков?
— Могу попросить другую команду.
— Ладно, не заводись, приятель. — Она улыбнулась. — Ради тебя все, что угодно.
