24

С огромной кружкой в руках я сидела в любимом кресле-качалке Верди и рассеянным взглядом смотрела на Райана. Он в третий раз разговаривал по телефону, объясняя кому-то, что ему придется задержаться еще на некоторое время. Судя по его последним словам, этот кто-то остался весьма недоволен.

У истерики есть свои преимущества. По крайней мере, в результате моей истерики Райан явился буквально через двадцать минут. Осмотрев квартиру и внутренний дворик, он вызвал патрульную машину, положил пакет и его ужасающее содержимое в другой, больший пакет, опечатал и принес в гостиную, намереваясь отвезти в морг. Следственно-оперативная группа должна была приехать утром. Мы сидели в гостиной. Я маленькими глотками пила чай, а Райан ходил туда-сюда, продолжая разговаривать по телефону.

Я не понимала, что воздействует на меня более успокаивающе — чай или Райан. Наверное, все же не чай. Чего я хотела в те минуты, так это серьезно напиться. Не хотела даже, а жаждала. Я мечтала влить в себя целую бутылку виски, но сознавала, что не могу позволить себе подобного.

«Забудь об этом, Бреннан! — твердил внутренний голос. — Ты завязала. Завязала».

Я пила чай и смотрела на Райана. На нем были джинсы и джинсовая рубашка. Класс! Голубой потрясающе подчеркивал цвет его глаз. Закончив телефонный разговор, он опустился на диван.

— Мы должны… — пробормотал он, кладя трубку рядом с собой и проводя рукой по лицу.

У него был уставший вид. Да и я, конечно, даже отдаленно не походила в этот момент на Клаудию Шиффер.

«Что должны?» — эхом отдалось у меня в висках.

— Спасибо, что приехали, — произнесла я. — Я чересчур сильно перепугалась.

Я уже не раз сказала ему эти слова.

— Еще бы.

— Обычно я не…

— Все в порядке. Мы поймаем этого психопата.

— Мне следовало просто…

Он подался вперед и облокотился на колени. Два голубых лазерных луча завладели моим взглядом.

— Бреннан, все слишком серьезно. Где-то рядом с нами обитает парень с мутированными мозгами. Психопатологический урод. Хищник. Он похож на крыс, которые прорывают ходы под кучами мусора и неслышно передвигаются по городским канализационным трубам. Теперь ему пришло в голову втянуть вас в свою очередную дьявольскую игру. Но он допустил ошибку, и вскоре мы сцапаем его и прихлопнем. Так поступают со всеми паразитами.

Райан говорил настолько горячо, что я растерялась и не знала, как реагировать. Вспоминать о прежних его высказываниях — насмешливых или издевательских — в данной ситуации было бы просто глупо.

По всей вероятности, он расценил мое молчание как скептицизм:

— Послушайте меня, Бреннан! У этого недоделка голова набита собачьим кормом. Вы должны прекратить выкидывать свои фокусы!

Я мгновенно озлобилась. Я чувствовала себя беспомощной и уязвимой и ненавидела свою беспомощность. И возненавидела ее еще больше, услышав его последнюю фразу.

— Фокусы? — вспылила я.

— Черт побери, Бреннан! Речь не о событиях сегодняшней ночи.

Мы оба прекрасно знали, о чем шла речь. И я сознавала, что он прав, и от этого сильнее раздражалась.

— Эта тварь, судя по всему, следила за вами, — настойчиво, как отбойный молоток, продолжал Райан. — Ему известно, где вы живете, как к вам проникнуть.

— Он не проник ко мне.

— Но оставил в вашем саду эту чертову человеческую голову!

— Знаю! — вскрикнула я, теряя остатки самообладания.

Мой взгляд скользнул в угол, где спокойно и недвижимо, безропотно ожидая, когда его обработают, лежал принесенный из садика круглый предмет. Можно было подумать, что это упакованный в пакет волейбольный мяч. Глобус. Дыня.

Я пристальнее уставилась на него, и перед глазами возникли отвратительные картины. Череп. Пустые глазницы и розовый неоновый свет, отражающийся от эмали обнаженных зубов. Мне представилось, как этот чокнутый взламывал замок, проходил в мой садик и опускал на землю свой кошмарный сувенир.

— Знаю, — повторила я. — Вы правы. Мне следует быть осторожнее.

Я качнула кружку, наблюдая за чаинками в ней.

— Хотите чая?

— Нет, спасибо. Проверю, подъехал ли патруль.

Райан поднялся с дивана и вышел в заднюю дверь. Я прошла на кухню приготовить себе еще чая.

— Одна машина стоит на аллее через дорогу, — сообщил Райан, вернувшись. — Сейчас подъедет вторая, остановится у фасада здания. Уходя, я дам им соответствующие распоряжения. Теперь ни один человек не сможет приблизиться к вашему дому незамеченным.

— Спасибо.

Я отхлебнула из кружки, прислоняясь к рабочему столу.

Райан вытащил пачку «Морье» и посмотрел на меня, вопросительно поднимая брови.

— Конечно, курите.

Я не выношу, когда в квартире курят. А ему в этот момент наверняка было невыносимо находиться в моей квартире. В жизни всегда приходится с чем-то мириться. Райан сел на стул и закурил. Я подумала было разыскать единственную в доме пепельницу, но почему-то не сдвинулась с места и продолжила пить чай. Мы оба задумались. Тишину, воцарившуюся в кухне, нарушало лишь монотонное гудение холодильника.

— Я не то чтобы напугалась, увидев этот череп, — пробормотала наконец я. — Я ведь постоянно с ними работаю и уже к ним привыкла. Но… в саду он выглядел настолько неуместно…

— М-да.

— Чувствую себя премерзко. Так, будто какое-то странное существо грубо вторглось в мое личное пространство, укоренилось в нем, а потом ушло, потеряв к нему всякий интерес.

Я крепче сжала в руках кружку, ощущая себя еще более незащищенной и сильнее от этого бесясь. А еще сознавая, что я выгляжу глупо. Разумеется, Райан слышал подобные душевные излияния сотни раз. И поэтому, наверное, уже и не обращал на очередное из них особого внимания.

— Думаете, это Сен-Жак? — спросила я.

Райан взглянул на меня и стряхнул пепел в раковину.

— Понятия не имею. И потом, Сен-Жак — наверняка вымышленное имя. Не знаю, кого вы увидели тогда в той дыре, но он явно никогда не жил там постоянно. Та дама, как выяснилось позднее, встречала его всего-навсего пару раз. Ребята наблюдали за домом целую неделю, но в каморку так никто и не явился.

Он вновь наклонился к раковине, стряхнул пепел и сделал затяжку.

— В его коллекции нашли мою фотографию. Вырезанную из газеты и помеченную знаком «X».

— Угу.

— Что вы думаете по этому поводу?

Райан с минуту о чем-то размышлял.

— Очень сомневаюсь, — медленно произнес он, — что это просто совпадение.

Я знала это, но не хотела слышать ничего подобного. Не желала верить в его слова и еще больше не желала осознавать, что эти слова означают.

— Наверное, череп принадлежит трупу, найденному в Сен-Ламбере?

— Вот вы и определите.

Он в последний раз затянулся, включил воду, чтобы затушить окурок, и повертел головой, ища, куда его можно выбросить. Я открыла дверцу шкафа в нижней части стола, показывая мусорное ведро.

— Считаете меня сумасшедшей? — Когда Райан выпрямился, я положила руку ему на предплечье. — Полагаете, я просто выдумываю историю о серийном убийце?

— Не знаю. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Не исключено, что вы правы. За два последних года в нашем городе обнаружено четыре изуродованных трупа женщин. Или даже пять. Совпадающие детали в манере их расчленения, а также факт введения в них постороннего предмета, несомненно, наводят на определенные мысли. Но это все, что мы имеем. Других связующих нитей нет. Может, все пять преступлений и взаимосвязаны, а может, и нет. Не исключено, что каждое из них — дело рук отдельного садиста. Или наоборот — одного Сен-Жака. А может, этот парень просто помешан на чтении статей о разных ужасах и не имеет никакого отношения к убийствам и их совершает какой-то другой идиот, который и водрузил череп в ваши петунии. Или это сделал кто-то еще… но кто-то ведь сделал! Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности. Пообещайте, что будете крайне осторожны и больше не затеете никаких экспедиций.

— В петрушку.

— Что?

Резкость в его голосе отбила у меня всякое желание отпускать столь несерьезные комментарии.

— Как я должна себя вести?

— В первую очередь забудьте о своих секретных операциях. — Райан взглянул на часы. — Ого! Три пятнадцать. Вы в порядке?

— Да. Спасибо, что приехали.

Он еще раз проверил телефон и сторожевую систему, взял пакет, и я проводила его до парадной двери. Глянув Райану вслед, я не могла не отметить, что джинсы подчеркивают не только прелесть его глаз.

«Бреннан! — одернула я себя. — Ты влила в себя чрезмерное количество чая!»

Ровно в четыре двадцать семь кошмар продолжился. Сначала я подумала, что сплю и воспаленный мозг играет со мной злую шутку. Но очень скоро осознала, что даже и не засыпала. Все это время я лежала в кровати, пытаясь отделаться от жутких мыслей и расслабиться. Звук, который я слышала теперь, был не сном, а реальностью. Я сразу поняла, откуда он раздается и что означает. Эти гудки издавала сторожевая система. Они означали, что кто-то открыл окно или дверь.

Мое сердце заколотилось в бешеном темпе, а страх вернулся. Сначала удушающий и парализующий, потом — впрыснувший огромную дозу адреналина в кровь, так что я едва не впала в панику. Я крепко вцепилась пальцами в одеяло, а мысли запрыгали в сотнях разных направлений. Что делать? Бежать? Вступать в противоборство? Улететь? Как ему удалось сюда пробраться? В какой он комнате? Нож! Нож я оставила на кухне!

Райан проверил все телефоны, но я хотела спокойно выспаться, поэтому отключила тот, что стоял в моей спальне.

Успею ли я прокрасться к нему, подключить и позвонить? Где стоят полицейские машины? Если я выпрыгну из окна и закричу, смогут ли копы вовремя мне помочь?

Я напрягла слух, готовясь уловить малейшее движение в квартире. И тут же услышала тихий щелчок. Как мне показалось, он раздался в прихожей у парадной двери. Мои верхние зубы впились в нижнюю губу.

Что-то царапнуло по мраморному полу. Такой у меня только в прихожей.

«Может, Верди?» — подумала я, хватаясь за обрывок надежды. Нет, не похоже.

Уши уловили тихий шелест — как при касании рукавом о стену.

В памяти всплыл эпизод из Африки. Ночная езда по шоссе. Леопард, застывший на дороге в свете фар джипа, пригнулся к земле, с раздутыми ноздрями, беззвучно наблюдает за ни о чем не подозревающей газелью.

Неужели мой преследователь так же ловко ориентируется в темноте? И сейчас так же уверенно идет к моей спальне? Почему он вернулся? Как прошел мимо полиции? Что мне делать?.. Что-нибудь! Только не лежать как бревно и не ждать смерти! Что-нибудь!

Телефон! Попробую подключить телефон. Полиция у меня под боком. Позвоню диспетчеру, попрошу с ними связаться. Но этот тип услышит мой голос. А что от этого изменится?

Я медленно откинула одеяло и перевернулась на спину. Шелест простыни отдался в ушах гулким раскатом грома.

Я вновь уловила звук прикосновения к стене. Ближе. И громче. Создавалось впечатление, что с каждым шагом преступник ощущает себя все более и более уверенно и уже не так тщательно соблюдает осторожность.

Чувствуя каждый напряженный до предела мускул, каждое сухожилие своего тела, я придвинулась к левому краю кровати. Зачем я задернула шторы? В мозгу стучала барабанная дробь. Зачем отключила телефон? Захотела подольше поспать? Дура! Дура! Дура! Быстро подключи телефон, набери 911.

Я мысленно составила план действий: сползти с кровати и каким угодно способом успеть позвонить.

Я пододвинулась к самому краю, приподнялась на локтях и огляделась, пытаясь различить очертания предметов. Рассмотреть можно было только дверь. Ее освещало бледное сияние электронных часов. Человеческой фигуры в дверном проеме я не увидела.

Слегка приободренная, я медленно опустила вниз одну ногу. В следующее мгновение она застыла в воздухе, словно схваченная льдом. На дверь легла чья-то тень.

«Это конец, — подумала я, задыхаясь. — Умру в собственной кровати. В полном одиночестве. В присутствии четырех копов, которые даже не подозревают о происходящем».

Перед глазами промелькнули изображения изуродованных тел четырех других женщин: их кости, мертвые лица. Вантуз. Статуэтка.

«Нет! — проорал звонкий голос в моей голове. — Только не меня! Пожалуйста! Только не меня!»

Сколько воплей я сумею издать, прежде чем он перережет мне глотку? Может, достаточно, чтобы всполошить полицию?

Мой взгляд заметался то в одну сторону, то в другую, как у животного, загнанного в клетку. Дверной проем заполнила темная фигура. Фигура человека. Я боялась дышать, боялась шелохнуться, была даже не в состоянии выдавить из себя те последние вопли.

Фигура в нерешительности приостановилась, словно не зная, что делать дальше. Время шло.

«О господи! — подумала я. — Почему у меня нет пистолета? И почему он медлит? Может, не видит меня на самом краю кровати? Думает, что она пуста? У него что, нет фонарика?»

Паралич внезапно разжал свои цепкие объятия, и мой мозг заработал исправнее. Чему нас учили на занятиях по самообороне? Если можешь, беги. Не могу. Если загнали в угол, дерись. Кусайся. Пинайся. Причини противнику боль. Первое правило: не позволяй ему оказаться наверху. Второе правило: не дай прижать себя к полу. Ошеломи его. Точно! Надо только выбраться на улицу. Там копы.

Я осторожно ступила левой ногой на пол и принялась миллиметр за миллиметром приближать к краю кровати правую. Неожиданно фигура в дверном проеме резко двинулась вперед. Меня ослепила вспышка фонаря.

Закрыв глаза рукой, я рванула навстречу вошедшему в отчаянной попытке сбить его с ног и выбежать в какую-нибудь из дверей. Правая ступня запуталась в одеяле, и я полетела на пол вниз головой. Приземлившись, я тут же ловко поднялась на локтях и коленях и повернулась лицом к противнику.

Человек продолжал стоять в дальнем конце комнаты, держа палец на кнопке включения фонарика. Теперь я видела не только его силуэт, но и лицо. Лицо, искаженное страданием. Знакомое лицо. За несколько последующих секунд я пережила десяток разнообразных эмоций: ужас, узнавание, растерянность.

Наши взгляды встретились. Никто не произносил ни слова. Никто не двигался. Мы таращились друг на друга сквозь воздух спальни.

— Черт возьми, Гэбби! — не выдержав, вскрикнула я. — Ты ненормальная! Что ты здесь делаешь? Чокнутая! Чокнутая!

Я села, положила руки на бедра, даже не пытаясь удержать наполнившие глаза слезы и рыдания, что вырывались из груди.