10
Прислонившись к «шеви», Шарбонно достал сигарету, взял ее в рот и зажег. Он был напряжен, как пружина ловушки, и с минуту молчал, по всей вероятности переваривая то, что услышал от чудаков.
— Каковы ваши соображения? — заговорил детектив, едва шевеля вытянувшимися в тонкую линию губами.
— Похоже, они проводят здесь немало времени, — произнесла я.
По моей спине под футболкой скатилась струйка пота.
— По-моему, у обоих этих типов не все в порядке с головой, — пробормотал Клодель.
— Не исключено, что они и вправду видели эту сволочь. — Шарбонно глубоко вдохнул, средним пальцем стряхивая с сигареты пепел.
— Ничего особенного мы от них так и не узнали, — произнес Клодель.
— Да, — ответил Шарбонно. — Фотография действительно слишком плохого качества. И потом, твари, подобные этой, всегда стараются выглядеть неприметно.
— Но второй дедуля определенно его узнал, — вставила я.
— Определенно подобные дедули знают только одно: где располагаются винные магазины. — Клодель усмехнулся.
Шарбонно сделал последнюю затяжку, бросил окурок на землю и затушил его ногой.
— Можно долго гадать, правду они сказали или нет. Лучше всего взять и проверить, там ли живет эта сволочь. Если мы его найдем, я не знаю, что с ним сделаю.
— Что ж, давай проверим. — Клодель пожал плечами. — Но сначала подстрахуемся: я позвоню и скажу, чтоб прислали подкрепление.
Он многозначительно посмотрел на меня, приподнял брови и перевел взгляд на Шарбонно.
— Меня ее присутствие не смущает, — ответил тот на его безмолвный вопрос.
Клодель обошел машину и сел на переднее пассажирское сиденье. Сквозь лобовое стекло я видела, как он достал сотовый, набрал номер и начал говорить.
— Будьте начеку. — Шарбонно повернулся ко мне. — Может произойти что-нибудь непредвиденное.
Я была благодарна за то, что он не посчитал нужным предупреждать меня ни к чему не прикасаться в предполагаемом месте обитания преступника.
Менее чем через минуту Клодель открыл дверцу и высунул голову:
— Поехали.
Я села на заднее сиденье, а Шарбонно за руль. Мы тронулись с места и медленно направились к тому дому, на который указал чудак в подтяжках.
— Только ни к чему не прикасайтесь, когда войдем в дом, — сказал мне Клодель.
— Постараюсь, — ответила я саркастически. — Спасибо, что предупредили. Нам, лишенной тестостерона половине человечества, трудно запомнить подобные вещи.
Клодель фыркнул и отвернулся. При наличии благодарной публики он наверняка еще закатил бы глаза и тупо улыбнулся.
Шарбонно затормозил у кирпичного трехподъездного дома, и мы принялись внимательно рассматривать его. Здание окружали несколько пустующих участков земли. Сквозь потрескавшийся цемент и гравий у его основания пробивались сорняки. Повсюду валялись разбитые бутылки, куски старых шин и прочий хлам, обычно скапливающийся в неухоженных районах на окраине города. На стене дома кто-то нарисовал козла с торчащими из ушей автоматами, из пасти которого высовывался человеческий скелет.
«Понимает ли кто-нибудь, кроме самого „художника“, смысл этой картинки?» — подумала я.
— Сегодня старик его не видел, — сообщил Шарбонно, барабаня по рулю пальцами.
— А в какое время обычно этот тип является в магазин? — поинтересовался Клодель.
— Около десяти, — ответил Шарбонно.
Мы, все трое, как собаки Павлова, посмотрели на часы: десять минут четвертого.
— Может, он всегда поздно ложится и поздно встает, — предположил Шарбонно. — Или слишком утомился вчера и все еще отдыхает.
— Или живет вообще не здесь, а эти идиоты покатываются со смеху, представляя, что мы ищем его в этом доме, — проворчал Клодель.
— Не исключено.
Участок земли, поросший травой, сбоку от дома пересекла группка взявшихся за руки девочек-подростков. Их шортики образовывали целый ряд квебекских флагов, некий хор эмблем лилий, колышущихся при ходьбе. На голове каждой из девочек красовались залитые ярко-синим лаком косы. Они смеялись и шутливо пихали друг друга локтями.
Я смотрела на них и думала о том, что кому-то ничего не стоит уничтожить эту юную беспечность. Мне стало страшно.
В это мгновение сзади к нам медленно подъехала сине-белая патрульная машина. Шарбонно вышел, переговорил с полицейскими и через минуту вернулся.
— Они нас подстрахуют, — сказал он. Его голос прозвучал резче обычного. — Пойдемте.
Когда я открыла дверцу, Клодель повернул ко мне голову, намереваясь что-то сказать, однако передумал, вышел из машины и направился к дому. Мы с Шарбонно двинулись следом. Я обратила внимание на его расстегнутый пиджак и на положение правой руки — напряженной, чуть согнутой в локте. Клодель к чему-то приготовился. Но к чему?
С южной стороны дом был огорожен ржавой провисшей оградой из металлической цепи. Нарисованный козел смотрел на север.
Три старые белые двери выходили на улицу Берже. Участок земли перед ними, простиравшийся до обочины дороги, покрывал асфальт, когда-то красный, теперь же напоминавший цвет засохшей крови.
С внутренней стороны к одному из заляпанных окон, занавешенных посеревшими кружевными шторами, была приставлена табличка. Я едва смогла разобрать надпись на ней: «Сдаются квартиры». Клодель поставил ногу на ступеньку у среднего подъезда и нажал кнопку верхнего — из двух — звонка на дверном косяке. Ответа не последовало. Он позвонил еще раз и, немного подождав, постучал.
— Дьявол! — прокричал пронзительный голос.
Мое сердце подпрыгнуло к горлу.
Я повернула голову и увидела, кому принадлежит голос. Из окна на первом этаже, удаленного от моего уха дюймов на восемь, на нас смотрело чье-то нахмуренное лицо.
— Что ты делаешь, кретин? Хочешь сломать дверь? Будешь потом платить!
— Откройте, мы из полиции, — сказал Клодель, пропуская мимо ушей «кретина».
— Да что ты говоришь? Тогда ты должен кое-что предъявить!
Клодель поднес свой значок полицейского прямо к окну. Лицо подалось вперед, и я увидела, что оно принадлежит женщине. Красное, жирное, это лицо обрамлял прозрачный белый шарф, завязанный наверху в огромный узел. Кончики торчали вверх, словно заячьи уши. Если бы не отсутствие вооружения и не лишние килограммы, можно было подумать, что художнику, нарисовавшему козла, позировала именно эта дама.
— И?..
Концы шарфа заколыхались, когда, изучив значок, она подняла голову и посмотрела на Клоделя, потом на Шарбонно, потом на меня. Наверное, я показалась ей наименее опасной. Ее взгляд остановился на мне.
— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, — ответила я по-французски, на мгновение ощущая себя Джеком Веббом.
Фраза, которую я произнесла, и по-английски прозвучала бы настолько же избитой. Хорошо еще, что я не добавила к ней «мэм».
— О Жане-Марке?
— Разговаривать с вами с улицы нам неудобно, — ответила я, размышляя, кто такой Жан-Марк.
Лицо несколько мгновений колебалось, потом исчезло за занавеской. Послышалось лязганье открывающихся замков, и перед нами растворила дверь необъятная женщина в желтом кримпленовом халате. В области подмышек и спереди на халате темнели пятна пота. Пот, смешанный с въевшейся грязью, блестел и в складках на шее дамы. Она впустила нас, закрыла дверь, вперевалку прошагала вперед по узкому коридору и свернула налево. Мы прошли вслед за ней — Клодель первым, я замыкающей. Пахло капустой, кошачьей мочой и застарелой грязью. Температура воздуха в этой квартирке достигала, наверное, градусов девяносто пяти.
Комната, в которой мы очутились, была заставлена старой громоздкой мебелью, произведенной, по всей вероятности, годах в двадцатых-тридцатых. Вряд ли ткань на диване и креслах с тех давних пор кто-нибудь менял. Посредине комнаты поверх потертого ковра — жалкой имитации персидского — лежала виниловая дорожка. Повсюду царил чудовищный беспорядок.
Хозяйка тяжелыми шагами прошла к устланному какими-то тряпками стулу у окна и опустилась на него, задев металлический столик для телевизора справа. Стоявшая на нем бутылка из-под диетической пепси едва устояла. Женщина нервно повернула голову и выглянула в окно.
«Интересно, она кого-то ожидает или просто злится, что мы оторвали ее от наблюдения за событиями на улице?» — подумала я, протягивая ей фотографию.
Глаза толстухи приняли форму личинок. Она рассмотрела фото, перевела взгляд на нас и, только подняв голову, поняла, что, усевшись, поставила себя в менее выгодное положение. Стоящий человек в подобных ситуациях чувствует себя более уверенно. Настроение хозяйки заметно изменилось: ее воинственность превратилась в осторожность.
— Вас зовут?.. — спросил Клодель.
— Мари-Ив Рошон. А в чем дело? Жан-Марк попал в какую-то передрягу?
— Вы консьержка?
— Я собираю деньги за жилье для хозяина, — ответила она, неуютно ежась.
— Вы знаете человека на фотографии?
— И да и нет. Он здесь живет, но мы незнакомы.
— В какой квартире?
— В шестой. В соседнем подъезде, в комнатах на первом этаже. — Она махнула жирной рукой.
— Как его зовут?
Мари-Ив Рошон на мгновение задумалась, рассеянно теребя кончик шарфа на голове. Образовавшаяся на ее лбу капля пота, достигнув своего гидростатического максимума, скатилась по лицу.
— Сен-Жак. Но вряд ли это его имя. Они все здесь называют себя как-нибудь по-другому.
Шарбонно делал записи в блокноте:
— Давно он живет в этом доме?
— Примерно с год. Довольно долго. Здешний народ обычно часто меняет места жительства. Вообще-то, я вижу его редко и не обращаю на него особого внимания. Может, он то здесь живет, то еще где-нибудь. — Она потупила взгляд и поджала губы. — Я ни о чем ни у кого не спрашиваю.
— Не посоветуете, с кем еще о нем поговорить?
Мари-Ив Рошон громко фыркнула и покачала головой.
— К нему приходят посетители?
— Я ведь сказала вам, что вижу его редко. — Она выдержала паузу, продолжая теребить кончики шарфа. От этого узел находился теперь не на самом верху ее головы, а сбоку. — По-моему, он всегда один.
Шарбонно огляделся:
— В этом доме все квартиры такие, как у вас?
— Моя самая большая. — Уголки губ Мари-Ив Рошон напряглись, она слегка приподняла подбородок: даже в такой убогости ей было чем гордиться. — Другие квартиры полуразрушены. В некоторых нет ни кухни, ни туалета.
— В данный момент Сен-Жак находится здесь?
Рошон пожала плечами.
Шарбонно закрыл блокнот:
— Мы должны побеседовать с ним. Пойдемте с нами.
— Я? — удивилась она.
— Нам непременно нужно попасть в его квартиру. При этом, возможно, потребуется ваша помощь.
Наклонившись вперед и положив руки на бедра, женщина округлила глаза. Ее ноздри задрожали.
— Я не могу этого сделать. Вторгаться в чужую личную жизнь никто не имеет права. У вас ведь нет ордера.
Шарбонно пристально уставился на нее. Клодель громко вздохнул, как будто от усталости или разочарования. Я проследила за каплей, стекавшей по стенке бутылки из-под пепси в небольшую лужицу на дне. Некоторое время никто не двигался и не произносил ни звука.
— Ладно-ладно! Но я ни за что не отвечаю!
Несколькими диагональными рывками Рошон перенесла центр тяжести своего тела на край стула, с трудом поднялась на ноги, прошла к письменному столу у противоположной стены, порылась в нем, достала ключ, проверила прикрепленный к ушку ярлык и удовлетворенно протянула его Шарбонно.
— Спасибо, мадам. Будем счастливы в любой момент оказать вам помощь.
Когда мы повернулись, намереваясь уйти, любопытство Рошон достигло предела.
— Эй! А что этот парень натворил?
— Мы непременно вернем вам ключ, — сказал Клодель.
Мы опять почувствовали устремленный нам в спину жгучий взгляд.
Коридор соседнего подъезда выглядел практически так же, как и тот, в котором мы только что побывали. Слева и справа квартирные двери, впереди крутая лестница, ведущая на верхний этаж. Шестая квартира была первой слева. В здании властвовали духота и устрашающая тишина.
Шарбонно встал слева, мы с Клоделем — справа. Пиджаки обоих детективов были расстегнуты, правая ладонь Клоделя инстинктивно легла на рукоятку его триста пятьдесят седьмого. Он постучал в дверь. Никто не отозвался. Вторая попытка закончилась тем же.
Шарбонно и Клодель переглянулись. Клодель, сжав губы, кивнул. Шарбонно вставил ключ в замочную скважину, повернул его и распахнул дверь. Мы напряженно вслушались в тишину, наблюдая за кружащими в воздухе пылинками.
— Сен-Жак?
Ни звука в ответ.
— Мсье Сен-Жак?
Опять ни звука.
Шарбонно поднял ладонь. Я подождала, пока оба детектива не войдут, и проследовала за ними. Мое сердце бешено колотилось.
В комнате практически не было мебели. В левом дальнем углу располагалась импровизированная ванная, отделенная розовой занавеской на полукруглой рейке. Из-под занавески выглядывало основание комода и какие-то трубы, по-видимому подходившие к раковине. Трубы покрывали ржавчина и зеленая слизь — царство каких-то живых организмов. Справа от ванной у задней стены располагался стол, на нем плитка, несколько пластмассовых бокалов и набор посуды.
У левой стены напротив ванной стояла незаправленная кровать, у правой — стол со столешницей из куска фанеры. Роль ножек выполняла пара пыльных козел со штампами «Собственность города Монреаль». На столе — книги и газеты. Над ними на стене пестрела мозаика из карт, фотографий и газетных вырезок. На полу лежал складной стул с металлическими ножками. Единственное окно, точно такое же как в квартире мадам Рошон, располагалось с правой стороны от парадной двери. Из дырки в потолке торчали две лампочки.
— Чудное местечко, — сказал Шарбонно.
— Потрясающее.
Клодель прошел к умывальному отсеку, достал из кармана ручку и осторожно отодвинул ею занавеску:
— Министерство обороны, возможно, нашло бы здесь что-нибудь ценное для создания биологического оружия.
Он убрал ручку и прошел к столу с книгами.
Шарбонно забросил упавший на пол край одеяла обратно на кровать носком ботинка.
Я осмотрела кухонные принадлежности. Два пивных стакана с надписью «Экспос». Кастрюля с помятыми боками, инкрустированная следами от пригоревших макарон. Кусок засохшего сыра в красной жиже непонятного состава на дне грязной миски. Кружка из ресторанчика «Бургер кинг». Несколько пакетиков с солеными крекерами.
Когда я наклонилась к плитке, в моих жилах застыла кровь. От плитки исходило тепло. Я резко повернулась к Шарбонно:
— Он здесь!
Мои слова пронзили воздух в тот самый миг, когда в правом углу комнаты распахнулась дверь, прижав Клоделя к стене. К выходу рванул человек, я услышала его тяжелое прерывистое дыхание.
В какое-то мгновение он поднял голову, и на считаные доли секунды взгляд его темных бесстрастных глаз, блестевших из-под края оранжевой кепки, встретился с моим взглядом. Мне показалось, что на меня посмотрел напуганный зверь. Человек скрылся за входной дверью.
Клодель рывком достал пистолет и выскочил вслед за ним. Шарбонно последовал его примеру. Ни секунды не медля, я тоже подключилась к погоне.
