Глава 14
— Ты уверен, что доктор Корделл согласна? — спросил Алекс Полочек.
— Она здесь и ждет тебя, — сказал Мур.
— Вы не уговаривали ее пойти на это? Потому что гипноз неэффективен, если объект сопротивляется. Она должна быть настроена позитивно, иначе все это будет пустой тратой времени.
«Пустой тратой времени» уже назвала эту затею Риццоли, и ее мнение разделяли остальные детективы из их команды. Они считали гипноз шарлатанством, придуманным затейниками из Лас-Вегаса и салонными чародеями. Раньше Мур согласился бы с ними.
Однако дело Меган Флоранс изменило его отношение к гипнозу.
31 октября 1998 года десятилетняя Меган возвращалась домой из школы, когда возле нее затормозила машина. Больше ее живой не видели.
Единственным свидетелем похищения оказался двенадцатилетний мальчик, стоявший неподалеку. Хотя он хорошо видел машину, помнил ее форму и цвет, воспроизвести номерной знак ему никак не удавалось. Спустя несколько недель, в течение которых следствие не продвинулось ни на шаг, родители девочки настояли на том, чтобы нанять специалиста по гипнозу, который смог бы поработать с мальчиком. Поскольку расследование зашло в тупик, полиция, хотя и неохотно, согласилась.
Мур присутствовал на этом сеансе. Он видел, как Алекс Полочек мягко ввел ребенка в гипнотическое состояние, а потом изумленно слушал, как мальчик тихо называет цифры номерного знака.
Труп Меган Флоранс был обнаружен через два дня зарытым во дворе похитителя.
Мур надеялся, что магия Полочека, оживившая память мальчика, сработает и в случае с Кэтрин Корделл.
И вот они вдвоем стояли за зеркальной перегородкой комнаты глядя на Кэтрин и Риццоли, сидевших по другую сторону. Кэтрин явно чувствовала себя неуютно. Она ерзала на стуле и поглядывала на зеркальное стекло, словно догадываясь, что за ней наблюдают. Ее чай так и остался нетронутым.
— Предстоит пробудить болезненные воспоминания, — сказал Мур. — Она, может, и хочет помочь, но для нее это будет непросто. В момент нападения она находилась под влиянием рогипнола.
— Память, стертая наркотиком, да еще двухгодичной давности? — Полочек с сомнением покачал головой. — И к тому же, как ты сказал, воспоминания могут быть искаженными.
— Да, детектив из Саванны мог напичкать ее совершенно неправдоподобными сведениями.
— Ты же понимаешь, что я не волшебник. И информация, которую мы получим в ходе сеанса, никогда не будет принята как доказательство. Более того, она сделает юридически ничтожными показания, которые свидетельница может дать в суде.
— Я знаю.
— И все равно хочешь попробовать?
— Да.
Мур открыл дверь, и мужчины зашли в комнату для допросов.
— Кэтрин, — произнес Мур, — это тот самый Алекс Полочек, о котором я вам говорил. Он специалист по гипнозу, сотрудничает с Бостонским полицейским управлением.
Кэтрин и Полочек пожали друг другу руки, и она нервно рассмеялась.
— Извините, — сказала она. — Просто я вас совсем другим представляла.
— Вы думали, что я буду в черном плаще и с волшебной палочкой в руке? — улыбнулся Полочек.
— Забавно, но это так.
— А вместо этого вы видите перед собой смешного лысого человечка.
Она опять рассмеялась, уже более расслабленно.
— Вы никогда не подвергались гипнозу? — спросил он.
— Нет. По правде говоря, я не думаю, что подвержена гипнозу.
— Почему вы так считаете?
— Потому что не верю в него, — откровенно ответила она.
— И все-таки согласились попробовать.
— Детектив Мур полагает, что мне следует это сделать.
Полочек сел на стул лицом к ней.
— Чтобы сеанс прошел успешно, вам, доктор Корделл, совершенно не обязательно верить в силу гипноза. Но вы должны хотеть работать со мной. Вы должны доверять мне. И добровольно расслабиться, позволив мне вывести вас в альтернативное состояние. Во многом все это похоже на начальную стадию сна. Но вы не будете спать. Обещаю вам, вы сможете отчетливо осознавать, что происходит вокруг вас. При этом вы будете настолько расслаблены, что вам удастся заглянуть в такие уголки своей памяти, куда обычно вход закрыт. Я бы сравнил это с тем, что вы открываете шкаф с файлами и начинаете вытаскивать оттуда все ящики.
— А вот в это я уже не верю. Не верю, что гипноз может заставить меня вспомнить.
— Не заставить, а помочь, — уточнил он.
— Хорошо, помогите мне вспомнить. Только мне кажется невероятным, что можно извлечь из памяти то, что я не могу вспомнить сама.
Полочек кивнул.
— Да, вы правы в своем скептицизме. Это кажется невероятным, не так ли? Но позвольте привести вам пример того, как блокируется память. Это называется законом обратного эффекта. Чем настойчивее ваши попытки что-то вспомнить, тем меньше вероятность того, что вам это удастся. Уверен, вы это не раз замечали. Все мы сталкиваемся с подобным эффектом. Например, вы видите на телеэкране известную актрису, и вы знаете ее имя. Но просто не можете его вспомнить. Это доводит вас до сумасшествия. Вы долго копаетесь в памяти, но имя напрочь забыто. Вы задаетесь вопросом, не начинается ли у вас болезнь Альцгеймера. Скажите, ведь бывало с вами такое?
— И не раз. — Кэтрин уже улыбалась. Полочек ей явно понравился, и она чувствовала себя с ним комфортно. Хорошее начало.
— Но в конце концов вы ведь вспоминаете имя актрисы, не так ли? — продолжил он.
— Да.
— И в какой момент это происходит?
— Когда я бросаю попытки вспомнить. Когда расслабляюсь и думаю о чем-то другом. Или когда ложусь спать.
— Совершенно верно, — Полочек одобрительно кивнул. — Только когда вы расслабляетесь, когда ваша память перестает судорожно вытаскивать те самые ящики из шкафа, вот тогда, словно по мановению волшебной палочки, нужный ящичек и открывается, и оттуда вываливается файл. Такая концепция гипноза кажется вам более приятной?
Она кивнула.
— Что ж, именно это мы и собираемся сделать. Помочь вам расслабиться. Позволить вам заглянуть в шкаф с файлами.
— Я не уверена, что смогу полностью расслабиться.
— А что вас смущает? Эта комната? Стул?
— Со стулом все в порядке. Дело в том… — Она смущенно посмотрела в сторону видеокамеры.
Полочек проследил за ее взглядом и понимающе кивнул.
— Не надо беспокоиться. Детективы Мур и Риццоли выйдут из комнаты. А что касается видеокамеры, так это всего лишь вещь. Железка. Думайте о ней именно так.
— Хорошо. Но только…
— Вас что-то еще смущает?
Последовала пауза. Потом она тихо произнесла:
— Я боюсь.
— Меня?
— Нет. Воспоминаний, которые придется заново пережить.
— Я бы никогда не допустил этого. Детектив Мур предупредил меня о том, что это для вас очень болезненно, и мы не станем переживать все заново. Мы сделаем по-другому. Так, чтобы страх перестал блокировать вашу память.
— И как я узнаю, настоящие это воспоминания или фантазии, придуманные мной?
Полочек сделал паузу.
— Это и в самом деле проблема. Прошло много времени. Но будем работать с тем, что есть. Должен вам сказать, что я не слишком хорошо осведомлен о вашем деле. Я постарался не углубляться в него, чтобы не влиять на ход ваших мыслей. Мне известно лишь, что событие произошло два года назад, что оно связано с нападением на вас и в ваш организм ввели рогипнол. Все остальное для меня загадка. Так что, какие бы подробности ни выдала ваша память, это будут исключительно ваши воспоминания. Я здесь только для того, чтобы помочь вам заглянуть в потаенные уголки вашей памяти.
Кэтрин вздохнула.
— Ну, кажется, я готова.
Полочек обернулся к детективам.
Мур кивнул, и они с Риццоли вышли из комнаты.
Стоя за перегородкой, они видели, как Полочек достал ручку и блокнот и положил их на стол рядом с собой. Он задал Кэтрин еще несколько вопросов. В том числе о том, как она привыкла расслабляться. И есть ли какое-то особое место, дорогие воспоминания, которые повергают ее в состояние покоя.
— Летом, когда я была маленькой, — сказала она, — я ездила к дедушке с бабушкой в Нью-Гемпшир. У них был домик на озере.
— Опишите его для меня. Подробно.
— Он был очень тихий. Маленький. С большим крыльцом, выходящим прямо к воде. Рядом с домом были заросли дикой малины. Я любила собирать ягоды. А вдоль тропинки, ведущей к воде, бабушка высаживала красоднев.
— Итак, вы помните ягоды, цветы.
— Да. И воду. Я люблю воду. И еще я загорала на пирсе.
— Хорошо. — Он что-то нацарапал в своем блокноте и отложил ручку. — Начнем с того, что сделаем три глубоких вдоха. И каждый раз очень медленно выдохнем. Вот так. Теперь закройте глаза и просто сосредоточьтесь на моем голосе.
Мур за перегородкой видел, как веки Кэтрин медленно сомкнулись.
— Начинайте запись, — сказал он Риццоли.
Она нажала кнопку видеозаписи — зашуршала пленка.
В соседней комнате Полочек подводил Кэтрин к полной релаксации, инструктируя сначала сконцентрироваться на пальцах ног, откуда уходит напряжение. Теперь ее ноги должны были стать ватными, поскольку расслабление медленно поднималось вверх по икрам.
— Вы действительно верите в эту ересь? — спросила Риццоли.
— Я сам видел результат.
— Что ж, возможно, в этом что-то и есть. Во всяком случае меня потянуло в сон.
Он посмотрел на Риццоли, которая стояла, скрестив руки на груди и скривив рот в скептической ухмылке.
— Просто наблюдайте, — сказал он.
— И когда она начнет возноситься?
Полочек руководил процессом релаксации, постепенно расслабляя все мышцы ее тела. Вот уже ее руки повисли плетями, а лицо стало спокойным и безмятежным. Дыхание замедлилось, стало глубоким.
— А теперь мы увидим место, которое вам дорого, — говорил Полочек. — Коттедж бабушки с дедушкой на озере. Я хочу, чтобы вы увидели себя стоящей на том большом крыльце. Вы смотрите на воду. День теплый, воздух спокойный и неподвижный. Слышен только щебет птиц, больше никакие звуки не нарушают тишину. Здесь все дышит покоем. Солнечный свет поблескивает искорками на воде…
Ее лицо излучало такое умиротворение, что Мур едва мог поверить, что перед ним та же женщина. Он видел в ее лице теплые розовые мечты молодой девушки. Ему казалось, что он смотрит на ребенка, которым она была когда-то. Еще невинного, незнакомого с разочарованиями взрослой жизни. Не встретившего на своем пути Эндрю Капры.
— Вода такая красивая, она манит вас, — продолжал Полочек. — Вы спускаетесь по ступенькам и идете по тропинке к озеру.
Кэтрин сидела, не двигаясь, в полном расслаблении, и ее руки безвольно лежали на коленях.
— Земля такая мягкая под вашими ногами. Солнце ласково греет вам спину. И птицы щебечут в зарослях деревьев. Вы совершенно расслаблены. С каждым шагом вам становится все спокойнее. Вы чувствуете, как в душе разливается покой. По обе стороны тропинки растут цветы, красоднев. Они сладко пахнут, и, задевая головки, вы вдыхаете их аромат. Это особый, магический аромат, который повергает вас в сон. Вы чувствуете, как тяжелеют ваши ноги. Запах цветов одурманивает, расслабляет еще больше. А солнечное тепло растапливает остатки напряжения в ваших мышцах.
— Вот вы подходите к кромке воды. И видите маленькую лодочку у пирса. Вы идете к ней. Водная гладь спокойна, словно зеркало. Она как стекло. Лодочка едва колышется на воде. Это волшебная лодочка. Она может отвезти вас куда угодно. Куда только захотите. Вам нужно только сесть в нее. Итак, вы поднимаете правую ногу, чтобы ступить в лодку.
Мур посмотрел на ноги Кэтрин и увидел, что ее правая ступня действительно оторвалась от пола.
— Все верно. Вы ступаете в лодку с правой ноги. Лодка стоит на месте. Она удержит вас. Вы чувствуете себя уверенно и уютно. А теперь ступайте левой ногой.
Левая нога Кэтрин тоже поднялась и медленно опустилась.
— Господи, даже не верится, — пробормотала Риццоли.
— Но вы же сами все видите.
— Да, но откуда мне знать, действительно ли она под гипнозом? А может, притворяется?
— Этого вы все равно не узнаете.
Полочек наклонялся все ближе к Кэтрин, но не касался ее, а руководил ее трансом только посредством голоса.
— Вы отвязываете лодку. И вот она свободно скользит по глади воды. Вы направляете ее. Вам нужно только придумать место, и волшебная лодка доставит вас туда. — Полочек обернулся к зеркальной перегородке и кивнул.
— Он собирается вернуть ее в прошлое, — сказал Мур.
— Хорошо, Кэтрин. — Полочек отметил в блокноте время, затраченное на погружение в транс. — Вы поворачиваете лодку в другое место. В другое время. Вы все еще контролируете ее движение. Вы видите дымку над водой, она нежно обволакивает ваше лицо. Лодка устремляется прямо в нее. Вы наклоняетесь, касаетесь воды, и она кажется вам шелковой. Такая теплая, такая гладкая. И вот дымка рассеивается, и прямо впереди вы видите дом на берегу. Дом с единственной дверью.
Мур поймал себя на том, что встал вплотную к стеклу. Руки его напряглись, пульс участился.
— Лодка причаливает к берегу, и вы ступаете на землю. Не торопясь, идете по тропинке к дому и открываете дверь. Внутри одна-единственная комната. На полу красивый пушистый ковер. И стул. Вы садитесь и чувствуете, что это самый удобный стул, на котором вы когда-либо сидели. Вы полностью расслаблены. И контролируете происходящее.
Кэтрин глубоко вздохнула, как будто только что устроилась на мягком сиденье.
— И вот вы смотрите на стену прямо перед собой и видите на ней экран. Это волшебный экран, потому что он может показать любые сцены из вашей жизни. С его помощью можно заглянуть даже в далекое прошлое. У вас все под контролем. Вы можете прокрутить кадры вперед или назад. Все зависит только от вас. Давайте попробуем. Вернемся назад, в счастливые времена. В те времена, когда вы гостили у бабушки с дедушкой на озере. Вы собираете малину. Вы видите это на экране?
Ответа Кэтрин пришлось ждать очень долго. Когда она наконец заговорила, голос ее был таким тихим, что Мур едва слышал его.
— Да. Я вижу.
— Что вы делаете? На экране? — спросил Полочек.
— Я держу в руке бумажный пакет. Собираю ягоды и кладу их в пакет.
— А вы едите их, пока собираете?
На лице ее появилась улыбка, мягкая и мечтательная.
— О да. Они сладкие. И теплые от солнца.
Мур нахмурился. Такого он не ожидал. Она чувствовала и вкус, и прикосновение, и это означало, что она переживает заново момент. Она не просто видела его на экране; она сама была на экране. Он увидел, как Полочек послал озабоченный взгляд в их сторону. Он выбрал экранный образ, чтобы тот стал преградой между ней и болезненными воспоминаниями. Но она слишком увлеклась. Теперь Полочек колебался, раздумывая над тем, что делать дальше.
— Кэтрин, — сказал он, — я хочу, чтобы вы сконцентрировались на подушке сиденья. Вы на стуле, в комнате, смотрите на экран. Обратите внимание на то, какая мягкая подушка. Как уютно вам на этом стуле. Вы это чувствуете?
Пауза.
— Да.
— Хорошо. Теперь вы останетесь на этом стуле. Вы не собираетесь вставать с него. И мы используем этот волшебный экран, чтобы посмотреть другую сцену из вашей жизни. Вы будете по-прежнему сидеть на стуле. Будете чувствовать мягкую подушку под собой. А то, что вы увидите, будет не более чем кино. Договорились?
— Да.
— Итак. — Полочек сделал глубокий вдох. — Мы вернемся в ночь пятнадцатого июня в Саванне. В ночь, когда Эндрю Капра постучался в вашу дверь. Рассказывайте мне, что происходит на экране.
Мур наблюдал за ней, затаив дыхание.
— Он стоит на моем крыльце, — сказала Кэтрин. — Он объясняет, что ему нужно поговорить со мной.
— О чем?
— Об ошибках, которые он допустил. В больнице.
То, что она рассказала дальше, ничем не отличалось от показаний, которые она дала детективу Сингеру в Саванне. Неохотно она впустила Капру в дом. Была жаркая ночь, он сказал, что хочет пить, и она предложила ему пива. Она открыла пиво и для себя. Капра был взволнован, беспокоился за свое будущее. Да, он допустил много ошибок. Но разве врачи застрахованы от ошибок? Снимать его со стажировки значило загубить его талант. Он знал одного студента-медика из университета Эмори, очень способного, который допустил всего одну ошибку, и она стоила ему карьеры. Это несправедливо, что Кэтрин будет решать его судьбу. Человеку нужно дать шанс.
Хотя она и пыталась урезонить его, она чувствовала, что он все больше злится, видела, как дрожат его руки. Наконец она встала, чтобы пройти в ванную и дать ему время успокоиться.
— И когда вы вернулись из ванной? — спросил Полочек. — Что происходит на экране? Что вы видите?
— Эндрю стал заметно тише. Не такой злой. Он говорит, что понимает меня. Он улыбается мне, когда я допиваю пиво.
— Улыбается?
— Странно. Очень странно улыбается. Так же, как улыбнулся в больнице…
Мур слышал, что ее дыхание участилось. Даже в роли отстраненного зрителя, который смотрит воображаемый фильм, она не могла избавиться от ощущения приближающегося ужаса.
— Что происходит дальше?
— Я засыпаю.
— Вы это видите на экране?
— Да.
— А потом?
— Я ничего не вижу. Экран стал черным.
«Рогипнол. Она не помнит эту часть».
— Хорошо, — сказал Полочек. — Давайте прокрутим пленку вперед, минуя черный кадр. Переходим к следующей части фильма. К следующему образу, который возникает на экране.
Дыхание Кэтрин стало учащенным.
— Что вы видите?
— Я… я лежу на кровати. В своей комнате. Я не могу пошевелить ни руками, ни ногами.
— Почему?
— Я привязана к кровати. На мне нет одежды, и он лежит на мне. Он во мне. Двигается во мне…
— Эндрю Капра?
— Да. Да… — Ее дыхание стало судорожным, в голосе угадывался страх.
Мур сжал кулаки и почувствовал, что и у него участилось дыхание. Он с трудом сдерживал желание пробить стеклянную перегородку и положить конец этой процедуре. Он больше не мог слушать это. Они не должны заставлять ее заново переживать сцену насилия.
Но Полочек уже осознал опасность происходящего и поспешил увести ее в сторону от тяжелых воспоминаний.
— Вы по-прежнему на своем стуле, — произнес Полочек. — Вы в безопасности, просто смотрите кино. Это всего лишь кино, Кэтрин. Это происходит с кем-то другим, не с вами. Вы в безопасности. Вы уверены в себе. Защищены.
Она задышала ровнее. И Мур тоже.
— Хорошо. Давайте посмотрим кино. Обратите внимание на то, что делаете вы. Не Эндрю. Расскажите мне, что происходит дальше.
— Экран опять погас. Я ничего не вижу.
«Она еще не оправилась от рогипнола».
— Прокручивайте пленку вперед, пропускайте этот черный кусок. Что появляется на экране?
— Свет. Я вижу свет…
Полочек сделал паузу.
— Я хочу, чтобы вы огляделись, Кэтрин. Откиньтесь на спинку стула, чтобы перед вами была перспектива. Что видно на экране?
— Вещи. Они лежат на ночном столике.
— Что за вещи?
— Инструменты. Скальпель. Я вижу скальпель.
— А где Эндрю?
— Я не знаю.
— Его нет в комнате?
— Он ушел. Я слышу, как льется вода.
— Что происходит дальше?
Она опять дышала тяжело, голос ее был взволнованным.
— Я натягиваю веревки. Пытаюсь освободиться. Не могу пошевелить ногами. Но на правой руке… веревка свободно болтается на запястье. Я тяну. Я продолжаю тянуть. Запястье все в крови.
— Эндрю по-прежнему нет в комнате?
— Нет. Я слышу его смех. Слышу его голос. Но он доносится из какой-то другой комнаты.
— Что происходит с веревкой?
— Она падает. От крови она становится скользкой, и моя рука проскакивает…
— Что вы делаете потом?
— Я тянусь к скальпелю. Срезаю веревку с другого запястья. Все это так долго. Меня тошнит. Руки плохо слушаются. Они так медленно двигаются, а в комнате то темно, то светло, а потом опять темно и светло. Я все еще слышу его голос, он разговаривает. Я нагибаюсь и срезаю веревку на левой щиколотке. Теперь я слышу его шаги. Я пытаюсь сползти с кровати, но моя правая щиколотка до сих пор привязана. Я переваливаюсь и падаю на пол. Лицом вниз.
— А дальше?
— Эндрю здесь, в дверях. Он выглядит удивленным. Я тянусь рукой под кровать. И нащупываю пистолет.
— У вас под кроватью пистолет?
— Да. Это пистолет моего отца. Но рука такая неуклюжая, я еле удерживаю его. И опять в глазах все меркнет.
— Где Эндрю?
— Он идет ко мне…
— И что происходит, Кэтрин?
— Я держу пистолет. И раздается звук. Громкий звук.
— Пистолет выстрелил?
— Да.
— Из пистолета стреляли вы?
— Да.
— И что делает Эндрю?
— Он падает. Его руки прижаты к животу. Сквозь пальцы сочится кровь.
— И что дальше?
Долгая пауза.
— Кэтрин? Что вы видите на экране?
— Темнота. Экран погас.
— И когда на экране появляется следующий кадр?
— Люди. В комнате много людей.
— Что это за люди?
— Полицейские…
Мур едва не застонал от разочарования. В ее памяти был существенный провал. Рогипнол в сочетании с полученной травмой головы опять ввергнул ее в беспамятство. Кэтрин не помнила, как сделала второй выстрел. И им так и не удастся узнать, как получилось, что Эндрю скончался от выстрела в голову.
Полочек бросил вопросительный взгляд в их сторону. Удовлетворены ли они?
К удивлению Мура, Риццоли распахнула дверь и жестом попросила Полочека выйти к ним. Он вышел, оставив Кэтрин одну.
— Заставьте ее вернуться назад, к моменту до выстрела. Когда она все еще лежит в кровати, — сказала Риццоли. — Я хочу, чтобы вы сосредоточились на том, что она слышит в другой комнате. Шум воды, смех Капры. Мне нужно знать все звуки, которые она слышала.
— Есть какая-то причина?
— Просто сделайте, как я прошу.
Полочек кивнул и вернулся в комнату. Кэтрин не двигалась; она сидела ровно и спокойно, как будто увлеклась просмотром кинофильма.
— Кэтрин, — мягко произнес он, — я хочу, чтобы вы перемотали пленку назад. Мы вернемся к эпизоду, предшествующему выстрелу. Вы еще даже не освободились от веревок. Мы остановимся на кадре, когда вы лежите на кровати, а Эндрю вышел из комнаты. Вы говорили, что слышите шум воды.
— Да.
— Расскажите мне все, что вы слышите.
— Вода. Я слышу, как шумит кран. Шипит. И вода булькает, попадая в сливную горловину.
— Он наполняет ванну?
— Да.
— И еще вы говорили, что слышите смех.
— Эндрю смеется.
— Он разговаривает?
Пауза.
— Да.
— Что он говорит?
— Я не знаю. Он далеко от меня.
— Вы уверены, что это Эндрю? Может, это телевизор?
— Нет, это он. Эндрю.
— Хорошо. Поставим замедленную съемку. Пройдемся по секундам. Говорите мне, что вы слышите.
— Вода, все еще льется. Эндрю говорит: «Легко». Слово «легко».
— Это все?
— Он говорит: «Делай, как я».
— «Делай, как я»? Это он говорит?
— Да.
— А что вы слышите потом?
— «Сейчас моя очередь, Капра».
Полочек сделал паузу.
— Вы можете повторить?
— «Сейчас моя очередь, Капра».
— Это произносит Эндрю?
— Нет. Не Эндрю.
Мур оцепенел, уставившись на неподвижную женщину на стуле.
Полочек посмотрел на них изумленным взглядом. Потом повернулся к Кэтрин.
— Кто произносит эти слова? — спросил Полочек. — Кто говорит: «Сейчас моя очередь, Капра»?
— Я не знаю. Этот голос мне незнаком.
Мур и Риццоли уставились друг на друга.
«В доме был кто-то еще».
