Глава 19
— Конечно я существую, — говорит Люси. Она смотрит на меня, изогнув брови. — Я материальная иллюзия.
— Это все равно что тебя не существует.
— Майкл, перед тобой сейчас более серьезная проблема. — Она всматривается в улицу. — Как ты собираешься попасть домой?
— Откуда ты знаешь, что я собираюсь домой?
— Майкл, я обитаю в твоей голове. Если ты о чем-то думаешь, то я это знаю.
— Тогда зачем задаешь вопросы? Просто читай мысли.
— Заставляю тебя думать. Пытаюсь помочь, и это, пожалуй, все, что я могу. Решить проблему легче, когда есть с кем поговорить. И вот я здесь, с тобой, — говори.
— Я хочу избавиться от моих галлюцинаций, а не подкармливать их.
— Ты хочешь выжить, — гнет свое Люси. — Иллюзии покажутся мелочью, если тебя арестуют за убийство. Доберись до дому, возьми лекарство, а там уж мы обсудим, что существует, а что — нет.
Молчу, оглядываю улицу, потом сползаю по стене на землю. Она сухая и холодная, хотя воздух вокруг нас все еще горяч.
— Не могу сообразить, как добраться до дому. Дай подумать.
— Ты слишком долго убегал, — говорит она. — И перенервничал. Посиди немного спокойно. А я постерегу.
Закрываю глаза, откидываю голову и вытягиваю шею. Слава богу, что Люси здесь — она постережет…
Распахиваю глаза и снова оглядываю улицу:
— Люси, но ведь на самом деле тебя нет, как же ты будешь сторожить?
Некоторое время она молчит, потом встряхивает головой:
— Не знаю. Подсказки на уровне подсознания? Буду привлекать твое внимание к явлениям и звукам, которые ты воспринимаешь периферийными чувствами, не реагируя на них сразу же как на опасные?
Я хмурюсь:
— А это возможно?
— Сказала же — не знаю.
— Тогда лучше я буду начеку. А ты думай.
— Меня же в реальности не существует.
— Все мои мысли — это твои мысли. Ты можешь думать обо всем, о чем и я. Возможно, у тебя это получается лучше — ты ведь создана моим воображением как идеальная женщина.
Она улыбается:
— Майкл, это очень мило с твоей стороны. — Люси встает. — Нужно найти способ добраться до дому…
— Сначала мы должны понять, где находимся.
— И где же?
Озираюсь по сторонам и пожимаю плечами:
— Не знаю.
Машины и люди нескончаемым потоком движутся мимо гаража. Люди иногда поглядывают на нас, но никто не останавливается и пальцем не показывает. Обычный вечер в городе, всего лишь какой-то псих разговаривает сам с собой. Глазеть тут не на что.
— Думаю, что мы не в центре, но больше никаких предположений.
— Определенно не в центре, — соглашается Люси. — Я живу в центре. И если выезжаю оттуда, то лишь для того, чтобы повидаться с тобой. — Она хватает меня за плечо. Почувствовать это прикосновение физически я не могу, но оно присутствует в сознании, и это гораздо сильнее, чем логические доводы рассудка. — Я проходила по этой улице, когда шла к тебе! Мне знаком район!
— Ты не можешь его знать, если не знаю я.
— Именно об этом я и говорю. Ты был здесь прежде. По крайней мере, достаточно долго, чтобы сообразить: это одна из главных магистралей, ведущих в центр города. Твое подсознание знает, куда ведет эта улица, а потому знаю и я.
— Отлично. Так куда нам идти?
Люси подходит к въезду в гараж и нетерпеливо машет мне — зовет.
— Понимаешь, без тебя я ведь и оглянуться-то не могу.
Присоединяюсь к ней, напряженно всматриваюсь в улицу. Люси улыбается и похлопывает меня по плечу. Пальцы у нее мягкие и холодные.
— Сюда. — Она выходит на тротуар и направляется в ту сторону, откуда мы пришли.
— Это же в сторону того места… — Замолкаю: не хочу на полной людей улице говорить «того места, где я пристрелил одного парня». Говорю совсем тихо: — Сама знаешь.
— Мы пройдем всего два квартала, — сообщает она, — а потом снова свернем.
— Ты уверена?
— Разумеется, а это значит, что и ты уверен. Идем.
Поправляю комбинезон. Легче не становится, но все же вливаюсь в толпу и иду. Люси легко обгоняет меня, без усилий лавируя в густой толпе пешеходов, и я спешу, стараясь не отстать от нее. Проходим несколько кварталов, и толпа редеет. Рестораны и бутики уступают место ломбардам, ювелирным мастерским, магазинам спиртного. Если пешеходов становится меньше, то количество машин заметно увеличивается, и скоро мы оказываемся на крупной магистрали. Трусцой перебегаю от одной тени к другой, бросаю быстрые взгляды на здания, автомобили, фонарные столбы, которые гудят рассерженными электронами. Мы подходим к крупному перекрестку, огни светофора мерцают, как глаза без век, и Люси бегом направляется к углу:
— Перейдем здесь и дальше прямо.
Держусь в тени сумрачного здания.
— Майкл, давай, идем.
Мотаю головой:
— Светофор следит.
— Что? — Она вздыхает. — Ничто за тобой не следит, опомнись. Кончай ты с этим.
— Люси, над светофорами висят камеры. Они ведут съемку и зафиксируют меня.
— Полиция не станет искать тебя на камерах, которые снимают движение машин.
— Я не о полиции. Люси, а о… — Мы здесь единственные пешеходы, но говорить вслух все равно страшно.
— А о ком? — Она наклоняет голову и подходит ближе, чтобы слышать.
— О безликих! — Хватаю ее за руку и тащу за собой в тень. — Это от них мы бежим.
— Я думала, мы бежим от полиции!
В голове будто толстый слой ваты.
— От тех и от других. Люси, послушай, не знаю, почему мне раньше это в голову не пришло, но светофоры для них еще один способ увидеть меня. Не знаю, сколько светофоров мы уже прошли, но…
— Тебе не приходило в голову, потому что это бред. — Она выделяет последнее слово, придавая ему особую значимость. — Действие твоего лекарства заканчивается, поэтому-то я здесь и появилась, ты ведь это понимаешь? Тебе становится хуже, возвращаются прежние симптомы, но поверь: это не имеет отношения к реальности.
Люси пытается тащить меня на улицу, но я противлюсь этому.
— Нет. Безликие существуют. Я видел одного в больнице, когда лекарство действовало в полную силу, и он был вполне реален.
— Ты решил, что и Джимми реален, и смотри, что с ним случилось.
— Знаю! — кричу я, но тут же замолкаю и пытаюсь успокоиться. Фары проезжающих машин похожи на ищущие глаза, они заставляют отступить в тень. — Слушай, ты должна мне верить. Ты же знаешь то же, что и я. Выходит, и это знать должна!
— Ты галлюцинируешь, — медленно проговаривает она. — Пытаешься постичь реальность через галлюцинации. Понимаешь, что это полное безумие? Как ты можешь верить себе? Джимми — это доказательство того, что…
— Джимми ничего не доказывает. — Это звучит слишком резко. — Люси, я знаю, что ты иллюзия. Идеальная подружка, созданная больным воображением. Но ведь это не означает, что вообще все подружки — игра воображения? Одна вымышленная подружка не отменяет всю армию подружек — они существуют. Они повсюду. — Сцепляю пальцы в замок и пытаюсь восстановить дыхание. — То же самое и безликие. Если Джимми был игрой воображения, это не значит, что и все остальное тоже игра. Мне казалось, он один из них, и я ошибался, но это не значит, что они не существуют вовсе.
Люси трет лоб:
— Я — твое подсознание, которое говорит тебе, что безликих не существует…
— Ты — мои подсознательные страхи, которые говорят, что я ошибаюсь. Точно так же окружающий мир всю жизнь учил меня думать, что я не прав. Люси, на сей раз я прав. Верь мне!
— Но…
— Если ты любишь меня, то должна поверить. — Я сжимаю руки Люси.
Она смотрит на меня и тоже сжимает мои руки — ее пальцы уверенные, успокаивающие. В глазах отражаются крохотные искорки света. Она кивает:
— Я верю.
— Спасибо.
— А если ты любишь меня, то перейдешь на другую сторону.
— Что?
Она вытаскивает меня из тени, ее хватка сильнее, чем можно было предполагать.
— Ты должен перейти улицу. Мы кварталах в шести от пекарни Мюллера — я там встречала тебя несколько раз, мы ходили на ланч. Помнишь? А оттуда до твоего дома всего миля или две. Но сначала нужно пересечь улицу.
Страх заставляет сопротивляться — это иррациональный страх перед камерами на светофорах. Боюсь и самих светофоров. Каждой фары, каждой машины, каждого безликого водителя; сознание превращает улицу в бушующий поток стальных хищников, которые с воем проносятся мимо на убийственной скорости. Все они ищут меня, все готовы свернуть и раздавить всмятку. Словно град метеоритов, машина за машиной, машина за машиной сваливаются в огромную груду, под которой лежу я. Спотыкаюсь, теряю равновесие, и Люси подхватывает, поддерживает твердой и одновременно нежной рукой.
— Майкл, посмотри на меня.
— Я не могу идти туда…
— Посмотри на меня, — повторяет она. — Посмотри на меня. Загляни в глаза.
Медленно поднимаю голову, вижу абрис ее щеки, темную волну волос, слабый блеск глаз. Я заглядываю в глаза, в которые смотрел столько раз прежде. В глаза, которые полюбил с первого взгляда. И начинаю плакать.
— Люси, ты всего лишь сон.
— Ты любишь меня?
— Да, — рыдаю в ответ.
— Тогда это не имеет значения. Мы перейдем на другую сторону, и все будет в порядке.
— Меня увидят… — говорю я, глядя на огни светофора, но она снова поворачивает к себе мое лицо.
— Смотри на меня, — шепчет она, — только на меня.
Люси делает шаг, тянет меня, и я медленно иду, глядя только в ее глаза. Мы выходим из тени, приближаемся к дороге, ждем на краю. Огни светофора меняются, и я дрожу от страха. Грудь перехватывает, но Люси заставляет смотреть на нее, и мы шагаем на проезжую часть. Левая нога, правая. Дюйм за дюймом. Мимо несутся машины, но я выкидываю их из головы, выкидываю все, кроме бездонных карих глаз Люси.
Полпути пройдено.
Еще три полосы автомобилей, которые сгрудились на перекрестке роем ярких кристаллических жуков. Фары злобно смотрят на нас. Нетерпеливые солдаты в рокочущем строю. Они слишком близко, и я невольно отступаю, делаю маленькие шажки прочь — в сторону встречного движения. Люси тянет вперед:
— Майкл, смотри на меня. Не смотри ни на что, кроме меня.
Зеленое мерцание на асфальте превращается в красное. Рокочущие жуки принимаются возмущенно визжать и гудеть. Пытаюсь прибавить шаг, но так нервничаю, что начинаю двигаться еще медленнее. Пересекаю вторую полосу, за моей спиной с места срываются автомобили. Кажется, что дышать больше невозможно.
— Майкл, я здесь. Не отставай.
Ступаю на тротуар, и позади прорывается дамба, тысячи машин несутся мимо, сливаясь в одно ревущее пятно. Цепляюсь за руку Люси, и она идет рядом со мной, торопясь покинуть перекресток, но один из автомобилей сворачивает и медленно притормаживает у тротуара. Полиция. Сердце бьется сильнее, а по спине струится пот.
— Не волнуйся, — говорит Люси.
Стекло опускается.
— Что-то случилось, сэр?
— Не останавливайся, — шепчет Люси. — Скажи им, у тебя все в порядке.
— Мне страшно.
Она поворачивается к полицейским:
— Я в порядке, спасибо. Просто гуляю.
Бросаю на нее быстрый взгляд:
— Ты же не можешь разговаривать с людьми.
— Вот получилось.
— И он тебя слышал?
— Он слышал тебя, — уточняет Люси. — Не дергайся, он продолжает смотреть на нас.
— Как вы себя чувствуете, сэр? Вы не пьяны?
— Ты идешь нетвердым шагом, поэтому они затормозили, а вовсе не потому, что узнали тебя. Полицейские понятия не имеют, кто ты.
— Я просто… — Сглатываю слюну, глядя перед собой. Внутренний голос кричит: «Посмотри на них — они же без лиц!» Но я отказываюсь смотреть на копов, не позволяю галлюцинации взять верх. — Я иду домой. Все будет в порядке.
— У вас нетвердый шаг, — говорит полицейский.
— Ну, видишь? — вставляет Люси.
— Вы не пьяны? — снова спрашивает он. — У вас ничего не болит?
— Он думает, что ты наркоман.
Неестественно смеюсь, продолжая плестись вперед:
— К сожалению.
На следующем углу мы поворачиваем, полицейская машина следует за нами. Эта улица меньше — всего две полосы, и по встречной медленно приближается автомобиль. Коп сильнее высовывается из окна:
— Что это на вас за комбинезон?
— Они знают, — шиплю я.
— Не останавливайся. — Люси отпускает мою руку. — Я о них позабочусь.
— Дайте-ка взглянуть на вас, сэр, — требовательно произносит полицейский, и они проезжают вперед на несколько футов, готовясь остановиться и перехватить меня.
Люси неожиданно отстраняется, бежит за ними и дальше по улице. Следую за ней, но потом вскрикиваю, понимая, что происходит. Она бежит прямо на встречную машину.
Протягиваю к ней руки и прыгаю с тротуара:
— Люси, нет!
Полицейский за рулем видит и мой прыжок, и бегущую Люси. Замечает ее и водитель встречной и резко выворачивает руль. Полицейский на долю секунды теряет контроль над машиной, но этого достаточно, чтобы уклониться влево. Два автомобиля на малой скорости врезаются друг в друга, раскалываются вдребезги фары, и я снова кричу:
— Люси!
Она где-то между ними.
Она исчезла.
Ищу Люси в тени домов, лихорадочно оглядываюсь по сторонам.
— Люси, где ты? — Словно и не было ее никогда.
Впрочем, так оно и есть.
Слышен визг тормозов, водитель полицейской машины выскакивает из нее:
— Смотри, куда едешь!
— На дороге кто-то был!
Они видели ее — Люси не существует, но ее заметили и свернули, чтобы не сбить. Что происходит?
— Я… — Полицейский замолкает, смотрит на дорогу и показывает. — Он кричал кому-то вот здесь.
Из машины выходит второй коп, сердито хлопает дверцей:
— Каким нужно быть идиотом, чтобы таранить стоящую полицейскую машину?
Никто не смотрит на меня, они выясняют отношения. Бегу прочь от дороги и устремляюсь в узкий проезд, перепрыгиваю деревянный забор и дальше через парковку к следующей улице. Как скоро они спохватятся, что я исчез? Люси была права — теперь я и сам узнаю эту часть города. Отсюда можно найти дорогу домой. Откуда она это знала?
Что тут реально, а что — нет?
