Реджи Дич, маленькая, как мышка, тихая, как домишко, где никто не живет. Она рассеянно гладила Банджо по макушке. На коленях лежал раскрытый Гомер, но Реджи смотрела «Улицу Коронации». Она почти опустошила коробку старых фиалковых конфет, найденную в глубинах шкафчика на кухне у мисс Макдональд (в шторм любой порт — подмога). Реджи глянула на часы — мисс Макдональд скоро вернется.

Она услышала, как надвигается поезд: сначала рев почти не различишь за ветром, а потом все громче и громче. Не обычный рокот, а ужасные раскаты волной катились к дому. Реджи вскочила: еще секунда — и поезд прямо в дом ворвется. И тут раздался пронзительный скрежет, точно великанская рука процарапала по великанской школьной доске великанскими ногтями, а потом оглушительный грохот, точно громом шарахнуло. Здравствуй, конец света.

А потом — тишина. Шипел газовый камин, Банджо храпел и ворчал, дождь поливал окно гостиной. Заиграла музыкальная тема «Улицы Коронации», побежали титры. Реджи — в руке книжка, во рту недоеденная фиалковая шоколадка — стояла посреди комнаты, готовая уносить ноги. Какой-то миг казалось, будто ничего и не было.

А потом загомонили голоса, захлопали двери — соседи повыскакивали на улицу. Реджи открыла дверь, высунула голову под ветер и дождь.

— Поезд перевернулся, — сообщил ей кто-то. — Вон прямо там.

Реджи сняла трубку в прихожей, набрала 999. Доктор Траппер говорила, если какое несчастье, все предполагают, что позвонит кто-нибудь другой. Реджи не такая — она не будет предполагать.

— Скоро вернусь, — сказала она Банджо, влезая в куртку.

Схватила большой фонарик, что лежал у мисс Макдональд возле щитка с предохранителями у двери, сунула ключи в карман, захлопнула за собой дверь и побежала под дождь. Сегодня свет не закончится. Если это зависит от Реджи.

То-то будет расчудесно, Реджи!