Книга: Империя волков
Назад: 67
Дальше: 69

68

Сначала Зема отправилась на Галатский мост, поблизости от гостиницы. Она долго смотрела на противоположный берег знаменитой бухты Золотой Рог, на Босфор и корабли на водной глади, на квартал Эминону и Новую мечеть с ее каменными террасами и голубями, куполами и башенками минаретов, откуда пять раз в день раздавался призыв муэдзинов.
Сигарета.
Она не чувствовала себя туристкой, просто знала, что город – ее город – может подать ей знак, и тогда память вернется. Прошлое Анны Геймз отдалялось, постепенно уступая место смутным ощущениям и смазанным воспоминаниям о каждодневной жизни наркокурьерши. В них не было ничего личного, ни одного опознавательного знака, который позволил бы ей разыскать своих прежних "братьев".
Зема подозвала такси и попросила шофера покататься по городу. Она говорила по-турецки без акцента и малейших затруднений. Слова пришли сами собой, из-под спуда, как вода, притаившаяся на дне колодца. Но тогда почему думает она по-французски? Последствия психологической обработки? Нет, эта привычка связана с какой-то иной историей, она совершенно очевидно является составной частью ее личности. Когда-то – в детстве ли, в юности – ей была сделана эта страшная прививка...
Зема смотрела в окно, подмечая детали: красный цвет национального флага, золото полумесяца и звезды на полотнище, нависающем над городом как восковая печать; синева стен и каменные монументы, почерневшие от смога; зелень крыш и купола мечети, мерцающие в воздухе всеми оттенками нефрита и изумруда.
Машина ехала вдоль стены Хатун-каддеши. Зема читала названия на табличках: Аксарай, Кучукпазар, Карсамба... Их звучание отзывается в мозгу смутным воспоминанием, но не волнует, не задевает ее.
И все-таки она отчетливо осознавала, что какой-нибудь пустяк – памятник, вывеска, название улицы – может оживить зыбучие пески, сдвинуть с места дремлющие блоки памяти. Вот так же медленно всплывают на поверхность из глубины обломки затонувших кораблей, стоит большой рыбине задеть их хвостом...
Водитель спросил:
– Devam edelim mi?
– Evet.
Хашеки. Низанка. Йеникапи...
Очередная сигарета.
Рычание машин, шарканье шагов прохожих по асфальту тротуара. Кульминация городской жизни и ощущение нежности и покоя уживалось в этом месте. Весенние тени трепетали над толчеей. Бледный свет прорастал из глубин лязгающего пространства. Над Стамбулом плыло серебристо-серое марево, и эта серая патина побеждала все вокруг. Даже у деревьев здесь был потертый, словно припорошенный пеплом вид, успокаивающий разум и утешающий душу...
Внезапно одно слово на афише привлекло ее внимание. Несколько слогов на красном с золотом фоне.
– Отвезите меня в Галатасарай, – велела она шоферу.
– В лицей?
– Да, в лицей. В лицей Бейоглу.
Назад: 67
Дальше: 69