Дорогая, любимая Хелена,

Я люблю тебя больше жизни, теперь ты это знаешь. Хотя мы были вместе всего лишь короткий миг, а впереди тебя ждет долгая и счастливая жизнь (я в этом уверен!), надеюсь, ты не забудешь меня совсем. Сейчас вечер, я сижу в комнате отдыха в гамбургском порту, а снаружи падают бомбы. Я один, остальные укрылись в бомбоубежищах и подвалах. Света нет, но от вспышек за окнами светло так, что я могу писать.

Нам пришлось сойти с поезда, не доехав до Гамбурга — прошлой ночью железную дорогу разбомбили. В город нас отвезли на грузовиках, и нам открылась ужасная картина. Каждый второй дом разрушен, среди дымящихся руин снуют собаки, и повсюду я видел тощих, оборванных детей, которые смотрели на нас большими пустыми глазами. Я проезжал Гамбург, когда ехал в Зеннхайм два года назад, но теперь город не узнать. Тогда я думал, что Эльба — самая красивая река на свете, а теперь по ее мутным волнам плывут обломки досок, когда-то кому-то принадлежавшие вещи, а кто-то сказал, что вода стала ядовитая — столько в ней трупов. А еще говорили про ночные бомбежки, про то, что надо выбираться из страны. По плану, следующим вечером я должен быть в Копенгагене, но на севере железную дорогу тоже бомбят.

Прости, что так плохо пишу по-немецки. Как видишь, рука у меня дрожит, но это из-за бомб, от которых весь дом трясется. А не от страха. Чего мне теперь бояться? Оттуда, где я сижу, я могу видеть то явление, о котором много раз слышал, но не видел ни разу — огненный вихрь. Огонь на той стороне порта, кажется, охватил все. Я вижу, огонь охватывает и поднимает в воздух отдельные доски и целые крыши. А море просто кипит! Видно, как из-под мостов поднимается пар. Если какой-нибудь бедняга хотел спастись, прыгнув в воду, он, должно быть, сварился заживо. Когда я открыл окно, то почувствовал, что дышать нечем — выгорел весь кислород. И услышал рев — будто кто-то стоит посреди пламени и требует — еще, еще, еще. Да, это страшно, жутко, но в то же время завораживает.

От той любви, которая переполняет мое сердце, я чувствую себя неуязвимым — благодаря тебе, Хелена. Когда у тебя родится ребенок (я знаю и хочу, чтобы так оно и было), рассказывай ему истории обо мне. Рассказывай, как сказку, потому что это и есть сказка! Я теперь должен выйти на улицу, посмотреть, что я там увижу, кого встречу. Это письмо я положу в походную фляжку и оставлю здесь, на столе. Я нацарапал на фляжке штыком твое имя и адрес — для тех, кто ее найдет.

Твой навеки,

Урия.