Глава 45

у Люси оказалась макроаденома. На ее гипофизе у основания черепа выросла опухоль.

Обычно гипофиз бывает величиной с горошину. Его еще называют главной железой, потому что он посылает сигналы в щитовидку, надпочечники и яичники или яички, контролируя выделение гормонов, которые влияют на обмен веществ, давление, репродуктивную функцию и другие жизненно важные факторы. Опухоль была доброкачественная, но сама по себе рассосаться не могла. Она вызывала головные боли и повышение уровня пролактина, что было чревато ложными беременностями. Чтобы уменьшить размер опухоли и снизить пролактин, Люси прописали лекарственную терапию. Однако она переносила ее не слишком хорошо, и ей грозила операция.

Приехав на летное поле, Скарпетта припарковала машину рядом с ангаром, где стоял самолет Люси. Она еще не отошла от разговора с Бентоном. Вряд ли она когда-нибудь простит ему подобное вероломство. От возмущения у нее все еще колотилось сердце и дрожали руки.

– Там все еще идет снег, – сказал при виде ее Брюс, первый пилот. – Лёту нам больше двух часов, если учесть встречный ветер.

– Я знаю, что вы не станете обедать, но все же мы приготовили кое-какую закуску, – сказал второй пилот. – Багаж у вас есть?

– Нет, – ответила Скарпетта.

Пилоты на самолете Люси летали без формы. Это были специально обученные агенты – они не пили, не курили, не помышляли о наркотиках, поддерживали прекрасную спортивную форму и могли быть первоклассными охранниками. Скарпетту проводили на площадку, где ее ждал «ситейшн», похожий на белую пузатую птицу. Скарпетте невольно вспомнился огромный живот Люси и ее болезнь.

В самолете, сев в просторное кожаное кресло, она сразу же позвонила Бентону:

– Я буду где-то в час пятнадцать.

– Постарайся понять меня, Кей. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь.

– Поговорим об этом, когда я прилечу.

– Не сердись.

Это было их правилом. Умерь свой гнев до захода солнца. Никогда не выходи излома, не садись в машину или в самолет, если ты сердишься. Им, как никому другому, было известно, как неожиданно может обрушиться на человека несчастье.

– Счастливого полета, – сказал Бентон. – Я тебя люблю.

Леке и Реба огибали дом Дагги Симистер, когда на подъездной дорожке появился мотоцикл Люси.

Заглушив мотор, она сняла черный шлем, расстегнула на куртке молнию.

– Ты похожа на Дарт Вейдер, – сияя, заметила Леке.

Люси никогда не встречала людей, которые были бы так хронически счастливы. Леке была для академии настоящей находкой. Умная, исполнительная и без фанаберии.

– Что мы здесь ищем? – спросила Люси, окидывая взглядом участок.

– Осматриваем фруктовые деревья, – ответила Леке. – Я, конечно, не детектив, но, когда мы были в том доме, откуда пропали люди, – она указала на оранжевый домик по другую сторону канала – доктор Скарпетта упомянула инспектора, который здесь ходил. Она сказала, что он осматривал деревья. Здесь на стволах такие же красные полосы, как и там, – сообщила она, вновь указав на оранжевый домик.

– Конечно, цитрусовая гниль распространяется очень быстро. Если эти деревья заражены, то и в других местах может быть то же самое. Кстати, меня зовут Реба Вагнер. Пит Марино, наверное, уже говорил вам обо мне.

Люси посмотрела на нее в упор.

– И что же, по-вашему, он мог мне сказать?

– Что у меня ограниченные умственные возможности.

– Такая формулировка ему не по зубам. Кажется, он сказал, что вы умственно отсталая.

– Одно другого стоит.

– Идемте в дом, – скомандовала Люси. – Посмотрим, что вы упустили по причине своих ограниченных умственных возможностей.

– Она шутит, – объяснила Леке Ребе, поднимая черный чемоданчик, оставленный ею у входной двери. – Прежде чем мы начнем, я хотела бы убедиться, что после осмотра места преступления дом был опечатан.

– Можете не сомневаться. Я лично за этим проследила. Все двери и окна были опечатаны.

– А сигнализация здесь имеется?

– Здесь она мало у кого есть.

Люси заметила на окнах наклейки компании, устанавливающей охранную сигнализацию.

– Она чего-то боялась. Установить сигнализацию ей было не по средствам, и она пыталась таким образом отпугнуть злоумышленников.

– Беда в том, что злоумышленники отлично знают эту уловку, – заметила Реба. – Наклейки и таблички на клумбах. Грабителям ничего не стоит определить, есть ли в доме сигнализация. Они сразу видят, что хозяева не могут себе этого позволить или слишком стары, чтобы заниматься этим.

– Вы правы, многие старики просто не придают этому значения, – согласилась Люси. – И потом они часто забывают коды.

Реба открыла дверь, и на них пахнуло затхлым воздухом, словно здесь уже давно никто не жил. Войдя, она сразу включила свет.

– Здесь уже что-нибудь обрабатывали? – спросила Леке, глядя на покрытый плиткой пол.

– Только в спальне.

– Тогда давайте немного подумаем, – сказала Люси. – Что мы знаем? Убийца каким-то образом проник в дом, не взломав дверь. Застрелив жертву, он скрылся. Как? Вышел через дверь?

– Похоже, да, – ответила Реба. – На окнах решетки. Через них может пролезть только крыса.

– Тогда начнем с этой двери и пойдем по направлению к спальне, где произошло убийство, – предложила Люси. – Потом то же самое проделаем с другими дверями. Замкнем треугольник.

– Это значит, мы должны обработать эту дверь, дверь в кухню и раздвижные двери из гостиной на веранду и с веранды на улицу, – уточнила Реба. – Когда сюда пришел Пит, обе раздвижные двери были не заперты, во всяком случае, он так сказал.

Войдя в прихожую, они закрыли за собой дверь.

– Что-нибудь известно о том инспекторе, которого вы с доктором Скарпеттой заметили на участке? – спросила Люси.

В рабочей обстановке она называла Скарпетту официально.

– Я кое-что выяснила. Прежде всего они всегда работают парами. А тот был один.

– А может быть, его напарника просто не было видно? Возможно, он был за домом? – засомневалась Люси.

– Возможно. Но мы видели только одного человека. И в департаменте сельского хозяйства утверждают, что в тот день они вообще не посылали в этот район никаких инспекторов. Еще один момент. У него был плодосборник, такая длинная палка с захватом на конце, чтобы срывать плоды с высоких деревьев. Но мне сказали, что инспекторы не пользуются такими приспособлениями.

– И что?

– Он разобрал его и положил в большую черную сумку.

– Интересно, что еще было в этой сумке? – задумчиво спросила Леке.

– Ну, например, ружье, – подсказала Реба.

– Оставим этот вопрос открытым, – отозвалась Люси.

– Вообще-то он здорово нас поимел, – заметила Реба. – Меня же было отлично видно с той стороны! Полицейский в форме. Мы с доктором Скарпеттой топтались вокруг дома, а он за нами наблюдал, прикидываясь, что осматривает деревья.

– Ну, мы не можем утверждать это с точностью. Давайте не делать поспешных выводов, – еще раз предупредила Люси.

Присев на корточки, Леке открыла свой чемоданчик. Они задернули все шторы и надели защитные комбинезоны. Люси установила треножник с камерой. Леке приготовила люминол и вылила его в черный пульверизатор. Они сфотографировали участок пола у входной двери, выключили свет и с первого же раза получили замечательный результат.

– Силы небесные! – ахнула Реба.

Леке обрызгала пол, и на нем сразу же проступили зеленовато-синие следы. Люси защелкала камерой.

– Сколько же на нем было кровищи, раз он сумел так наследить, после того как прошел через весь дом?! – удивилась Реба.

– Есть один только нюанс, – послышался из темноты голос Люси. – Следы идут в обратном направлении. В дом, а не из дома!