Глава 41
В разрушенном доме было жарко и душно. Пахло плесенью, прогорклой пищей и нечистотами.
Свин уверенно двигался в темноте, чутьем определяя, где он, в лунном свете он мог видеть так же отчетливо, как днем. Там, где лежали густые тени, его глаза легко различали любую подробность. Он видел красные рубцы на лице и шее женщины, пот, блестевший на грязной коже, страх в ее глазах, остриженные волосы, разбросанные по матрасу и полу. Она же его не видела.
Он подошел к грязному вонючему матрасу, на котором она сидела, прислонившись к стене и вытянув ноги, прикрытые зеленым платьем. Оставшиеся на ее голове волосы стояли дыбом, словно она сунула палец в розетку или увидела привидение. У нее хватило ума положить ножницы на матрас. Подняв их, мыском ботинка он поправил яркую ткань на ее ногах. Он слышал дыхание и чувствовал на себе взгляд. Ее глаза были похожи на два больших влажных пятна.
Свин взял это платье с дивана, куда она положила его, вернувшись из церкви. Чем-то оно ему приглянулось. Сейчас оно было смято и напоминало поверженного дракона. Дракон был его добычей. Он по праву принадлежал ему, и его жалкое состояние приводило Свина в неистовство. Дракон не оправдал его надежд. Предал его. Когда он летал на воле, привлекая взгляды людей и заставляя их внимать его речам, Свин жаждал им обладать. Он восхищался им и даже испытывал к нему любовь. И что с ним стало?
Подойдя ближе. Свин пнул ноги пленницы, прикрытые зеленой тканью. Женщина не пошевельнулась. Раньше она была живее. Но паук, похоже, ее доконсил. Она больше не молилась и не молола всякую чушь. Предпочитала помалкивать. За тот час, что он отсутствовал, она успела помочиться, и в воздухе стоял резкий запах аммиака.
– Какая же ты омерзительная, – сказал Свин, глядя на нее сверху вниз.
– А мальчики уже спят? Я что-то их не слышу, – произнесла она как в бреду.
– Заткнись.
– Я знаю, что ты их не обидишь. Ты же хороший.
– Зря стараешься. Помолчи лучше, раз уж ни черта не смыслишь. Тупая безобразная телка. Смотреть тошно. Кого ты хочешь обмануть? Проси прошения. Ты сама во всем виновата.
Он снова ударил ее по лодыжкам. На этот раз сильнее. Она вскрикнула.
– Какой позор. Ты только посмотри на себя. Во что превратилась моя милая девочка? В грязную шлюшку. Маленькая дрянь, неблагодарная и упрямая стерва. Я научу тебя послушанию. Проси прошения.
Он еще раз пнул ее. Она вскрикнула, из глаз ее потекли слезы и заблестели в лунном свете, как два осколка стекла.
– Теперь ты уже не задираешь нос, верно? Ты думала, что ты лучше всех, самая умная, да? Ну так посмотри на себя. Придется наказать тебя по-настоящему. Обувайся.
В ее глазах мелькнуло замешательство.
– Пойдем во двор. Иначе тебя не проймешь. Проси прошения!
Он стукнул ее прикладом. Она дернулась всем телом.
– Ведь ты сама этого хочешь, правда? Скажи спасибо, что хоть кто-то обратил на тебя внимание. Кому нужна такая уродина? И так слишком много чести, – произнес он, понизив голос, чтобы произвести на нее впечатление, и ткнул ружьем в грудь. – Корова безмозглая. Где твои туфли? Ты сама меня вынудила.
Он снова ударил ее по лодыжкам. По ее лицу, покрытому запекшейся кровью, текли слезы. Похоже, он сломал ей нос.
Та девочка тоже сломала ему нос. Ударила так сильно, что у него потом долго шла носом кровь, а на переносице выросла шишка. Она ударила его, когда он стал плохо себя вести. Сначала она сопротивлялась тому, что в конце концов произошло за облупленной дверью. А потом его мать отвезла его туда, где шел снег и было много старых домов. Раньше он никогда не видел снега и не думал, что на улице может быть так холодно. Она отвезла его туда, потому что он говорил неправду.
– Ну что, больно? – спросил он. – Еще бы не больно, если тебе в ноги врезаются вешалки. Особенно если по ним стукнуть как следует. Это тебе за то, что ты не слушаешься и все время врешь. Ну, где там наша трубка?
Он ударил ее еще раз, и она застонала. Ее ноги дернулись под мятым зеленым платьем, этим мертвым драконом, обвившим ее тело.
– Я не слышу мальчиков, – безжизненным голосом произнесла она. Похоже, она растеряла весь свой пыл.
– Проси прошения.
– Я тебя прощаю, – прошептала она, глядя на него широко раскрытыми блестящими глазами.
Подняв ружье, он прицелился ей в голову. Она равнодушно смотрела на дуло, словно ей было уже все равно. Это привело его в возбуждение.
– Можешь сколько угодно повторять, что ты меня прощаешь, но Бог все равно на моей стороне. Ты заслужила Божью кару. Вот почему ты здесь. Поняла? Сама виновата. Ты навлекла на себя гнев Господа. Делай, как я говорю! Проси прощения!
Бесшумно двигаясь в темноте, он отошел от нее и встал в дверном проеме, глядя на свою жертву. Поверженный зеленый дракон слегка шевелился под дуновением теплого ветерка, проникавшего в комнату через разбитое окно. Оно выходило на запад, и в лучах заходящего солнца зеленый дракон светился, как драгоценный изумруд. Но сейчас было темно, дракон казался черной безжизненной тряпкой, брошенной на пол. Он был мертв и безобразен, и все это по ее вине.
Свин посмотрел на ее бледное рыхлое тело, покрытое сыпью и следами укусов насекомых. Его зловонный запах чувствовался даже в коридоре. Когда она двигалась, мертвый зеленый дракон тоже слегка шевелился. Его приводила в ярость мысль, что плененный им дракон оказался лишь оболочкой для ее тела. Он обманулся. И все по ее вине. Это она все так подстроила. Во всем виновата она.
– Проси прощения!
– Я тебя прощаю.
Она по-прежнему смотрела на него широко раскрытыми блестящими глазами.
– Ты, наверно, догадываешься, что сейчас произойдет? – спросил он.
Она чуть шевельнула губами.
– Или не догадываешься?
Он смотрел на это жалкое, отвратительное существо, распростертое на грязном матрасе, и чувствовал в груди холод, спокойный равнодушный холод, словно все его чувства умерли, как этот зеленый дракон.
– Думаю, что не догадываешься.
Он взвел курок, и его щелчок гулко разнесся полому.
– Вставай, – скомандовал он.
– Я тебя прощаю, – беззвучно произнесла она, не спуская с него подернутых слезами глаз.
Услышав, как хлопнула входная дверь, Свин удивленно отступил в коридор.
– Ты здесь? – крикнул он в темноту.
Опустив ружье, он пошел в переднюю часть дома. Сердце у него учащенно забилось. Он не ожидал, что она сегодня придет.
– Я же не велела тебе этого делать, – послышался ее голос, голос Бога. – Ты должен делать только то, что я тебе велю.
Через секунду она материализовалась, и ее темный силуэт подплыл к нему в темноте. Такая красивая и всемогущая. Он любил ее и уже не мог без нее обойтись.
– Чем ты здесь занимаешься? – спросила она.
– Она до сих пор не попросила прошения.
– Еще не время. Ты не забыл принести краску?
– Она в машине. Осталась там с прошлого раза.
– Принеси. Надо сначала все подготовить. А ты теряешь голову и творишь неведомо что. Ты же знаешь, что нужно делать. Не огорчай меня.
Она подплыла ближе. Коэффициент умственного развития у нее не меньше ста пятидесяти.
– У нас осталось мало времени, – заметил Свин.
– Ну что бы ты делал без меня? Не огорчай меня больше.
