Глава 34

С лица Бэзила не сходила улыбка.

– Я не нашел никаких упоминаний об убийстве, – сказал Бентон. – Но два с половиной года назад из магазина, который назывался «Рождественская лавка», пропали мать и дочь.

– Я же вам говорил, – просиял Бэзил.

– Но вы ничего не сказали об исчезновении женщины и о том, что у нее была дочь.

– Мне не дают корреспонденцию.

– Я позабочусь об этом, Бэзил.

– Вы уже целую неделю мне это говорите, я хочу получать мою корреспонденцию. Они перестали мне ее давать сразу после той ссоры.

– Это когда вы рассердились на Джефа и назвали его дядюшкой Римусом?

– И за это меня лишили корреспонденции?! Мне кажется, он плюет мне в еду. Я хочу получить все, что пришло за месяц. И еще хочу, чтобы меня перевели в другую камеру.

– Вот это невозможно, Бэзил. Для вашей же пользы.

– Вы просто не хотите мне помочь!

– Обещаю, что к концу дня вы получите все, что вам полагается.

– Да уж постарайтесь, не то конец нашим дружеским беседам о «Рождественской лавке». Мне уже надоел этот ваш научный эксперимент.

– Единственная «Рождественская лавка», которую я нашел, находится в Лас-Оласе, на побережье, – продолжал Бентон. – Четырнадцатого июля оттуда исчезли Флорри Куинси и ее семнадцатилетняя дочь Хелен. Вы что-нибудь об этом знаете, Бэзил?

– У меня плохая память на имена.

– Расскажите, что вы помните о «Рождественской лавке»?

– Там везде были деревья с лампочками, игрушечные поезда и украшения, – сообщил Бэзил уже без улыбки. – Я же вам говорил. Скажите лучше, что вы там нашли у меня в мозгах? Вы ведь уже смотрели картинки? – Он указал на свою голову. – Значит, вы и так знаете все, что вам нужно. А сейчас мы просто время теряем. Где моя корреспонденция, черт побери?

– Я же вам обещал.

– Там в подсобке был шкафчик. Неказистый такой. Я заставил ее открыть его, он оказался полон всяких немецких безделушек в раскрашенных деревянных шкатулках. Гензель и Гретель, Снупи, Красная шапочка и все такое. Она хранила их под замком, они были очень дорогие. Я ей сказал: «Какого хрена? Их же можно унести вместе со шкафом! Думаешь, если ты их заперла, так никто и не украдет?»

Бэзил замолчал, взглядом упершись в стену.

– Что еще вы ей говорили, прежде чем убить?

– Я ей сказал: «Конец тебе, сука».

– А когда вы с ней говорили о шкафчике в подсобке?

– Я не говорил.

– Вы же только что сказали…

– Не говорил я с ней об этом, и точка, – нетерпеливо оборвал его Бэзил. – Я хочу, чтобы мне дали лекарство. Почему вы мне ничего не прописываете? Я не сплю по ночам. Не могу сидеть спокойно. Я завожусь, а потом меня развозит, и я не могу встать с постели. Где моя корреспонденция?

– Сколько раз в день вы мастурбируете? – спросил Бентон.

– Шесть или семь. А может, десять.

– Больше, чем обычно.

– После нашего вчерашнего разговора я ничего не мог делать. С постели вставал только чтобы отлить, ничего не ел, не мылся. Я знаю, где она. Отдайте мою почту!

– Кто? Миссис Куинси?

– Послушайте, – откинулся Бэзил на спинку стула, – мне ведь нечего терять. Чем вы можете заставить меня делать то, что вы хотите? Маленькими поблажками, хорошим отношением, пониманием. Где моя чертова почта?

Бентон встал, открыл дверь и попросил Джефа сходить и узнать, куда делась корреспонденция Бэзила. По выражению лица охранника он понял, что тот прекрасно знает, куда она делась, и не имеет никакого желания облегчать Бэзилу жизнь. Значит, это правда. Бэзил действительно ее не получал.

– Пожалуйста, сделайте это для меня, – сказал Бентон, посмотрев Джефу в глаза. – Это очень важно.

Согласно кивнув, Джеф пошел за почтой. Бентон, закрыв за ним дверь, вернулся за стол.

Через пятнадцать минут их разговор иссяк. Это была причудливая смесь дезинформации и изощренной игры. Бентон пытался скрыть раздражение. Увидев Джефа, он облегченно вздохнул.

– Твоя почта на койке, – сообщил Джеф, холодно взглянув на Бэзила.

– Надеюсь, вы не украли мои журналы?

– Кому нужны твои гребаные рыбацкие журналы? Извините, доктор Уэсли. Все четыре у тебя на койке.

Бэзил закинул воображаемую удочку.

– Срывается всегда самая крупная рыба! В детстве папаша брал меня на рыбалку. Когда не бил мою мать.

– Заруби себе на носу, – сказал Джеф. – Говорю тебе при докторе Уэсли. Если опять будешь безобразничать, у тебя появятся проблемы посерьезнее почты и рыбацких журналов.

– Видите, как здесь ко мне относятся? – заныл Бэзил.