Глава 22

– Где же он может быть? – спросила Скарпетта Розу.

– В кабинете его нет, мобильный не отвечает. Когда после совещания я сказала ему, что вы хотите его видеть, он ответил, что уходит по делам, но скоро вернется, – напомнила ей Роза. – Это было полтора часа назад.

– В котором часу мы выезжаем в аэропорт? – спросила Скарпетта, глядя в окно на качающиеся на ветру пальмы. Ей снова захотелось его уволить. – Похоже, скоро будет гроза. Я не собираюсь сидеть и ждать его. Мне пора ехать.

– У вас рейс в шесть тридцать, – сказала Роза, передавая Скарпетте листочки, на которых были записаны телефонные звонки.

– И что я так переживаю? Можно подумать, что на нем свет клином сошелся, – обронила Скарпетта, просматривая записи.

Роза взглянула на нее, как умела смотреть только она одна. Она стояла в дверях, спокойная и рассудительная, как всегда. Седые волосы, свернутые французским узлом, старомодный, но по-прежнему элегантный серый льняной костюм, серые туфли из кожи ящерицы – после десяти лет носки они выглядели как новые.

– То вы хотите говорить с ним, то нет. Как это понимать? – удивилась Роза.

– Мне пора ехать.

– Я не спрашиваю, будете вы говорить с ним или нет. Меня интересует, что все это значит.

– Я не знаю, что с ним делать. Меня так и подмывает его уволить, но я скорее уйду отсюда сама, чем сделаю это.

– Вы же можете стать главным судмедэкспертом, – подсказала ей Роза. – Если вы согласитесь, они вынудят доктора Бронсона уйти на пенсию. Может быть, стоит подумать над такой возможностью?

Роза знала, что делала. Она умела очень искренне предлагать то, что на самом деле не одобряла, и результат всегда был предсказуем.

– Нет уж, спасибо! – отрезала Скарпетта. – Если ты помнишь, Марино работает у них следователем, и, если я уйду из академии и стану работать только в Центре медицинской экспертизы, мне все равно не удастся от него избавиться. Кто такая миссис Симистер и о какой церкви идет речь? – озадаченно спросила Скарпетта, глядя на один из листков, переданных ей Розой.

– Не знаю, кто она, но, похоже, она вас знает.

– Никогда о такой не слышала.

– Она позвонила несколько минут назад и сказала, что хочет поговорить с вами об одной исчезнувшей в районе Озерного парка семье. Телефона она не оставила, сказала, что перезвонит.

– Что за исчезнувшая семья? Здесь, в Голливуде?

– Она так сказала. К величайшему сожалению, вы вылетаете из Майами. На свете нет аэропорта хуже. Мы можем выехать… Нет, учитывая пробки, нам надо выехать не позже четырех. Но мы никуда не поедем, пока я все не уточню.

– Вы уверены, что я лечу первым классом? И что мой заказ опять не отменили?

– У меня есть квитанция, но вам придется регистрироваться, потому что вас внесли в список в последний момент.

– Ничего себе. Сначала они отменяют мой заказ, а потом вносят в список последней, потому что мне пришлось оформлять заказ заново?

– Не волнуйтесь, у вас все будет в порядке.

– Не обижайтесь. Роза, но то же самое вы говорили в прошлый раз. А потом оказалось, что моей фамилии вообще нет в компьютере, и мне пришлось лететь на общем сиденье в самом хвосте самолета. Всю дорогу до Лос-Анджелеса. И вспомните, что произошло вчера.

– Я сделала подтверждение еще утром. Сейчас снова позвоню.

– Может, все дело в этой истории с инсценировкой? Возможно, это из-за нее Марино так себя ведет?

– По-моему, он считает, что вы больше не доверяете ему и всячески стараетесь от него избавиться.

– Но как можно ему доверять после того, что произошло?

– Я до сих пор не уверена, что это его вина. Я же печатала этот сценарий и редактировала его, как и все другие его сочинения. И там ни слова не говорилось об иголке в кармане у того мертвого толстяка.

– Но инсценировкой руководил он.

– Он клянется, что иглу подложил в карман кто-то другой. Возможно, это сделада она. Ради денег, которые ей, к счастью, так и не достались. Я не осуждаю Марино за то, что он так себя ведет. Ведь инсценировки – это его идея. А теперь их делает доктор Эмос, слава достается ему, а к Марино относятся как к…

– Он не умеет вести себя со студентами. У него с самого начала не было к ним подхода.

– Но теперь ситуация еще хуже. Они просто не знают его и воспринимают как некое ископаемое, эксцентричного и ни на что не годного старика. А я прекрасно знаю, каково это, когда к тебе относятся как к древнему ископаемому или, что еще хуже, когда сам начинаещь ощущать себя таким.

– Ну уж к вам-то это не имеет никакого отношения.

– Вам прекрасно известен мой возраст, – вздохнула Роза, отходя от двери. – Я попытаюсь позвонить ему еще раз.

Сидя в комнате 112 мотеля «Последняя остановка», Джо списывал с компьютера данные о забронированном Скарпеттой рейсе. Потом позвонил в аэропорт.

Через пять минут томительного ожидания ему ответил диспетчер.

– Мне нужно изменить заказ, – сказал Джо в трубку.

Он сообщил все необходимые данные и попросил поменять билет на эконом-класс, причем в самом конце салона и желательно в середине, так как его начальница терпеть не может сидеть у окна или прохода. Все как тогда, когда она летала в Лос-Анджелес. Он, конечно, мог снова отменить заказ. Но так будет забавнее.

– Да, сэр.

– Я могу получить онлайновый билет?

– Нет, сэр. Вы сделали замену почти перед отлетом, поэтому придется регистрироваться у стойки.

Он повесил трубку и радостно представил, как всемогущая Скарпетта три часа будет сидеть между двумя незнакомыми людьми и, если особенно повезет, окажется зажатой между потными, вонючими толстяками. Джо с улыбкой подключил к телефонной трубке своей гибридной схемы цифровое записывающее устройство. В комнате громко гудел кондиционер, но толку от него было мало. Джо стало жарко, и ему показалось, что в спертом воздухе вдруг появился еле уловимый запашок гниющего мяса. Перед последней инсценировкой он спрятал под ковром в кладовке свиные ребра, говяжью печенку и куриную кожу.

Инсценировку он устроил сразу же после обеда, который заказал для студентов за счет академии и главным блюдом которого были обжаренные на огне ребрышки с рисом. В результате когда студенты обнаружили зловонный, кишащий червями сверток из которого текла протухшая жидкость, нескольких из них стошнило. Торопясь поскорее убрать эти импровизированные человеческие останки, группа А не заметила оторванный кусочек ногтя, который затерялся в вонючей жиже и, как выяснилось позже, был единственной уликой, дававшей возможность опознать убийцу.

Джо закурил сигарету, с удовольствием вспоминая об успехе, который имела эта инсценировка. Эффект усиливался тем обстоятельством, что Марино пришел в ярость и стал доказывать, что Джо опять украл у него идею. Этому неотесанному мужлану и в голову не пришло, что та система, которую выбрала Люси для передачи информации по личным телефонным каналам академии, дает возможность считывать что угодно, причем всеми возможными способами.

Люси была неосторожна. Бесстрашный суперагент оставила в вертолете свой «Трео» – суперсовременное коммуникационное устройство величиной с ладонь, объединяющее персональный компьютер, мобильный телефон, фотокамеру и много чего еще. Это случилось почти год назад. Он тогда только что пришел в академию. И вдруг такое несказанное везение. Джо пришел в ангар с одной из студенток, самой хорошенькой в группе, чтобы показатьей вертолеты, на которых летала Люси. И внутри «Белл-40» он увидел «Трео». Ее «Трео».

Он был включен. Ему даже не понадобился пароль, чтобы войти в систему. Он успел скачать все файлы, а потом вернул устройство в вертолет, положив его на пол и слегка задвинув под сиденье. Там его в тот же день и нашла Люси. Она ничего не заподозрила. И до сих пор остается в неведении.

У Джо оказались все пароли, несколько десятков, включая те, которые позволяли входить в компьютерные и телекоммуникационные системы регионального управления южной Флориды, центрального управления в Ноксвилле, филиалов в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, а также к Бентону Уэсли с его суперсекретным тестом «Хищник» и всем прочим, чем они обменивались со Скарпеттой. Джо мог перенаправлять файлы и сообщения, узнавать неразглашаемые телефонные номера любого, кто когда-либо имел дело с академией, и вносить полный хаос в ее деятельность. Его контракт кончался через месяц, и к тому времени, когда он отправится в большое плавание, его стараниями академия превратится в ад, где все будут ненавидеть друг друга, и прежде всего этот тупой головорез Марино и зарвавшаяся дамочка Скарпетта.

Теперь ему ничего не стоило подключаться к телефонной линии, превращая устройство громкой связи в своего рода микрофон, который может работать в любом помещении. Марино диктует все свои материалы, включая сценарии, Розе, которая их печатает и выправляет, потому что он не знает ни правописания, ни грамматики, ничего не читает и практически безграмотен.

Джо почувствовал прилив эйфории. Сунув окурок в банку из-под кока-колы, он подсоединился к телефону в кабинете Марино и включил устройство громкой связи, чтобы послушать, что там происходит.