29
Ребус позвонил в пивоварню Гибсона, но там ему сказали, что мистер Ангус находится в Ньюкасле на конкурсе эля и вернется только к вечеру. Тогда он позвонил в налоговую и некоторое время говорил с инспектором, который вел его, Ребуса, дело. Если он хочет дать бой Томми Гринвуду, то должен быть во всеоружии… с учетом всех его обстоятельств — метафора неудачная, но тем не менее правильная. Он оставил машину у Сент-Леонардса и пошел пройтись, чтобы немного собраться с мыслями. Все начинало складываться. Ангус Гибсон играл в карты с Тэмом Робертсоном и застрелил его. Потом он поджег отель, чтобы скрыть убийство. Все это нужно было связать воедино, но мозг Ребуса выдавал больше вопросов, чем ответов. Неужели Ангус носил с собой оружие в свои бесшабашные деньки? Почему Эк, который тоже присутствовал, не попытался отомстить за брата? Наверное, Ангус вынужден был каким-то образом заткнуть ему рот? Насколько вероятно, чтобы только они втроем играли в покер? И кто дал пистолет Дику Торренсу? Столько вопросов…
Он дошел до Южной Кларк-стрит и увидел фургон, припаркованный рядом с мясным магазинчиком Боуна. Там как раз меняли в витрине стекло, и задняя дверь фургона была распахнута. Ребус подошел к фургону, заглянул в открытую дверь. В свое время это был неплохой мясницкий фургон, и никому не пришло в голову его переделывать. Ты заходил в него сзади и оказывался среди разделочных столов и ящиков. Здесь же была и небольшая морозилка. В таких фургонах мясо развозили по городу, и домохозяйки и пенсионеры предпочитали покупать с колес, а не тащиться за покупкой. Из магазина вышел человек в белом переднике со свиной тушей на плече.
— Позвольте, — сказал он, занося тушу в фургон.
— Вы в этом фургоне развозите заказы? — спросил Ребус.
Человек кивнул:
— В рестораны.
— Были времена, когда фургон мясника подъезжал к нашему дому, — сказал Ребус, припоминая прошлое.
— Да, но теперь это неэкономично.
— Все меняется, — заметил Ребус.
Человек согласно кивнул. Ребус снова заглянул внутрь. Чтобы попасть за разделочный стол, нужно было войти в фургон, поднять часть стола, закрепленную на петлях, и распахнуть небольшую узкую дверь. Узким — вот каким было пространство в задней части машины. Ребус вспомнил рассказ Майкла о фургоне, в котором его возили. Узкий отсек, пропитавшийся едкими запахами. Выходя из фургона, человек поддел что-то ногой. Это оказался клок соломы. Солома в мясницком фургоне. Животным, которых сюда вносили, солома была давно уже не нужна.
Ребус заглянул в магазин. Молодой подручный смотрел, как устанавливают стекло.
— Мы работаем, сэр, — весело сообщил он Ребусу.
— Я ищу мистера Боуна.
— Его сегодня не будет.
Ребус кивнул в сторону фургона:
— Развозите мясо клиентам?
— Имеете в виду по домам? — Молодой человек отрицательно покачал головой. — Нет, только оптовым покупателям. Крупные партии.
Да, с этим Ребус готов был согласиться.
Он вернулся на Сент-Леонардс, где ему снова попалась Шивон.
— Забыл сказать…
— Что, новое задание?
— Небольшое. Привези мне для допроса Пэта Колдера. Он уже должен вернуться домой и наверняка теперь сходит с ума — не может понять, куда делся Эдди. Жаль, что я не смогу присутствовать при их воссоединении. Впрочем, я успею наверстать упущенное в суде…
День выдался богатый событиями, а еще не было и шести. Когда Ребус вернулся к себе в квартиру, студенты готовили карри из чечевицы, а Майкл сидел в гостиной и читал очередную книгу по гипнотерапии. Жизнь в квартире наладилась, здесь стало очень… ему почему-то пришло в голову слово «по-домашнему». Странное слово применительно к группке студентов, полицейскому и бывшему заключенному, но Ребусу казалось, что это определение вполне отражает ситуацию.
Майкл закончил курс приема таблеток и теперь выглядел лучше. Он должен был пройти обследование, но тут Ребуса одолевали сомнения: небось пропишут ему еще таблеток. Шрамы затянутся сами по себе. Нужно только время. У Майкла явно восстановился аппетит: две порции чечевичного карри.
После еды все уселись в гостиной. Студенты попивали вино. Майкл пить отказался, а Ребус прикладывался к банке пива. Играла музыка — та, которая никогда не умирает: «Роллинг стоунз», «Дорз», Дженис Джоплин, ранние «Пинк Флойд». Это был один из тех вечеров, когда Ребус чувствовал себя абсолютно разбитым. Винил он в этом кофеиновые таблетки. Он беспокоился за Майкла, а сам все это время глотал свое лекарство. Они помогли ему пережить выходные, с их невозможностью выспаться и прочими перегрузками. Но вечно так продолжаться не может. Под музыку, пиво и неторопливый разговор он почти наверняка уснет на диване…
— Что это было?
— Вроде как кто-то бутылку разбил или что-то такое.
Студенты подбежали к окну посмотреть.
— Ничего не видно.
— Нет, смотрите, стекло на дороге. — Они повернулись к Ребусу. — Кто-то разбил вам лобовое стекло.
Кто-то и в самом деле разбил в его машине лобовое стекло. Он увидел это, когда спустился по лестнице и вышел на улицу. У дверей и окон собрались другие соседи — посмотреть, что случилось. Но большинство из них уже расходились. На пассажирском сиденье лежал здоровенный булыжник в россыпи бриллиантовых брызг разбитого стекла. Припаркованная неподалеку машина стала неторопливо сдавать назад и остановилась рядом с ним. Стекло пассажирского окна опустилось.
— Что случилось?
— Ничего. Просто булыжник попал в ветровое стекло.
— Что? — Пассажир повернулся к своему водителю. — Подожди здесь секунду. — Он вышел из машины посмотреть, что случилось. — Кому это могло понадобиться, черт возьми?!
— Сколько вам имен назвать?
Ребус полез в машину, чтобы вытащить камень, и в этот момент почувствовал удар чем-то тяжелым по голове. Несколько мгновений он не мог понять, что происходит, но потом почувствовал, как его тащат на дорогу. Он услышал, как машина сдала назад и остановилась. Он пытался сопротивляться, вцеплялся ногтями в асфальт под ним. Господи, он понимал, что сейчас потеряет сознание. Его мозг пытался перекрыть все каналы. Каждый удар сердца болью отдавался в его голове. Кто-то открыл окно и кричал — то ли остерегал, то ли возмущался. Теперь он один лежал посреди дороги. Пассажир бросился к своей машине, сел и захлопнул дверцу. Ребус встал на четвереньки: младенец, впервые бросающий вызов закону всемирного тяготения. Он моргнул, пытаясь прогнать муть из глаз. Увидел свет фар и понял, чту они собираются сделать.
Они собирались переехать его.
Купился на такую дешевку. Предложение помощи от того, кто собирается на тебя напасть, — старо как мир. Старше, чем Артуров Трон. Взревел движок автомобиля, покрышки заскрежетали по асфальту, срываясь в его сторону вместе со всей массой машины. Ребус подумал, успеет ли он разглядеть номер перед смертью.
Чья-то рука ухватила его за ворот и сдернула с дороги. Машина задела его ноги — сорвала одну туфлю и подбросила ее в воздух. Не остановилась, даже не замедлила хода — помчалась до вершины склона, где свернула направо и исчезла из виду.
— Ты жив, Джон?
Это был Майкл.
— Ты спас мне жизнь, Мики. — Адреналин в теле Ребуса смешивался с болью, вызывая тошноту. Его вырвало на асфальт непереваренной чечевицей.
— Постарайся подняться, — сказал Майкл.
Ребус попытался — и у него это не получилось.
— Ногам больно, — простонал он. — Боже, как ногам больно!
Рентген показал, что ни переломов, ни трещин нет, все косточки целы.
— Просто сильный ушиб, инспектор, — резюмировала женщина-доктор в больнице. — Вам повезло. Такой удар мог привести куда как к более серьезным повреждениям.
Ребус кивнул:
— Да, наверное, я должен был это предвидеть. Мне давно уже было пора посетить больницу в качестве пациента. Один Господь знает, сколько раз я в последнее время бывал здесь навещающим.
— Сейчас принесу вам кое-что, — пообещала доктор.
— Погодите секунду. Ваши лаборатории работают по вечерам? — спросил Ребус.
Она отрицательно покачала головой:
— Почему вы спрашиваете?
— Да так.
Она вышла, и Майкл приблизился к нему:
— Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, что болит сильнее — голова или нога.
— Невелика потеря для футбольной ассоциации.
Ребус чуть было не улыбнулся, но у него получилась гримаса. Любое движение лицевых мышц посылало электрические взрывы в его мозг. Вернулась доктор:
— Ну вот. Это должно вам помочь.
Ребус ждал анальгетика, но она принесла ему клюку.
Клюка была алюминиевая, полая и потому легкая. С большой обрезиненной ручкой и регулируемой высотой: регулировка осуществлялась с помощью ряда отверстий и шпильки. Клюка напоминала какой-то странный духовой инструмент, но Ребус, выходя из больницы, был доволен, что она у него есть.
А когда они вернулись домой, один из заботливых студентов сказал, что у него имеется кое-что получше, и вернулся из спальни с черной деревянной тростью с набалдашником из серебра и кости. Ребус взял трость. По высоте она ему подходила.
— Я купил ее в лавке старьевщика, — сказал студент. — Не спрашивайте зачем.
— Похоже, в ней должен быть спрятан нож, — предположил Ребус. Он попытался открутить или стянуть набалдашник, но ему это не удалось. — Ну, хватит об этом.
Полицейский, который говорил с Ребусом в больнице, перед этим успел пообщаться и со студентами.
— Этот констебль, — сообщил владелец трости, которого, как помнилось Ребусу, почти наверняка звали Эд, — он смотрел на нас как на сквоттеров и спрашивал, действительно ли здесь с нами живет инспектор Ребус. И мы отвечали, да, живет. А констебль все никак не мог поверить.
Студент начал смеяться. Даже Майкл улыбнулся. Кто-то заварил травяного чая.
Отлично, подумал Ребус. Теперь будут рассказывать еще одну историю: Ребус приглашает в свою квартиру студентов и сидит с ними вечерами за вином и пивом. В больнице его спросили, сможет ли он узнать кого-либо из нападавших. Он ответил, что не сможет. Недаром у них профессия такая… мобильная. Один из соседей запомнил номер машины. Это был «форд-эскорт», украденный за час до нападения с парковки около «Шератона» на Лотиан-роуд. Вскоре машину найдут брошенной и, возможно, неподалеку от Марчмонта. Никаких отпечатков пальцев наверняка не обнаружится.
— Они, видать, совсем свихнулись, — сказал Майкл по пути домой. Они сидели на заднем сиденье патрульной машины. — Думают, что им такой фортель сойдет с рук.
— Это не фортель, Майкл. Кто-то сильно паникует. Статья во вчерашней газете совсем выбила их из колеи.
В конечном счете ведь именно этого и добивался Ребус. Он провоцировал их — и дождался реакции. Из дому Ребус позвонил в фирму, которая специализировалась на срочной замене ветровых стекол. Это стоило кучу денег, но машина ему нужна была с утра. Он молился, чтобы нога не распухла за ночь.
