26
Ребус в тот день отвалил студентам еще денег, чтобы они не появлялись в квартире до полуночи. Интересно было бы узнать, отмечены ли в истории общественных отношений Шотландии другие случаи, когда домовладелец платил своим постояльцам. Теперь их оставалось только двое, другая пара (теперь он точно установил, что у него всего четыре постояльца, в чьих именах он до сих пор путался, а потому просто оставил попытки называть их по именам) отправилась по домам, чтобы получить порцию родительской ласки и подкормиться.
Однако Майкл остался дома. Ребус знал, что с ним не будет хлопот — Майкл либо заляжет в своей кладовке, либо будет смотреть телевизор. Для него, казалось, не имело значения, включен ли звук или выключен: есть картинка, на которую можно смотреть, — и хорошо.
Ребус купил пакет всякой всячины: настоящего кофе, молока, пива, лимонада и еды. Принеся все это, он вспомнил, что Шивон вегетарианка, и выругал себя за покупку чипсов со вкусом копченого бекона. Впрочем, там наверняка был только вкус, а не бекон, так что сойдет. Она приехала в половине шестого.
— Входи-входи. — Ребус провел ее по длинному темному коридору в гостиную. — Это мой брат Майкл.
— Привет, Майкл.
— Мики, это констебль Шивон Кларк.
Майкл кивнул, медленно моргая.
— Так, давай твою куртку. Да, кстати, как прошла игра?
— Всухую.
Шивон поставила две свои сумки и сняла черную курточку, а Ребус отнес ее в коридор и повесил. Вернувшись, он увидел, что она с сомнением разглядывает его гостиную.
— Тут немного не прибрано, — сказал он, хотя перед этим четверть часа наводил порядок.
— Зато просторно.
Она не стала льстить. Окно так давно не мыли, что через него было почти не видно улицу, а ковер выглядел так, будто это линялая шкура бизона. Что касается обоев… Она сразу поняла, почему студенты каждый дюйм пытались укрыть постерами кд лэнг и «Иисуса и Мэри Чейн».
— Хочешь что-нибудь выпить?
Она отказалась:
— Давайте сразу к делу.
Она представляла себе все не совсем так. Не способствовал положительному восприятию и понурый братец с застывшим взглядом. Впрочем, он не требовал никакого внимания. Они принялись за работу.
Час спустя они лишь в первом приближении разобрались с материалами. Шивон устроилась на полу, лежа на боку, сплетя ноги и оперев голову на одну руку. Она заканчивала вторую банку колы. «Дело» лежало перед ней. Ребус сидел рядом на диване, с документами на коленях, папки горкой лежали рядом с ним. За ухом торчал карандаш, как у мясника или букмекера. Шивон держала ручку во рту и покусывала ее, когда задумывалась. На экране закатывалась в безмолвной истерике телевикторина. По выражению лица Майкла можно было предположить, что он смотрит трансляцию военного трибунала.
Майкл выполз из кресла.
— Пойду вздремну, — сообщил он им.
Шивон постаралась скрыть удивление, когда он удалился в кладовку и закрыл за собой дверь.
— Мне бы хотелось получить два результата, — сказал Ребус. — Наверняка установить личность жертвы.
— И личность убийцы? — предположила Шивон.
Но Ребус отрицательно покачал головой:
— Установить причастность к убийству Большого Джера.
— У нас нет никаких данных о том, что он там находился.
— И возможно, никогда и не будет. Тем не менее… Мы так до сих пор и не знаем, кто играл в покер. Не могли же играть только Брюголовые братья.
— Мы могли бы поговорить со всеми, кто был в отеле в ту ночь.
— Да, могли бы, — без особого энтузиазма ответил Ребус.
— Или мы могли бы найти братьев и допросить их. Мы ведь исходим из того, что они живы.
— Их двоюродный брат может знать, где они.
— Кто? Радиатор Маккаллум?
Ребус кивнул.
— Но мы не знаем и где его найти. Там присутствовал Эдди Ринган, но в официальном списке его не было. В списке не было Черного Ангуса и Брюголовых братьев. Удивительно, что у нас вообще есть хоть какие-то имена.
— Мы говорим о делах давно минувших дней.
В отсутствие Майкла Шивон чувствовала себя свободнее.
— Мы говорим о людях, у которых долгая память. Может, мне стоит еще раз потолковать с Черным Ангусом.
— Ради вашего же блага я бы от этого воздержалась. — Шивон могла бы рассказать ему кое-что про Данди, но сначала хотела получить подтверждение. И к тому же ей хотелось, чтобы эта информация стала сюрпризом. В понедельник она будет знать наверняка.
Зазвонил телефон. Ребус снял трубку.
— Джон? Это Пейшенс.
— О, привет!
— Привет. Я подумала, может, договоримся о встрече.
— Хорошо. Посидеть за стаканчиком?
— Только не говори мне, что ты забыл. Нет, я знаю, в чем дело. Изображаешь из себя оскорбленную невинность. Смотри не переиграй, Ребус.
— Нет, дело не в этом. Просто я сейчас занят.
Шивон, казалось, поняла намек и жестом показала, что пойдет в кухню сварить кофе. Ребус кивнул.
— Что ж, извини, что прервала твои занятия…
— Пейшенс, не передергивай! Мне сейчас вообще ни до чего.
— Ну, по крайней мере, не до меня.
Ребус раздраженно крякнул. Из кухни донеслось громкое чихание. Черт, в этих домах на Истер-роуд гуляют сквозняки.
— Джон, — сказала Пейшенс, — у тебя в квартире женщина?
— Да, — ответил он.
— Одна из стажерок?
Он ей редко лгал.
— Нет, коллега. Мы работаем над одним делом.
— Понятно.
Лучше бы он солгал. Его голова была слишком полна отелем «Сентрал», чтобы еще пикироваться с Пейшенс.
— Так, говоришь, у тебя есть время и желание встретиться посидеть за стаканчиком?
Но Пейшенс уже отсоединилась. Ребус посмотрел на трубку, пожал плечами и положил ее на ковер. Он не хотел, чтобы их прервали еще раз.
— Кофе готов, — сказала Шивон.
— Отлично.
— Я что-то не то сказала?
— Что? Нет-нет… ерунда.
Но Шивон была рассудительна:
— Она услышала, как я чихнула, и решила, что у вас здесь другая женщина.
— У меня здесь и в самом деле другая женщина. Просто у Пейшенс так мозги устроены… Она мне не очень доверяет.
— А причин для этого у нее нет никаких.
Ребус вздохнул:
— Расскажи-ка мне еще раз о братьях Робертсон.
Шивон уселась на пол и принялась читать материалы дела. Ребус с дивана смотрел на нее. На затылок, на шею с тонкими волосками, исчезающими под воротником. На маленькие уши с сережками…
— Мы знаем, что они были неразлейвода. Спаянная семья — шесть детей, общая спальня в хибарке.
— Что стало с другими братьями и сестрами?
— Четыре сестры, — прочла Шивон. — Законопослушные жены и матери. Только братья сбились с дорожки. Оба любили азартные игры, в особенности карты и лошадей. Тэм из них двоих лучше играл в карты, а Эку больше везло с лошадьми… Не забывайте, что материалы шестилетней давности, и все это составлено по слухам.
Ребус кивнул. Он помнил того старика в последнем пабе в Лохгелли — того, который клянчил выпивку у строителей и маляров. Он сказал, что один из рисунков ему знаком. Потом кто-то из маляров обронил, что старикан лошадь узнает скорее, чем человека. Значит, старик знал толк в скаковых лошадях, как Эк и Тэм.
— Может, он видел его у букмекера, — сказал вдруг вслух Ребус.
— Что?
Ребус поделился с ней этой историей.
— Стоит попробовать, — решила она. — Что еще у нас есть?
У Ребуса был хороший знакомый в отделении уголовной полиции Данфермлина. Сержант Хендри. Ходили слухи, что Хендри слишком хорош для своей работы, а потому никогда не получит повышения. Пролезали наверх только идиоты, от которых хотели избавиться. Будучи инспектором, Ребус не спешил с этим соглашаться. Но он признавал, что Хендри давно уже должен был стать инспектором, и только удивлялся, кто или что ему препятствует. Характер у него был уживчивый, так что причина не могла крыться в этом. Хендри был одним из самых уравновешенных людей, каких доводилось встречать Ребусу. Его хобби — наблюдение за птицами — отражало его характер. Они как-то раз по случаю обменялись номерами домашних телефонов. Да, попробовать стоило.
— Привет, Хендри, — сказал он. — Это Ребус.
— Ребус, ты наверняка хочешь испортить выходной рабочему человеку.
— Что, наблюдал за птичками?
— Видел пестрого дятла сегодня утром.
— Это что! Я как-то видел пестрый хобот.
— Ну, я по сравнению с тобой человек отсталый. Говори, что нужно.
— Нужно, чтобы ты открыл ваш местный телефонный справочник. Я ищу букмекерские.
— Кого-нибудь конкретно?
— Нет, я непривередливый. Меня интересуют названия и адреса всех контор.
— В каком радиусе?
Ребус задумался.
— Данфермлин, Лохгелли, Карденден, Келти, Баллингри. Для начала хватит.
— На это потребуется время. Тебе можно перезвонить?
— Да, конечно. И поверти в голове два имени — Тэм и Эк Робертсоны. Они братья.
— Хорошо. Понял. Тебе звонить на Арден-стрит?
— Что?
— Тебя же выставила твоя докторша. В чем дело-то? Не умеешь себя вести в постели?
— Кто тебе сказал?
— Ну, слухами земля полнится. Так, значит, правда?
— Неправда. Просто мой брат приехал на… да ладно, забудем об этом.
— Ладно, я перезвоню.
Ребус положил трубку:
— Уму непостижимо! Каждый сукин сын, похоже, знает про меня и Пейшенс. Что, в газете было извещение, откуда?..
Шивон улыбнулась:
— Что теперь?
— Хендри обещал позвонить позже. А мы пока можем выскочить и перекусить.
— А если он позвонит и не застанет нас?
— Перезвонит.
— Автоответчика у вас нет?
— Он у меня не хотел работать, и я его выбросил. А потом, в Файфе букмекерских до черта — Хендри будет искать не один час.
Они пошли на Толлкросс. Шивон настояла на прогулке — ей требовался свежий воздух.
— Я думал, ты надышалась на футболе.
— Смеетесь? Чем? Табачным дымом, запахом пивного перегара и мясного пирога…
— Ты портишь мне аппетит перед карри.
— Вы тоже наверняка любите индийские блюда, чтобы пожар во рту.
— Исключительно мадрасские, — сказал Ребус.
За обедом Ребус сказал Шивон, что теперь она может отправляться домой. Вряд ли сегодня что-то удастся сделать со списком букмекерских. А завтра они будут закрыты. Но Шивон хотела остаться — по крайней мере, дождаться звонка от Хендри.
— Мы еще не просмотрели все материалы, — возразила она.
— Верно, — сказал Ребус.
Они поели, и, пока Шивон пила кофе, Ребус заказал еду для Майкла навынос.
— Как он? — спросила Шивон.
— Выздоравливает, — решительно сказал Ребус. — Он съел уже почти все назначенные ему таблетки. Когда окончательно с них слезет, все наладится.
Словно чтобы подтвердить его слова, Майкл встретил их в кухне, где макал чайный пакетик в кружку с горячим молоком. Судя по его виду, он только что принял душ и побрился.
— Я принес тебе поесть, — сказал Ребус.
— Ты, видать, умеешь читать мысли на расстоянии.
Майкл сунул нос в пакет с едой:
— Роган-джош?
Ребус кивнул и повернулся к Шивон:
— Майкл лучший специалист в городе по роган-джошу.
— Тут звонили, пока вас не было, — сказал Майкл, вытаскивая контейнеры с едой из пакета.
— Хендри?
— Именно так он и назвался.
— Ничего не просил передать?
Майкл открыл оба контейнера — с рисом и мясом.
— Он сказал, чтобы ты заготовил ручку и побольше бумаги.
Ребус улыбнулся Шивон:
— Идем, избавим Хендри от расходов на междугородние звонки.
— Хорошо, что ты перезвонил, — были первые слова Хендри. — Во-первых, я через полчаса ухожу играть в кегли. А во-вторых, список довольно большой.
— Тогда начинай, я готов, — сказал Ребус.
— Я мог бы отправить его факсом тебе в отделение.
— Нет, не получится. Я вне игры.
— Я не знал.
— Забавно. О моей любовной жизни ты неплохо информирован. Я готов.
Хендри зачитывал имена, адреса и телефонные номера, а Ребус надиктовывал их Шивон. Она заявила, что владеет скорописью, а потому и взялась записывать. Но через десять минут у нее устала рука, и они поменялись ролями. В конечном счете список уместился на трех листах писчей бумаги формата А4. Кроме того, Хендри дал и кое-какие собственные наводки: у кого были проблемы с лицензированием, кого подозревали в перепродаже краденого, где собирались всякие бездельники и тому подобное. Ребус был благодарен за все.
— Отличные заведения, эти букмекерские, — сказал он, когда Шивон протянула ему трубку.
— Можешь не сомневаться, — заверил его Хендри. — Ну, я пошел?
— Конечно. Спасибо за все.
— Надеюсь, это поможет тебе вернуться в игру. Нам всегда нужны все надежные полузащитники. Да, кстати, те два имени, что ты назвал, мне ничего не говорят. И еще… Ребус?
— Что?
— Судя по голосу, она высший класс.
Хендри повесил трубку, прежде чем Ребус успел что-либо объяснить. В том, что касается слухов, Хендри мог дать фору кому угодно. Ребусу страшно было подумать о том, какие истории он услышит о себе в течение ближайших недель.
— Что он сказал?
— Ничего.
Она просматривала список.
— Ни одного имени, которое мне что-либо говорило бы, — сказала она.
Ребус взял у нее список:
— Мне тоже.
— Следующая остановка — Файф?
— Для меня-то уж точно. Думаю, в понедельник поеду.
Вот только в понедельник он должен будет явиться с объяснением к старшему суперинтенданту Уотсону и съездить на похороны Эдди Рингана.
— А ты, — сказал он, — в понедельник будешь держать оборону на нашем фланге операции «Толстосумы».
— А я думала отпроситься на похороны. Это дало бы нам возможность пару часов поработать в Файфе.
Ребус отрицательно покачал головой:
— Спасибо, но тебя никто не отстранял от работы. Это у меня масса свободного времени. — (Она посмотрела на него с обидой.) — И это приказ, — сказал ей Ребус.
— Да, сэр, — ответила Шивон.
