XXXV

До фургона Адамберг добрался только во втором часу ночи. Сидя по-турецки на кровати и светя себе карманным фонариком, Камилла читала «Каталог профессионального оборудования и инструментов». Адамберг сел рядом, изучил страницу, посвященную дрелям со шлифующей насадкой.

— Что ты в нем такое ищешь?

— Душевное равновесие.

— Даже так?

— Все случайно, непрочно, запутанно. Кроме каталога.

— Ты в этом уверена?

Камилла в ответ только пожала плечами и чуть заметно улыбнулась.

— Завтра Лоранса повезут в Париж, — сказал Адамберг. — Я уеду с ним.

— Как он?

— Как всегда. Спокоен. Говорит, от жандармов воняет потом.

— Это правда?

— Конечно правда.

— Я ему напишу несколько слов. Когда вернусь в горы.

— Ты возвращаешься в Сен-Виктор?

— Да, я должна отвезти их в Экар. Поэтому придется вернуться.

— Да.

— Ведь за рулем же я.

— Да, разумеется.

— Они не умеют водить машину.

— Да. Будь внимательна на дороге.

— Хорошо.

— Будь осторожна.

— Хорошо, буду осторожна.

Адамберг обнял Камиллу за плечи здоровой рукой и долго молча смотрел на нее в тусклом свете карманного фонарика.

— Ты вернешься? — наконец спросил он.

— Я останусь там на несколько дней.

— А потом уедешь?

— Да. Мне будет их не хватать.

— Ты вернешься? — повторил он.

— Куда?

— Ну, не знаю. В Париж.

— Я не знаю.

— Черт! Камилла, ты говоришь, как я. Если ты будешь говорить, как я, мы так и будем топтаться на месте.

— Тем лучше, — ответила Камилла. — Меня это вполне устраивает. Пусть все будет так, как сейчас.

— Но послезавтра все будет по-другому. Послезавтра больше не будет ни обочины дороги, ни фургона, ничего мимолетного, временного. Не будет даже берега реки.

— Я создам его сама.

— Что, берег реки?

— Да.

— Как?

— С помощью каталога. Каталог может все.

— Если ты так считаешь, тогда конечно. А что ты потом сделаешь с этим берегом реки?

— Я пойду и посмотрю, а вдруг ты там.

— Я буду там.

— Как знать… — тихо сказала Камилла.

На следующее утро Камилла села за руль, завела мотор и включила задний ход, чтобы потом развернуться. Фургон оглушительно загрохотал, подскакивая на ухабах. Выстроившись вдоль дороги, Полуночник, который снова стоял прямо, хотя и опираясь на посох, Солиман и Адамберг с серьезным видом наблюдали за ним. Камилла пересекла шоссе, снова дала задний ход, выровняла машину и выключила мотор. Все было готово к отъезду.

Адамберг перешел на другую сторону, поднялся в кабину, поцеловал Камиллу, провел рукой по ее волосам, потом спрыгнул и вернулся обратно, где его ждали мужчины. Он пожал руку Полуночнику.

— Смотри не зевай, парень, — сказал старик. — Меня ведь с тобой не будет.

— Скажи на милость, кому ты нужен? — сердито пробурчал Солиман.

Молодой человек покосился на Камиллу, потом крепко пожал Адамбергу руку.

— «Расставание, — проговорил он, — существительное от глагола «расставаться», то есть удалиться друг от друга, разлучиться».

Он подошел к грузовику, забрался в кабину и, втащив Полуночника, захлопнул дверцу. Адамберг помахал им рукой, и машина тронулась с места, громыхая решетчатыми боковинами. Не проехав и нескольких десятков метров, грузовик остановился. Из него пулей вылетел Солиман и помчался к Адамбергу:

— Черт! Я забыл тазик!

Он не останавливаясь промчался мимо комиссара, добежал до того места, где еще недавно стоял их фургон, и схватил тазик, валявшийся в притоптанной траве. Потом большими скачками понесся обратно, задыхаясь от быстрого бега. Поравнявшись с Адамбергом, снова протянул ему руку.

— «Судьба, — грустно произнес он. — Стечение обстоятельств, участь, доля. Случайность, позволяющая найти кого-то или что-то. Жизненный путь».

Он улыбнулся и побежал дальше, к грузовику, изящно помахивая тазиком. Грузовик тронулся и вскоре скрылся за поворотом дороги.

Адамберг достал из заднего кармана брюк свой любимый блокнот и торопливо, пока не забыл, записал слова Солимана.