18. РУГГЕДО РАЗГРОМЛЕН

Огромный Дракон по-прежнему лежал с закрытыми глазами и даже похрапывал, отчего казалось, будто где-то в отдалении гремит гром. Многоцветка была готова на все, ибо знала: дальнейшее промедление смертельно опасно для ее друзей. Она ухватилась за жемчужное ожерелье, на котором висел медальон, и дернула изо всех сил.

Результат получился обнадеживающий: Квокс перестал храпеть, его тяжелые веки дрогнули. Многоцветна дернула еще раз, и еще, и, наконец, веки медленно приоткрылись, и Дракон устремил на нее сонный взгляд.

— Что случилось, Цветка?

— Бежим скорее! — закричала Многоцветка. — Руггедо захватил в плен наших друзей, он хочет всех их уничтожить.

— Так-так, — проговорил Квокс. — Я подозревал, что дело этим кончится. Отойди-ка с дороги, девочка, я сейчас же помчусь в пещеры Короля Гномов.

Многоцветка попятилась назад, а Квокс поднялся на мощных лапах, взмахнул длинным хвостом и в одно мгновение скользнул вниз со скалы и нырнул в подземный проход. Он пролетел через коридор, заполнив его практически целиком своим огромным телом, — и просунул голову в великолепно украшенную пещеру Руггедо.

Король заранее подготовился к появлению Дракона, распорядившись поймать его, как только он покажется. Не успел Квокс заглянуть в тронный зал Руггедо, как откуда-то сверху на него упала толстенная цепь, которая тут же крепко обвилась у него вокруг шеи — тысячи Гномов, находясь в соседней пещере, тянули цепь за оба конца, так что Дракон не мог приблизиться к Королю ни на шаг. Квоксу не удавалось пустить в ход ни зубы, ни клыки, а поскольку его тело по-прежнему оставалось в проходе, он даже не мог размахнуться хвостом, чтобы нанести врагам сокрушительный удар.

Видя блестящее осуществление своих планов, Руггедо пришел в полный восторг. Он уже успел превратить Принцессу Роз в скрипку и намеревался сделать из Книггза смычок. При появлении Дракона он оторвался от своих занятий и воскликнул:

— Добро пожаловать, дорогой Квокс. Приглашаю тебя принять участие в моих королевских увеселениях. Коль скоро ты оказался здесь, тебе предстоит стать свидетелем виртуозной магии: как только я закончу с Книггзом и Тик-Током, я превращу тебя в крохотную ящерицу, вроде хамелеона, — ты останешься жить в моей пещере и будешь меня забавлять.

— Осмелюсь возразить вашему величеству, — спокойным голосом проговорил Квокс, — но боюсь, что больше вы не сможете колдовать.

— Что? Почему это? — удивился Король Гномов.

— На то есть особая причина, — ответил Дракон. — Видите ленточку у меня на шее?

— Да. Признаться, я поражен, что такой достойный Дракон, как ты, вешаешь на себя столь дурацкие украшения.

— Вы как следует разглядели мою ленточку? — настойчиво продолжал Квокс, весело посмеиваясь.

— Да, — подтвердил Руггедо.

— Значит, от всех ваших чар не осталось и следа. Теперь у вас могущества не больше, чем у моллюска, — объявил Квокс. — Мой великий хозяин Титити-Хучу, именуемый также Джинджином, заколдовал эту ленточку, так что как только ваше величество взглянули на нее, вся ваша магическая сила тотчас иссякла. Ни одно из заклинаний, что хранились у вас в памяти, никогда больше не поможет вам исполнять ваши желания.

— Какая чушь! Я не верю ни единому твоему слову, — заявил Руггедо, но в голосе его слышалась тревога. Повернувшись к Книггзу, он попробовал было превратить его в смычок, но не смог вспомнить ни нужных слов, ни пассов. После нескольких неудачных попыток Руггедо был вынужден признать свое поражение.

Король Гномов не на шутку перепугался. У него даже ноги задрожали, хотя в башмаках это было не так заметно.

— Говорил я вам, не надо злить Титити-Хучу, — проворчал Калико, — видите, до чего доводит строптивость.

Руггедо тотчас швырнул в Гнома-Администратора скипетром, но Калико с привычной ловкостью увернулся.

Король Гномов заговорил, стараясь показать, что он по-прежнему уверен в себе:

— Подумаешь! Да я и без всяких чар уничтожу этих непрошеных гостей. Я истреблю их огнем и мечом, ведь я еще Король Гномов, властелин и хозяин Подземного Королевства.

— Позвольте опять не согласиться с вами, ваше величество, — сказал Квокс. — Великий Джинджин приказывает вам немедленно покинуть это Королевство. Он повелел, чтобы вы навеки остались на земле бездомным скитальцем, лишенным родины, друзей и свиты. Из всех ваших богатств вы сможете унести не больше, чем помещается у вас в карманах. Великий Джинджин так великодушен, что позволяет вам наполнить карманы алмазами и золотом, но сверх того вы не имеете права ни на что.

Руггедо изумленно смотрел на Дракона, не сводя глаз.

— Это правда, что Титити-Хучу уготовил мне такую участь? — хрипло спросил он.

— Да, это правда.

— И все за то, что я швырнул в Запретную Трубу нескольких чужеземцев?

— Именно так, — сурово и непреклонно ответил Квокс.

— Я не собираюсь подчиняться! Этот старый болван Джинджин не сможет меня заставить, — объявил Руггедо. — Я, Король Гномов, останусь здесь до скончания времен. Плевать я хотел на твоего Титити-Хучу и всех его магов, а заодно и на его неповоротливого посланника, которого мне пришлось заковать в цепи.

Дракон снова улыбнулся, но эта улыбка совсем не развеселила Руггедо. На драконьей морде проступило холодное и безжалостное выражение, от которого приговоренного Короля Гномов охватила тоска и стал бить озноб.

Хоть Руггедо и хвастал тем, что сумел заковать Дракона в цепи, в действительности это было слабым утешением. Он все смотрел и смотрел на гигантскую голову Квокса словно завороженный, и всякое движение Дракона наполняло старого Короля Гномов ужасом.

Дракон двигался. Это были не беспомощные резкие движения — казалось, он готовится к чемуто, что намерен произвести в самое ближайшее время. Он не спеша поднял лапу, дотронулся до замка громадного медальона, украшенного бриллиантами, который висел у него на шее, и медальон тотчас открылся.

Сначала ничего особенного не произошло. На пол скатилось полдюжины куриных яиц, и медальон с резким щелчком закрылся. На Гномов, однако, это событие произвело ошеломляющее впечатление. Генерал Гуф, Калико и Пыткин со своими палачами стояли возле двери, ведущей в подземные владения Гномов — бесконечный ряд расположенных друг за другом пещер. Лишь только их взгляд упал на яйца, они хором завопили от ужаса и кинулись бежать через дверь. Последний захлопнул ее перед самым носом Руггедо и заложил тяжелым бронзовым брусом.

Руггедо не переставая кричал, приплясывая от страха на одном месте, потом залез с ногами на трон, надеясь хоть так спастись от яиц, но они неумолимо подкатывались все ближе и ближе. Эти яйца, посланные умным и изобретательным Титити-Хучу, были, как видно, заколдованы: они следовали за Руггедо по пятам и, докатившись до трона, где он пытался укрыться, стали взбираться по ножкам трона на сиденье.

Этого Король Гномов уже не мог вынести. Страх яиц шел у него из самого нутра — огромным прыжком Руггедо перескочил с трона на середину зала и отбежал в дальний угол.

Яйца покатились в том же направлении, следуя за ним медленно, но неуклонно. Руггедо швырнул в них сначала скипетр, потом свою рубиновую корону, стащил с ног тяжелые золотые башмаки — и их тоже швырнул в надвигающиеся яйца. Но те уворачивались от всех снарядов и подкатывались все ближе и ближе. Король стоял весь дрожа, с глазами, расширенными от ужаса, пока яйца не оказались от него в каком-нибудь шаге, — тут он прыгнул, перелетел через них и, едва приземлившись, опрометью кинулся по проходу, ведущему вон из пещеры.

Дракон, прикованный цепью, по-прежнему занимал весь проход, а голова его находилась в пещере. Увидев бегущего Руггедо, он пригнулся как можно ниже и прижал подбородок к полу, так что между телом и сводом подземного коридора оставался совсем маленький просвет.

Руггедо не колебался ни секунды: гонимый страхом, он вспрыгнул Квоксу на нос, затем вскарабкался на спину и протиснулся через узкое отверстие. Когда голова Дракона осталась позади, места стало немного больше, и Руггедо пополз по драконьей чешуе к хвосту, а добравшись до его конца, со всех ног помчался к выходу. Он был так перепуган, что даже там не остановился, а понесся дальше, вниз по горной тропе, однако довольно скоро споткнулся и упал.

Поднявшись, Руггедо обнаружил, что за ним никто не гонится. Он остановился, чтобы отдышаться, и тут вспомнил о приговоре Джинджина: он должен быть изгнан из своего королевства и навеки стать земным скитальцем. Что ж, он действительно изгнан из своей пещеры, его изгнали эти отвратительные яйца. Но он вернется и покажет им! Он не покорится Титити-Хучу и ни за что не отдаст свое любимое королевство и неограниченную власть!

Преодолевая страх, Руггедо все-таки заставил себя прокрасться по тропе обратно к тому месту, где начинался подземный ход, но, приблизившись, увидел, что все шесть яиц лежат рядком у самого входа в пещеру.

Он остановился на безопасном расстоянии, чтобы решить, что делать дальше, поскольку яйца в данный момент оставались неподвижны. Размышляя, что бы такое предпринять, он вспомнил о волшебном заклинании, с помощью которого можно уничтожить яйца и защитить Гномов от опасности: нужно было сделать девять пассов и прочитать шесть стихов; Руггедо знал их все. Спешить было некуда, и Король Гномов тщательно исполнил весь ритуал, стараясь не упустить ни одной мелочи.

Заклинание не возымело ни малейшего эффекта: яйца, вопреки его ожиданиям, не исчезли. Он повторил всю процедуру сначала — и вновь его постигла неудача. Застонав от отчаяния, он вспомнил, что его лишили волшебных чар и могущества у него теперь не больше, чем у простого смертного. Яйца навсегда преградили ему путь в королевство, которым он безраздельно владел долгие годы. Он бросал в яйца камни, но так ни разу и не попал. Руггедо пришел в неистовство, он изрыгал проклятия, рвал на себе волосы, не жалея ни шевелюры, ни бороды; он топал ногами в бессильной ярости, но ничто уже не могло помочь. Справедливый вердикт, вынесенный Джинджином, был неотвратим, и Руггедо сам навлек его на себя своими дурными поступками.

Отныне он стал изгнанником — скитальцем, обреченным вечно бродить по земле. Спасаясь бегством из своего бывшего королевства, он даже забыл наполнить карманы золотом и алмазами!