Глава 42
Понедельник. «Марин крест»
Шептались оконные дворники, шипела резина.
«Эскорт», поднимая брызги, пронесся через перекресток. Харри ехал так быстро, как мог, но дождь лил стеной, и сцепление с дорогой было ненадежное.
Он прибавил газу и следующий перекресток проскочил на желтый. По счастью, на улицах не было автомобилей. Харри взглянул на часы.
Оставалось двенадцать минут. Восемь минут назад он стоял на Саннер-гате, набирая нужный номер. Восемь минут назад он услышал знакомый шепот:
— Наконец-то.
И Харри сказал то, чего не хотел говорить, но чего не мог не сказать:
— Если ты его тронешь, я тебя убью.
— Ну-ну… Где вы с Сивертсеном находитесь?
— Понятия не имею. — Харри смотрел на раму для сушки белья. — Что тебе нужно?
— Просто встретиться с вами. Услышать, почему ты нарушил наш договор. Узнать, чем ты, может быть, недоволен. Еще не поздно, Харри. Я на многое готов пойти, чтобы заполучить тебя в команду.
— Хорошо, — согласился Харри. — Встретимся. Я подъеду к вам.
Том Волер тихо рассмеялся:
— Я бы и со Свеном Сивертсеном поговорил. Думаю, будет куда лучше, если я сам к вам подъеду. Назови адрес. Ну?!
Харри замешкался.
— Ты слышал, как перерезают человеческое горло? — полюбопытствовал Волер. — Сначала такой скрипучий звук — когда сталь входит в хрящ. Потом — завывания, как в воздушной трубе. Значит, перерезано дыхательное горло. Или глотка? Никогда их не различал.
— Общежитие. Комната четыреста шесть.
— Тьфу ты! Я должен был догадаться.
— Должен был.
— Если ты собираешься устроить там засаду, Харри, лучше откажись от этой затеи. Я возьму мальчишку с собой.
— Нет! Не… Том… Будь добр…
— Добр? Ты сказал «добр»?
Харри не ответил.
— Я поднял тебя из грязи и дал еще один шанс. Ты был так добр — всадил мне нож в спину. Я не виноват, что мне приходится все это делать. Виноват ты. Помни это, Харри.
— Послушай…
— Через двадцать минут дверь должна быть широко открыта, а вы должны сидеть на полу на видном месте и держать руки за головой.
— Том!
Но на этом разговор закончился.
Харри крутанул руль и почувствовал, как автомобиль теряет устойчивость на дороге. По обочинам текла вода, и на секунду ему представилось, будто он в какой-то сказочной стране, где законы физики отменили. Всего на секунду, но у Харри появилось чувство свободы, как будто все уже закончено и поздно что-либо менять. Потом устойчивость вернулась, а сказочная страна исчезла.
«Эскорт» свернул к общежитию и остановился перед входом. Харри выключил зажигание. Девять минут. Он обошел автомобиль, открыл багажник и, отбросив в сторону пустые бутылки и склянки, вынул оттуда скотч. Поднимаясь по лестнице, он достал из кобуры пистолет. Проверить оружие он не успел, но надеялся, что после падения с пятнадцати метров «ческа збройовка» не пострадала. Он остановился на четвертом этаже перед лифтом. Ручка на двери была металлическая, с круглым деревянным набалдашником. Размер как раз подходящий, чтобы незаметно прикрутить с внутренней стороны пистолет без глушителя. Харри зарядил оружие и приладил его к двери двумя кусками клейкой ленты. Если все пойдет, как нужно, воспользоваться им не придется. Мусоропровод рядом с лифтом открылся со скрипом, но глушитель упал в него совершенно бесшумно. Оставалось четыре минуты.
Харри отпер дверь комнаты номер четыреста шесть. У батареи звякнуло железо.
— Какие новости? — Это прозвучало как мольба.
Отковывая Свена от радиатора, Харри почувствовал, как дурно у того пахнет изо рта.
— Плохие, — ответил Харри. — Он приезжает сюда с Олегом.
Харри и Свен сидели на полу в коридоре и ждали.
— Опаздывает, — сказал Свен.
— Да.
Пауза.
— Давай называть песни Игги Попа на букву «си», — предложил Свен. — Начинай.
— Отстань.
— «China Girl».
— Не сейчас, — буркнул Харри.
— Помогает. «Candy».
— «Cry For Love».
— «China Girl».
— Уже было. Сам называл, Сивертсен.
— У нее две версии.
— «Cold Metal».
— Боишься, Харри?
— До смерти.
— Я тоже.
— Отлично. Шансы выжить растут.
— Насколько? На десять процентов? На двад…
— Тшшш! — шикнул Харри.
— Это лифт? — прошептал Сивертсен.
— Поднимаются. Дыши глубоко и спокойно.
Они услышали, как с тихим стуком лифт остановился. Прошло две секунды. Лязгнула решетка. Тихий протяжный скрип. Харри понял, что Волер осторожно открывает дверь.
Тихое бормотание. Звук открываемого мусоропровода. Свен вопросительно посмотрел на Харри.
— Подними руки так, чтобы он мог их видеть, — прошептал Харри.
Они синхронно подняли руки вверх, лязгнули наручники. Открылась стеклянная дверь в конце коридора.
На Олеге были тапки, пижама и спортивная куртка. В голове Харри внезапно возникла картина. Коридор. Ночная рубашка. Шарканье тапок. Мама. Больница.
Прямо за спиной Олега шел Том Волер. Он держал руки в карманах короткой куртки, Харри различал очертания дула пистолета.
— Стоять! — приказал Волер Олегу, когда между ними и Харри со Свеном оставалось пять метров.
Олег смотрел на Харри испуганными черными глазами. Харри старался смотреть в ответ с уверенностью и решительностью во взгляде.
— Парни, а что это вы прикованы друг к другу? Уже стали неразлучными?
Говорил Волер громко, и Харри понял, что он просмотрел списки, составленные перед совместной операцией, и выяснил то, что Харри уже знал: жильцов сейчас на четвертом этаже не было.
— Мы поняли, что в общем-то сидим в одной лодке, — ответил Харри.
— А почему вы сидите не в комнате, как я сказал?
Волер встал так, чтобы Олег оказался между ними.
— А зачем тебе нужно, чтобы мы сидели в комнате?
— Сейчас вопросы задаешь не ты, Холе. Марш в комнату.
— Извини, Том.
Харри повернул свободную руку, между пальцами были зажаты два ключа, побольше и поменьше.
— От комнаты и от наручников, — пояснил он.
Потом открыл рот, положил ключи на язык, подмигнул Олегу и сглотнул.
Том Волер недоверчиво смотрел, как ходит его кадык.
— Придется изменить план, Том, — вздохнул Харри.
— И какой он будет теперь?
Харри прислонился к стене, поджал под себя ноги и почти уже встал, когда Волер достал из куртки пистолет. Увидев направленное на него оружие, Харри скривился, похлопал себя по груди и сказал:
— Ты ведь помнишь, Том, что я несколько лет за тобой следил и уже изучил твои повадки. Ты убил Сверре Ульсена у него дома, а представил как самооборону. И на портовом складе проделал то же самое. Так что, думаю, ты собирался убить меня и Свена Сивертсена в комнате, а потом выставить это в таком свете, будто я сначала застрелил его, а потом застрелился сам. После чего ты покинул бы место преступления, предоставляя коллегам возможность найти меня. В полицию позвонил бы анонимный доброжелатель и сообщил, что слышал выстрелы в общежитии.
Том Волер нетерпеливо посмотрел по сторонам.
Харри продолжал:
— Все логично: инспектор Харри Холе, алкоголик и психопат, не выдержал, наконец. Его бросила любимая женщина, выкинули из полиции. Он похищает арестанта. Саморазрушающая ярость оканчивается кошмаром, личной трагедией. Так?
Волер слабо улыбнулся:
— Неплохо. Только ты забыл маленькую деталь: от любовной тоски ты ночью проникаешь в дом своей бывшей возлюбленной и похищаешь ее сына. Его труп найдут рядом с вашими.
Харри старался дышать спокойно:
— Ты действительно думаешь, что они проглотят эту историю? Меллер? Начальник криминальной полиции? СМИ?
— Разумеется, — сказал Волер. — Ты что, не читаешь газет? Не смотришь телевизор? Эту историю будут обсасывать пару дней, максимум неделю, если за это время ничего не случится, ничего по-настоящему интересного.
Харри не ответил.
Волер улыбнулся:
— А тут интересно только то, что ты верил, будто я вас не найду.
— Уверен?
— В чем?
— В том, что я не знал, что ты найдешь сюда дорогу?
— В таком случае я бы на твоем месте смотался отсюда. Ну а сейчас, Холе, путей к отступлению не осталось.
— Это точно. — Харри сунул руку в карман пиджака.
Волер вскинул пистолет. Харри достал из кармана мокрую пачку сигарет:
— Я в ловушке. Вопрос только: на кого ловушка? — Он достал сигарету.
Волер сощурил глаза:
— В смысле?
— Ну… — Харри разломил сигарету надвое и сунул фильтр в зубы. — Паршиво, когда все в отпусках, а? Народу не хватает ни чтоб установить в общаге камеры видеонаблюдения, ни чтоб их убрать. — Харри заметил, как у его коллеги мелко задрожало веко. Он указал пальцем через плечо. — Посмотри в правый верхний угол, Том. Видишь?
Волер быстро взглянул, куда указывал Харри, потом опять на него.
— Я уже сказал, Том, что знаю, как у тебя работает голова. Знал я и то, что рано или поздно ты нас найдешь. Главное было не поддаться раньше времени, чтобы ты не заподозрил ловушку. С утра в воскресенье я долго беседовал с одним нашим общим знакомым. До сих пор он сидит в автобусе и ждет, когда же начнется действо. Помаши Отто Тангену.
Том Волер часто заморгал, как будто в глаз ему попала соринка, и довольно неуверенно произнес:
— Ты блефуешь, Харри. Я знаю Тангена. Он никогда бы на такое не отважился.
— Я передал ему все права на дальнейшую продажу этого видеоматериала. Только представь себе, Том. Запись грандиозного шоу с участием велокурьера-маньяка, сумасшедшего следователя и продажного инспектора. Телеканалы всего мира встанут в очередь. — Харри шагнул вперед, натянув цепочку наручников. — Том, может, чтобы не усложнять себе жизнь, отдашь мне пистолет?
— Стой где стоишь, Харри, — прошипел Волер и мгновенно направил оружие в спину Олегу.
Харри остановился. Том Волер перестал мигать. Он усиленно и сосредоточенно работал желваками. Никто не шевелился. В коридоре общежития стало так тихо, что Харри показалось, будто он слышит шум стен, длинноволновую, почти неслышную вибрацию, крохотное изменение давления воздуха, фиксируемое ухом. Стены пели. Прошло секунд десять. Волер смотрел не мигая. Эйстен как-то рассказывал, сколько информации человеческий мозг может обработать за одну секунду. Цифр Харри не помнил, зато не забыл комментарий Эйстена, что мозг человека за десять секунд может просканировать среднюю публичную библиотеку.
Волер все-таки моргнул и сразу стал выглядеть спокойнее. Харри не знал, что это означает, но скорее всего ничего хорошего.
— Любопытная штука — дело об убийстве, — сказал Волер. — Человека считают невиновным, пока не доказано обратное. К тому же я пока не вижу камер, на которые записывались бы какие-нибудь противоправные действия с моей стороны.
Он подошел к Харри и Свену и дернул за цепь наручников — так резко, что Свен вскочил на ноги. Не спуская глаз с Харри, Волер быстро обыскал свободной рукой их пиджаки и брюки.
— Напротив, я делаю свою работу. Задерживаю полицейского, который похитил заключенного из изолятора.
— Ты только что признался перед камерой, — сказал Харри.
— Вам — да, — улыбнулся Волер. — Насколько я помню, эти ваши камеры записывают изображение, а не звук. Это обычный арест. К лифту!
— А похищение ребенка? — спросил Харри. — У Тангена есть кадры, где ты направляешь на мальчика оружие.
— Ах, это… — Волер толкнул Харри в спину, и тот, споткнувшись, сделал несколько шагов вперед, потянув за собой Свена. — Он, очевидно, встал среди ночи и, не сказав маме, поехал в Главное управление. Он ведь и раньше так делал? Скажем так, я встретил мальчишку у входа, как раз когда отправлялся искать тебя и Свена. Когда я разъяснил ему ситуацию, он сказал, что хочет помочь. На самом деле это он захотел разыграть из себя заложника, чтобы ты, Харри, не наделал глупостей и никого не поранил.
— Десятилетний мальчик? — вздохнул Харри. — Ты действительно думаешь, что кто-то в это поверит?
— Поглядим, — ответил Волер. — Ладно, народ, идем к лифту. Кто первый попробует выкинуть фокус, тот первый получит пулю.
Волер подошел к двери лифта и нажал на кнопку вызова. В глубине шахты послышался грохот.
— Удивительно, как тихо в таких общежитиях становится в летние месяцы. А? — Волер улыбнулся Свену. — Почти как в доме с привидениями.
— Хватит, Том. — Слова давались Харри с трудом, как будто в рот набился песок. — Слишком поздно, пойми, что тебе никто не поверит.
— Повторяетесь, дорогой коллега. — Волер бросил взгляд на подрагивающую стрелку в круглом окошке, которая сейчас больше всего напоминала стрелку компаса. — Мне поверят, Харри, по той простой причине, что никто не сможет мне возразить. — Он провел пальцем по губам.
Теперь Харри понял его задумку. Лифт. В лифте не было камеры. Там все и случится. Он не знал, как Волер собирается потом все это представить… Может, возникла потасовка, Харри вырвал у него пистолет… Но в одном он не сомневался: там их всех и убьют — в лифте.
— Папа… — начал Олег.
— Все будет в порядке, дружок. — Харри попытался улыбнуться.
— Да, — сказал Волер, — все будет в порядке.
Послышался пощелкивающий металлический гул. Лифт приближался. Харри посмотрел на круглую дверную ручку. Пистолет он прикрепил так, чтобы можно было схватиться за рукоятку, положить палец на спусковой крючок и одним движением оторвать оружие от двери.
Лифт остановился перед ними и слегка вздрогнул.
Харри набрал воздуха в легкие и вытянул руку. Пальцы скользнули по шершавой внутренней стороне ручки. Он ожидал почувствовать холодную сталь. Ничего. Деревяшка. И никому не нужный кусок скотча.
Том Волер вздохнул:
— Боюсь, Харри, я выбросил его в мусоропровод. Ты и вправду подумал, что я не буду искать спрятанного оружия?
Продолжая держать их на мушке, Волер одной рукой открыл железную дверь и приказал:
— Мальчишка — первый.
Олег посмотрел на Харри. Тот отвел глаза. Он не мог видеть его взгляд, в котором, как он знал, читалась все та же мольба: «Скажи, что все будет хорошо». Вместо этого Харри молча кивнул на дверь.
Олег зашел в лифт и встал в самый дальний угол. Блеклый свет с потолка освещал коричневую стену «под палисандр», изукрашенную признаниями в любви, девизами, приветами и схематичными изображениями половых органов.
Над головой Олега красовалась неприличная надпись.
«Могила, — подумал Харри. — Это наша могила».
Он сунул свободную руку в карман. Лифты ему никогда не нравились. Харри дернул к себе левую руку, и прикованный к нему Свен потерял равновесие и с шумом упал рядом с Волером. Тот повернул голову, и в это же мгновение Харри занес правую руку над головой. Прицелился, словно матадор шпагой, зная, что другой попытки не будет и что точность важнее, чем сила.
Ударил.
Металл с треском прорвал кожаную куртку и вошел в мягкую ткань чуть выше правой ключицы, прорезал яремную вену, попал в плечевой нервный узел и парализовал мышцы руки. Пистолет звонко упал на каменный пол и поскакал по лестнице. Волер с удивлением посмотрел на правое плечо: в нем торчала маленькая зеленая рукоятка шпателя. Рука висела плетью.
Этот день у Волера выдался длинным и по-настоящему дерьмовым. Первую порцию дерьма он получил рано утром, когда его разбудили и сообщили, что Харри с Сивертсеном исчезли. Вторую — когда выяснилось, что поймать Харри не так-то просто, и Тому пришлось доказывать остальным, что нужно использовать мальчишку, а те отказались. Сказали, что слишком опасно. В глубине души он всегда знал, что в крайней ситуации ему придется действовать одному. Всегда. Никто не будет его останавливать, никто не будет ему помогать. Верность — вопрос шкурный, а своя шкура всегда дороже. День шел, а дерьма становилось все больше. Теперь он не чувствовал свою руку. Единственное, что он чувствовал, — это теплую струю, которая толчками лилась по груди.
Он снова повернулся к Харри и успел заметить его увеличивающееся в размерах лицо. В следующее мгновение голова затрещала: Харри ударил его лбом по переносице. Том Волер прогнулся назад. Харри сделал хук справа, но Том увернулся. Харри подался вперед, но левая рука по-прежнему была прикована к Свену Сивертсену. Том жадно глотнул воздуха, чувствуя, как боль наполняет жилы белой бодрящей яростью. Он снова обрел равновесие. Оценил расстояние, согнул ноги в коленях, слегка оттолкнулся и, крутанувшись на одной ноге, другой ударил Харри в висок. Блестящий удар — в джит-кундо его называют «оу тек». Харри упал и потянул за собой Свена.
Том обернулся в поисках пистолета: тот лежал на лестничной клетке внизу. Схватившись за перила, Том в два прыжка оказался на месте. Правая рука по-прежнему не слушалась. Он выругался, схватил пистолет левой и ринулся обратно.
Харри и Свена уже не было.
Он успел заметить, как плавно закрывается дверь лифта. Зажав пистолет зубами, он левой рукой дернул дверную ручку. Так сильно, что показалось, плечо вылетит из сустава. Закрыто. Том прислонил лицо к дверному окошку-иллюминатору. Они уже задернули решетку и оживленно переговаривались.
День выдался действительно дерьмовым, но сейчас все изменится, сейчас он станет идеальным. Том поднял пистолет.
Харри, тяжело дыша, прислонился к задней стенке, ожидая, когда же лифт поедет. Он только что задернул решетку и нажал на кнопку с надписью «Подвал». Дверь дернулась, снаружи послышалась ругань Волера.
— Эта чертова дрянь не хочет ехать, — прошептал Свен и встал на колени возле Харри. Лифт дернулся, как будто икнув, но никуда не поехал. — Если этот долбаный лифт так туго соображает, он быстрее нас добежит по лестнице и встретит с распростертыми объятиями!
— Заткнись, — тихо сказал Харри. — С лестницы в подвал не попасть: дверь заперта.
За круглым окошком шевельнулась тень.
— Ложись! — крикнул Харри и толкнул Олега к решетке.
Со звуком пробки, вытягиваемой из винной бутылки, пуля попала в лжепалисандровую панель над головой Харри. Он подался к Олегу и потянул за собой Свена. В то же мгновение лифт снова дернулся и со скрипом пополз вниз.
— Да чтоб тебя! — шепотом выругался Свен.
— Харри… — начал Олег.
Послышался шум бьющегося стекла, и Харри непроизвольно зажмурил глаза от осколков, но успел заметить между прутьями решетки торчащий из окошка кулак прямо над головой Олега.
— Харри! — Крик Олега заполнил все: уши Харри, нос, рот, горло.
Он словно тонул в этом крике. Открыв глаза, Харри увидел широкие зрачки Олега, его губы, искривленные в гримасе боли и паники, и большую белую руку, вцепившуюся в длинные волосы мальчика. Олег оторвался от пола.
— Харри!
Потом Холе не видел ничего, вглядывался, но не видел. Белая паника застилала все. Но он слышал. Слышал крик Сестреныша.
— Харри!
Слышал крик Эллен. Крик Ракели. И все звали его на помощь.
— Харри!
Белизна перед глазами постепенно темнела. Он теряет сознание? Крики становились тише, словно угасающее эхо. Его сознание куда-то плыло. А ведь они правы. Он всегда убегает в самый ответственный момент. Старается исчезнуть. Пакует чемодан. Открывает бутылку. Запирает дверь. Пугается. Слепнет. Они всегда правы. В конечном итоге всегда.
— Папа!
Харри ударили в грудь ногой. Он снова прозрел. Перед ним в воздухе дергался Олег: Волер вцепился в него железной хваткой. Лифт остановился. Харри сразу понял почему: сместилась решетка. Харри посмотрел на Свена, который с застывшим лицом сидел рядом.
— Харри! — крикнул Волер с той стороны. — Пускай лифт обратно, или я пристрелю мальчишку.
Харри встал и тут же упал, успев увидеть то, что хотел. Дверь четвертого этажа была на полметра выше, чем лифт.
— Если ты будешь стрелять оттуда, убийство окажется у Тангена на пленке, — сказал Харри.
Он услышал тихий смех Волера.
— Скажи мне, Харри, была бы у тебя действительно тяжелая кавалерия, наверное, уж давно прискакала бы?
— Папа… — простонал Олег.
Харри закрыл глаза:
— Послушай, Том. Лифт не пойдет, пока я нормально не закрою решетку. Твоя рука между прутьями. Отпусти Олега, чтобы я закрыл ее.
Волер снова рассмеялся.
— Думаешь, я дурак, Харри? Решетку нужно подвинуть на пару сантиметров, и с этим вы справитесь, даже если я не отпущу мальчишку.
Харри посмотрел на Свена, но тот глядел пустыми глазами вбок.
— Ладно, — сказал Харри, — но на мне наручники. Надо поднять Свена, а он совсем никакой.
— Свен! — крикнул Волер. — Ты меня слышишь?
Свен вяло поднял голову.
— Свен, помнишь Лодина? Твоего предшественника из Праги?
Эхо гремело на лестнице. Свен громко сглотнул.
— Его голову в токарном станке? Свен! Хочешь попробовать?
Свен, покачиваясь, встал на ноги. Харри схватил его за плечо и притянул к себе.
— Ты понимаешь, что нужно сделать, Свен? — крикнул он в бледное сомнамбулическое лицо, свободной рукой доставая из заднего кармана ключ. — Ты должен сделать так, чтобы решетка больше не дергалась. Слышишь? Держи ее, когда мы поедем. — Харри указал на одну из круглых стертых кнопок на панели.
Свен апатично смотрел, как Харри отпирает ключом наручники. Затем кивнул.
— Хорошо! — крикнул Харри. — Мы готовы! Задвигаем!
Свен встал к решетке спиной, взялся за нее обеими руками и потянул вправо. Прутья потянули руку Волера за собой. Он застонал. Контакты на решетке и на полу тихо щелкнули.
— Готово! — крикнул Харри.
Пауза. Харри отошел в сторону и посмотрел вверх. В маленький просвет между краем окна и плечом Волера он увидел два взгляда: широко открытый, злобный глаз Волера и рядом слепое черное дуло пистолета.
— Поднимайтесь, — приказал Волер.
— Если пощадишь мальчика, — ответил Харри.
— Договорились.
Харри медленно кивнул и нажал на кнопку.
— Я знал, что в конце концов ты образумишься, Харри.
— Само собой.
Он увидел, как Волер нахмурился, — может быть, заметил, что с запястья Харри свободно свисает наручник, и ему это не понравилось. А может, ему тоже стало ясно: момент настал.
Трос предостерегающе заскрипел, лифт вздрогнул. В то же мгновение Харри шагнул вперед, встал на цыпочки, и стальной браслет с глухим щелчком сомкнулся вокруг запястья Волера.
— Что за… — начал Волер.
Харри поджал под себя ноги. Наручники врезались в кожу обоим: девяностопятикилограммовый Холе тянул Волера вниз. Тот пытался сопротивляться, но ушел в окошко по плечо, полностью его закрыв.
Дерьмовый день.
— Черт! Отпусти меня!
Том кричал, прижимаясь плечом к холодной железной двери. Он пытался вытянуть руку, но вес был слишком велик. В ярости он кричал и со всей силы молотил пистолетом в дверь. Так не должно было случиться. Они все разрушили. Они разрушили, разметали его замок, как будто он был из песка, а теперь стоят и смеются. Но он им покажет, однажды он им всем покажет! И тут он почувствовал… Прутья решетки терлись о предплечье — лифт поехал. Но не туда. Вниз. Горло стянуло, словно веревкой. Он понял: ловушка захлопнулась. Лифт превратился в медленную гильотину. Скоро проклятье настигнет его.
— Держись за решетку крепче, Свен! — услышал он крик Харри.
Том отпустил Олега и рванул руку на себя, но Харри оказался слишком тяжелым. Тома охватила паника. Он сделал новую отчаянную попытку, и еще одну. Ноги скользили по гладкому каменному полу. Он почувствовал плечом потолок лифта. Рассудок покидал его.
Он хотел крикнуть: «Нет, Харри! Стой!» — но захлебнулся слезами и выдавил только:
— Пожалуйста…
