Глава 23

– Попрощайтесь, голубки.

– Берни, пожалуйста, подожди минуту, – ответила Лиана, срываясь на неестественный писк. – Подумай, что делаешь. Ты не такой.

Берни, который выглядел как черная фигура, заслонявшая солнце в зените, развел руками, будто затянул на спине узел.

– Вспомни, как ты уломала меня поехать, – проговорил он. – Как пела, что вломиться в чужой дом, вырубить хозяина и потырить эти алмазы – сущий пустяк. Что это только в первый раз трудно. Ты была права. Вломиться в дом было проще некуда, зато ударить молотком оказалось трудновато.

Берни вымученно рассмеялся, будто неудачно пошутил на вечеринке.

– Думал, по башке будет как по дереву, но не тут-то было, – продолжил он. – Вышло как по фрукту. Аж молоток утонул. Даже ненадолго застрял. Представляешь ощущения?

– Берни, ты же знаешь, я тебя об этом не просила.

– Ты велела вырубить его надолго.

– Но не молотком же, черт побери! Господи, Берни, ты хоть прикинь, что собрался делать. Можешь забрать алмазы. Уехать. Мы избавимся от трупов. Никто не узнает.

– Точняк, я избавлюсь от трупов.

Берни зашел в тень. Солнце со всей полуденной силой ударило Джорджу в лицо, и он невольно стал искать очки.

Берни нагнулся, и Джордж услышал, что по палубе будто поволокли тяжелую мебель. Глаза немного привыкли к ровному блеску безоблачного неба, и он рассмотрел, как Берни тянет параллельно Лиане нечто увесистое. Та изогнулась, стараясь увидеть, чем он занят.

– Берни, прекрати! – сказала она другим тоном, уже якобы материнским, но Джордж – и Берни, видимо, тоже – расслышал только отчаянную попытку прибегнуть к чему-то новому, еще не опробованному, чтобы остановить то, что теперь казалось неизбежным.

Джордж изо всех сил заработал освободившейся правой рукой, трудясь над тугим нейлоновым шнуром, который крепил его левое запястье к петле на талии. Он прекрасно понимал, что из-за внезапного безмолвия открытого океана придется действовать бесшумно, не привлекая внимания.

Берни подхватил Лиану за обмотанную вокруг пояса веревку, чуть приподнял и перекатил на живот. Она резко выдохнула и застонала. Брезент соскользнул, и Берни уставился на ее задранную юбку, голые ноги и ягодицы.

– Что это такое? Ублажила своего дружка напоследок? Господи, Джейн, ну ты и извращенка!

Он выпрямился, издав тот самый лающий смешок, который Джордж впервые услышал несколько дней назад, встретившись с Берни у коттеджа в Нью-Эссексе. Имя Джейн показало Джорджу, как мало тот знал о женщине, которую собирался убить.

– Подумай, что делаешь. – Лиана снова сменила тон.

– Уже подумал. Хотел шарахнуть тебя по голове молотком, как старика, и сбросить в море. Но потом решил, что ты заслуживаешь большего.

Берни склонился над женщиной, и Джордж увидел, чем он занят. Он подтащил бетонный блок объемом с кубический фут и стал привязывать его к Лиане.

– Я решил просто выбросить тебя, чтобы подумала над тем, что сделала, пока будешь тонуть.

Берни работал быстро. Едва договорив, он выпрямился и затянул только что завязанный узел. Лиана, изловчившись, повернула голову к Джорджу. Волосы скрыли половину ее лица, но он увидел испуганный, окаймленный красным глаз. Берни потянул Лиану к борту. Ее голая кожа визганула по линолеуму.

Джордж почти перерезал веревку, державшую левую руку, но этого было мало. Даже успей он рассечь ее до того, как Берни сбросит Лиану в океан, ноги останутся связанными. Руки освободятся, но со спеленатой нижней частью туловища почти нет шансов добраться до ящика, извлечь револьвер и застрелить Берни.

Берни с силой дернул еще раз, подтаскивая жертву к краю.

– Прекрати! – крикнул Джордж.

Берни оглянулся с почти удивленным оскалом, обнажив серовато-лиловые зубы.

– Хахаль заговорил!

– Перед тем как ты меня подстрелил, я вызвал полицию, – предупредил Джордж. – Сказал им, что ты собрался утопить нас в океане. Сейчас они, наверное, вызвали самолеты обыскать зону.

– Да ну! Прямо сейчас! Откуда ты знал, что я так сделаю?

– Видел лодку возле коттеджа. Куда еще девать трупы?

Берни взглянул на Джорджа с некоторым интересом. А потом поднял бетонный блок и выбросил из лодки. Веревка, привязанная к Лиане, натянулась. Берни осталось только поднять женщину и перевалить через борт.

– Если это правда, – изрек он, – мне придется пошевеливаться. Коль скоро надо мной закружат поисковые самолеты, улики на борту не нужны.

Берни вновь повернулся к Лиане. Та извивалась и выгибалась дугой, пытаясь освободиться. Берни встал одной ногой у ее головы, другой – у талии и нагнулся, чтобы поднять.

– На помощь! – что было сил заорал Джордж на случай, если поблизости другая лодка.

Ответом ему был скрипучий крик кружившей в небе чайки. Джордж завопил снова, а Берни взялся покрепче и начал поднимать Лиану. Она и Джордж видели друг друга меж расставленных ног убийцы. Лиана замотала головой. Океанский бриз подхватил ее волосы и сдул с лица, так что Джордж увидел оба глаза. В них больше не было паники, только покорность. Он перестал кричать.

– Джордж, прости, – сказала она. – Я люблю тебя.

– Одри, – произнес Джордж.

Он неистово рванул еще привязанную левую кисть. Берни перевалил Лиану через борт. Джордж услышал тяжелый всплеск, затем – тишина. Бетонный блок мгновенно утянул ее под воду.

Берни повернулся и привалился к борту, положив свои лапищи на бедра.

– Это было труднее, чем казалось, – заявил он, слегка запыхавшись.

Джордж не мог на него смотреть. Изможденный, он уткнулся лбом в липкую палубу и уставился на обувь Берни – легкие кожаные туфли с кисточками, наподобие мокасин. Одну штанину костюмных брюк трепало на ветру. Джордж глубоко вдохнул носом; острый медный запах покрытия. Его поглотила пустота осознанной близости смерти. Он ощутил себя бесконечно одиноким. В памяти промелькнуло лицо отца.

Джордж услышал шорох: Берни выпрямился. «Сейчас снимет брезент, – подумал Джордж, – увидит в распухших пальцах нож и отберет. Заметит перерезанную веревку и посмеется над моей жалкой попыткой бегства, а потом свяжет заново, навесит мой личный бетонный блок и отправит на дно океана».

Не отрывая головы от палубы, Джордж увидел, как Берни пошел в носовую часть лодки. Джордж прижал подбородок к груди и в таком положении обнаружил еще три бетонных блока, приготовленные за передними скамьями. Берни подхватил один и скрылся из поля зрения.

– Ты страшный молчун, Джордж. Я оставил тебя напоследок, так что немного времени ты выгадал. Говори, не стесняйся. Я не прочь чуток потрепаться.

Джордж чувствовал, как Берни ходит по палубе и шевелит брезент, но тот остается на месте. Послышался глухой стук – очевидно, он поставил бетонный блок. Затем Джордж ощутил, как Берни завел руки ему под бедра и поясницу и сдвинул на пару футов вперед. Нож, так и зажатый в освобожденной руке, царапнул по обшивке. Джордж решил: Берни наверняка услышал.

– Побудь пока здесь, лады? – просто сказал тот.

Джордж окинул себя взглядом. Брезент оставался сверху. Берни будет занят несколько минут, крепя бетонные блоки к Карин Бойд и Кэти Аллер. Он поддел веревку пальцем и нащупал кромку разреза, где рассек ее на три четверти. Переместив лезвие, снова начал пилить.

– Эта меня удивила, – признался Берни. – Племянница Маклина. К тебе так и липнут красавицы, Джордж, хоть и не понимаю почему. Я зарядил дротики дозой сока, способной свалить фигуру вроде тебя, – сам понимаешь, это непростая наука, дамочке оказалось многовато. Заснула, и слава богу.

Как раз в эту минуту Джордж перерезал веревку на левом запястье, и его рука с омертвевшими мышцами упала на палубу. Он притворился, будто закашлялся, чтобы скрыть звук, и принялся разминать и тереть онемевшие, нывшие кисти. Притворный кашель скоро перешел в настоящий, и сокращения диафрагмы выдавили из почти пустого желудка последнюю чайную ложку желчи. Джордж сплюнул ею на палубу.

– Осталось недолго, – пообещал Берни.

Джордж не видел его, но, судя по звуку, тот переваливал через борт тело Карин Бойд. Понадеявшись, что Берни отвернулся, Джордж быстро провел руками по корпусу и нащупал двойную петлю, которая опоясывала его довольно свободно. Над левым бедром был узел величиной с вишню. Джордж ничего не понимал в узлах и лишь отметил, что тот очень прочен и из него не торчит ни один кончик. Узел закреплял тяж, который плотно прилегал к бедру и проходил между ног. Если веревку разрезать, лодыжки останутся связанными, но можно будет вытянуться, а руки уже свободны. Появится возможность добраться до оружия в ящике.

Всплеск – Карин Бойд отправилась в свою подводную могилу, а следом – звучный выдох Берни. Устал? Джордж знал, что тот силен. Хоть день и выдался сравнительно прохладный, солнце стояло в зените, а Берни был одет в темные костюмные брюки и блестящую рубашку из серого шелка.

– Кэти, ага, – проговорил Берни.

Джордж услышал шуршание пленки. Он представил убитую по-прежнему завернутой и перевязанной, какой увидел ее в доме на улице Капитана Сойера.

– Ты ведь не знал Кэти, насколько я понимаю?

– Встречались, – ответил Джордж, желая, чтобы Берни продолжал болтать.

И подсунул нож под натянутую веревку, соединявшую талию с лодыжками.

– Тогда тебе, наверное, ясно, что я не убил ее, а лишь ускорил ее смерть. Ты знаешь, сколько ей было? Двадцать два года, которые превратились в восемьдесят два. Она сидела на наркоте меньше года, но что это был за год! – Берни гавкнул смешком. – А знаешь, кто ее подсадил? Твоя драгоценная Джейн. Она мастерски управлялась с женским полом, совсем как ты.

Джордж начал слабеть. Голова закружилась, тело взмокло. Чтобы покончить с последними волокнами, понадобились все силы. В лицо светило солнце, и он чувствовал себя куском мяса на рашпере.

Берни негромко крякнул, и пленка вновь зашуршала.

– Ты в курсе, что покойнички набирают вес? Я пару раз швырнул эту тушку еще живой – весила она не больше тряпичной куклы, зато теперь – господи Исусе, я старею!

Веревка, над которой трудился Джордж, распалась надвое, и его ноги освободились. Лодыжки остались связанными, но он уже не был скручен, словно индейка. Отчаянно хотелось разработать болевшие, онемелые мышцы ног, но Джордж не знал, куда смотрел Берни. Джордж запрокинул голову как можно дальше, но увидел лишь небо, по которому теперь плыли легкие облачка. Услышал всплеск – Кэти Аллер поглотила пучина. В лодке остались только он и Берни. Он понял, что перерезать веревку на лодыжках не удастся. Тогда он изогнул шею и оглянулся на место, где недавно лежала Лиана. У борта лодки высился рыболовный ящик, о котором она говорила. Рядом лежал ярко-красный спасательный жилет, и Джордж прикинул, не будет ли лучше схватить его, нырнуть и попытать счастья вплавь.

Сзади по палубе зашуршали туфли Берни. Джордж попытался сделать глубокий вдох, но в легкие попала лишь жалкая струйка воздуха. «Сейчас сдернет брезент, – подумал он, – увидит, как я разделался с веревкой, и мне придется действовать – броситься на него с ножом, который годится только для нью-йоркского стейка».

Позади него Берни издал горлом короткий вопросительный звук и сделал три шага к штурвалу. Джордж увидел, как он нагнулся, отпер бардачок и достал бинокль. Поднес его к глазам и уставился в даль. Джорджу выпал шанс.

Со всем проворством, на какое был способен, Джордж перекатился с бока на ладони и колени, затем оттолкнулся и метнулся к рыболовному ящику. Мышцы слушались плохо, словно он пролежал связанным дни, а не часы. Откинул крышку и вывалил содержимое ящика на палубу. Высыпались инструменты, рыболовные снасти и несколько скатов, а еще черный револьвер, завернутый в промасленную тряпицу. Схватив его правой рукой, Джордж перекатился обратно в сидячее положение. Берни по-прежнему спокойно стоял у штурвала с биноклем в руке. На его губах играла легкая недоуменная улыбка. Джордж наблюдал, как взгляд Берни переходил с его лица на револьвер и обратно.

– Он не заряжен, – сказал Берни.

– Точно?

Джордж взвел курок. Тот щелкнул, подавшись легче, чем он ожидал. Рука дрожала от страха и усталости, но ему было наплевать.

– Давай стреляй! – предложил Берни. – Он правда не заряжен. Взял бы лучше спасательный жилет и…

Джордж нажал на спуск. Небольшая отдача ударила в руку, пистолет издал резкий хлопок, похожий на взрыв шутихи. Берни уронил бинокль на палубу и поднес правую руку к шее. Послышался жуткий булькающий звук, и на атласную рубашку хлынул поток темной крови.

Берни зажал рану крепче, но кровь потекла меж пальцев, заливая руку. Он пошарил другой рукой, вцепился в спинку кресла-вертушки рулевого и сел, как разбитый ревматизмом старик.

Взгляд Берни был прикован к Джорджу. В его глазах не было ни страха, ни злости – лишь замешательство, будто он не понимал, с чего вдруг его шея протекла и в чем тут связь с револьвером, который так и держал в руке Джордж. Берни сгорбился в кресле, все еще лицом к Джорджу, и уронил на бедро окровавленную руку. Весь перед рубашки пропитался кровью, а сухое лицо стало мертвенно-бледным. Замешательство ушло из глаз. Его сменила пустота. Он был мертв.

Джордж отвернулся и окинул взором океан. Он ожидал увидеть на горизонте лодку или что-то еще, отвлекшее Берни, но обнаружил лишь горизонт, простиравшийся во все стороны. Ярдах в двадцати на лазурной волне качалась чайка, но это был единственный признак жизни.

Он закрыл глаза и попытался на миг от всего отключиться, чтобы осмыслить случившееся. Жаркое солнце жгло кожу, палуба накренилась. На границе сознания взыграли дремотные образы, и Джордж, на секунду забывшийся в грезах, чуть не заснул.

Когда он открыл глаза, ничего не изменилось. Он был на палубе лодки с разбросанным содержимым рыболовного ящика и предназначенным для него самого бетонным блоком. В руке подрагивал револьвер. Берни обмяк в рулевом кресле, которое ритмично покачивалось на мелкой морской волне.