Глава 29
На плече у нее висела сумка. Она соскользнула вниз и упала на пол с удивительно тяжелым звуком.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Харри сиплым голосом и внезапно подумал, что у него случилось дежавю.
И ответ ее прозвучал знакомо:
— Тренировалась в зале для единоборств.
— Это не ответ, Силье.
— Нет, ответ, — произнесла Силье Гравсенг, выставив вперед бедро. Она была одета в тонкую спортивную куртку, черные легинсы и кроссовки, а волосы убрала в хвост. Она хитро улыбнулась: — Я была в спортзале и увидела, как ты выходишь из академии. Я пошла за тобой.
— Зачем?
Она пожала плечами:
— Возможно, для того, чтобы дать тебе еще один шанс.
— Какой еще шанс?
— Сделать то, что ты хочешь.
— А именно?
— Думаю, мне не обязательно произносить это вслух. — Она склонила голову на плечо. — Я прочитала это на твоем лице в кабинете у Крона. Твое лицо нельзя назвать бесстрастным, Харри. Ты хочешь меня трахнуть.
Харри кивнул на сумку:
— Эти твои тренировки — что-то вроде курсов для ниндзя с использованием разного оружия?
Он говорил сиплым голосом, потому что во рту у него пересохло.
Силье Гравсенг обвела взглядом комнату:
— Что-то вроде. У нас здесь даже кровать имеется.
Она подняла сумку и прошествовала мимо Харри, отставив в сторону стул, положила сумку на кровать и попыталась отодвинуть диван, который мешал проходу к кровати, но он застрял. Силье наклонилась, ухватилась за спинку дивана и потянула. Харри смотрел на ее зад, торчащий из-под куртки, на напрягшиеся мышцы бедер. Он услышал ее тихий стон:
— Ты что, не поможешь мне?
Харри сглотнул.
Черт, черт.
Он посмотрел на светлый пучок волос, плясавший на ее спине, будто чертова ручка. На материю, врезавшуюся между ягодицами. Силье прекратила двигаться и замерла, как будто что-то заметила. Заметила. Его мысли.
— Так? — прошептала она. — Ты хочешь взять меня так?
Харри не ответил, только почувствовал наступление эрекции, похожей на запоздалую боль от удара в живот, разливающуюся вниз по телу из точки ниже пояса. В голове у него забурлило, пузырьки с нарастающим шумом поднимались вверх и лопались. Он сделал шаг вперед. Остановился.
Силье слегка повернула голову, но опустила глаза в пол.
— Чего ты ждешь? — прошептала она. — Ты хочешь… ты хочешь, чтобы я сопротивлялась?
Харри сглотнул. Он не действовал на автопилоте. Он знал, что делает. И он был таким. Именно таким он и был. И даже несмотря на то, что он заявил себе об этом сейчас вслух, он собирался это сделать. Или нет?
— Да, — услышал он собственный голос. — Останови меня.
Девушка легко приподняла зад, и Харри подумал, что это похоже на ритуал из животной жизни и он все равно был так запрограммирован. Он положил руку ей на копчик и ощутил прикосновение к голой потной коже в том месте, где заканчивался пояс легинсов. Он засунул два пальца под резинку. Оставалось только стянуть с нее штаны. Силье держалась одной рукой за спинку дивана, другой за кровать, за сумку. Рука ее была в сумке, в открытой сумке.
— Я постараюсь, — шептала она, — я постараюсь.
Харри глубоко вздохнул и задрожал.
Он заметил движение. Все произошло так быстро, что он не успел среагировать.
— Что-то не так? — спросила Улла, убирая пиджак Микаэля в шкаф.
— А что не так? — ответил он вопросом, потирая лицо ладонями.
— Иди сюда, — сказала Улла, провела его в гостиную, усадила на диван и встала позади него.
Она положила ладони на то место, где шея переходит в плечи, нащупала кончиками пальцев середину трапециевидной мышцы и надавила. Микаэль громко застонал.
— Ну? — произнесла она.
Он вздохнул:
— Исабелла Скёйен. Она предложила, чтобы бывший начальник полиции помогал нам до окончания расследования убийств полицейских.
— Ну и что? Разве это плохо? Ты сам говорил, что вам требуется больше ресурсов.
— На практике это означает, что он будет исполнять обязанности начальника полиции, а я — подносить ему кофе. Это было бы выражением крайнего недоверия, с которым я не мог бы смириться, ты ведь понимаешь.
— Но это же только на время!
— А потом? Когда дело будет раскрыто под его, а не моим руководством? Думаешь, член городского совета скажет, что теперь не так страшно и я могу снова занять свой пост? Ой!
— Извини, но в этом месте мышцы напряжены. Попробуй расслабиться, любимый.
— Она так мстит, ты же понимаешь. Ох уж эти женщины… ой!
— Ох, я опять коснулась больного места?
Микаэль вывернулся из ее рук.
— Самое ужасное в том, что я ничего не могу сделать. Она ас в этой игре, а я — новичок. Если бы у меня была небольшая фора, если бы было время найти союзников, понять, кто кому чешет спинку.
— Пользуйся теми союзниками, что у тебя есть, — сказала Улла.
— Все важнейшие союзники находятся на ее половине поля, — ответил Микаэль. — Чертовы политики, они не думают о результатах, как мы, у них все исчисляется в голосах избирателей, им важно, как события выглядят в глазах идиотов, имеющих право голоса.
Микаэль склонил голову. Руки ее вернулись обратно. На этот раз они двигались мягче. Она массировала его, гладила по волосам. И в тот момент, когда он собирался отключиться от всех мыслей, они застопорились и вернулись к ее высказыванию: «Пользуйся теми союзниками, что у тебя есть».
Харри был ослеплен. Почувствовав движение позади себя, он автоматически выпустил Силье и повернулся. Полиэтиленовая занавеска была отодвинута в сторону, и в глаза ему бил белый свет. Харри поднял руку, чтобы прикрыть глаза.
— Прости, — раздался знакомый голос, и луч света опустился вниз. — Прихватила с собой фонарик. Ты не думал…
Харри со стоном выдохнул:
— Черт, Катрина, ты меня напугала. Э-э… нас.
— А, да, это ведь… студентка. Видела тебя в академии.
— Я ушла из академии, — произнесла Силье совершенно невозмутимо, даже скучающе.
— Ах вот как? И что вы здесь…
— Двигаем мебель, — сказал Харри, шмыгнул носом и показал на дыру в потолке. — Пытаемся найти какую-нибудь более устойчивую подставку.
— Снаружи стоит стремянка, — заметила Катрина.
— Правда? Сейчас принесу.
Харри прошел мимо Катрины и вышел из гостиной. Черт, черт.
Стремянка была прислонена к стене дома рядом с ведром для краски.
Когда он вернулся, в комнате стояла мертвая тишина. Харри отодвинул кресло и установил алюминиевую лестницу прямо под дырой. Ничто не указывало на то, что девушки разговаривали между собой. Они стояли, сложив руки, с равнодушными лицами.
— А чем это так воняет? — спросила Катрина.
— Дай фонарик, — попросил Харри, взял его и забрался на лестницу.
Он отодрал кусок гипса от потолка, засунул в отверстие фонарик, а следом за ним — голову. Он достал зеленый электрический лобзик. Полотно было не новым. Харри протянул его Катрине, держа двумя пальцами:
— Осторожно, на нем могут быть отпечатки.
Он направил луч фонарика вглубь пространства, на мертвое тело, лежащее сбоку, зажатое между старым и новым потолком. Черт возьми, он заслуживал того, чтобы стоять здесь и вдыхать запах мертвого гниющего мяса, нет, он заслуживал того, чтобы самому быть гниющим мясом. Потому что он, Харри Холе, больной человек, очень больной. И если его не пристрелить на месте, то ему потребуется помощь. Ведь он чуть было не совершил это, разве нет? Или он остановил себя? Или же мысль о том, что он, возможно, остановился бы, он выдумал, чтобы как минимум усомниться?
— Видишь что-нибудь? — спросила Катрина.
— Да, — ответил Харри.
— Нам нужны криминалисты?
— Пока не знаю.
— Почему?
— Зависит от того, захочет ли убойный отдел заняться этим случаем.
