Книга: Грешники и праведники
Назад: 9
Дальше: ДЕНЬ ШЕСТОЙ

10

Часть тех лиц, которые Кларк видела перед домом Маккаски, переместилась на Торфихен-плейс. Полицейские одну за другой выписывали штрафные квитанции припаркованным с нарушением правил легковым машинам и фургонам, но владельцы, похоже, и в ус не дули. Их машины сузили дорогу с трёх полос до одной, движение застопорилось, и водители от нечего делать наблюдали за скоплением прессы.
Кларк вошла в здание, проигнорировав вопросы, выкрикиваемые журналистами, показала удостоверение — автоматическая дверь перед ней открылась, и она прошла дальше. На втором этаже всё пространство, казалось, было отдано в распоряжение бригады, сформированной для расследования громкого преступления, — кто-то двигал столы, кто-то добывал дополнительные стулья, а кто-то налаживал связь. Кларк протиснулась сквозь толпу, добралась до центра и представилась старшему инспектору Ральфу. Высокий, темноволосый, с пробором посредине и аккуратно подстриженной бородкой. Он не удостоил Кларк ни рукопожатием, ни словом приветствия, только сказал, что через десять минут назначен брифинг, а пока она пусть устраивается.
— Оливия введёт вас в курс дела, — сказал он, кивнув на молодую женщину, которая шла мимо с принтером в руках.
— Оливия Вебстер, — сказала женщина, представляясь Кларк, которая последовала за ней. — Я констебль.
— А я инспектор Кларк.
— Шивон Кларк — я вас знаю.
— Мы встречались?
Вебстер молча покачала головой. У неё были длинные каштановые волосы, серые глаза и белая кожа.
— Слышала о вас. — Она поставила принтер на стол рядом с монитором. — Я здесь всего шесть недель по переводу из Данди. — Она задумчиво разглядывала технику на столе.
— Клавиатура, — подсказала Кларк.
Вебстер улыбнулась.
— Я и то смотрю: чего-то не хватает. — Она окинула взглядом комнату. — Тут где-нибудь наверняка найдётся лишняя. — Вебстер снова исчезла, а Кларк осталась на месте без всякого представления о том, что ей делать. Она выглянула в окно, журналисты заметили её и принялись махать.
— Места для пресс-конференции здесь маловато, — сказал старший инспектор Ральф, подойдя к ней. — Мы для этого хотим использовать отель на углу.
— Разумно.
Он посмотрел на неё.
— Вы были в доме вскоре после того, как обнаружили Маккаски. — Ральф не спрашивал — утверждал. — Поэтому я хочу, чтобы вы сосредоточились на проникновении преступников в дом. Конкретика, так сказать.
Кларк кивнула.
— Один полицейский уже работает по похищенному — через свои контакты.
— Хорошо.
— Может быть, стоит его привлечь?
— Вы имеете в виду в команду? — Он обвёл рукой помещение — царивший в нём хаос. — Полагаете, у нас нехватка людей?
— Мне это кажется целесообразным, поскольку он участвовал в предварительном расследовании.
— Это не ваш старый приятель? Печально известный Джон Ребус?
— Дело не только в контактах Джона. Он был со мной на месте аварии недалеко от дома Маккаски. Женщина, которую извлекли из разбитой машины, оказалась подружкой Форбса Маккаски. Мы не уверены, что она была в машине одна во время аварии.
Ральф задумался.
— Да, странное совпадение.
— Вот и мы так считаем. И опять же, сержант Ребус уже проделал немало розыскной работы на месте…
— Давайте я об этом подумаю, после того как скажу напутственные слова. — Он посмотрел на часы, потом оценил движение в комнате и, казалось, остался доволен результатом.
Оливия Вебстер нашла где-то бэушную клавиатуру и теперь подключала её к компьютеру. Другой полицейский протёр большую белую доску и приклеивал к ней фотографии места преступления. Пэта Маккаски увезли, прежде чем были сделаны фотографии, но имелось описание того, в каком виде он был обнаружен на полу гостиной — лицом вниз, ноги под неестественным углом. Была там и фотография крупным планом разбитой балконной двери, выходящей во двор, и ещё одна — ограбленной спальни. Точнее, двух спален. Кларк подошла и принялась разглядывать фотографию бывшей комнаты сына — на месте она не успела её осмотреть и теперь упрекала себя за это. На стенах постеры музыкальных групп, полки с книгами… двуспальная кровать с ярко-красным покрывалом. Покрывало было сброшено на пол, там же валялось несколько книг, один постер разодран. Ящики полуоткрыты. Но в его комнате не было ничего ценного. Что это, свидетельство чьей-то ярости? Словно Форбс Маккаски в такой же мере вызывал ненависть налётчиков, как и его родители? Кларк снова подумала об Оуэне Трейноре. Не вызвать ли его для более официального разговора?
Старший инспектор Ральф хлопнул в ладоши, призывая всех остановиться на время. Все глаза обратились к нему. Полицейские потянулись из коридора и других примыкающих кабинетов. Кларк оттеснили к белой доске, и оттуда ей не было видно ничего, кроме макушки Ральфа. Вокруг неё верещали и вибрировали телефоны.
— Давайте-ка выключим телефоны, — приказным тоном сказал Ральф.
Она вытащила из кармана свой мобильник и обнаружила послание от Малькольма Фокса, но решила прочесть его позже, а пока выключила телефон и сосредоточилась на деле.
— Начнём, — сказал Ник Ральф…

 

 

Ранним вечером Ребус вышел из своей квартиры и направился в магазин на Марчмонт-роуд купить сигарет и бекон. Он был почти в самом конце Арден-стрит, когда на другой стороне увидел Форбса Маккаски. Маккаски узнал его, замер на секунду, потом двинулся к Ребусу.
— Вы за мной следите? Вынюхиваете?
— Просто иду, — сказал Ребус, который не хотел сообщать парню, что они живут на одной улице.
— Я мог бы назвать это вторжением в личную жизнь.
— Ничего подобного. Примите соболезнования, кстати.
Молодой человек немного успокоился, верх взяло хорошее воспитание.
— Спасибо, — сказал он.
— Мы делаем всё возможное, чтобы найти преступников.
Форбс Маккаски рассеянно кивнул. Выразив своё недовольство детективу, он теперь, похоже, не знал, что ему делать.
— Включая и допрос отца Джессики, — продолжил Ребус будничным тоном.
— Это зачем?
— Затем, что его дочь пострадала в аварии и он не верил, что это случилось по её вине. И ещё затем, что у него определённая репутация — он человек вспыльчивый.
— И что же, он нападает на моего отца, чтобы отомстить мне?
— Когда не находит дома вас.
Маккаски начал было с сомнением покачивать головой, но вдруг остановился.
— Что ж, — сказал он, — я думаю, вы должны изучить все версии…
— Можете не сомневаться: именно это мы и делаем. — Ребус показал на дом Маккаски. — Я думаю, ваша матушка нуждается в вашей поддержке.
— С ней тётя Дороти. А я пришёл забрать кое-какие вещи.
— Ваша матушка не боится оставаться в доме?..
— Я предложил ей снять номер в отеле.
— Не в «Каледониан»?
Маккаски понимающе кивнул.
— Да, там Джессика…
— А по соседству её отец. Вы её навещали?
Маккаски покачал головой.
— Но вы с ней связывались, сообщили?..
— Да, я с ней говорил. — Маккаски встретился взглядом с Ребусом. — Вы правда оказались здесь случайно?
— Я живу неподалёку, — признался Ребус, решив, что от этого не будет вреда. — Иду в магазин. Мой дом номер семнадцать, третий этаж — на случай, если захотите поговорить.
— Поговорить? О чём?
— Ну, может, о том, зачем вы нам солгали?
— Я солгал?
— Вы сказали, что не водите машину, но я видел вас за рулём. На пассажирском сиденье была ваша мать.
— Я сказал, что не вожу, но это не значит, что я не могу водить, когда возникает нужда.
— Вы пытались ввести нас в заблуждение, мистер Маккаски. Но в конечном счёте только разожгли во мне любопытство. Хорошо бы восстановить цепь событий того вечера, когда случилась авария.
— Неужели вы всё ещё этим занимаетесь?
— Дело не закрыто. А с учётом того, что случилось с вашим отцом… — Ребус намеренно не закончил предложение. Он двинулся туда, куда шёл, сказав на прощание: — Номер семнадцать. Моя фамилия на звонке…

 

 

Войдя в свою квартиру, Форбс Маккаски вытащил телефон из кармана и набрал номер.
— Это я, — сказал он. Потом в ответ на вопрос: — Да, думаю, у меня всё в порядке. Немного не по себе, если честно. Просто я только что говорил с этим типом — Ребусом. — Он послушал несколько секунд собеседника, одновременно прошёлся по кухне, открыл холодильник, заглянул, высматривая, чего бы попить. — Оказывается, он живёт на моей улице, и это не очень приятно. И он всё ещё продолжает копать эту аварию. Но вот что важно: похоже, они думают, что за взломом может стоять отец Джесс. Это может быть нам на руку — по крайней мере, снимает напряжение. — Он снова помолчал, слушая и прихлёбывая молоко из картонки. — Нет, я о другом напряжении. Кстати, попробую-ка я позвонить Джесс. — Он отключился, прошёл в спальню, улёгся на кровать и уставился в потолок. Под матрасом у него было немного травки, и он собирался покурить. Может, и вина выпить или текилы. Что угодно, лишь бы перестать думать об отце и о том, что случилось… что, возможно, случилось.
«Идиот проклятый, — пробормотал он, закрыв глаза согнутой в локте рукой. — Что ты с собой сделал, что натворил?..»
Ещё немного — и слёзы потекли у него из глаз.

 

 

— Могу я войти?
— Где вы? — спросила Шивон Кларк.
— Стою у дверей.
Она подошла к окну. Её квартира располагалась на втором этаже простенького жилого дома на Бротон-стрит. Фокс стоял посреди дороги, прижав телефон к уху.
— Что происходит? — спросила она его.
— Я бы хотел сказать об этом не по телефону.
Она окинула взглядом свою гостиную. Комната выглядела прилично. Более чем прилично. Но всё же ей не хотелось впускать сюда Фокса.
— Я выйду, — сказала она в трубку. — За углом есть бар — можем поговорить там.
— Я не пью, — напомнил ей Фокс. — Да и не в гости же к вам я напрашиваюсь.
— Две минуты, — сказала она, отключилась и задумалась: стоит ли приводить себя в порядок.
Бар назывался «Подвал», потому что размещался в подвале, куда с улицы вела короткая лестничка. В баре стоял полумрак, а мебель напоминала реквизит из фильма про инопланетян. Почти на таком же расстоянии в другую сторону был обычный паб, но Кларк выбрала этот, потому что догадывалась: Фокс будет чувствовать себя здесь не совсем в своей тарелке. Клиенты подвала были молоды, а музыка — такая же драная, как сиденья и столы. Кларк заказала себе бокал белого вина, а Фокс томатный сок, приправленный пряностями.
— Я даже мыслей своих не слышу, — посетовал он, и Кларк сжалилась — вывела его в маленький дворик, куда обычно выходили курильщики. Там у стены стояла скамейка и два покосившихся стола с плетёными стульями. Они сели друг против друга. Вечер был прохладный, и Кларк закуталась в куртку, радуясь тому, что она лучше подготовлена, чем Фокс, на котором был тоненький тёмно-синий костюм, рубашка и галстук.
— Так лучше? — спросила она.
— Тише — это точно. — Он застегнул пуговицы пиджака. — Я буду краток. Речь о вашем Дэвиде Гэлвине. — Он сверлил её глазами в ожидании реакции, и она не сдержалась — прореагировала: её глаза чуть расширились, стакан замер на полпути ко рту.
— При чём тут Гэлвин?
— Он работает помощником прокурора.
— Я это знаю.
— В службе генерального прокурора.
— Ослепительное откровение.
— И вы встречаетесь.
— А вам-то какое до этого дело?
Фокс поднял руку, успокаивая её.
— Мне бы не было до этого никакого дела… Но вот в Профессиональные стандарты поступило анонимное сообщение, и ему дали ход.
— Анонимное?
Фокс кивнул:
— Но явно от кого-то, с кем Гэлвин работает бок о бок. Может быть, у этого человека зуб на него.
— И что же говорится в анонимке?
— Она просто информирует Профессиональные стандарты о том, что вы проводите вместе много времени и ваше знакомство носит интимный характер…
Будь она меньше раздражена и рассержена, она, наверное, нашла бы его слова забавными. Но её лицо словно окаменело, и она холодно сказала ему:
— Продолжайте.
— Да, собственно, и говорить больше не о чем, — сказал он, пожав плечами. — Отправитель считает, что нам, возможно, следует вникнуть в ваши отношения — не исключено, что в этом может обнаружиться злоупотребление.
— Например, что я влияю на Дэвида, и наоборот?
— Может быть. — Фокс чуть поёрзал — его сок пока оставался нетронутым. — Многим ли известно о ваших отношениях с мистером Гэлвином?
— Я об этом никому не говорила. — Она сверлила его взглядом. — Но не потому, что нам есть что скрывать…
— Конечно. — Фокс помолчал. — А с его стороны?..
— Возможно, он и сказал об этом одному человеку. — Она взяла свой телефон. — Я, пожалуй, поговорю с ним. — Но, посмотрев на экран, она добавила: — Когда будет сигнал.
— Может быть, лучше оставить это до утра, — посоветовал Фокс. — Дайте себе время подумать.
— Вы всегда считаете, что лучше дуть на воду? Никогда ничего не делаете импульсивно?
— Такая работа, — ответил он, пожав плечами.
Через несколько секунд Кларк положила телефон и подняла бокал. Сделав два глотка, она спросила, как у него идут дела с Ребусом.
— Трудно сказать.
— Потому что вы не можете сказать? Или потому что не знаете?
— Скорее второе, чем первое. Я не уверен, какие у нас отношения. Смотришь на его глаза и не понимаешь: там, за ними, столько всего происходит…
— Я знаю это чувство. — Кларк снова подняла свой бокал. — Он похож на одного из этих… шахматных гениев, которые играют сразу на десяти досках.
— Неплохая аналогия, — с улыбкой согласился Фокс. — И если он почует, что может проиграть хотя бы одну партию…
— Нужно нырять под стол, прежде чем доска полетит вам в голову.
Теперь они оба улыбались, и холод казался не таким уж лютым.
— Спасибо, что сообщили мне, — сказала Кларк. — Об этом таинственном послании, я имею в виду. И какой следующий шаг?
— Письмо ложится на дно переполненного ящика для входящих. Возможно, оно никогда не всплывёт. В связи с реорганизацией много бумаг может оказаться похоронено.
— Это этично?
— Вы полагаете, Ребус уже немного заразил меня своим взглядом на жизнь?
— Он это может. — Кларк заметила, что её бокал пуст. — Ещё? — спросила она.
— Я пока и этот не выпил. Но послушайте… и поймите меня правильно…
— Продолжайте, — помогла она ему.
— Я вот подумал — вы уже ели? Потому что я — нет. И я умираю с голода.
— На Бротон-стрит есть всё, что вам надо, — сказала Кларк. — И если вы спросите меня, то индийский ресторан как раз то, что вам нужно…
Назад: 9
Дальше: ДЕНЬ ШЕСТОЙ