6
Оказалось, что генеральный прокурор выделила Фоксу маленький кабинет в здании шерифского суда на Чемберс-стрит, в пяти минутах ходьбы от её собственных владений.
— Уютненько, — сказал Ребус, разглядывая его владения.
Здание было относительно новым, но Ребус никак не мог вспомнить, что стояло на этом месте прежде. По пути в кабинет он прошёл мимо очумелых, орущих в телефонные трубки адвокатов и их расположившихся поблизости клиентов; клиенты сидели с видом «да гори оно всё», делились сигаретами и рассказами про бои местного значения, а ещё сравнивали татуировки.
Фокс сидел за столом, который был слишком велик для его непосредственных нужд и располагался в комнате, словно взбесившейся от обилия деревянных панелей. Он сидел, зажав авторучку между ладонями. Ребусу показалось, что он долго тренировал эту позу. Фокс казался напряжённым и неубедительным. Может быть, он и сам это почувствовал, потому что, когда Ребус сел напротив него, Фокс положил авторучку на стол.
— Вы вдруг надумали мне помочь? — спросил он. — Вот так чудо! Прямо обращение на пути в Дамаск.
Ребус в ответ пожал плечами:
— Вы пытаетесь спикировать на моих друзей с больших высот. Единственное, что я могу для них сделать, — позаботиться, чтобы у вас в этот момент не случился понос.
— Захватывающий образ.
— Это и есть ваш архив? — Ребус показал на большие коробки сбоку от Фокса.
— Да. Середина восемьдесят третьего — приблизительно то время, когда Сондерс убил Мерчанта.
— Предположительно убил, — поправил его Ребус. — Вы уже просмотрели материалы? — (Фокс кивнул.) — И если бы моё имя где-то там фигурировало, то вы не стали бы меня слушать?
Фокс кивнул:
— Конечно, до недавнего времени вы работали в отделе нераскрытых преступлений: могли в любое время получить доступ к этим материалам и уничтожить всё, что подтверждает вашу причастность к саммерхоллским делишкам.
— Ну, просто из духа противоречия, давайте скажем, что я абсолютно чист.
— В данном конкретном случае, — уточнил педант Фокс.
— В данном конкретном случае, — повторил за ним Ребус. — И недавно мне из милости позволили вернуться в уголовную полицию…
— И вы не хотите рисковать своим положением.
— Именно поэтому я и предлагаю вам свои услуги, а это означает, что я намерен приглядывать за вами.
— Если вы никак в этом деле не замешаны, то вам нечего меня бояться.
— Если только вы не начнёте фальсифицировать материалы, чтобы выставить меня соучастником всех, кто когда-либо работал в Саммерхолле.
Фокс снова взял авторучку — простой шарик, хотя он обращался с ним так, будто это шикарный «паркер» с золотым пером.
— Значит, по-вашему, лучший способ мне помочь — это с самого начала поставить под сомнение мои способности.
— Чтобы не пришлось обсуждать это на более поздних этапах, — сказал Ребус.
— А я между тем должен вам доверять? Притом что речь идёт о ваших первых коллегах и наставниках в полиции, о тех, кого вы знаете всю свою профессиональную жизнь… С какой стати вы станете действовать против них?
— Я здесь не для этого. Я хочу убедиться, что вы не пустите в ход тяжёлую артиллерию.
— Тяжёлая артиллерия — это не мой стиль.
— Это хорошо, потому что святые, хотя они все и отставники, неплохо вооружены.
— Но вы-то не отставник.
Ребус кивнул:
— Они рассматривают меня как часть своего боевого арсенала.
— Но вы таковым не станете?
— Это уж вам решать, смотря как пойдёт работа над этими материалами. — Ребус показал на коробки.
Фокс посмотрел на него, потом на дисплей своего телефона.
— До конца рабочего дня остался всего час.
— Опять-таки вам решать, когда вы кончаете работать, — возразил Ребус.
Ещё один долгий взгляд, затем неохотный кивок.
— Хорошо, ковбой, — сказал Фокс с нарочитой медлительностью. — Посмотрим, что тут у нас. — И они поставили коробки на стол и приступили к работе.
«Сэнди Белл» не был ближайшим баром к Шерифскому суду, но Ребус выбрал его, а Фокс сказал: «Вы в этом всяко разбираетесь лучше меня». В глубине зала стоял столик на двоих, за него они и сели. Ребус принёс колу для своего новообретённого коллеги, а себе взял индийское светлое. Фокс тёр глаза и с трудом подавлял зевоту. Он настоял на том, чтобы чокнуться. Ребус отпил глоток и вытер губы.
— Вы никогда не прикасаетесь к алкоголю? — спросил он. — Потому что не можете?
Фокс кивнул, потом в упор посмотрел на него.
— Я не могу, а вам не следует.
Ребус поднял стакан за это пожелание и сделал ещё глоток.
— Ваша жена оставила вас из-за вашего пристрастия к алкоголю? — спросил Ребус.
— Я мог бы задать вам тот же вопрос, — парировал Фокс.
— И я бы вам ответил: да, так оно и было. — Ребус задумался на секунду. — А может, и не совсем так. С нашей работой… не получается выпускать дома пар из котла. Скорее наоборот — всё держишь в себе. Я мог говорить только с другими копами. С этого всё и началось… — Он вздохнул, пожал плечами.
— Но вы могли бы разом покончить с выпивкой, — сказал ему Фокс.
— Вы хотите сказать — как это сделали вы? И именно поэтому вы до сих пор счастливо женаты и окружены друзьями?
Сначала могло показаться, что Фокс обиделся, но потом его плечи обмякли.
— Ваша правда, — сказал он.
— Слушайте, у каждого свой способ справляться с тем дерьмом, в которое нас окунает работа, — сказал Ребус.
— Что снова возвращает нас к святым, — заявил Фокс. — Небольшая сплочённая группа, члены которой начинают думать, что их правила самые правильные.
— Не стану спорить.
— А в те времена на многое смотрели по-другому, не так строго, как сейчас?
— Далеко не так, — согласился Ребус.
— В особенности если вы раз за разом выдавали результат. Тут уж начальство тем более не стало бы придираться к вашим методам.
Ребус подумал о Питере Мейкле, о поездке вокруг Артурова Трона, сжал губы и промолчал. Фокс обратил на это внимание, но продолжил:
— Вся система изменилась, верно? Раньше были кроты и осведомители. Потеряешь кого-нибудь вроде Билли Сондерса, и появляются висяки, начальство недовольно. Что бы он ни сделал, вам он был нужен на свободе.
— Вы всё время повторяете «вам».
Фокс извиняющимся движением поднял руку.
— Я имею в виду святых в целом. Но должна же была существовать какая-то иерархия, и я думаю, что старшим был Гилмур, ведь он к тому времени уже дослужился до инспектора. Сондерс был человеком Гилмура.
— Спросите у них.
Фокс недоверчиво посмотрел на него.
— Вы и в самом деле не знаете?
— Ну, скажем, вы правы — дальше что?
Фокс продолжал сверлить его взглядом.
— Хоть что-нибудь полезное вы знаете?
— Уйму всего полезного.
— Например.
— Об этом как-нибудь в другой раз. — Ребус снова поднял свой стакан.
— А если я скажу вам, что мне необходимо знать это сейчас?
— В другой раз, — повторил Ребус.
— Тогда, может, мне лучше отправить вас назад, на Гейфилд-сквер?
— Может, и лучше. Но сначала представьте: вот вы одного за другим вызываете святых на допрос, а я сижу рядом с вами. И у них возникает мысль: а есть ли какой-либо смысл врать и выкручиваться?
— Если только вы с самого начала не действуете как их шпион.
— Такой риск, несомненно, существует, — согласился Ребус, пожав плечами. — Но вы на вашей работе, вероятно, считаете, что умеете заглядывать человеку в душу. — Ребус поймал взгляд Фокса и, не отводя глаз, сказал: — Так вот, спросите себя, можно мне доверять или нет.
— Посмотрим, — сказал после паузы Фокс. — Поживём — увидим.
— Но мы начнём вызывать их уже завтра?
— Допросы начнутся не раньше, чем я буду готов, — отрезал Фокс.
— Разумно, — сказал Ребус. Потом показал на свой пустой стакан. — Кстати, ваша очередь ставить.
Но Фокс отрицательно покачал головой.
— У некоторых из нас есть дом, — объяснил он. — Завтра в десять в Шерифском суде?
— Вы должны обговорить это с моим боссом.
— С Джеймсом Пейджем? — уточнил Фокс. — Я не сомневаюсь, что он сможет предоставить вас в моё распоряжение, сержант Ребус…
— Ты давно здесь?
— Не очень. Я была рядом. — У входа в дом Ребуса стояла Кларк. — Отправляла тебе эсэмэску. — Она показала ему свой телефон.
— Ты живёшь в другом конце города, — напомнил он ей.
— Я тут пропустила стаканчик кое с кем.
— С твоим юристом?
— В Морнингсайде.
— В «Хитреце»?
Она покачала головой:
— В «Монпелье».
Ребус поморщился: он это заведение не жаловал.
— Где ты пропадал? — спросила она. — Вернулась с совещания, а Кристин говорит, что ты смотался.
— У меня была встреча.
Она задумалась на секунду.
— С Фоксом? — (Ребус кивнул.) — И он ничего не заподозрил?
— А что тут подозревать? — Ребус вытащил из кармана ключ и открыл дверь. — Зайдёшь?
— Если ты не возражаешь.
— Я не возражаю, если ты не потребуешь белого вина с содовой…
Он первым поднялся по лестнице к дверям своей квартиры, отпер её и, прежде чем включить свет, поднял с пола почту. Кларк прошла за ним в гостиную. Пепельницу возле кресла давно пора было вытряхнуть. Рядом стояли две бутылки из-под пива и пустой стакан для виски.
— Чашку чая? — спросил он.
— Спасибо.
Пока он был на кухне, она засунула несколько его пластинок в конверты и уже собиралась прибрать пивные бутылки, когда появился Ребус.
— Я сам, — сказал он.
— Я принесу пепельницу.
Она вытряхнула окурки в мусорное ведро на кухне, он поставил бутылки на стол рядом с раковиной, потом протянул ей кружку.
— Тебе повезло, — сказал он. — У молока срок хранения истёк только вчера.
— Меня устраивает.
Они вернулись в гостиную.
— Ну, теперь ты успокоилась? — спросил он. — Или твой невроз требует ещё каких-то действий?
Она ничего не ответила и устроилась на диване, подавляя желание сложить газеты в аккуратную стопку. Ребус поставил пластинку, убавил звук. Майлз Дэвис, подумала она. Того периода, когда он ещё не слетел с катушек.
Ребус хотел было вытащить сигареты из кармана, но потом вспомнил, что Кларк не переносит табачного дыма.
— Значит, ты сам себя откомандировал к Фоксу? — спросила она наконец.
— В некотором роде.
— Чтобы получить доступ к материалам по Сондерсу? — Она увидела его кивок. — И другим делам но Саммерхоллу? — (На сей раз он вместо ответа пожал плечами.) — Тебе не приходило в голову, что Фокс может вести собственную игру?
— Какую?
— Выяснить, не попытаешься ли ты отвлечь его внимание от каких-то фактов, умыкнуть какие-нибудь важные материалы…
— Пусть выясняет.
— Тебе и в самом деле удалось его убедить, что ты на его стороне?
— Не совсем — естественно, у него есть подозрения.
Она наклонилась вперёд.
— А может он что-то найти? Что-нибудь такое, что даст ему возможность выдвинуть против тебя обвинения?
Ребус задумался.
— Если он проявит упорство, то, может, и найдёт скелет-другой. Дело в том, что многие статисты ушли со сцены, а кому-то приладили деревянные костюмы. Если он что и найдёт, склеить из этого что-нибудь правдоподобное чертовски трудно.
Кларк неподвижно смотрела на него.
— И насколько погано выглядит Саммерхолл?
Он разглядывал чай в кружке.
— Достаточно погано. Ты видела сериал «Жизнь на Марсе»? Ощущение такое, что смотришь документальную ленту…
— Выбивали признания? Фальсифицировали улики? Старались упечь плохих ребят неважно за что?
— Ты собралась писать мою биографию?
— Это не шутки, Джон. Расскажи мне, что случилось с Билли Сондерсом.
Ребус подул на чай, отхлебнул, потом пожал плечами.
— Случилось, вероятно, именно то, что всем кажется.
— Дело развалили, чтобы спасти Сондерса от тюрьмы и продолжать его использовать? — (Ребус кивнул.) — И всё это всплывёт на поверхность, и генеральный прокурор повторно предъявит обвинение, — сказала Кларк. — Хотя есть и другой сценарий.
— Я знаю, — сказал Ребус. — Если Сондерс заключит сделку со следствием, ему скостят срок, а он за это заложит Саммерхолл.
— И сильно рассердит Стефана Гилмура.
— Это всё равно что дать корове пулемёт — пули полетят во всех без разбора.
— И рикошетом может задеть и тебя?
Ребус снова пожал плечами:
— Меня там не было, но, с другой стороны, вроде как бы и был — ты меня понимаешь?
— Ты был в команде, но не в комнате?
Ребус медленно поднялся на ноги, подошёл к проигрывателю и уставился на вращающуюся пластинку, игла почти незаметно двигалась к центру пластинки.
— Всё это было тридцать лет назад, Шивон. Всё это… — Он повернулся к ней. — Так ли уж правильно вытаскивать всё это теперь?
Она посмотрела на него:
— Есть что-то ещё, да? То есть я понимаю, этот тип был вашим осведомителем, но он убил человека. Почему-то я думаю, что и в те времена ты бы не стал брать грех на душу. Если бы не столь серьёзное преступление… возможно, ты готов был бы закрыть глаза… но убийство?
Он вернулся к креслу, тяжело опустился в него.
— Ты ведь знаешь, что я права? — тихо спросила она. — Я думаю, ты и тогда это знал. Вероятно, у Сондерса было что-то на Стефана Гилмура. Ты же только что видел его — как он выглядел? Когда Блантайр сказал ему, что дело будет открыто заново, как он реагировал?
— Выглядел нормально. И реагировал нормально.
— Может быть, он хороший актёр. Ты видел его по телевизору? Видел, как он агитирует за то, чтобы Шотландия осталась в Соединённом Королевстве?
— Сомневаюсь, что это игра.
— Но он определённо играет роль.
— После дела Сондерса он ушёл в отставку.
— Я знаю.
— Достойный поступок.
— У него сохраняются контакты с Сондерсом?
— Зачем это ему?
— Затем что Сондерс, возможно, держал его на крючке… — Она сделала паузу. — А теперь Сондерс узнает, что Элинор Макари объявила на него охоту…
— Возможно, он захочет поговорить со Стефаном.
— Как минимум потому, что Гилмур, скорее всего, знает хороших адвокатов.
Ребус задумчиво кивнул.
— Если Сондерс имеет что-то на Стефана Гилмура — что-то серьёзное… У тебя есть на этот счёт какие-то догадки?
— Нет.
— А если ты копнёшь поглубже и найдёшь что-нибудь, то отдашь это Малькольму Фоксу или организуешь ещё одну встречу святых?
— Мне нужно будет подумать.
— И ты рассчитываешь провернуть всё это так, чтобы Фокс не заметил?
— Да мне на самом деле плевать, заметит он или нет.
— Правда?
— Правда. Но я знаю, что сказал бы Майлз Дэвис на моём месте.
Кларк прищурилась:
— И что бы он сказал?
— Он бы сказал: «Ну и что?»
