32

Под вечер к причалу, где стояла «Бьянка», подъехал голубой «гольф» из следственного отдела центрального участка. Со своего места на корме Томас увидел, как из него вышли Миккель и Дэннис Мельбю. Томасу не хотелось, чтобы они поднялись к нему на борт, и он сам вылез на пристань. С Миккелем они на радостях хлопнулись ладонями, Мельбю же удовольствовался тем, что кивнул через капот автомобиля.

– Ну, что ты узнал? – спросил Томас.

– Не слишком много, – ответил Миккель.

– Соврал Игорь?

Миккель отрицательно покачал головой:

– Надеяться на это нет оснований. Ходят слухи, что у Каминского иногда играют по-крупному. Игорь вполне мог оказаться в числе игроков.

– Почему же вы еще не закрыли этот притон?

– Потому что они наловчились прятать деньги к нашему приходу, – ответил Мельбю. – Твоя яхта? – спросил он, кивая на «Бьянку».

– Да, – ответил Томас.

Мельбю ехидно ухмыльнулся:

– Не мешало бы ее немножко подкрасить.

Пропустив его замечание мимо ушей, Томас обратился к Миккелю:

– Как думаешь, Каминский что-нибудь знает про Машу? Можно взять его в оборот?

Миккель пожал плечами:

– Русские не слишком-то разговорчивы. Когда мы их начинаем допрашивать, они опускают железный занавес.

– А как насчет этого Милана?

Миккель покачал головой:

– Пробовал отыскать. Безрезультатно.

– А что Лучан?

– То же самое.

– А Славрос?

– Славрос – нехороший парень, – ответил Мельбю. – Русский ветеран чеченской войны. Ходят слухи, что он там творил что-то жуткое. Сейчас он распространил свою предпринимательскую деятельность на всю Европу. Интерпол давно уже за ним охотится. Но тщетно – он парень прожженный.

– К какой области относится его предпринимательская деятельность?

– К трем самым крупным: торговле оружием, наркотикам и торговле людьми. Но до сих пор его ни на чем не удалось поймать. У него хорошо налаженная организация с жесткой дисциплиной.

– Известно, по крайней мере, где он находится?

– Его семья живет в Швеции, и в Стокгольме он владеет несколькими стрип-клубами. Так что, возможно, он там. Но он постоянно перемещается.

– У шведов есть на него что-то?

– Год назад в Стокгольме зарегистрировано происшествие с двумя проститутками из Восточной Европы. Одна из них погибла на вокзале при неясных обстоятельствах. Эту смерть связывают с именем Славроса, но следствие по этому делу так и не было открыто.

– Славрос меня мало интересует, я хочу знать, где Маша.

– В Швеции есть и другие дела по поводу погибших проституток. Для девушек вроде нее Стокгольм – опасное место.

– Про Копенгаген тоже не скажешь, что там все прекрасно.

Миккель пожал плечами:

– Как бы то ни было, мне представляется, что найти ее шансы невелики. Она давно уже в общей статистике.

– Какой статистике?

– Той, которая констатирует, что каждый месяц в поисках счастья в страны ЕС въезжает более пяти тысяч девушек. Большинство, когда из них все выжмут, снова возвращается на родину, но некоторые пропадают здесь без следа.

– Шлюхи так и прут сюда толпами, что ни месяц, – ухмыльнулся Мельбю. – Попадаются даже очень хорошенькие.

В этот миг зазвонил его мобильник. Он отвернулся и ответил на звонок.

Томас взглянул на Миккеля:

– Лучше бы ты пришел один.

– Мельбю – специалист по восточноевропейским бандам, – сказал он извиняющимся тоном. – Когда ты вернешься в отдел?

– Я еще не решил окончательно, возвращаться мне или нет.

– Что так?

– Не вижу в этом особого смысла.

– А тут, по-твоему, есть смысл? В нынешнем расследовании?

Томас отвернулся к каналу:

– Нет, вообще-то. Поэтому я на этом и ставлю точку.

Миккель пристально на него посмотрел:

– А ты паршиво выглядишь.

– Сам знаю.

– Как ты думаешь, что сказала бы Ева, если бы увидела тебя в таком состоянии?

– Перестань, Миккель! Это уже лишнее.

Миккель отбросил носком попавшийся под ноги камешек:

– Извини! Но ты нужен и тебя ждут. Понимаешь?

И тут им свистнул отошедший в сторону Мельбю.

– Дела зовут, надо ехать, – позвал он Миккеля, уже садясь в машину.

Миккель повернулся, чтобы идти, но Томас удержал его за руку:

– Как там с Игорем?

– А что Игорь?

– В любом случае эта мелкая дрянь не должна уйти безнаказанно.

– Ну а что я с ним должен сделать?

– Я спустил в унитаз не меньше тридцати грамм. Надо думать, скоро он наведается к своему распространителю.

Миккель высвободил руку:

– На днях как-нибудь я его навещу.

– Спасибо. Загляни под кровать.

– Пока, Ворон, – сказал Миккель и пошел к машине.

Спустя полчаса Томас отправился в «Морскую выдру» и рассказал Йонсону, что ему удалось выяснить. Йонсон выслушал его молча, вид у него делался все более грустным.

– Как бы то ни было, этот Игорь слишком дешево отделается. – Йонсон отхлебнул из чашки кофе. – Его следовало бы просто повесить.

Томас, сделав глоток пива, сказал:

– Игорь получит по заслугам, когда по его душу явится Миккель со всем техническим отделом. Если они что-то найдут, его вышлют.

– Все равно он отделается слишком дешево. Конечно, это только мое мнение, – покачал головой Йонсон и потянулся за пачкой «Сесиля». Закурив сигарету, он выпустил в воздух целый столб дыма. – Так значит ли это, что она сейчас находится в Швеции?

– Кто знает? В любом случае я не думаю, что она еще в Дании. Вон сколько с тех пор уже прошло времени!

Йонсон почесал в затылке:

– Что мне сказать Наде? Не мог бы ты пойти к ней со мной?

Томас воззрился на него изумленно:

– Я? С какой стати мне к ней идти?

– Тебя-то ведь специально учили, как в таких случаях себя вести?

– В каких – таких?

Йонсон сделал большую затяжку:

– Когда приходится сообщать плохую новость.

Томас помотал головой:

– Тут, сколько ни учись, не научишься.

– Ты же понимаешь, о чем я толкую. Как полицейскому тебе приходилось уже это делать.

– Вот именно. И потому я знаю, что к этому нельзя привыкнуть. Повторяю: жизнь – поганая штука.

– Спасибо, что сказал. Но ведь мне, черт возьми, предстоит передать все это ее матери!

Томас отставил бутылку с пивом и набрал в грудь побольше воздуха:

– Я могу целый день твердить: Йонсон, жизнь – поганая штука. Но, с другой стороны, тебе же не обязательно вдаваться в подробности.

– Это в каком смысле?

– Расскажи ей что-нибудь позитивное.

– Например?

– Что Маша уехала куда-то далеко искать счастья. И это будет не такая уж и неправда.

– Ты что, очумел? – Йонсон бросил на Томаса неодобрительный взгляд и загасил в пепельнице сигарету. – Это же значит бессовестно лгать Наде в глаза.

– Я только стараюсь облегчить тебе задачу, – ответил Томас.

– Спасибо, Ворон. Но нельзя идти против правды. – Йонсон вынул из пачки новую сигарету. – Кроме правды, ничего не годится.

– Прекрасно! Только не впутывай меня, – ответил Томас и допил бутылку.