Глава 47
Супавади, по словам Лиз, раскрыл убийств больше всех в Таиланде. Его главными орудиями были микроскоп, несколько стеклянных колбочек и лакмусовая бумажка. Сидя перед Харри, он сиял как солнце.
— Все верно, Халли. У кусочков известки, которые ты нам дал, тот же самый цвет, что и у известковой пыли из багажника посольской машины.
Вместо «да» или «нет» в ответ на вопросы Харри он отвечал развернутыми предложениями, во избежание недоразумений. Причина заключалась в том, что Супавади обладал известными языковыми способностями и знал, что в английском языке по каким-то причинам иногда употребляется двойное отрицание. Если бы Харри по ошибке сел не в тот автобус в Таиланде и спросил бы пассажира: «Скажите, а этот автобус в Хуалампхонг не идет?» — то таец наверняка ответил бы ему: «Yes», в смысле: «Да, ты прав, этот автобус туда не идет». Фаранги, немного говорящие по-тайски, знают об этом, но, когда таец, продвинутый в английском, отвечает: «No», возникают сложности. По опыту Супавади, фаранги не понимают таких вещей, поэтому лучше отвечать им как неразумным детям.
— Это верно, Халли. Содержание мешка из пылесоса Клипры тоже весьма интересно. В нем оказались волокна коврика из машины посла, а также волокна с костюма посла и с пиджака Клипры.
Харри с возрастающим нетерпением записывал за ним.
— А что с теми двумя пленками? Ты послал их в Сидней?
Супавади еще больше расплылся в улыбке, потому что этой частью работы он был в самом деле доволен.
— Мы живем в двадцатом веке, инспектор, мы не посылаем пленок, ведь они придут только через четыре дня. Мы переводим их в цифру, и вот они уже у нас в компьютере: остается только послать файлы по электронной почте твоему эксперту-акустику.
— Неужели такое возможно? — изумился Харри, отчасти чтобы сделать приятное Супавади, а отчасти смиряясь перед чудесами техники. Рядом с чудаками, помешанными на компьютерах, он всегда ощущал себя стариком. — И что говорит Хесус Маргес?
— Я сказал ему, что совершенно невозможно определить, из какого помещения звонит человек, исходя только из данных автоответчика. Но твой друг меня переубедил, он наговорил мне кучу всего про частоты, герцы и прочие вещи. К примеру, ты знаешь, что человеческое ухо за одну микросекунду может различить миллион самых разных звуков? Думаю, он мог бы…
— Какие выводы, Супавади?
— Вывод его таков, что голоса на записи принадлежат двум разным лицам, но очень вероятно, что записаны они в одной и той же комнате.
Харри почувствовал, как забилось сердце.
— Теперь про мясо в морозильнике. Это была свинина?
— Верно говоришь, Халли. Мясо из морозильника оказалось свининой.
Супавади моргнул и счастливо хихикнул. Харри понял, что это еще не все.
— И?
— Но кровь была не свиная. Это была кровь человека.
— Чья, не знаешь?
— Окончательный ответ даст только анализ ДНК через пару дней, так что сейчас могу тебе ответить с уверенностью лишь на девяносто процентов.
Харри подумал, что, будь у Супавади в этот момент труба, он бы теперь сыграл фанфары.
— Это кровь нашего друга Клипры.
Наконец Харри оказался в офисе Йенса.
— Как дела, Йенс?
— Дела идут.
— Ты уверен?
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя голос… — Харри замялся, подбирая слова… — голос немного грустный.
— Да. Нет. Все не так-то просто. Она потеряла всю свою семью, и я…
Он умолк.
— И ты?
— Забудь.
— Да нет, говори же, Йенс.
— Я хотел только сказать, что если я когда-то и хотел уклониться от этого брака, то теперь это совсем невозможно.
— Почему это?
— Господи, да у нее же больше никого нет, кроме меня, Харри. Я знаю, что должен подумать о ней, позаботиться о ней. Но вместо этого я думаю о себе, о том, во что я вляпался. Я наверняка плохой человек, но все случившееся пугает меня до смерти, понимаешь?
— Думаю, что да.
— Вот черт! Если бы речь шла только о деньгах. В них я еще кое-как разбираюсь. Но все эти… — Он замолчал, подбирая слово.
— Чувства? — подсказал Харри.
— Именно. Дерьмо собачье, — безрадостно рассмеялся он. — Не важно. Я обещал себе, что я хотя бы раз в жизни сделаю что-то не для себя, а для других. И я хочу, чтобы ты был на нашей свадьбе и дал мне по шее, если заметишь, что я собираюсь слинять. Хильде нужно переключиться, мы уже назначили дату. Четвертое апреля. Пасха в Бангкоке, как тебе? Хильде немного успокоилась, почти уже бросила пить. Вышлю тебе авиабилет по почте, Харри. Помни, я рассчитываю на тебя, и тебе не отвертеться.
— Если я лучший кандидат в свидетели на свадьбе, то даже не смею спросить о том, как у тебя с кругом общения, Йенс.
— Все, кого я знаю, это мимолетные знакомства. Подобные истории не рассказывают на свадьбах, не так ли?
Харри засмеялся:
— Хорошо, только дай мне несколько дней на размышления. Но я-то позвонил тебе, чтобы попросить об одной услуге. Я пытаюсь найти кое-кого из владельцев «Пхуриделла», а именно фирму под названием «Эллем Лимитед», но в реестре компаний обнаружил только адрес абонентского ящика в Бангкоке и подтверждение уплаты уставного капитала.
— Это, видимо, совсем новый владелец, я не слышал такого названия. Разумеется, я позвоню куда надо и узнаю. Я тебе перезвоню.
— Нет, Йенс. Это строго конфиденциально. Об этом знают только Лиз, Лёкен и я, так что ты не должен сообщать об этом никому другому. В полиции тоже об этом не знают. Мы втроем встретимся сегодня вечером в укромном месте, и будет здорово, если ты к этому времени что-нибудь разузнаешь. Я звякну тебе оттуда, идет?
— Идет. Звучит очень серьезно, а я-то думал, дело закрыто!
— Оно будет закрыто сегодня вечером.
Оглушительно ревел компрессор, вгрызаясь в камень.
— Это вы Джордж Уолтерс?! — прокричал Харри в ухо человеку в желтом защитном шлеме, на которого ему указали люди в рабочих комбинезонах.
Тот повернулся к Харри:
— А кто вы?
Они стояли на высоте десяти метров над шоссе, по которому медленно двигались машины. Снова послеобеденные пробки на дорогах.
— Инспектор Холе. Норвежская полиция.
Уолтере свернул чертеж и отдал его одному из людей, стоявших рядом.
— Ах да! Клипра?
Он подал знак остановить бурение, рев умолк, и тишина, словно фильтр, легла на барабанные перепонки.
— Компрессорный бур «Ваккер», — сказал Харри. — Модель «LHV-5».
— Вы в этом разбираетесь?
— Я года два работал летом на стройке. Чуть почки из себя не вытряс этим буром.
Уолтерс кивнул. У него были выцветшие на солнце брови и усталый вид. Морщины глубоко прорезали лицо, выдавая средний возраст.
Харри махнул рукой в сторону надземки, пролегающей, будто древнеримский акведук, над каменной пустыней домов и небоскребов.
— Это и есть BERTS, спасение Бангкока?
— Да, — ответил Уолтерс, глядя туда, куда показывал Харри. — Вы сейчас на ней и стоите.
Благоговение, прозвучавшее в его голосе, плюс тот факт, что сам Уолтерс находился здесь, вместо того чтобы сидеть в кабинете, свидетельствовали, что начальник «Пхуриделла» предпочитает инженерное искусство ведению бухучета. Гораздо интереснее наблюдать, как проект приобретает осязаемые формы, чем заниматься долларовым счетом фирмы.
— Невольно вспоминается Китайская стена, — заметил Харри.
— Здесь люди будут связаны друг с другом, а не отгорожены от мира.
— Я пришел расспросить вас о Клипре и об этом проекте. И о «Пхуриделле».
— Трагично, — отозвался Уолтерс, не уточняя, что именно из вопросов Харри он считал трагедией.
— Вы были знакомы с Клипрой, господин Уолтерс?
— Не то чтобы хорошо знаком. Мы общались на заседаниях правления, он звонил пару раз, — ответил Уолтерс, надевая солнечные очки. — И это все.
— Звонил пару раз? Но ведь «Пхуриделл» довольно крупная компания?
— Более восьмисот сотрудников.
— И вы лишь пару раз разговаривали с владельцем компании, которой вы руководите?
— Добро пожаловать в мир бизнеса, — проговорил Уолтерс, глядя на дорогу и город, словно ничто иное его не касалось.
— Он вкладывал большие деньги в «Пхуриделл». Вы считаете, его не интересовали дела компании?
— У него не было никаких нареканий на работу компании.
— А вам известна такая фирма «Эллем Лимитед»?
— Я видел ее в списке акционеров. Но в последнее время нам надо было думать о других вещах.
— Например, как решить проблему с долларовым долгом?
Уолтере снова повернулся к Харри. Тот увидел в его очках свое искаженное отражение.
— Что вам известно об этом?
— Я знаю, что ваша компания нуждается в рефинансировании, чтобы продолжать свою деятельность. У вас нет обязательств предоставлять точные сведения о себе, так как вы больше не зарегистрированы на бирже и поэтому вам удастся еще некоторое время скрывать свои проблемы от окружающих, а пока вы надеетесь найти спасителя с новым капиталом. Было бы досадно оказаться не у дел теперь, когда вы получаете крупные контракты BERTS, правда?
Уолтерс сделал знак инженерам, что те свободны.
— Я догадываюсь, что должен был появиться такой спаситель, — продолжал Харри. — Он купил бы компанию по дешевке, а потом разбогател бы на контрактах. Сколько людей посвящено в эти вопросы?
— Послушайте, мистер…
— Инспектор. Правление, разумеется, знает. Кто еще?
— Мы информируем всех акционеров, а кроме них, никто не обязан знать о вещах, которые их не касаются.
— Как вы думаете, господин Уолтерс, кто собирался купить компанию?
— Я исполнительный директор, — отрезал Уолтерс. — Я нанят акционерами и не вмешиваюсь в их дела.
— Даже если речь идет об увольнении — и вашем, и восьмисот сотрудников? Даже если вы больше не будете этим заниматься? — И Харри кивнул в сторону надземки, исчезающей вдали.
Уолтерс ничего не ответил.
— Красивое зрелище, — добавил Харри. — Прямо как волшебная дорога в Страну Оз, верно?
Джордж Уолтерс, помедлив, кивнул.
— Послушайте, Уолтерс, я звонил адвокату Клипры и еще некоторым другим мелким акционерам. В течение последних дней их акции «Пхуриделл» были куплены фирмой «Эллем Лимитед». Никто из них не был готов рефинансировать «Пхуриделл», поэтому они оказались только рады выйти из компании, сохранив свои деньги. Вы утверждаете, что смена владельца вас не касается, Уолтерс, но вы производите впечатление ответственного человека. И теперь ваш новый владелец — «Эллем Лимитед».
Уолтерс снял солнечные очки и протер глаза.
— Не хотите рассказать мне, кто стоит за «Эллем Лимитед», Уолтерс?
Снова заработал компрессор, и Харри вынужден был наклониться, чтобы расслышать его слова.
Потом кивнул.
— Я только хотел услышать это от вас! — прокричал он.
