Глава 10
Те несколько беспокойных часов, что я провел на постели в гостевой комнате Шептуна, трудно было назвать сном. Я поднялся сразу, как только забрезжил рассвет. Поскольку я слышал, как еще раньше отворилась задняя дверь дома, для меня не стало сюрпризом то, что предметы из моей новой жизни поджидали хозяина на кухонной скамье.
Я открыл потертый чемодан фирмы «Самсонайт», который, по легенде, брал с собой как в отпуск, так и в командировки, сложил туда все вещи и вернулся в спальню.
Приняв душ, я посмотрел, какую одежду мне прислали. С удовольствием отметил, что почти везде были ярлыки нью-йоркских универмагов. Кто-то хорошо знал свое дело. Я выбрал то, что было бы уместно надеть агенту ФБР, путешествующему по экзотическим местам. Иными словами – такую одежду, в которой пришел бы в Турции в офис, за исключением галстука. В кожаном бумажнике я обнаружил кредитные карточки, сунул их в карман пиджака и открыл паспорт.
Прошлой ночью мы с Шептуном сделали мой снимок на фоне белой стены, и он послал его по электронной почте в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли. Сейчас, глядя на свое изображение, вклеенное в потертый паспорт, я должен был признать, что техники неплохо поработали с новейшей версией фотошопа. Волосы уложены несколько иначе, и чуть меньше морщин вокруг глаз. Это был я, только на пять лет моложе.
Я в последний раз проверил свои пожитки, упаковал в чемодан одежду и туалетные принадлежности, а потом взглянул на приготовленную для меня ручную кладь. Там были проездные документы, паспорт, ноутбук, книга с закладкой, как бы частично прочитанная, для самолета. Я взглянул на обложку и улыбнулся.
Наверное, кто-то изрядно поломал голову над тем, каким образом захотел бы развлечься агент ФБР во время долгого перелета, и решил, что идеальным вариантом будет серьезный труд по теории расследований, а именно написанная мною книга. Должен сказать, я обрадовался, даже не из тщеславия, а потому, что теперь не придется заглядывать в выбранный для меня роман. Конечно, это маловероятно, но вдруг какой-нибудь пограничник вздумает поинтересоваться моим мнением о прочитанном.
На книгу я положил беретту калибра девять миллиметров в кобуре, стандартный для ФБР вариант, и коробку патронов для нее. Оружие нужно было предъявить службе безопасности аэропорта в первую очередь, вместе с лежащим в бумажнике документом, дающим мне право на его ношение «при любых обстоятельствах».
Я тихонько закрыл дверь и вышел из дома в чужой одежде при скудном свете едва начавшегося утра. Когда я проходил мимо охранника в будке, он едва взглянул на меня и тут же отвернулся. По другую сторону электронных ворот меня уже ждало такси. Я забросил чемодан и ручную кладь на заднее сиденье и сел рядом с водителем.
Шептун распорядился, чтобы меня отвезли на устроенную им встречу, но я решил изменить порядок действий. Велел шоферу ехать на железнодорожный вокзал Юнион-стейшн, к офису, где можно взять напрокат автомобиль. Я хотел испытать на деле паспорт, водительское удостоверение, кредитные карточки – все, что нашел в бумажнике Броуди Уилсона. Лучше узнать о том, что кто-то напортачил при изготовлении документов, не в стамбульском аэропорту, а здесь, в округе Колумбия.
Все прошло благополучно, и через несколько минут я ввел в навигатор автомобиля адрес дома, где мне предстояла встреча, и влился в утренний поток.
Через сорок минут я въехал в ворота коневодческой фермы и остановился перед красивым домом в конце длинной аллеи. Почти тут же вышел хозяин и поздоровался со мной. Ему было за восемьдесят, и чувствовал он себя на этих холмистых просторах, как видно, одиноко: жена вот уже десять лет как умерла, и он был очень рад поговорить со мной пару часов о своей былой работе.
Лауреат Нобелевской премии, когда-то один из ведущих вирусологов мира, этот человек входил в группу ученых, которая давным-давно пыталась искоренить на земле оспу. Ему сказали, что я работающий на ФБР эксперт, который анализирует возможные угрозы, исходящие от биологического оружия. На самом деле Шептун хотел, чтобы я получил как можно больше знаний: не исключено, что какая-то мельчайшая подробность, незначительный фрагмент информации могут сыграть решающую роль. Уж не знаю, была ли то особо плодотворная идея моего резидента или же признак охватившего его отчаяния – понимайте как хотите.
Старик извлек из своей библиотеки переплетенные комплекты научных журналов и выцветшие блокноты со своими собственными заметками. Просматривая эти материалы, я спросил микробиолога, удалось ли кому-нибудь приблизиться к открытию средства для лечения оспы.
Он рассмеялся сухим скрежещущим смехом, характерным для стариков, жить которым осталось совсем мало.
– После того как вирус был искоренен, наука потеряла интерес к оспе, все средства и усилия ученых были направлены на СПИД – именно в этой сфере можно обрести мировую славу. Тем же, кто занимался оспой, не присуждали награды, потому что считалось: в этих исследованиях нет насущной необходимости. Поэтому и способа лечения найдено не было.
– Выходит, достаточно полудюжины инфицированных самоубийц, чтобы вызвать полномасштабную катастрофу?
Старик посмотрел на меня как на сумасшедшего.
– Я что-то не так сказал?
– Люди как переносчики инфекции? Вы об этом говорите? А как, интересно, инфицированные самоубийцы попадут к нам: в экипажах с каменными колесами?
– Что вы имеете в виду? – изумился я.
– Четыре тысячи лет назад хетты отправляли своих соплеменников, зараженных чумой, во вражеские города. Насколько я знаю, с тех пор люди не использовались в качестве переносчиков инфекции в биологической войне.
Возможно, он и удостоился когда-то Нобелевской премии по биологии, но в истории, как мне показалось, не был особенно силен.
– Но ведь все правительственные исследования основаны на подобной гипотезе – заброске людей в какую-то страну…
Его голый череп затрясся от негодования.
– Видно, там сидят чертовски невежественные типы! Даже британские солдаты, которых трудно считать научными гениями, додумались использовать зараженные предметы для истребления коренных американцев.
– Вы говорите про одеяла?
– Конечно, их доставляли прямиком из оспенной палаты. Это было почти три сотни лет назад, а с тех пор многое изменилось. Читаете новости? Каждую неделю непременно всплывает какая-нибудь история: о ядовитом китайском корме для животных, о найденной на складе радиоактивной зубной пасте или об импортном детском питании, загрязненном меламином. И это лишь отдельные случаи халатности. Представляете, как легко проделать такое намеренно?
Ученый посмотрел на меня, желая убедиться, что я внимательно слушаю. У меня возникло ощущение, что он бьет в этот барабан долгие годы, но никто так и не начал маршировать.
– Продолжайте, – попросил я.
Его голос стал тише, но не из-за усталости или преклонного возраста, а потому, что он смирился с неизбежным:
– Знаете, у нас все приобретается на стороне. Неужели мы разучились производить товары сами? При такой зависимости от импорта нельзя по-настоящему обеспечить безопасность. Кто в наше время станет использовать переносчиков инфекции? Повторяю, вы можете забыть о них. Я не паникер, а ученый и рассуждаю логически. Найдите какой-нибудь обычный предмет, и вы легко можете заслать вместе с ним болезнетворный микроорганизм из-за границы. Это будет новая, современная версия одеяла. Именно так и поступит умный враг. – Он провел рукой по лысине. – Я старый и уставший от жизни человек, но уверяю вас: если это когда-нибудь случится, то именно так, как я вам объяснил. Был такой писатель, Роберт Льюис Стивенсон… Так вот, он сказал однажды: «Рано или поздно мы все окажемся на банкете, где будем вкушать плоды своих действий». И он был прав. Поэтому я говорю вам: «Поставьте себе стул и возьмите вилку – настало время обеда».