Зажужжал электрический мотор, и вся стена, к которой крепились бачок с унитазом, отъехала в сторону. Сделано все было мастерски: сама стена из каменных блоков, должно быть, весила не меньше тонны, а водопроводные и канализационные трубы могли перемещаться так, что нигде не возникало разрывов.

Внутри открывшейся полости в большой нише размещался электрический мотор, который и управлял всем механизмом. Каменные ступени, широкие и красивые, вели в темноту. Я обнаружил на стене три латунных выключателя, скорее всего для освещения, но не стал ими щелкать. У меня ведь не было ни малейшего представления о том, что я увижу, и, как всякий тайный агент, я твердо знал: чем темнее, тем безопаснее. Хотел было найти кнопку, которая закрыла бы стену за мной, но отверг эту идею. Куда спокойнее оставить ее открытой. Я не желал тратить время на то, чтобы нащупать выключатель, а потом ждать, когда откроется стена, если мне придется бежать сломя голову обратно. Как выяснилось впоследствии, это было ошибкой.

Я тихонько спустился по ступеням и вошел в туннель, достаточно высокий, чтобы перемещаться по нему, выпрямившись во весь рост, прекрасно выстроенный и тщательно осушенный, с выложенным плитками полом и встроенной в крышу системой вентиляции. Воздух здесь был свежим и приятным.

Тонкий луч моего фонарика осветил путь вперед, и, прежде чем его поглотила тьма, я успел заметить, что туннель вырублен в массивной скале. Я был уверен, что где-то впереди, за утесом и гораздо ниже широких лужаек, он соединяется с особняком.

Через несколько шагов слабый лучик света выхватил из темноты бронзу, блеснувшую на стене. Подойдя ближе, я понял, что это вмурованная в камень памятная табличка. За последние годы я уже основательно подзабыл немецкий, но моих познаний хватило на то, чтобы прочитать с упавшим сердцем: «По милости всемогущего Господа, мы, гордые солдаты Рейха, задумали, спроектировали и выстроили этот дом между 1946 и 1949 годами».

И дальше шло перечисление их имен, воинских званий и видов работ, которые они выполняли при строительстве. Я увидел, что большинство из них состояли в «Ваффен СС» – вооруженном отряде нацистской партии, военных формированиях СС, возникших на основе так называемых политических частей и зондеркоманд. Эти люди принадлежали к тем подразделениям СС, которые осуществляли контроль над лагерями смерти. Я стоял здесь, в этом таившем опасность месте, и перед моими глазами вновь возникла фотография несчастной матери, направлявшейся с маленькими детьми в газовую камеру.

Внизу таблички значилось название организации, которая финансировала и осуществляла строительство дома, – «Stille Hilfe», или «Тихая помощь». То, что я заподозрил, увидев свастику на стене библиотеки, подтверждалось.

«Stille Hilfe», или, как она чаще именовалась, ODESSA, была организацией, которая помогала беглым нацистам, прежде всего видным членам СС, покинуть Европу. ОDESSA представляла собой одну из лучших когда-либо существовавших тайных сетей. Невозможно было, работая агентом разведки в Берлине, ни разу не услышать о ней. Насколько я помнил, ODESSA снабжала нацистских преступников деньгами, фальшивыми паспортами и транспортом для передвижения по тайным маршрутам, известным как «крысиные тропы». Я был уверен: особняк, именовавшийся Зал ожидания, построили, чтобы он служил важнейшей точкой одного из этих маршрутов, местом посадки на суда, переправлявшие беглых фашистов и их семьи в Египет, Австралию и главным образом в Южную Америку.

Я перевел дыхание и подумал, что, несмотря на безупречную систему вентиляции, воздух здесь был совсем не свежим и приятным, а вонючим и отравленным. И я поспешил вперед, чтобы поскорей миновать это место, избавиться от ужасной памяти о людях, когда-то бежавших от возмездия по этому туннелю.

Луч света от моего фонарика показал, что конец туннеля близок. Я ожидал увидеть пролеты крутой лестницы, поэтому не сразу понял, что недооценил германское инженерное искусство: передо мной был лифт.