В город я не пошел. Пройдя через ресторанную парковку на пляж, я отыскал там киоск, в котором выдавали напрокат шезлонги и зонтики от солнца.

Я снял туфли и пиджак, закатал слаксы и прогулялся немного вдоль прибрежной полосы, так чтобы вода омывала мои ноги.

На дальнем конце пляжа, у основания невысокой отвесной скалы, я отыскал убежище Джанфранко, скрытое среди валунов. Продвигаясь в их тени, я совершенно случайно подошел к нему сзади.

Парусиновые ширмы с рекламой бизнеса в какой-то мере обеспечивали приватность его хозяину, но установлены они были неаккуратно, и сквозь зазор я мог его видеть.

Джанфранко, молодой человек лет двадцати пяти, с кожей оливкового цвета и копной курчавых волос, похоже, не брился уже пару дней. Внешне довольно привлекательный, он не был, однако, столь красив, как ему, наверное, казалось: слишком глубоко посаженные глаза и несколько гипертрофированная мускулатура.

И все же Джанфранко, по-видимому, пользовался успехом у немок среднего возраста, искавших здесь, под жарким турецким солнцем, отпускных развлечений, преимущественно плотских. Одна такая дама как раз лежала лицом вниз на массажном столе. Лифчик ее был расстегнут, нижнюю часть туловища прикрывало полотенце.

Джанфранко, на котором были лишь белые облегающие трусы, втирал в спину женщины одно из своих «двадцати масел, приготовленных по старинному рецепту», если верить той чуши, что была написана на ширме. Его пальцы как бы ненароком оглаживали сбоку груди клиентки. Возражений с ее стороны это не вызывало. Массажист, ополоснув ноги в прибрежной воде, вновь склонился над женщиной. Запустив руки под полотенце, он взялся за ее ягодицы, приблизив свои белые плавки почти к самому лицу клиентки.

Сказать, как далеко зашли его руки, было трудно, впрочем это и не важно: понятно, что вскоре они достигнут своей цели. Вы помните те идиллические времена, когда разведенные женщины среднего возраста, отправляясь в отпуск, не позволяли себе особых авантюр – разве что крепко напиться да купить парочку безвкусных сувениров? Неудивительно, что магазинчики для туристов в Старом городе теперь оказались на грани разорения.

Джанфранко так прилежно массировал под полотенцем зад женщины, что даже удостоился комплимента. Она восхитилась его сильными руками. Похоже, английский был единственным языком, на котором эти двое могли общаться.

– Они у меня всю жизнь такие, – сказал молодой человек. – Подростком я работал в автосервисе, специализировался на смазке и шлифовке.

– Бьюсь об заклад, что так оно и было, – хрипло рассмеялась женщина. – А внутренними частями ты не занимался?

– О да! – воскликнул Джанфранко. – Это также входило в круг моих обязанностей. – Он придвинулся к немке еще ближе. -

Я, впрочем, делаю это и сейчас. За небольшую дополнительную плату.

– А сколько ты берешь за полный объем работ?

Джанфранко находился достаточно близко, чтобы шепнуть запрашиваемую сумму ей на ушко. По-видимому, женщина сочла, что цена подходящая.

– Ты принимаешь оплату кредитной карточкой?

– Конечно, – улыбнулся массажист. Его руки явно проникли вглубь ее купальника. – У меня тут сервис полного цикла.

– Рада слышать это, – сказала дама, касаясь мускулистого бедра Джанфранко и двигая руку в направлении его плавок.

Я следил за этой сценой с таким ощущением, словно наблюдал неизбежную железнодорожную катастрофу: было трудно отвести взгляд. Однако, опасаясь, что женщина вот-вот сдернет с массажиста плавки, я решительно шагнул за ширмы.

– Полагаю, вы Джанфранко? – радостно воскликнул я, всем своим видом давая понять, что не заметил ничего необычного.

Немка инстинктивно отдернула руку, проверила, закрывает ли полотенце ее ягодицы. Мое непрошеное вторжение не на шутку разозлило парня. Показав на огораживающие его место работы ширмы, он высказался в том роде, что я заслужил хорошую трепку.

Я был готов ждать, пока Джанфранко немного остынет, но, по-видимому, чем больше он думал о так и не нашедшей применения кредитной карточке, тем сильнее впадал в неистовство. Дело кончилось тем, что массажист замахнулся, намереваясь меня толкнуть.

Мне удалось – так быстро, что он, наверное, даже не понял, что происходит, – на лету схватить массажиста за предплечье. Я сильно сжал его большим и указательным пальцем. Изучая систему рукопашного боя под названием крав-мага`, я узнал, что есть такой нерв, который частично парализует руку, если надавить на него.

Джанфранко ощутил, что его пальцы ослабли, и не только пальцы – парень внезапно понял, что вся рука ему больше не повинуется. Он взглянул на меня, я в ответ улыбнулся и весело пояснил:

– Работаю в ФБР.

Немка уже успела слезть со стола, застегнуть бюстгальтер и собрать те немногие вещи, что были с ней.

– Что вам нужно? – поинтересовался Джанфранко.

Я взял со стола шорты массажиста, бросил ему и ждал, пока он не натянет их одной рукой.

– Мне поручено расследовать убийство во Французском доме.

– А мне-то что до этого? Я работаю там только зимой.

Я взял на заметку, как невозмутимо и равнодушно он это сказал, после чего плавно и без малейшей задержки перешел к следующему вопросу. «Спокойно, – сказал я себе, – никакого давления».

– Знаю. Небольшой текущий ремонт, впустить чистильщика бассейна, помочь садовникам и так далее.

– Да.

Джанфранко сгибал пальцы, чувствуя, что они вновь начали двигаться.

– Сколько вам платят за это? – поинтересовался я.

– Нисколько. Я имею бесплатное жилье и питание, и только. Приходится зарабатывать летом на пляже, чтобы хватило на всю оставшуюся часть года. – Он посмотрел вслед уходящей немке. – Кстати, большое вам спасибо. Я потерял на ней не меньше сотни монет.

Я проигнорировал этот упрек.

– Живете над эллингом? Как вы попадаете оттуда в дом?

– Там есть ступеньки, ведущие на вершину утеса.

– Они упираются в ворота с электронным запором. Вы знаете код мистера Кайи?

– Да, если он не забывает сообщить его мне.

– А как вы попадаете туда, если не пользуетесь ступеньками?

– Я вас не понимаю.

– Прекрасно понимаете. Есть другой способ попасть в имение.

– Вы хотите сказать, залезть на утес с помощью канатов и крюков?

– Оставьте ваш юмор при себе. Меня интересует, как можно попасть туда, обойдя ворота и видеокамеры?

– Не знаю, о чем вы говорите.

Я неотрывно смотрел на Джанфранко. Он явно чувствовал себя неловко, однако ничего не добавил к сказанному.

Я пожал плечами и не стал на него давить, хотя знал, что парень лжет. В нем было столько дерьма, что стоит поставить ему клизму, и потом три дня не отмоешься.

Моя уверенность объяснялась просто. В начале разговора я сказал, что расследую убийство. Все в Бодруме думали, что Додж погиб в результате несчастного случая, даже Кайя, риелтор, с трудом поверил новой версии. Джанфранко же не выразил по этому поводу ни малейшего удивления.

Я не понимал, какую роль этот тип сыграл в трагедии, случившейся во Французском доме. Интуиция подсказывала, что, возможно, весьма незначительную, но массажист знал, как можно, минуя камеры слежения, попасть наверх, в имение.

– Благодарю вас, мистер Лука, – сказал я. – Уверен, что мы с вами еще встретимся и поговорим.

Он не выказал большой радости по этому поводу. Возможно, я бы передумал и остался, чтобы продолжить разговор с ним прямо сейчас, но на часах было уже 15.20 – время идти к Памуку.