42

Спал плохо. Ночью опять болели почки, и я проснулся.

Открыл глаза. Не шевелился, смотрел в потолок, и в голове была одна мысль:

"Ты уже не молод, Юра. Юность ушла и вместе с ней здоровье. А дальше будет только хуже".

Опять я попытался заснуть. Однако неожиданно встал Истред. Он открыл свою сумку, порылся в ней и что-то достал, а затем капитан направился ко мне.

"В чем дело? — подумал я. — Почему Истред не зажег ночную лампу и что ему от меня нужно?"

Я наблюдал за капитаном, а он этого не замечал. В руке он держал какой-то предмет, а потом навис надо мной и стал осторожно стягивать одеяло.

"Может он гомосексуалист или извращенец?" — пришла новая мысль.

Тем временем Истред поднял руку и я понял, что он держал. Это был шприц. И когда капитан попытался мне что-то вколоть, я привстал и нанес ему удар в голову. Не промазал. Кулак соприкоснулся с челюстью Истреда и он отшатнулся.

Капитан поплыл, но полностью вырубить его не получалось и я выскочил из постели. Истред попытался отмахнуться от меня. Только я был начеку и врезал ему ногой в пах. Он согнулся и застонал. А я ребром ладони ударил его по шее.

Спустя несколько секунд капитан, который во время драки прыгал на раненой ноге, словно она у него здоровая, лежал на полу, а я его связывал. Сделал все быстро, вставил в рот Истреда самодельный кляп из толстого носка, взял ПМ, дослал в ствол патрон и осторожно выглянул в коридор. Пусто и дежурной медсестры, которая обычно сидела за столиком у выхода, нигде не видно.

"Ладно, разберемся", — промелькнула у меня мысль и, включив ночной светильник, я присел перед Истредом.

Я отвесил ему хлесткую пощечину, и он пришел в себя. Капитан открыл глаза. А затем я его спросил:

— Узнаешь меня? В глазах не двоится? Если соображаешь, кивни.

Он кивнул и новый вопрос:

— Понимаешь, что я могу тебя шлепнуть?

Подтверждение кивком.

— Сейчас вытащу кляп, сможешь разговаривать. Закричишь, прострелю ногу.

Капитан часто — часто заморгал. Я расценил это как согласие сотрудничать и вынул кляп. Истред не закричал, и я подобрал шприц, в котором находилась какая-то зеленоватая жидкость.

— Что это? — я покрутил шприц перед лицом Истреда.

— Мощный транквилизатор. Действует почти мгновенно.

— Так — так. А ты кто?

— Капитан…

Стволом пистолета я ударил его по носу и сразу заткнул ему рот. Лицо Истреда стало быстро заливаться кровью, а из горла моего пленника вырывались крики боли. Но вскоре он успокоился и затих, а я продолжил экспресс — допрос:

— Кто ты?

— Правду говорю… — прошипел он. — Я капитан Истред…

— Допустим. А зачем хотел вколоть мне транквилизатор?

— Республиканцы завербовали… Три года уже на них работаю… Куратор приказ отдал…

— А что дальше? Каков план?

— Медсестру отвлекут… Так сказали… И мне нужно взять каталку, одеть белый халат и выйти во двор… Там будут ждать…

— Кто будет ждать?

— Мой куратор… Зовут Лекса… С ним еще один…

— Лекса и его компаньон республиканцы?

— Да…

— Кто отвлечет медсестру?

— Кто-то из врачей…

— Врач, который помог тебе попасть в госпиталь?

— Наверное…

— Как его зовут?

— Не знаю… Богами клянусь…

Снова заткнув рот Истреда кляпом, я оказался перед выбором. Либо позвонить в комендатуру. Либо самому, не дожидаясь приезда контрразведчиков и солдат комендантского батальона, взять вражеских агентов. Проще, конечно, переложить все на плечи тех, кто обязан ловить республиканских агентов. Но почему-то я подумал, что контрразведчики и солдаты могут вспугнуть агентов. Поэтому, как и полагается герою, безрассудному, везучему и слегка туповатому, решил сам с ними разобраться. Правда, перед этим достал мобильный телефон и все-таки позвонил, куда следует.

— Комендатура на связи, — мне ответили сразу. — Дежурный по городу майор Расмуссон.

— Это майор Темников из 21–го госпиталя на улице Жоржа Атарова. Только что мной захвачен вражеский шпион. Во дворе еще двое. Они могут ускользнуть, постараюсь задержать.

Расмуссон отреагировал моментально:

— Сигнал принят и записан. Высылаю группу.

Комендачи могли прибыть через пятнадцать — двадцать минут, из центра города к нам ехать долго. И, не теряя времени, я нашел в сумке Истреда, который наблюдал за моими действиями, черный халат работника морга, накинул его на себя и покинул палату.

Спустился на первый этаж. Через подсобку вышел во внутренний двор госпиталя и оказался возле микроавтобуса с красным крестом. Замер. Прислушался. И практически сразу услышал голоса. Разговаривали двое. Наверняка, это республиканские агенты. Я подкрался еще ближе и смог разобрать слова.

— Лекса, что-то на сердце у меня неспокойно, — сказал один.

— И что ты предлагаешь? — спросил второй.

— Уходить надо. Прямо сейчас.

— Сдается мне, что ты боишься, Николя.

— Ты меня знаешь, я трусом никогда не был.

— Заткнись. Подождем еще пару минут. Если Истред не появится, я сам наверх поднимусь.

— Как скажешь, ты старший.

Все подтвердилось. В самом деле, это были республиканцы, и я вышел из-за машины.

— Господа республиканцы, за оружием тянуться не советую. Одно движение и стреляю.

На мгновение Лекса и Николя, средних лет неприметные мужики, замерли. После чего осторожно положили на землю оружие, у каждого при себе был пистолет. Все нормально, но в этот момент я допустил небольшую оплошность, приблизился к ним на пару шагов. И вот тут, понимая, что отступать некуда, норды бросились на меня.

Лекса, подпрыгнув, легко и красиво, словно всю жизнь занимался боевыми единоборствами, нанес прямой удар ногой с разворота. Однако я отступил. Убивать республиканцев, пока они не схватились за огнестрелы, не стоило. Нужны свидетели. Поэтому, когда Лекса промахнулся и приземлился, я ударил его пистолетом в челюсть.

Хрустнула кость и он отлетел в сторону. Можно добивать. Однако ему на помощь подоспел Николя, у которого в руках был нож.

Пригнувшись и размахивая перед собой длинным клинком, норд оскалился, будто дикий зверь, и просипел:

— Хана тебе…

Мы закружили один напротив другого, и Алекс сделал пару пробных выпадов. Дурак он, ведь я мог выстрелить в любой момент. Но, может быть, агент считал, что у меня нет патронов или шел в атаку от отчаяния. Не суть важно, и я смог его подловить.

— Ха! — на выдохе республиканец сделал еще один выпад, и я принял сталь на ствол пистолета. Причем противник едва не рассек мне пальцы. Но клинок прошел от моего тела в миллиметре. После чего я оттолкнул его и ударил рукояткой в лицо.

Николя, обливаясь кровью, упал.

— Получи, баран! — ботинком я ударил норда в голову, контрольный, так сказать, и он потерял сознание.

— Архгх! — услышал я позади неразборчивые слова и отскочил в сторону.

Отпрыгнул вовремя, так как Лекса подобрал свое оружие. Опасный момент. Однако ничего у него не вышло. Он попытался выстрелить, но механизм заело или патрон перекосило. Так бывает, особенно если оружие старое и его бросать на землю. И без долгих раздумий, я выстрелил в него. Куда попал, сразу не определил, кажется, в бедро. Он согнулся, а я подбежал и провел подсечку.

Он упал на спину и потерял сознание. Последний противник слег и в этот момент вдали послышался приближающийся рев мотора. Комендачи были уже рядом.