Мы подъехали к воинской части, где базируется батальон «Восток». Тот самый, который вступил в бой с украинскими военными на донецком аэродроме, а после ограбления гипермаркета «Метро» расчистил территорию областной администрации от баррикад и выгнал мародеров.

— Вы кто? Быстро отсюда! — командует вооруженный мужчина у ворот.

— Мы журналисты... — робко отвечаем мы.

— Пять минут — и вас здесь нет! — говорит он.

— В смысле? — недоумевает один из журналистов.

— В прямом. Пять минут — и вас нет, — спокойно повторяет он и демонстрирует свой автомат.

Вдруг из-за КамАЗа выходит человек кавказской внешности — высокий, широкоплечий, раскосый — осетин Олег по прозвищу Мамай. Он приветствует нас и приглашает присоединиться к поездке.

Не успеваем понять, что это будет за поездка, как нас подсаживают в грузовик к группе российских журналистов и закрывают дверь. КамАЗ с надписью «Батальон Восток» отправляется в неизвестном направлении.

— Ребят, а куда нас везут-то? — интересуюсь я.

— Кстати, да. Может, в аэропорт? — неудачно шутит кто-то из пассажиров.

— Или это подстава какая-то, и нас сейчас по дороге расстреляют. Кремлю же нужна серьезная жертва, чтобы ввести войска... — размышляет другой.

В лесопосадке, где-то в окрестностях ботанического сада, неподалеку от которого располагается резиденция Рината Ахметова, нас встречают вооруженные люди. Они выстроились в ряд перед нашим грузовиком, как на параде. Мамай молча, жестом приглашает посмотреть, как тренируются бойцы.

Вот, посмотрите, этот учится стрелять из гранатомета. А вот другой управляет пулеметной установкой. Поодаль несколько бойцов делают выпады с автоматами. Другие рассматривают новое оружие.

— А откуда у вас столько оружия? Кто купил? — спрашиваю у Мамая.

— Этого я вам сказать, конечно, не могу, — резонно отвечает Мамай. Кто-то с ружьем смеется:

— А вы напишите, что мы клад нашли.

Большинство батальона «Восток» составляют жители Донбасса. До перестрелки в аэропорту в него входило немало чеченцев, но, как утверждают здесь, практически все погибли в бою. Теперь боевой костяк батальона — осетины, участники конфликта 2008 года, произошедшего между Грузией, Южной Осетией, Абхазией и Россией.

— Первый враг России — это Америка, — отвечает Мамай на мой вопрос о том, почему он решил ехать на Донбасс. — Враг моей России — это мой враг. Мы православные и приехали воевать за тех, которых хотят убивать те, кто хочет забрать их землю. Мы были в таком же положении в Южной Осетии, когда наш народ не хотел быть с Грузией, они хотели своей агрессией заставить нас, а весь народ хотел быть в России. Тут — то же самое. Нам никто не помог тогда, а теперь мы сами решили помочь. Я решил один позвать всех. Так сформировались группы. Много людей хотят приехать сюда.

Вокруг действительно много осетин — высоких крепких молодых парней. Все, как один, улыбаются и легко и небрежно, как пушинку, перекладывают автомат с одного плеча на другое.

Пока бойцы проводят показательные учения, один из лидеров батальона, Александр Ходаковский, дает подробное интервью. Это бывший начальник спецподразделения «Альфа» Донецкого областного управления СБУ, который теперь подчиняется «министру обороны» самопровозглашенной «Донецкой народной республики» Игорю Стрелкову-Гиркину. Его же называют «главой службы безопасности ДНР» и руководителем «Патриотических сил Донбасса».

Ходаковский убежден, что охраной Донецкого аэропорта до недавнего времени занимался «кировоградский спецназ ГРУ», а их действия контролировали «представители националистических сил, которые практически при каждой воинской части сегодня имеются в качестве заградотряда — стимулируют воинские части, которые воевать, по сути, не хотят».

— Но кто-то же должен воевать с собственным народом, — говорит бывший «альфовец» и тут же себя одергивает: — Хотя каким «собственным», мы же разные народы... Тем не менее — со «своими». Традиционно же мы считаемся своими. Есть одна сила — националисты, — продолжает Ходаковский. — А есть другая сила — наемники из снайперов, специалистов, которые управляли техникой, которая нас бомбила. Трудно предположить, что украинские авиаторы могли совершать действия достаточно высокого уровня пилотажа. Это не обязательно американские, но наемники! Это особая порода, неважно, американские или русские — это люди, которые отвергают любые морально-нравственные нормы и за деньги готовы убивать любого. Что американские, что русские — все равно наемники.

— То есть здесь тоже наемники, да? — уточняет один из журналистов.

— Ну, это я образно, — пожимает плечами Ходаковский. — Все, кто за деньги, так или иначе выполняет функции. Это люди, которые не ограничены никакими правилами. Есть же конвенции, которые подразумевают определенные правила — отношение к раненым, отношение к мертвым. Мы по сей день не можем забрать своих мертвых из аэропорта, представляете? Теплая погода, а люди на «зеленке» лежат.

— Вы не жалеете, что пошли в аэропорт? — спрашивают командира.

— Знаете, чье это выражение... Марка Твена? Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Мы не собирались никого убивать. У нас была договоренность. Как только мы заняли высоту, поставили в известность воинскую часть, которая контролировала аэропорт, что мы там находимся и не собираемся причинять никакого вреда, наша задача — снизить их активность. Мы понимали сложную моральную дилемму военных людей, которые выполняют приказ, и не хотели на них давить ни психологически, ни физически. Но эти договоренности были отменены стороной, которая применила авиацию.

Вдруг Ходаковский зачем-то сообщает, что именно «кировоградские ГРУшники», защищавшие донецкий аэродром, стреляли по активистам на Майдане в феврале.

— Чтобы была «картинка», чтобы простимулировать агрессию, — считает он. — Военные не хотят служить, — уверяет командир. — Они принимали присягу, это идейные люди, но идейные в нормальном смысле. Мы же не расстреливали никого на Майдане, мы же ценим человеческую жизнь. Я сказал командиру кировоградской части, что мы не заинтересованы в пролитии крови с их стороны, мы бережно относимся к жизни тех кадровых военных, которые подневольно нам противостоят.

Один из журналистов спрашивает Ходаковского, зачем в таком случае представители ДНР атаковали армейское подразделение под Волновахой. Тот, не скрывая, говорит, что «есть внутренние сложности».

— Это не секрет. Тяжелые времена поднимают на поверхность не очень хороших людей. Криминально настроенные люди вооружаются, по-своему видят то, для чего берут в руки оружие. Из-за этого мы и подъехали на днях к зданию обладминистрации и решили эту задачу. Просто у нас другие идеалы. Нам прилепили клише террористов, — оправдывается Ходаковский. — Но вы видите нас, разве мы таковыми являемся?

Оглядываюсь вокруг. Десятки вооруженных до зубов людей отрабатывают движения с автоматами. Кто-то кидает в деревья ножи, повязанные георгиевской ленточкой.

Террористами, может быть, и нет, а боевиками — вполне.

По крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь из них не решит, например, взять нас в заложники.

— Мы же здесь не за себя боремся на самом деле, а за Россию, — говорит Ходаковский. — А ДНР... Лично для меня это вообще непонятное образование, я ему и не подчиняюсь особо. Но главное — бороться с врагом, а в составе чего — неважно.

Мамай вместе с товарищами-осетинами картинно прилег на траву, сорвал пучок травы и воткнул его в дуло автомата. Фотографы принимаются все это снимать.

— Только не снимай меня с сигаретой, а то мама думает, что я не курю! — говорит, улыбаясь, один из бойцов и добавляет серьезно: — Это не шутка. Старшие, правда, дома не одобряют.

Обстановка в лагере добродушная, насколько это возможно в таких условиях, и, в общем-то, не напряженная. Никого здесь особенно не беспокоит, что в любой момент на эту базу могут прилететь украинские истребители.

— Вы видели, какое у нас оборудование стоит? Мы их быстро порешаем, если что, — комментирует кто-то из бойцов. — А за наше местоположение мы не беспокоимся, это же временный лагерь. Постояли тут, потом в другое место уйдем.

Солнце постепенно уходит из зенита. Наш «пресс-тур» в тренировочный лагерь «Востока» заканчивается.

Напоследок один из журналистов спрашивает Ходаковского:

— То, что прошли выборы президента и теперь в Украине есть легитимная власть, вас не останавливает?

— Ну что же, — бодро отвечает командир, — поздравляю легитимную власть и могу пожелать Украине удачи. А мы, пожалуй, будем отдельно. Пусть делают тут карантинную зону, а мы как-нибудь сами разберемся.