Глава 17
Ничто так не отвлекает от тяжелых раздумий, как работа. Заказ есть — надо выполнять.
Я люблю свою работу. Очень. Для кого-то смысл жизни — рыбалка, для кого-то охота, кто-то живет только на сцене. И каждому в его обыденности приходится пережидать рутину, с нетерпением отсчитывая минуты, когда уже можно будет отдаться любимому занятию. Вдруг все вокруг приобретает неведомую рутине сочность, цвета становятся яркими и насыщенными, будто прошла поливочная машина и смыла шипящей прозрачной струей налет серости с окружающей действительности. И дышится легко, и сердце бьется с восторгом, будто в предвкушении встречи с любимой… вот так я и чувствую себя на задании.
Убивать легко. Особенно когда ты не стремишься выжить сам. Все эти религиозные фанатики ставят под удар саму идею: выполнить задачу и раствориться, будучи готовым нанести новый удар. Исполнители-самоубийцы стали расходным материалом Зла, посылающего их на самое подлое из преступлений. Они несут смерть невинным ради того, чтобы добраться до одного, являющегося реальной целью, или ради того, чтобы сделать идиотское политическое заявление. Моя профессия совсем в другом. Я вычищаю раковые клетки из организма Человечества. И очень трепетно отношусь к жизням невинных — в частности и потому, что ненавижу бег. Легкая улыбка.
Убийство — одно из самых старых занятий на Земле. Первый случай описан в Библии, и мы точно знаем имя первой жертвы и первого исполнителя. Авель и Каин. Если угодно, убийство стало четвертой древнейшей профессией. Адам трудился садовником, Авель и Каин осваивали животноводство и земледелие, покуда Каин не овладел смежной специальностью. Заметьте, охота и рыбалка появились позже.
Убивать и не попадаться — вот это настоящее искусство, требующее в первую очередь не ловкости рук, а системности в подходе. Необходимо предварительно перелопатить гигантский объем материала. Изучить цель. Продумать свои и чужие действия. Моя работа сравнима с работой целой кинематографической труппы. Я и пишу сценарий, и придумываю декорации, и вживаюсь в роль, и режиссирую все действо, да еще и сам продюсирую и исполняю. Короче, главное — думать и готовиться, а уж потом действовать.
На второй день подготовки от чтения досье на Сергей Сергеича меня отвлек телефонный звонок.
— Шеф, с вами хотел бы переговорить господин, который представился Суликом, соединять?
— Да.
Через секунду в трубке послышался голос с едва различимым кавказским акцентом:
— Уважаемый, мне посоветовал связаться с вами наш общий друг. Сказал, что вы можете решить одну проблему. Надо бы встретиться, поговорить.
— Решить могу. Встречаться до разрешения проблемы нет никакой необходимости. Сразу после. И благодарность тогда же, если захотите отблагодарить.
— К чему такая строгость? Да и надо бы обсудить размер гонорара, такие вещи лучше делать при личной встрече.
— А нечего обсуждать. Захотите просто сказать спасибо, так и этого будет достаточно. Я полностью полагаюсь на вашу совесть.
— Ну смотрите, вам решать. А как я узнаю, что именно вы и есть тот самый чудо-доктор, который выписал волшебную пилюлю?
— Никак.
— Какой вы серьезный мужчина, — в голосе Сулика читался еле сдерживаемый гнев, чуть прикрытый иронией. — Ну хорошо, если будет желание, подъезжайте в гости. Я живу скромно — особнячок на Ленинских горах.
Я не стал отвечать. Повесил трубку. Разговор мне не понравился. А человек, с которым я его вел, вызывал омерзение. Я не бессребреник, но интонации Сулика и мои собственные предчувствия вдруг словно зажгли в мозгу красный сигнал светофора. Стоп! Опасность! Ловушка! И опять Сулик… Виктор С. боялся Сулика — и вот теперь Сергей Сергеич схлестнулся с ним же.
Зачем Сулику брать исполнителя со стороны, когда у него и так имеется собственная маленькая армия на содержании, не говоря уже о море рекрутов с Кавказа, готовых по одному его приказу укокошить любого? Одного из таких красавцев я уже отправил на тот свет. Не вижу логики. Нет, не надо ему раньше времени видеть мое лицо. Не надо. Деньги не дороже жизни.
