ГЛАВА 23
Группа американских туристов, все среднего возраста, потные, увешанные фото- и кинокамерами, получали ключи у портье. Их руководитель, суетливый мужчина в ярко-синей рубашке, сурово выговаривал что-то одному из туристов, пожелавшему узнать, почему они остановились здесь, а не в «Сингапуре», как его сестра Ванда в прошлом году.
Триплет и я следом за Нэшем протиснулись сквозь толпу, вышли на улицу и направились к стоянке велорикш.
— Я думал, мы едем на другую сторону Острова, — сказал я Нэшу.
— Всему свое время, — ответил тот. — Вы берете второго рикшу и скажете, чтобы он следовал за первым.
— Куда?
— К — Толстухе Анни.
Я сказал «К Толстухе Анни» нашему рикше-китайцу, и он понимающе улыбнулся.
Сотню ярдов спустя я высунул голову из-под брезентового полога и оглянулся. Третий велорикша отставал от нас не более, чем на пятьдесят футов, но я не смог разглядеть его пассажиров.
— Я думаю, за нами следят, — поделился я своими наблюдениями с Триплетом.
— Кто?
— Не могу узнать.
— В данной ситуации трудно предложить прибавить ходу.
— Тогда удовольствуемся тем, что нас везут и не нужно идти самим.
Заведение Толстухи Анни не произвело впечатления на Триплета, о чем он и сказал, когда мы остановились у тротуара.
Нэш поджидал нас у двери:
— Пошли.
Старуха с длинной трубкой все так же сидела на низкой скамье. Нас она словно и не заметила. Мы прошли в следующую комнату, с баром, новеньким кассовым аппаратом и Толстухой Анни, все триста фунтов которой затряслись от радости при виде Нэша.
— Привет, капитан!
— Он готов? — спросил Нэш.
— Ждет, — она посмотрела на меня. — Вы недавно были у нас. Может, успеете перепихнуться? По-быстрому?
— Не сегодня, — ответил я.
— А как ваш симпатичный приятель?
— Благодарю, нет времени, — и Триплет вежливо улыбнулся.
Нэш двинулся к двери в задней стене, мы — за ним.
— Мальчики, приходите еще, — крикнула вслед Толстуха Анни.
Мы оказались в тускло освещенном коридоре. Следующая дверь вывела нас в-узенький проулок, по которому мог проехать лишь один рикша. Китаец с заостренными чертами лица поджидал нас, жадно затягиваясь сигаретой.
— Кому-то придется ехать на чьих-то коленях, — заметил Нэш. — Я не знал, что нас будет трое.
— Я сяду на ваши, — сказал мне Триплет.
— Кто следил за нами, Нэш? — спросил я.
— Наверное, фараоны.
— Думаете, мы оставим их с носом?
— Анни их задержит.
Я сел рядом с Нэшем, а Триппет плюхнулся мне на колени, и я чуть не взвыл от боли, потому что смит-вессон надавил как раз на то место, куда пришелся один из ударов высокого китайца. Наш рикша что-то сказал Нэшу, тот рявкнул в ответ, и мы тронулись с места.
Выехав из проулка, мы повернули налево. Некоторые прохожие хихикали, видя, что рикша везет трех человек, и Нэш начал бубнить насчет того, что Триплету ехать не стоило. Десять минут спустя рикша свернул на улицу, как я помнил, ведущую к реке Сингапур. На набережной рикша перестал крутить педали, и Нэш спрыгнул на землю.
— Приехали, — сказал я Триплету.
— Извините, — улыбнулся он и слез с моих коленей.
После короткого спора Нэш расплатился с рикшей, спустился по лестнице, ведущей к воде, и дал пинка индусу с желтыми зубами. Тот улыбнулся, просыпаясь, и начал развязывать веревку, тянущуюся от его большого пальца к катеру.
— На борт, — приказал Нэш.
Мы перелезли на катер, в том числе и сторож-индус, Нэш завел мотор, вывел катер на чистую воду и взял курс к истокам реки. Кохда я оглянулся, двое мужчин стояли на той ступеньке, где совсем недавно спал индус, и смотрели на нас. В сумерках я не смог разглядеть их лиц.
Мы проплыли с милю, и Нэш направил катер к правому берегу. Индус Спрыгнул на землю, привязал одну веревку к металлическому кольцу, вторую — к большому пальцу нога, сверкнул в улыбке желтыми зубами, свернулся калачиком и заснул.
Мы поднялись на набережную, прошли мимо складов и свернули в какую-то узкую аллею. Нэш остановился то ли у сарая, то ли у гаража, достал ключ, нащупал в темноте замок, отомкнул его, убрал ключ обратно в карман и открыл ворота. Ни я, ни Триппет не вызвались ему помочь.
В гараже стоял относительно новый «Ягуар-240».
— Ваш? — спросил я.
— Мой.
— Контрабанда, похоже, приносит неплохой доход.
— Не жалуюсь, — Нэш протянул мне ключ от гаража. — Когда я выеду, закройте ворота и заприте на замок.
Заурчал двигатель, и «ягуар» медленно выкатился из гаража. Я закрыл ворота, повернул ключ в замке и влез на заднее сиденье. Триппет устроился на переднем. Нэш включил фары, выехал на улицу с односторонним движением, через три квартала свернул направо. Чувствовалось, что водитель он никудышный.
Мы пересекли торговый район Сингапура, выехали на Апэ-Томпсон-роуд. Поворачивая налево, Нэш едва не столкнулся с «фольксвагеном», а потом чересчур долго ехал на второй передаче.
— Нам далеко? — спросил я.
— Одиннадцать, может, двенадцать миль.
Следующие пятнадцать или двадцать минут мы молчали,
Нэш же то и дело ругался, когда мотоциклисты обходили его справа. Оглянувшись в четвертый раз, я заметил, что фары идущей за нами машины не приблизились ни на ярд.
На Ю-Чуканг-роуд чёрный «шевель» чуть подрезал нас, но на этот раз Нэш не выругался.
— Ваш приятель? — спросил я.
— Не мой.
— А как насчет того, что едет позади?
— Кто?
— Последние двадцать минут за нами едет какая-то машина. Миссис Сачетти просила не привозить хвоста.
Нэш глянул в зеркало заднего обзора, наверное, впервые за всю поездку, и «ягуар» бросило влево. Триплет схватился за руль и выровнял автомобиль.
— Я от него оторвусь.
— Сначала дайте мне выйти из машины, — попросил Триплет.
— Думаете, у вас получится лучше?
— Я в этом не сомневаюсь.
Нэш вдавил в пол педаль газа. Когда нас отделяло от «шевеля» тридцать или сорок ярдов, он трижды мигнул фарами. В ответ дважды мигнули задние фонари «шевеля». Нэш полностью выключил освещение «ягуара», нажал на тормоза и машину вынесло на левую обочину шоссе. Затем он заглушил мотор.
— От этого мы не станем невидимыми, — хмыкнул Триплет.
— Смотрите.
Впереди светились задние фонари двух машин, проехавших мимо. Огни первой машины сверкнули, водитель нажал на тормоза, метнулись вправо, пересекая разделительную полосу, затем сместились влево. Потом тормозные фонари погасли, а задние внезапно поднялись вверх, перевернулись три раза и исчезли. Вторая машина подалась вправо, притормозила, затем вновь набрала скорость. Четырехдверного черного «шевеля» давно уже не было видно.
Мы почти подъехали к машине, слетевшей с дорога. Она перевернулась три раза и лежала на крыше, привалившись к пальме. Около нее начала собираться толпа.
— Остановитесь, — сказал я Нэшу.
— Не могу. Мы уже опаздываем. Хотите вы видеть Сачетти или нет?
— Остановитесь, а не то я сломаю вам шею..
— Не командуйте мною, Которн.
Я наклонился вперед, вытянул правую руку, и нажал ребром ладони на адамово яблоко Нэша.
— Остановитесь, — в третий раз повторил я.
Нэш нажал на педаль тормоза, сбросил скорость, свернул на обочину. Я выскочил из кабины и поспешил к месту аварии. Триплет следовал за мной. Пока мы преодолевали пятьдесят ярдов, отделявшие нас от разбитого автомобиля, его пасажи-ров уже вытащили из-под обломков. Из бака сочился бензин, стекла разлетелись вдребезги, корпус покорежило. Луч фонаря упал на лица пассажиров. В одном я признал детектива сержанта Хуанга, правда, он лишился одного глаза. В другом — детектива сержанта Тана. Оба были мертвы.
— Знаете, кто они? — спросил Триплет.
— Сингапурская полиция. Те, что допрашивали меня.
— Представляете, как это произошло?
— Нет. А вы?
— Я не уверен, но, скорее всего, «шевель» заставил их резко взять вправо. Он внезапно возник на левой полосе. А потом, должно быть, лопнула шина.
— Или ее прострелили.
— Я ничего не слышал, да и выстрел чертовски сложный.
— Когда сегодня днем в нас стреляли, я тоже не слышал выстрелов.
— Похоже, Нэш дал сигнал «шевелю», когда мигнул фарами, — заметил Триплет.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Значит, они все подстроили заранее.
— Они не могли не принять меры предосторожности, чтобы отсечь хвост.
— Теперь Сачетти обвинят и в смерти двух полицейских.
— Едва ли. Мне кажется, тут ничего не удастся доказать.
Помочь Хуангу и Тану мы ничем не могли, поэтому вернулись к «ягуару» и залезли в кабину.
— Оба убиты, — информировал Нэша Триплет.
— Плохо. Можно ехать?
— Поехали, — разрешил я.
Еще через две мили Нэш свернул на проселок, который уперся в болото.
— Дальше пойдем пешком, — обрадовал нас Нэш.
Тропа вывела к маленькой, сколоченной из досок пристани.
— Что теперь? — спросил я.
— Подождем. Кто-нибудь объявится.
Мы ждали пять минут, а потом послышался скрип уключин. Кто-то плыл к нам на весельной лодке. Нэш сказал что-то по-китайски, и ему ответили. Голос показался мне знакомым.
— Сюда, — показал Нэш и направился к дальнему краю пристани. Мы с Триплетом двинулись следом. Лодка уже стояла бортом к пристани. — Вы двое садитесь на корму.
Мужчина, сидевший на веслах, включил фонарь, и мы с Триплетом слезли на корму.
— Пусть они мне посветят, — попросил Нэш.
Мужчина передал фонарь Триплету, и тот осветил нос лодки. Когда Нэш перебрался на лодку, Триплет перевел луч на мужчину, и я понял, почему голос показался мне знакомым. Он принадлежал высокому китайцу, который сначала стрелял в меня на площади Раффлза, а затем избил рукояткой пистолета до потери сознания в каюте «Чикагской красавицы». Без пистолета он выглядел чуть ли не голым.
Китаец оттолкнулся от пристани и опустил весла на воду.
Греб он минут пятнадцать, и наконец мы оказались борт о борт с кораблем.
— Теперь вверх по трапу. Зажгите фонарь, — скомандовал Нэш.
Триплет включил фонарь и поводил лучом по борту, пока не нашел веревочную лестницу с деревянными перекладинами.
— Вы, парни, поднимаетесь первыми, — продолжил Нэш.
— Это ваш кумпит? — спросил я.
— Так точно, — ответил Нэш.
Я поднялся первым, затем помог Триппету перелезть с лестницы на палубу «Вильфреды Марии». Нэш управился сам. Палубу освещали пять или шесть ламп. Длиной «Вильфреда Мария» была футов под семьдесят. Окна каюты в палубной надстройке светились. Туда и направился Нэш. Мы пошли следом, а китаец, поднявшийся последним, замыкал шествие.
— Вы уверены, что Сачетти здесь? — голос у меня сломался, как у тринадцатилетнего подростка.
Нэш ухмыльнулся.
— Вам действительно не терпится его увидеть, Которн?
— Я ждал достаточно долго.
— Его величество в каюте. За этой дверью.
Я взялся за ручку, замер, на мгновение мне показалось, что сейчас начнется припадок, но все обошлось, и я открыл дверь. Внутри я увидел две койки, несколько стульев, карточный столик, на котором стояли бутылка джина и стакан. Мужчина в синей рубашке, сидевший за столом, пристально посмотрел на меня.
— Привет, Которн, — наконец поздоровался он, но ни голос, ни лицо не имели никакого отношения к Анджело Сачетти.
За столом сидел Сэм Дэнджефилд.
