Репортаж с чулком на шее

Михаэль Борн (Michael Born) (род. в 1958 году)

Михаэль Борн не успел стать миллионером, хотя такое намерение у него было. Четыре года немецкое телевидение с его помощью преподносило согражданам самые сенсационные сюжеты дня. Едва успев заработать 300 тыс. марок, Борн из продавца превратился в товар. Теперь на его историях зарабатывают другие – репортер Борн сам стал героем репортажей.

На тихой улице в средненемецком городишке Обер-ланштайн стоит не совсем нормальная телефонная будка. То есть будка-то сама по себе обычная, желтенькая, пропахшая застарелыми остатками спиртного и холодными сигаретными бычками. Странное в ней только то, что на внутренних стенках кто-то фломастером второпях набросал многочисленные инициалы и телефонные номера: ZDF, RTL, SAT1, VOX, WDR. Как вам охотно подтвердит любой местный житель – это не кодовые обозначения шпионских квартир и тайных борделей. Это названия влиятельнейших европейских телевизионных каналов, в основном расположенных в Федеративной Республике Германия. Телефон-автомат на Южной аллее служил рабочим кабинетом, наблюдательной вышкой и командным пунктом высокому, тучному господину по имени Михаэль Борн. Короче, совершенно не то, что нравится дамам. Зато при его появлении тихое ликование разливалось по лицам решительно всех ответственных лиц телевидения Германии (а отчасти даже и Швейцарии). Ибо в ту минуту, когда в экономно зауженные дверные проемы любой телевизионной редакции с некоторым усилием просачивалось внушительное брюшко Борна, ближайшая передача была заведомо спасена. Вместо обычных жалобных попыток извлечь максимум из хилого материала телезрители получали свеженький, пылающий злободневностью приключенческий роман.

Неудивительно, что долго Михаэль Борн оставался любимым внештатным сотрудником немецкоязычного телевидения. В общей же сложности он посетил упомянутые почтенные телестанции двадцать девять раз за свою четырехлетнюю карьеру. Михаэль Борн беззаветно бросался грудью на самые неприглядные амбразуры современной действительности. Ему удавалось то, на что не рискнул бы ни один здравомыслящий репортер, хотя бы отчасти дорожащий своей маленькой жизнью.

С ним соглашались разговаривать перевозчики наркотиков, он подкрадывался к местам собрания куклуксклановцев и снимал из-за кустов. От его видеокамеры не шарахались немецкие неонацисты, при виде обычного репортера чувствующие приступ неизлечимой застенчивости. Бледные наркоманы, коричневые радикалы, кровавые экстремисты самого брутального пошиба, торговцы людьми впадали при виде Гера Борна в невообразимую откровенность и открывали ему самые неприглядные стороны своей нелегкой асоциальной судьбы.

Разумеется, его собеседники никогда не забывали как следует законспирироваться. Или, на худой конец, прикрыться темным капюшоном. В противном случае их противозаконным карьерам грозил бы скорый и бесславный провал.

Первые 30 с чем-то лет своей жизни герр Борн пытался заработать на жизнь в качестве уличного музыканта и торговца в семейном зоомагазине. Но даже от уличного музыканта требуется нечто вроде знания отдельных нот. А хомячки с попугайчиками совершенно не желали превращаться в бестселлер на мировом рынке.

Дожив до 33 лет и отчаянно задолжав банку, Михаэль Борн решил, что терять ему больше нечего. Его новое предприятие называлось: Trans-World-Pictures/Reportagen. TV Produktionen. Risikoeinsaetze. Последнее слово в переводе приблизительно означает «съемки повышенного риска». Время оказалось невероятно плодотворным для репортерского бесстрашия господина Борна.

В начале девяностых годов на свет как грибы повылезали небольшие частные немецкие телеканалы, остро нуждавшиеся в авторах. Любой, кто мог сравнительно ровно удержать в руках видеокамеру, становился героем дня. Талант Михаэля Борна явственно выходил за рамки этого скромного требования.

Первый же результат его рискованной деятельности безоговорочно покорил редакцию передачи Spiegel TV (телевизионное приложение к журналу Spiegel). За смехотворные 4,5 тыс. марок Борн продал в 1990 году самому популярному немецкому телеведущему Штефану Аусту «горячее» интервью с занимательным контрабандистом. Контрабандист перевозил через германскую границу граждан других государств, потерявших надежду добраться до берегов Эльбы и Рейна легальными путями. Репортаж вдохновил несколько газетных статей и бурные бытовые дискуссии. Борна стали узнавать в коридорах телередакций. Пора было поднимать расценки.

Вторая съемка была закончена через три месяца и стоила вдвое дороже первой. На сей раз речь шла о сугубо немецких бандитах, которые грабили пустующие восточно-германские виллы и перепродавали награбленное в антикварных магазинах. А главными действующими лицами были три свеженьких грабителя, чуть ли не с капроновыми чулками на головах. Эта сенсация досталась конкурирующей программе – Stern TV (телеприложение к журналу Stern). Последовавшие двадцать пять репортажей были один лучше другого. Борн носился из Туниса в Алжир, из Греции в Сербию и дюжинами поедал фаршированных цыплят, дожидаясь в каком-то отеле эксклюзивного интервью с Ясиром Арафатом.

Одежда его состояла с тех пор исключительно из поношенной униформы, на которой красовался значок с непереводимой арабской вязью. «Это за Ирак», – доверительно делился он с окружающими, не вдаваясь в дальнейшие пояснения. Его бумажник трещал от удостоверений с тиснением «Пресса». Перед одним путешествием по Африке он наотрез отказался от любого сопровождения – в том числе и от оператора – съемки грозили смертью любому безрассудному. Кроме, разумеется, самого Борна.

Одним из самых впечатляющих восклицательных знаков в его карьере стал репортаж о новых загадочных наркотиках, блуждающих по Федеративной Республике. Видеокамера запечатлела наркомана, доверительно повествующего о том, что на свете существуют экзотические… жабы, выделяющие сногсшибательные одурманивающие субстанции. Ошарашенная аудитория наблюдала за тем, как в кадре действительно появилась маленькая противненькая жаба, покрытая каким-то белесым веществом. Упомянутый наркоман, получивший несколько капель вещества, немедленно погрузился в непроходимо сладостный транс и к дальнейшему интервьюированию пригоден не был.

Четыре года славной репортерской деятельности Михаэля Борна принесли публике по меньшей мере два десятка сенсаций – как внутринемецких, так и международных. А самому автору в общей сложности – всего лишь 350 тыс. марок. Как вскоре выяснилось, эта сумма была даже скромнее, чем кажется на первый взгляд. Идиллия, скорее всего, продолжалась бы и по сей день. Если бы не пристрастие Михаэля Борна к криминальной злободневности. Ибо: политика – читай, беженцы, албанские террористы, африканские повстанцы – как правило, интересует лишь самих политиков. Зато наркомафия и прочие беспокойные организации при случае занимают и фантазию прокуратуры. Шустрые криминалисты имеют привычку просматривать сенсационные репортажи. В поисках крупиночек и зернышек возможно полезной информации. Во время одного такого полуслужебного вечера у телеэкрана некий сотрудник немецкой прокуратуры в конце 1995 года наткнулся на репортаж из Франкфурта-на-Майне, касающийся переправки наркотиков по территории Федеративной Республики.

Страж закона рассчитывал обнаружить в репортаже пару полезных подсказок для дальнейшей борьбы с этим международным бедствием. И действительно – обнаружил. Замаскированный злодей, беззастенчиво повествующий перед камерой о подробностях переправки наркотиков, навел его на некие смутные воспоминания. То ли камуфляж наркокурьера оказался знакомым, то ли голос. Господин из прокуратуры начал перебирать в памяти варианты. Может, на улице встречались? Или сидел за соседним столиком в пивной? После краткого, но интенсивного раздумья уравнение с одним неизвестным прояснилось. Замаскированного негодяя уже когда-то показывали по телевизору.

Только в тот раз он на фоне какого-то мрачного ландшафта повествовал о своей приверженности… идеалам ку-клукс-клана. Вероятно, первой мыслью упомянутого чиновника была мысль о мировом заговоре зла. Наркотики, ку-клукс-клан, тайные связи, преступная сеть, призрак бродит по Европе.

Некоторое время прошло в звонках на телестудию и экспертизах голоса. Последние со всей бесповоротностью подтвердили – приверженец ку-клукс-клана и наркокурьер из двух разных репортажей – одно и то же лицо. Еще одна – самая несложная – экспертиза сообщила: авторство обоих сенсационных репортажей принадлежит бравому Михаэлю Борну.

Многочисленные сотрудники немецкой прокуратуры с головой ушли в экспертизу телесенсаций Борна. Первое полугодие 1996 года выдалось суматошным. Экспертиза с утомительным однообразием выдавала один и тот же результат. Подлог. Опять подлог.

Из двадцати девяти документальных репортажей по крайней мере двадцать были короткометражными художественными фильмами. Созданными силами деревенской самодеятельности. Михаэль Борн не имел ни малейшего отношения к всемирным криминальным сетям. Из своей телефонной будки около дома он всего-навсего руководил любительской киностудией. Которую оплачивал из собственных скромных гонораров.

Школьные друзья, укутанные в плащи и капроновые чулки, изображали шатающихся от слабости наркоманов и зловещих грабителей. Албанские беженцы за небольшую плату преображались в курдских террористов, мастерящих смертоносные бомбы. Роль жабы в пресловутом репортаже о загадочных наркотиках исполняла настоящая жаба. Но в качестве белесого дурмана фигурировало… сгущенное молоко из ближайшего супермаркета. Правых радикалов убедительно представляли добропорядочные граждане с совершенно либеральными политическими убеждениями.

Жизнелюбивые господа, всем наркотикам предпочитающие ящик пива, без малейших затруднений входили в образ латиноамериканских наркокурьеров, наклеивающих на тело пакетики с героином и кокаином. Или торговцев крадеными автомобилями. С ролью крови неизменно успешно справлялся кетчуп.

Персонажей, требующих особого драматического дара, шеф брал лично на себя. К примеру, контрабандиста, принесшего ему первый успех и первый гонорар в Spiegel TV Смертельно опасное путешествие к восставшим туарегам в Африке (то самое, в которое нельзя было брать даже оператора) оказалось двухнедельным отпуском на собственном диване. А обожженные африканским солнцем щеки – результатом успешного применения крема для загара.

Перед открытием судебного процесса знатные телеведущие и редакторы заверили правосудие в том, что: а) в этих репортажах им всегда чудилось что-то неладное и б) если бы они хоть на минуту заподозрили фальшивку, то, конечно, отказались бы покупать материал. Логическую связь между а) и б) было предоставлено восстанавливать все еще изумленной публике.