VI

   Матвеева во сне ощутила желание. Сон был настолько явственным, что она стонала и шептала с придыханием: "Еще, еще, быстрее... а-а, а-а-а-а-а-а"... Она почувствовала, что кто-то слазит с нее, услышала фразу: "Ненасытная какая" и приняла в себя другого, схватив его за ягодицы и прижимая к себе. Внезапно почувствовала невыносимую вонь и открыла глаза, увидев на себе бомжа, тяжело дышавшего прямо в лицо. Оттолкнула его, но трое других прижали ее к облезлому старому матрацу на полу, и вонючий бомж продолжил свое наслаждение. Грязные, оборванные, немытые и дурно пахнущие бомжи... Один из них произнес:

   - Тебя что-то не понять, девонька - то давай и еще, то толкаешься, а у нас на очереди еще двое.

   Она пыталась сопротивляться, угрожать и кричать, но рот заткнули грязной ладонью... Когда с нее слез четвертый бомж, то все внезапно испарились куда-то. Матвеева села на матраце и огляделась - какое-то недостроенное помещение, на бетонном полу горит костер, освещавший в темноте большую комнату с кирпичными стенами. Она не понимала, что с ней произошло, где она. Помнила, что подъехала к своему дому на машине, вышла из нее и все, больше ничего не помнила. Понимала, что ее изнасиловали бомжи и ее охватила ярость. Захотела позвонить, но в свете костра увидела, что она совершенно голая - ни одежды, ни телефона, ни сумочки, ничего. В бессилии била маленькими кулачками по матрацу и плакала, но потом вновь обозлилась. "Ничего, бомжи вонючие, я доберусь до вас, вы еще пожалеете, ох, как пожалеете, что связались со мной". Она вышла из недостроенного здания, местность незнакомая и куда идти не знала. Постояла, раздумывая, и двинулась наугад на редкий шум проезжающих машин вдалеке. Шла, спотыкаясь в темноте и вышла на грунтовую дорогу. В какую сторону идти - туда или обратно? Решила дождаться какой-нибудь машины и вскоре увидела приближающиеся фары. Услышала шум мотора и побежала навстречу, махая руками.

   Уазик остановился перед ней, из него выскочили двое сотрудников полиции в форме.

   - Ничего себе, голая баба на дороге, смотри какая фигурка точеная. Ты откуда, девонька, приключений ищешь или тебя похитили и поимели?

   Полицейский с явным интересом рассматривал, не стесняясь, ее фигурку.

   - Я тебя самого поимею, давай телефон быстро, мне надо позвонить.

   - Ух ты, какая ушлая баба попалась... Серега, у тебя есть презерватив, а то так отдаваться ей страшно, наградит еще чем-нибудь, - рассмеялся сержант.

   - Заткнись, козел, и телефон быстро сюда давай, - приказала она.

   - Запихивай ее в кутузку, в отделе разберемся, - распорядился прапорщик, - фу, да она вонючая вся, бомжиха немытая, аккуратно, Андрей, не подцепить бы чего. Я думал проститутка, а она, сука, бомжихой оказалась, такую и трахать в падлу, наверняка весь букет веников в мохнатке имеется.

   Они затолкали силой ее в машину. Впервые Матвеева ехала в полицейской машине за решеткой. У отдела вытащили ее из машины.

   - Андрюха, у тебя там плед на сиденье, надо завернуть ее, не вести же прямо голой.

   - Ага, счас, потом этот плед от заразы не отскребешь, на вот, - он бросил какую-то тряпку, - я ей машину мою, жопу обернуть хватит, а я себе потом другую найду.

   У отдела полиции оказалось телевидение, которое немедленно начало съемку. Прапорщик чертыхнулся:

   - А эти то откуда здесь взялись?

   - Так сегодня же рейд по проституткам, из специально пригласили, чтобы потом материал в эфир пустить. Видимо, еще уехать не успели или приехали уже, не знаю.

   Матвеева закричала и замахала руками, то одной, то другой пытаясь прикрыть свои голые сиськи:

   - Уберите свои камеры, быстро убрать, я вам приказываю и дайте мне телефон, немедленно.

   - Как ваша фамилия, давно вы занимаетесь проституцией, если у вас специальность, что вас заставило стать проституткой, кто ваша крыша?..

   Вопросы сыпались, как из рога изобилия.

   - Я вас всех уволю и живьем закопаю, - кричала Матвеева.

   Полицейские увели ее в отдел, дежурный спросил:

   - Первая ночная бабочка?

   - Не, мы ее на дороге голой нашли, спросили, что может ее похитили, изнасиловали, но она ответила, что сама нас отымеет. Судя по запаху от нее - бомжиха обыкновенная, но с гонором, - пояснил прапорщик.

   Матвеева закричала на дежурного:

   - Дайте мне немедленно позвонить, вы знаете кто я такая? Я вас всех здесь живьем закопаю и начальника полиции немедленно ко мне.

   - Понятно, а Президента тебе не надо? Давайте ее в камеру, возьмем отпечатки пальцев, вдруг она в розыске или из психушки сбежала и пусть дальше с ней опера работают. Фамилия твоя как?

   - Я же тебе сказала, урод, начальника полиции ко мне и бегом.

   Дежурный махнул рукой и ее увели. Матвеева продолжала бесноваться в камере. К ней подошла сокамерница, здоровенная бабища, ткнула ее двумя согнутыми пальцами в живот:

   - Заткнись, шалава.

   Она махнула рукой и задержанные быстро встали, загородив телами их обоих, чтобы не видели полицейские. Бабища схватила согнувшуюся и хватающую воздух Матвееву за волосы, сунула мордой к себе в промежность...

   - Язычком работай, сучка, язычком, а то тебе ручонки на хрен открутим.

   Кто-то из зэчек заломил ей руку и Матвеева поняла, что отказаться не сможет. Довольная бабища расслабилась и ткнула рукой:

   - Сюда садись, рядышком, будешь моей, красавица.

   Матвеева села и заплакала. Бабища гладила ее по голове, разминала легонько сиськи, приговаривала ласково:

   - Ничего, это первый раз не очень, но потом тебе понравится. Сразу видно, что не была еще на зоне ни разу. Если объявишься, то сразу всем скажи, что тебя Сваха к себе определила, будет тебе почет и уважение, никто приставать не станет, даже дубаки от тебя отстанут, а они очень охочие до красивых девочек.

   Под утро Матвеева поняла свою главную ошибку - надо было не кричать и не требовать, а просить, заявить, что похитили. Тогда бы дали возможность позвонить, и она бы уже не была здесь, разнесла бы этот отдел к чертовой матери.

   Ближе к обеду у нее сняли отпечатки пальцев, она вежливо попросилась на прием к начальнику отдела, но на нее фыркнули:

   - Заткнись, шалава, освободится опер, займется тобой.

   Здоровенную бабищу, представившуюся ей Свахой, ближе к обеду увезли в СИЗО и больше Матвееву никто не трогал. Только к концу дня на вторые сутки ее привели к оперативнику. Он, не поднимая головы, жестом указал ей на видавший виды стул перед своим столом, поморщился от исходившего от нее запаха, спросил:

   - Фамилия, имя, отчество?

   - Вы понимаете, товарищ капитан, я дама достаточно известная и не могу вам назвать свою фамилию, мне нужно позвонить, к вам приедут и все объяснят, я в долгу не останусь.

   - Значит вы отказываетесь назвать себя? Что ж, будем этот вопрос выяснять другим путем, а пока определим вас в спецприемник. Придут результаты дактилоскопии, возможно и прояснится что-то.

   Полицейский посмотрел на женщину, от которой нехорошо пахло давно не мытым телом. Благодаря Свахе ее в камере приодели немного, сняли с какой-то проститутки короткое платьице. Известные дамы принимают душ, а эта не мылась не один месяц. Тоже мне, дама нашлась, хмыкнул он про себя, бомжиха обыкновенная. Красивая, правда, падла, знать бы, что она не заразна. Можно и отмыть ее, презерватив от гонореи и ВИЧ спасет, а от сифилиса вряд ли.

   - Я имею право на один звонок.

   - Права почему-то вы все знаете, а вот с обязанностями у вас туговато. Вы оказали сопротивление сотрудникам полиции при задержании, оскорбили их, обещали уволить и закопать журналистов живьем. Это уголовно наказуемое деяние, дамочка, и за свои действия придется ответить. Ладно, мы полицейские - люди, привыкшие к всевозможным выходкам, но журналисты уже написали заявление и станут отслеживать наши действия. Придется отвечать по закону. Да вы не переживайте, в спецприемнике вас обследует венеролог и психиатр, установят личность и все станет на свои места. Получите небольшой срок или штраф - это уже суду решать, распишитесь вот здесь в протоколе, - он ткнул пальцем в несколько мест.

   - Да пошел ты...Но почему вы все такие тупые, я же прошу только один звонок, один звонок и ничего большего?

   - Кому хотите звонить - Наполеону, Клеопатре или царице Савской в Аравийское царство? - усмехнулся полицейский.

   - Нет, царю Соломону... мужу я своему хочу позвонить, мужу, - в сердцах ответила Матвеева.

   - Назовите его и мы с ним свяжемся непременно, - ответил оперативник.

   - Да пошел ты... Вспомнишь еще этот день, когда тебя из органов с треском попрут.

   - Это понятно - всех уволят и закопают, проходили уже, знаем. Говорить вы о себе не желаете, но спросить я обязан: может быть вас похитили, изнасиловали? Вас же подобрали на дороге абсолютно голой.

   Матвеева не могла сказать, что ее изнасиловали бомжи, репутация была дороже и она, естественно, промолчала.

   - Медведь напал, сорвал платье и убежал. Зверь и тот понял, что со мной связываться не стоит, - ответила Матвеева.

   - Конечно, какой аккуратный медведь попался - и платье сорвал, и трусики с бюсиком, и кожу не повредил.

   Он вызвал наряд и приказал увести задержанную в камеру.