XXXIX
Дождь поливал как из ведра до двенадцати часов и прекратился резко, выглянуло солнышко. Такое часто бывало на острове Эльвиры летом - с утра до обеда идет дождь, потом прекращается, на следующий день все повторяется снова. Через неделю дождь может пойти с обеда до вечера. Дожди по два-три дня круглосуточно идут редко. Но бывает и так, что зарядит ни с того, ни с сего ливень и кончится минут через двадцать.
Дедушкины расположились на южной террасе всей семьей, наблюдая за ливнем. Скорее всего интересовался дождем только Константин, хоть и успел привыкнуть к этой погоде за одиннадцать лет. Элли и дети не обращали на дождь никакого внимания. Середина августа... Еще в начале июня учителя Ольга Павловна Коврова и Лусина Гутиеррис разъехались по домам и на вилле стало тише и скучнее. Все-таки они вносили какое-то разнообразие в жизнь. Но никто не скучал по-настоящему, Элли не могла налюбоваться старшим сыном, который подрос и возмужал за зиму.
- Завтра мы улетаем все в Россию. Коттедж, где мы останавливались первый раз, я продал.
- Опять будем жить у... мисс Солнцевой? - с иронией спросила Элли.
- Это же замечательно! - воскликнул Виктор, - тетя Эльвира хорошая женщина и прекрасно к нам относится.
- Нет, Виктор, мы остановимся в другом доме, который специально построен для нашей семьи. Во время учебы ты, конечно, будешь жить у тети Эльвиры, ибо несовершеннолетний отрок не вправе проживать один со слугами, - констатировал отец. - За полтора года многое сделано, выстроен небольшой микрорайон, но только на треть от запланированного, но можно приступать к работе. Мы с мамой примем рабочие и жилые корпуса, благословим сотрудников на службу нам и отечеству.
- Ты сказал - построен для нашей семьи? - переспросила Элли.
- Именно так, - ответил Константин, - когда подрастет Артур, мы зимой станем жить здесь, а летом там. Если ты, Элли, привыкнешь к русскому холоду, то будем в России жить дольше, а сюда приезжать в гости и для контроля бизнеса. Мне все равно придется смотреть за тем и другим производством, уезжая на несколько дней или неделю.
Через несколько километров от города машины свернули с трассы на боковую дорогу, на которой стоял запрещающий знак, именуемый в народе кирпичом, и табличка "кроме транспорта ОАО Интеграл". Через километр повернули на проселочную, идущую вверх на сопку. На вершине в сосновом бору автомобили остановились, высаживая пассажиров.
- Смотри, Элли, - Константин указал рукой на раскинувшийся внизу микрорайон, - это все построено за полтора года и принадлежит нашей семье. Я специально заехал сюда, чтобы показать тебе вид сверху. Это только треть от планируемого, строительство еще продолжается.
- Это все принадлежит тебе? - удивленно спросила Элли.
- Нам, - поправил ее Константин, - там жилые дома для сотрудников Интеграла, производственные помещения, магазины, поликлиника. Все, что необходимо для нормальной жизни.
- Даже не могла представить себе, что ты так широко размахнешься, - с улыбкой произнесла Элли, рассматривая здания внизу, - а где наш дом?
- Вон тот трехэтажный из красного и белого кирпича, - ответил Константин.
- Вижу... красивый, - согласилась Элли.
Они спустились на автомобилях вниз на асфальт и проехали еще километра три, остановившись у высокого забора. Константин предложил прогуляться до дома пешком. Элли с дороги видела только верхушку крыши здания. Ворота автоматически отворились, впуская автомобили. Элли заметила двух людей в необычной форме с надписью на груди и спине "охрана". Только Тихонов и Константин знали, что это переодетый спецназ ФСБ. Даже профессор Ракитин не подозревал об этом.
Элли впервые увидела здание вблизи. Трехэтажный особняк впечатлял размерами и колоннами у центрального входа. От ворот к дому вела мощеная плиткой пешеходная дорожка и асфальтная для автомобилей. Лужайки, клумбы цветов и детская площадка с качелями, каруселями и домиками из детских сказок произвели на Элли неизгладимое впечатление. Был даже небольшой сосновый бор, где можно гулять. Константин пригласил всех в небольшой домик у ворот.
- Это служебное помещение, - пояснял он, - в диспетчерской стоят мониторы, на которых виден весь периметр нашего особняка, в другой комнате вооруженное отделение охраны. Вход сюда разрешен только нашей семье и Вячеславу Егоровичу, - он кивнул на Тихонова.
Элли осматривала дом, начиная с нулевого этажа, где расположены технические комнаты и главная достопримечательность - огромный бассейн. На первом этаже большой зал для приема гостей, кухня, столовая, душевые, комнаты для персонала и возможных гостей. На втором зал поменьше, столовая, спальни для семьи и родственников, детские и комнаты отдыха, душевые, санузлы и так далее. Третий этаж спортивный - бильярд, настольный теннис, тренажерный зал. После осмотра сауны с бассейном, гаражей и других отдельно стоящих зданий, Элли взмолилась:
- Костя, мы еще не все осмотрели?
- Почти все, - ответил он, - располагаемся и отдыхаем. Завтра знакомимся с территорией микрорайона.
- Это обязательно? - спросила уставшая супруга, - у меня от количества информации и так уже голова идет кругом.
- Не обязательно, - ответил Константин, - осмотришь, когда пожелаешь. Ты не против, если тебя русские станут называть Эльвира Джоновна?
- Эльвира Джоновна? - удивленно переспросила она.
- В России принято называть людей на "вы" и по имени и отчеству. На "ты" называют друзья и родственники. Папа у тебя Джон, значит ты Джоновна. Конечно, они могут называть тебя миссис Дедушкина, как ты привыкла, но это будет подчеркивать твое иностранное происхождение.
- Я поняла, пусть называют.
Уставшая за день, Элли выспалась, встала позже всех, приняла душ и в зале спросила у горничной:
- Муж где?
- Доброе утро, хозяйка, хозяин с детьми в детской.
- Да, доброе утро, спасибо, - ответила Элли.
Детская... это где-то там... Она пошла по второму этажу пока не услышала смех Артура за дверями, вошла. Константин собирал с сыновьями и дочерью детскую железную дорогу.
- Вот и мамочка наша проснулась. Как спалось, Элли, в новом доме?
- Хорошо, - ответила она, - только большой очень. Горничная сказала, что вы в детской, в голове каша от количества комнат, нашла вас по смеху Артура. Сегодня никуда не пойду, стану осваивать дом. Неправильно, когда слуги знают его лучше хозяйки.
- Хорошо, Элли, тогда после завтрака я осмотрю производственные корпуса и административное здание, переговорю со своими заместителями. К обеду буду. Если появится желание посмотреть мой новый рабочий кабинет, то милости прошу. Возьми кого-нибудь из охраны, они проводят тебя.
Константин сам еще не видел своего кабинета. В приемной уже находилась секретарша, представившаяся Аллой. По бокам кабинеты заместителя по науке Ракитина и главного инженера, которого он еще не знал.
Вошел - помещение показалось ему слишком большим и сразу вызывало в человеке чувство присутствия важного чиновника. Изысканная мебель, стол для совещаний, четыре больших окна. За рабочим столом в стене открытая дверца в личные покои с мягким уголком, телевизором, холодильником, баром, душевой кабиной и санузлом. Он заметил, что бар уже заполнен спиртными напитками. Прикрыл дверцу и понял, что незнающему человеку не догадаться о ее присутствии.
Константин просматривал проект штатного расписания. В строчке главный бухгалтер фамилии не было.
- Не нашли главного бухгалтера? - спросил он у Тихонова.
- Нашли, - ответил он, - но центр рекомендует одного, а Солнцева настаивает на своей кандидатуре. Я не решился принять решение самостоятельно по этому вопросу.
- Вячеслав Егорович, по кандидату Солнцевой есть вопросы по вашей части?
- Нет, проверка не выявила оснований для отказа в работе.
- Тогда сообщите кандидату Солнцевой, что она принята и пусть немедленно приступает к работе.
- Слушаюсь, Константин Николаевич, у меня вопрос по самой Солнцевой. Я понимаю, что строительство объектов еще продолжается, никто ее не ограничивает в передвижении к этим объектам...
- Я понял вас, Вячеслав Егорович, - перебил его Дедушкин, - у Солнцевой должен быть свободный доступ на любые объекты, кроме лаборатории, где разрабатываются новые изделия. И после окончания строительства тоже. Что еще?
- С начальником УФСБ возникает некорректная ситуация, Константин Николаевич...
- Считайте, что вопрос с Коротковым решен. Он и его люди могут здесь появится только тогда, когда вам, Вячеслав Егорович, потребуется их помощь. Но здесь она вряд ли потребуется, а оперативное содействие на территории области будет оказано в полном объеме.
Заместитель по науке Ракитин смотрел на своего нового шефа - ничего себе иностранец, уже распоряжается местным ФСБ. Видимо не зря его принимал Президент и беседовал лично со мной.
- Константин Николаевич, - обратился к шефу Ракитин, - у нас с Тихоновым возникли рабочие вопросы. Я считаю, что главный инженер должен иметь допуск в спецлаборатории...
- Ясно, Михаил Афанасьевич, доступ в спецлаборатории имею я, вы, Тихонов и сотрудники этих лабораторий. Причем каждый только в свою лабораторию. Этот список исчерпывающий. Заместитель Тихонова и его люди могут посетить лаборатории только по личному указанию Вячеслава Егоровича в случае возникшей оперативной необходимости.
"Константин Николаевич, к вам главный инженер", - прозвучал голос Аллы в селекторе.
"Я занят, приглашу позже", - ответил Дедушкин.
- Михаил Афанасьевич, - обратился он к заместителю по науке, - вы раньше работали над проблемами космических аппаратов, подводных лодок и высотных летательных аппаратов. Знаете тонкости и слабые места не понаслышке. Начинайте разрабатывать усовершенствованные микропроцессоры и чипы. Вторая лаборатория пусть займется теми же вопросами для суперрадаров, а третья общевойсковой техникой - танки, артиллерийские установки, ракеты. Вопросы?
- Пока нет.
- Отлично, - произнес Дедушкин и попросил пригласить главного инженера, заглянув в штатное расписание.
- Дубровин Ярослав Евгеньевич? Появились вопросы ко мне? - спросил Константин.
- Нет, работаю, а своего руководителя в лицо не знаю, - ответил он.
- Будем считать, что познакомились, - произнес Дедушкин, - ваша стратегическая задача - добыть экспортные образцы микропроцессоров, чипов и организовать их внутреннее производство. По мере поступления чертежей и схем из наших лабораторий приступать к их изготовлению.
- Да, у меня уже есть несколько заявок от профессора Ракитина. Цеха вчера приступили к их изготовлению.
- Даже так, а я и не знал. Сейчас немедленно остановите производство и впредь без моей визы ничего не изготавливать. Всю документацию верните доктору Ракитину. Вы свободны.
Удивленный главный инженер вышел из кабинета. Ракитин даже вспотел...
- Извините, Константин Николаевич, я все-таки специалист и полагал, что научно-технические вопросы могу решать самостоятельно.
- Совершенно верно, Михаил Афанасьевич, вы специалист, иначе бы здесь не сидели. Но за качество продукции перед страной и Президентом отвечаю я, как руководитель и собственник ОАО Интеграл. Поэтому я должен знать, что производит мое предприятие. Есть другие предложения?
- Нет, - ответил Ракитин, вытирая проступивший на лбу пот.
- Отлично, в пятнадцать часов жду вас с документацией. Все свободны. Секунду, Вячеслав Егорович, совсем забыл - моей супруге доступ разрешен везде, кроме спецлабораторий. Если она туда пожелает войти - найдите способ вежливо отказать. Теперь идите.
В три часа дня Дедушкин просматривал схемы и чертежи, предоставленные Ракитиным. Четыре новых изделия - очень неплохо для начала работы. Он утвердил три, на четвертой обвел кружочком один узел.
- Михаил Афанасьевич, вот этот участок в схеме будет давать сбой. Чип планируется на станции слежения в космосе. Проработает она дней восемь-десять и встанет, причина останется невыясненной, станция не работает и кому прикажете за это ответить?
- Константин Николаевич, чип прогонялся многократно на проверочных установках и выдавал необходимые параметры работы. Не могу с вами согласиться, - ответил Ракитин.
- С одной стороны хорошо, что вы отстаиваете свою точку зрения, но проверьте еще раз.
- Как прикажете, Константин Николаевич, я не руководитель Интеграла, я только доктор наук и профессор, - с издевкой произнес он, подчеркивая свою ученость в отличие от администратора.
- Абсолютно согласен с вами, Михаил Афанасьевич, что здесь каждому студенту понятно - если чип протестировать в вакууме, тот этот узел даст сбой. А вы в вакууме проверку не проводили. Видимо ученая степень вам глаза завязала. Свободны.
Ракитин вылетел из кабинета, как из парилки. Так его не унижал еще никто. Какой-то филиппинский бизнесмен будет ему, ученому с мировым именем, объяснять работу чипов. Для себя он решил твердо - тестирую чип, доказываю свою правоту и увольняюсь к чертовой матери. Нашелся тут... руками водитель...
Он вернулся в лабораторию злой, как собака, приказал заведующему проверить чип в вакуумной установке.
- Но какой смысл? Давление или его отсутствие не влияют на работу этого узла, - ответил заведующий.
- Ты сходи, объясни это хозяину, - фыркнул Ракитин.
Через день заведующий лабораторией доложил заму по науке:
- Не работает чип в вакууме.
- Не понял - как это не работает?
- Вот так - должен работать, а не работает. Мы заменили этот узел и чип заработал.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Ракитин, - глянем... Ну, конечно же, конечно, эти два узла в вакууме не совместимы. По отдельности работают, а вместе нет. Вот дурни мы с тобой. Но как это хозяин смог разглядеть - он же в электронике ни в зуб ногой.
- Выходит, что в зуб и не ногой, - усмехнулся заведующий, - наверняка скрыл, что он тоже электронщик.
Ракитин отправился к Тихонову.
- Вячеслав Егорович, какое образование у Дедушкина? Он явно физик-электронщик и доктор наук, не меньше.
- Он юрист и это достоверно, - ответил Тихонов.
- Вы тоже юрист - посмотрите.
- Чего мне смотреть на эту схему? - удивился Тихонов, - мне что игра крестики-нолики, что эта схема...
- Откуда тогда Дедушкин мог знать, что в схеме ошибка, если он юрист?
- Не знаю, но что случилось-то?
- Случилось то, что юрист меня, доктора физико-математических наук, опустил как последнего студента. Пойду извиняться. Он точно юрист, а не физик?
- По диплому он юрист, - твердо ответил Тихонов, - но представьте себе, что сидит сейчас где-нибудь мальчик с десятью классами образования и взламывает компьютер ЦРУ, а физик с дипломом не может захудалую программу составить, что этому мальчонке сделать - раз плюнуть. Наверное, сам занимался, талант у него на физику - другого объяснения не вижу.
- Может вы и правы, Вячеслав Егорович, но мне так стыдно, что сил нет - не смог разглядеть нерабочий узел в схеме, а Дедушкин разглядел.
Ракитин вошел в кабинет Дедушкина.
- Константин Николаевич, вы меня извините...
- Схему принесли? - перебил его он, - давайте... вот это другое дело, теперь все будет работать замечательно. Если я был с вами резок, то прошу извинить меня, впредь рабочие споры не должны вызывать негативных эмоций. Это работа, а не выяснение отношений о грамотности и компетенции. Не ошибается тот, кто не работает. Вы свободны, Михаил Афанасьевич.
К Ракитину подскочил коллега профессор, заведующий лабораторией:
- Ну, как, принял извинения шеф?
- Принял, только он сам извинился за резкость со мной, которой не было, а мне и слова не дал вымолвить. Сказал, что рабочие споры не должны влиять на эмоции. Удивительный он человек... не понимаю.
Работа ОАО Интеграл отрегулировалась, страна начала получать жизненно важные микросхемы и чипы для нужд вооруженных сил и космических программ. Теперь она не нуждалась в европейском импорте и могла обеспечить себя сама. Европейская зависимость исчезла, давая возможность стране расти и развиваться дальше. Дедушкины, оставив Виктора у Солнцевой, улетели на остров, прихватив с собой учительницу Коврову. Как быстро летит время... Изабелла в этот раз пойдет уже во второй класс, а Виктор в России в шестой.
