Глава 5

Второй пришла бизнес-леди Анна Степановна Ковальская в сопровождении значительно более молодого мужчины. Как я вскоре поняла, это был не муж, взятый в свое время для оплодотворения, а теперь занимающийся уходом за ребенком, а еще более молодой любовник.

– Это Коля, – представила спутника бизнес-леди Анна.

Коля был выше своей спутницы головы на полторы, имел спортивную фигуру, которую подчеркнул выбранной на этот вечер одеждой (интересно, кто ее выбирал?): черные атласные брюки и белая, почти прозрачная рубашка, расстегнутая для демонстрации волосатой груди, на которой болтались три золотые цепи. По-моему, так одеваются или геи, или мачо. Но Коля, конечно, относился ко второй категории, потому что иначе Анна не взяла бы его с собой. Коле я дала бы около тридцати.

В Анне я обнаружила внешнее сходство с собой – она тоже была маленькой и пухленькой. Лицо оказалось слишком гладким для женщины сорока семи лет, но, как я догадывалась, все приглашенные дамы будут выглядеть молодо. У них имеются возможности для поддержания должного и желаемого внешнего вида. И им это просто необходимо!

Анна со мной вежливо поздоровалась, Коля оглядел взглядом похотливого самца, не пропускающего ни одной самки. Правда, он точно так же оглядел и хозяйку дома. При первой же возможности мне подмигнул. Я не знала, как реагировать, и не прореагировала никак.

Анна с Колей еще не успели покинуть холл, как появилась Аполлинария Крылова в сопровождении потрясающе красивого молодого мужчины. Этого я с ней еще ни разу не видела, вероятно, он был из конюшни молодых дарований. По крайней мере, ни по телевизору, ни в газетах он не фигурировал даже в списке будущих мужей.

Если Коля бизнес-леди Анны однозначно относился к категории мачо, Шурик Аполлинарии вполне мог оказаться геем или бисексуалом. Шурик поцеловал ручки всем дамам в холле, включая меня (мне в последнюю очередь), всем сказал очень удачные комплименты и вообще светился, как светлячок, – то ли от того, что его на этот вечер выбрали сопровождающим примадонны, то ли от открывающихся перспектив, то ли по какой-то другой причине.

Известная певица была в коротком платье сочного изумрудного цвета, едва прикрывающем естество (иногда удавалось заметить трусики такого же цвета), и изумрудных сапожках на высокой шпильке. Отдать должное, ноги у нее были хорошими – прямыми, не толстыми и не тонкими. Но все равно в сорок семь лет надеть такое платье…

– А ты, я смотрю, поправилась, Поленька, – заметила Анна, поправляя прическу у большого зеркала. – Липосакцию давно последний раз делала?

– Зачем она мне? Я прекрасно сбрасываю все лишнее на сцене и в постели. А вот тебе, дорогая Анечка, давно пора заняться и телом, и лицом. Целый день сидишь за столом, потом в машине. Какая уж тут фигура…

Аполлинария показательно вздохнула. Римма пригласила обеих дам проходить. Мужчины тоже проследовали в зал, где стоял стол. Следуя по коридору, Аполлинария и Анна продолжали обмениваться колкостями, но очень сладкими голосами.

– Ты поняла, о чем я тебя предупреждала? – шепнула мне хозяйка. – И это будет продолжаться весь вечер. Как они меня достали…

– Уже? – удивилась я.

– Ты знаешь, сколько лет это продолжается?!

Потом появился поэт-астролог Петр Годунов в сопровождении крепко сбитой девахи с подбитым глазом. Их вышел встречать хозяин.

– Все карму отрабатываешь? – хохотнул Андрей Павлович.

– И тебе советую, – ответил Годунов. – Я же тебе составлял гороскоп.

– Ты его уже всем составлял.

– Вон девушке не составлял. – Годунов принялся рассматривать меня. – Где ты нашел такую красавицу?

– Она несовершеннолетняя, – сообщил Андрей Павлович.

– Понял, – кивнул поэт-астролог. Я же поняла, что до февраля следующего года, когда мне исполнится восемнадцать лет, гороскопа от Петра Годунова я не увижу. И слава богу Астролог был в джинсах и свитере (возможно, очень дорогих, но я не могла этого определить), девушка, оказавшаяся боксершей, в серых свободных брюках, такой же жилетке и красной блузе. Астролог производил неприятное впечатление, возможно, из-за неухоженной густой черной бороды и странной прически. Из его черных волос явно можно было соорудить что-то приличное, но они торчали вверх и в стороны, создавая неровный ореол. Может, это было сделано специально. Я, конечно, не касалась их рукой, чтобы уточнить, использовался ли лак для поддержания их формы или нет. Но бороду он точно мог бы расчесать.

Хозяевам астролог вручил в подарок свою последнюю книгу – «Влияние ритмики небесных тел на развитие маньяков». На словах пояснил, что в последнее время с большим интересом изучал космограммы известных маньяков и не мог не оповестить ничего не подозревающих граждан о результатах своих исследований. Насколько я поняла, вывод в книге делался один (как и во всех творениях Петра Годунова) – вы должны заказать гороскоп своего ребенка. У кого заказывать, по-моему, объяснять не требовалось.

Рецидивист Анатолий пришел один и единственный – с цветами для хозяйки дома. Он выглядел старше всех остальных одноклассников, вероятно, сказывались годы, проведенные в строгой изоляции. Да и, пожалуй, с глубокими морщинами на его лице не смог бы справиться ни один пластический хирург. Анатолий был одет в черный костюм, белую рубашку и темный галстук с мелким рисунком. Со мной он вежливо поздоровался и сразу же прошел в зал, где стал общаться с мужчинами.

Владелец сети супермаркетов Владимир Свистоплясов тоже появился в одиночестве, но с сумкой вина, которую вручил мне. Этот тоже был в костюме и при галстуке. В целом выглядел совершенно нормально – бизнесменом, кем и являлся.

Последним пришел поп-расстрига с дамой лет тридцати пяти, которую представил своей бывшей прихожанкой, превратившейся в личную помощницу писателя-фантаста.

Бывший поп носил бородку, волосы закрывали уши, одет он был в костюм. При взгляде на Алекса Мерлина вспоминалась фраза «Мужчина должен быть лишь чуточку красивее обезьяны». Он был именно «чуточку». «На всех женщин не напасешься красавцев, – говорила моя бабушка, – и вообще, по статистике, «на десять девчонок…», поэтому нужно внимательно оглядывать всех мужчин, попадающихся тебе на пути».

У нас в городе было много таких басовитых и волосатых, как известный писатель-фантаст (он же – поп-расстрига), но от них пахло первачом и дешевым табаком, а от Алекса – приятным одеколоном и дорогим табаком. Спутница его выбрала для себя темно-бордовое платье чуть ниже колен. Выглядела она прилично и не выпендривалась.

Римма-Революция встречала всех, кое-кого лично провожала в зал и вообще, по-моему, слишком много суетилась, бегая то в одну, то в другую сторону. Или ей очень хочется, чтобы все прошло «как надо»?

Вскоре все уже рассаживались за столом в зале. Я проследовала на кухню, которую с большой неохотой покинула Саша. Мне следовало ждать звонка колокольчика и только тогда появляться в зале. Пока делать было нечего, я устало опустилась на табуретку и задумалась.

Но колокольчик прозвучал буквально через три минуты. Я вскочила и побежала в зал, там вопросительно застыла в дверях.

– Соня, поищи Владика, – попросил хозяин. – А то у всех уже налито, а он неизвестно где болтается.

Я в первую минуту не поняла, кого имел в виду Андрей Павлович, но, поймав взгляд Саши и увидев пустой стул рядом с ней, догадалась, что речь идет об актере Лебединском.

Я обежала все комнаты, даже ткнулась в дверь, где проживали чернокожая и белобрысая красотки, но та оказалась заперта. Девицы к гостям не выходили, и я не была уверена, что кто-то из гостей знает об их существовании. Возможно, Андрей Павлович не хотел ставить супругу в неловкое положение, хотя эту компанию, пожалуй, ничем не удивишь.

Двери в оба туалета и обе ванные комнаты оказались не заперты, но я все равно туда заглянула, правда, не зажигая света. Лебединского нигде не было. Куда он мог подеваться?!

Перед тем как возвращаться в зал, где собрались гости, я решила еще раз пройти по всем комнатам. Не хотелось ударить в грязь лицом перед таким количеством людей. Лебединский же не иголка в стоге сена? Наверное, стоит заглянуть в шкафы и под кровати. От этой странной (для меня) компании можно всего ожидать. И ведь Римма меня предупреждала, чтобы я ничему не удивлялась. Она также говорила, что гости могут залезать в самые неожиданные места и там засыпать. Но ведь Лебединский пока был трезв? Или до прибытия сюда успел принять?

Его не оказалось ни в одном шкафу и ни под одной кроватью.

Я все-таки решила вернуться в зал, где и объявила, что Владилена нигде нет.

– То есть как нет? – пораженно посмотрел на меня хозяин. – Соня, ты точно везде посмотрела?

– Везде, кроме… той комнаты.

– Нет, там его быть не может.

– Это где это? – встрял астролог. – Что это у тебя за комната такая хитрая? Как ты ее называешь? Ведь от названия очень многое зависит, как и от имени, данного при рождении… У меня есть книга…

– …, – объявила Римма, используя выбранное ею для названия комнаты матерное слово. – Там у нас две мартышки живут.

– Ой, я всегда мечтал посмотреть на домашнюю обезьянку! – воскликнул Шурик, сопровождавший Аполлинарию Крылову. – Ни у кого из знакомых не живут ручные обезьяны. Я вот думаю: может, завести? Сейчас все маленьких собачек заводят, а я буду с обезьянкой на светских раутах появляться.

– Вокруг тебя достаточно двуногих обезьян, – невозмутимо заметила Анна. – Кстати, ты сам живешь в обезьяннике или у себя дома?

– Твое мнение никто не спрашивал! – рявкнула Аполлинария, потом спокойно спросила: – А что они у вас умеют делать?

– А они говорящие? – поинтересовалась Саша.

– Разве мартышки разговаривают? – встрял мачо Коля, сопровождавший бизнес-леди Анну. – Вы, девушка, их с попугаями перепутали.

– Я – юноша, – сказала (или сказал?!) Саша.

Коля поперхнулся водкой, глоток которой только что сделал. Я открыла от удивления рот. Саша поймал (или в каком роде о нем говорить? Кто это?!) мой взгляд и подмигнул. Правда, я читала в одном женском журнале, что женщина может дружить с мужчиной только в том случае, если мужчина гей. В другом журнале одна известная актриса говорила, что ее лучшие друзья как раз относятся к этой категории. И ведь Саша, пожалуй, ни разу не высказался о себе в женском роде…

Значит, герой-любовник Владилен… Боже, куда я попала?! Знала бы мама…

– Соня, я помогу тебе его искать, – сказал Саша, встал из-за стола, подхватил меня под руку и вывел из зала.

Когда мы немного отошли, Саша развернул меня к себе, взял за плечи и заставил поднять голову вверх.

– Ты шокирована?

Я кивнула.

– Но я тебя не обманывал. Все, что я говорил, – правда. И ты, в отличие от меня, по крайней мере, можешь выйти замуж… Если бы я мог официально выйти замуж за Лебединского… Я знаю много однополых пар, которые зарегистрировали бы отношения, если бы это позволял закон. Но у нас в стране брак между двумя мужчинами невозможен. Люди живут одним домом, имеют общую квартиру, бюджет, но если с одним что-то случится, тут же подсуетятся родственники, которые сейчас только осуждают, а в лучшем случае просто не понимают и не принимают однополых отношений. Штамп в паспорте давал бы официальный статус, упрощал наследование. И это в любом случае дополнительная гарантия крепости отношений. Но…

В голосе Саши было столько грусти, что я невольно обняла его и прижала к себе. Я поняла, что у меня в этом чужом большом городе появился первый друг. Мы оба хлюпнули носами и отправились на поиски Лебединского, держась за руки.

Саша сказал, что Лебединский – наркоман. Возможно, он где-то отключился после дозы.

– А после дозы отключаются? – наивно спросила я.

– Ты даже представить себе не можешь, милая Соня, что может случиться после дозы, – вздохнул Саша. – А вообще у Владилена обычно настроение улучшается. Он становится веселым и добрым. А пока не укололся, он хмурый и злой. В последнее время снимается только после дозы. Вся съемочная группа знает, что он на игле, и понимает, что долго он не протянет. И я понимаю. Но все хотят подольше оттянуть печальный момент. Мои причины тебе, я думаю, понятны, а киношники имеют очень неплохой доход с фильмов с его участием.

– Он сам колется? – уточнила я.

– В смысле? – даже не понял моего вопроса Саша.

– Ну, сам себе уколы делает? Ведь в вену же нужно еще попасть!

– Милая девочка, какая же ты еще наивная! Все наркоманы быстро приобретают необходимые навыки… К тому же в этой тусовке есть люди, которые колются в голову – сзади, пониже затылка, под волосяной покров. Считается, что хорошо шибает. Но, по-моему, это только с еще большей скоростью приближает смерть.

За разговорами мы осмотрели всю квартиру и подошли к ванной комнате хозяина, последнему необследованному помещению. Пожалуй, это помещение оказалось для меня самым удивительным в квартире Светозаровых. Я рассмотрела его во время первой уборки – Римма не включала его в «обзорную экскурсию». Джакузи стояло и у хозяйки, но тут пол был выложен прозрачными плитами, под которыми располагался аквариум. В нем жили рыбки и улитки, к которым каким-то образом поступал кислород, росли водоросли. Дно было посыпано белым песком, на нем лежали ракушки и разноцветные камушки различных форм и размеров. Этот дизайнерский изыск выглядел потрясающе, но только не теперь.

Теперь в аквариуме кроме рыбок находился известный киноактер Владилен Лебединский.