Глава 2
Из радиопередатчика полицейской машины Рурка Макнайта донесся тревожный сигнал сирены, а следом за ним голос полицейского:
— В доме номер 472 по Мэйпл-стрит все чисто.
Рурк похолодел.
Это был дом Дженни.
Рурк находился на другом конце города, но, как только поступил сигнал, тут же помчался к дому Дженни. Из-под колес его автомобиля вырывались волны снега и песка. Рурк увеличил скорость. Машину заносило на скользкой дороге. Рурк связался с диспетчером:
— Я в пути. До связи.
Несмотря на то что внутри Рурка разыгралась настоящая буря эмоций, его голос был на удивление спокойным.
Общие сведения сводились к тому, что объект — о боже, дом Дженни! — полностью охвачен пламенем. Притом Дженни нигде не обнаружили.
К тому времени, когда Рурк добрался до Мэйпл-стрит, огонь захватил весь дом. Языки огня вырывались из окон и лизали карнизы.
Рурк припарковал машину. Одна из фар зарылась в сугроб. Он вышел из машины даже не захлопнув дверцу. Оглядел место происшествия. Пожарные, их машины, оборудование — все тонуло в мерцающем оранжевом свете. Огонь поливали из двух брандспойтов. Несколько человек откапывали из снега пожарный гидрант. Все происходило отнюдь не хаотично, а на удивление спокойно. Однако стена огня была слишком плотной, и пожарные не могли проникнуть в дом даже при полном обмундировании.
— Где она?! — закричал Рурк на пожарного, который транслировал сообщения по рации. — Да где же она?
— Девушку нигде не обнаружили, — ответил пожарный, взглянув в сторону припаркованной на обочине дороги машины скорой помощи и стоящих рядом санитаров. — Наверное, ее не было дома. Хотя… машина стоит в гараже.
Рурк направился к горящему дому Дженни. Он пылал, точно горсть щепок. В окне лопнуло стекло, и на Рурка посыпался горячий град осколков. Он моментально среагировал, прикрывая глаза рукой.
— Дженни! — крикнул Рурк.
В одно мгновение годы молчания забылись, и на Рурка нахлынула волна сожаления. Можно подумать, избегая Дженни, он мог что-то решить!
«Я идиот», — подумал Рурк. Он заклинал всех богов: «Пусть с Дженни все будет хорошо! Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо, и я стану всегда заботиться о ней! Больше мне ничего не нужно».
Он должен войти в дом. Ступеньки крыльца уже уничтожило пламя. Рурк поскользнулся на снегу, но удержал равновесие. Кто-то кричал ему, но он продолжал идти вперед. Задняя часть дома тоже тонула в огне, но двери не было. Ее вырубили пожарными топорами. Кричать стали еще громче. К Рурку, замахав руками, бросились несколько пожарных.
«Вот черт!» — подумал он.
Это было глупо, но Рурк совершал и более глупые вещи. К тому же рискнуть стоило. Закрыв курткой нос и рот, он вошел в горящий дом.
В этой кухне Рурк бывал множество раз. Однако сейчас ее было не узнать. Он оказался словно в огненном омуте. Здесь было нечем дышать. Рурк чувствовал, как огонь высасывает кислород из его легких. Он пытался выкрикнуть имя Дженни, но не мог издать ни звука. Линолеум под ногами пузырился и плавился. Дверной проем, который вел к лестнице, представлял собой прямоугольник из пламени, но Рурк все равно двинулся вперед.
Сильная рука легла ему на плечо, останавливая. Рурк попытался освободиться, но в ту же секунду, проливая дождь из горящей штукатурки, начал рушиться потолок. Пожарный вытолкнул Рурка через заднюю дверь.
— Какого черта вы делаете? — закричал он. — Шеф, отойдите от дома. Здесь небезопасно.
У Рурка першило в горле, он жадно глотал воздух и кашлял.
— Черта с два! Если вы не пошлете кого-нибудь в дом, я пойду туда сам!
На пути Рурка встал начальник пожарной охраны. Рурк узнал его с трудом.
— Я не могу позволить вам это сделать.
Ярость пронзила Рурка, словно ядовитое жало. Одним быстрым движением он оттолкнул пожарного в сторону, рявкнув:
— Отойдите!
Не говоря ни слова, пожарный отшатнулся, только его глаза в тени от шлема метали молнии.
— Послушайте, мы с вами на одной стороне! Вы же видели, что творится внутри! Вы и тридцати секунд не протянете. Мы считаем, что хозяйки нет дома, правда. Если бы она была дома, то выбралась бы из него.
Рурк разжал кулаки. Проклятие. Он чуть не врезал этому парню. И о чем он только думал?
В том-то и дело, что не думал. Это было вечной проблемой Рурка. Нужно выяснить, где сейчас Дженни. В голове Рурка один за другим возникали возможные варианты. Может, она у своей лучшей подруги Нины? В это время суток? Или у Оливии Беллами? Нет. Они хотя и были подругами, но не настолько близкими. Черт, Дженни что, встречается с каким-то парнем, которого он не знает?
Это задело Рурка. Конечно же.
«Черт». — Рурк бросился к машине.
Дженни все еще стояла на улице, дожидаясь рассвета, когда небо озарила бело-синяя вспышка света. Но ведь в середине зимы не бывает молний! Потом Дженни услышала взвизгнувшую сирену и поняла, что это огни полицейских машин. Сирены звучали где-то близко, вроде бы в районе соседнего квартала. «Кажется, выдалась тяжелая ночка», — подумала Дженни, направляясь обратно в здание пекарни. Она прошла через кухню, где Зак катил очередную тележку с тестом.
Дженни уже хотела вернуться к работе, когда в главную дверь громко постучали.
— Я открою! — крикнула Дженни Лоре и Заку и прошла через кафе, в этот час тускло освещенное неоновой вывеской с изображением кофейной чашки с завитками пара над ней. Внезапно кафе осветила синяя вспышка сирены полицейской машины. Дженни торопливо отперла дверь. Звякнул колокольчик, и внутрь в развевающемся на ветру пальто вошел Рурк Макнайт.
Начальник полиции Авалона осмотрелся. Он был чисто выбрит, широк и крепок в плечах. Несмотря на голубые глаза и светлые волосы, из-за шрама в виде полумесяца на скуле Рурк не выглядел смазливым.
— Наверняка ты заехал сюда не кофе попить, — заметила Дженни. Должно быть, это был первый раз за несколько лет, когда она заговорила с Рурком.
Он посмотрел на нее, сдерживая эмоции, и Дженни задумалась, а каково это — быть девушкой Рурка, одной из целой армии фифочек, которые одна за другой появлялись в его жизни. Вот то-то и оно, подумала Дженни. Почему она должна становиться в один ряд с фифочками?
Рурк схватил ее за плечи.
— Дженни. Ты здесь! — Его голос звучал резко и взволнованно.
Надо же, как интересно. Рурк Макнайт хватает ее за плечи, притягивает к себе, обнимает. Что же она такого сделала, чтобы заслужить это? Давно ей нужно было это сделать.
— Мне не спалось, — сказала Дженни и посмотрела на руки Рурка, которые ее обнимали. Они с Рурком не прикасались друг к другу с тех пор, как… они не прикасались друг к другу.
Казалось, Рурк понял, о чем думает Дженни, и разжал объятия, отворачиваясь к двери.
— В твоем доме произошло ЧП. Я тебя подвезу.
Несмотря на то что из-за действия таблетки Дженни воспринимала реальность немного расплывчато, внутри ее поселилось глубокое чувство тревоги.
— Какое именно ЧП?
— В твоем доме случился пожар, — ответил Рурк.
Дженни приоткрыла рот, но не произнесла ни звука.
Да и что сказать на такую новость?
— Поезжай, — сказала Лора, подавая Дженни куртку и ботинки. — Позвони мне потом.
К тому времени, как Дженни села в полицейскую машину Рурка, четкое восприятие реальности к ней еще не вернулось. Увидев всполохи огня вдалеке, Дженни даже не вздрогнула, хотя вся обратилась во внимание.
— Как это произошло? — спросила она у Рурка.
— В службу 911 поступил телефонный звонок от миссис Сэмюэльсон.
Ирма Сэмюэльсон с незапамятных времен жила по соседству с семьей Маески.
— Этого не может быть, — проронила Дженни. — Я… Как в моем доме мог случиться пожар?
— Пристегнись, — сказал Рурк. Как только Дженни это сделала, он завел мотор и нажал на педаль газа.
— А ты уверен, что это не ошибка? — спросила Дженни. — Может, это еще чей-то дом?
— Ошибки быть не может. Я проверил. Боже, я думал, что… Боже… Черт!..
Неужели в его голосе слышна дрожь? «О нет, — пронеслось в голове у Дженни. — Рурк, ты подумал, что я нахожусь в доме».
— Где ты еще могла находиться в такое время суток?
Так вот почему он обнял ее. Он почувствовал облегчение. Всего-то-навсего. Они подъезжали все ближе к Мэйпл-стрит, и Дженни вдруг явственно ощутила горький запах.
— Пахнет дымом, — сказала она.
— Можешь открыть окно, если не боишься замерзнуть.
— А откуда здесь этот запах?.. О боже! Ты заходил в дом? — Дженни тут же представила, как Рурк отталкивает пожарных и пробирается в горящее здание. — Ты хотел найти меня!
Рурк не ответил. Но это и не требовалось. Рурк Макнайт всегда занимался спасением людей. Это являлось его необъяснимым увлечением.
— Ты не оставляла включенной плиту? — спросил Рурк. — Или какой-то прибор?..
— Конечно же нет! — разозлилась Дженни. Эти вопросы ее раздражали и пугали. Потому что, возможно, она и правда забыла что-то выключить. Ведь теперь она жила одна и стала очень рассеянной. Иногда Дженни не могла отделаться от мысли, что ей суждено всю жизнь прожить вот так, в одиночестве, подобно изгнаннику. И некому будет выключить за ней кофеварку, если она об этом забудет. А в конце концов она превратится в бабушку со множеством кошек. Про таких старушек Дженни и ее друзья в детстве придумывали истории. Одинокие, странные женщины, у которых нет ничего, кроме пропахшего нафталином дома и их кошек.
— …Ты меня слушаешь? — Голос Рурка оторвал Дженни от раздумий.
— Что? — спросила она, пытаясь привести мысли в порядок.
— С тобой все в порядке?
— Ты только что сообщил мне, что мой дом пылает в огне. Не думаю, что со мной все должно быть в порядке.
— Я имел в виду…
— Я знаю, что ты имел в виду. Разве я выгляжу обеспокоенной?
Рурк бросил на Дженни взгляд:
— Ты спокойна. Но мы еще не приехали к дому. Ты представляешь, как выглядит здание, полностью охваченное огнем?
— Нет, я… — Дженни замолчала, потому что в этот момент Рурк свернул за угол, и тут она увидела свою улицу. «Боже мой». — Сердце Дженни забилось в бешеном темпе.
С обоих концов улица была блокирована машинами пожарной службы и скорой помощи, работниками и их оборудованием. В темноте мигали желтые огни спецсигналов. Соседи в зимних пальто, наброшенных прямо на пижамы, собрались на своих дворах, крылечках и с открытым ртом смотрели вверх. Создавалось впечатление, что они наблюдают за фейерверком на День независимости. Вот только никто не смеялся и не кричал от радости.
Пожарные в полной экипировке окружили дом и сражались с огнем.
Рурк остановил машину, и они с Дженни выбрались на улицу. В окнах на верхнем этаже не было стекол, словно кто-то выбил их одно за другим. За этими окнами находился коридор, где висели фамильные портреты — старая фотография со свадьбы бабушки и дедушки, несколько фотографий, на которых была запечатлена вечно юная и прекрасная двадцатитрехлетняя Маришка, мать Дженни, — как раз в этом возрасте она и оставила ее, — также целый строй портретов Дженни школьных лет.
Будучи маленькой девочкой, Дженни любила носиться по этому коридору туда-сюда, пока бабушка не призывала ее остыть. Дженни всегда нравилось это выражение: «остыть». Она бралась за голову и издавала шипящий звук, словно чайник, выпускающий пар.
Дженни любила придумывать истории о людях с портретов. Ее бабушка и дедушка, которые невозмутимо стояли перед объективами камер, превращались в звезд Бродвея. Мать, чьи огромные глаза манили загадочностью и очарованием, являлась правительственной шпионкой. Она защищала мир и скрывалась внутри базы, расположенной глубоко под землей, поэтому и не могла сказать своей семье, где она находится.
Кто-то из пожарных крикнул, чтобы все отошли назад и держались на безопасном расстоянии от здания. Другие пожарные бежали к дому с тяжелым шлангом на плечах. Стоя на выдвижной лестнице пожарной машины, один из спасателей тушил огонь на крыше.
— Дженни, слава богу! — воскликнула миссис Сэмюэльсон и заспешила к Дженни навстречу. На ней были длинное пальто из верблюжьей шерсти и теплые ботинки, которые она даже не застегнула. На ее руках дрожал Натли, йоркширский терьер. — Я заметила огонь и испугалась, что ты в доме.
— Я была в пекарне, — объяснила Дженни.
— Миссис Сэмюэльсон, кто-нибудь взял у вас показания? — спросил Рурк.
— А что? Да, но я…
— Извините, мэм. — Рурк взял Дженни за руку и подвел ее к машине.
Один из пожарных старшего звания давал указания по рации, другой повторял их в громкоговоритель.
— Шеф, это Дженни Маески, — сказал Рурк, продолжая держать ее за руку.
— Мисс, я сожалею о вашем доме, — ответил пожарный. — После того как поступило сообщение о пожаре, нам потребовалось восемь минут, чтобы добраться сюда, но дело в том, что огонь вспыхнул задолго до того, как нам позвонили. Такие старые дома… вспыхивают как спички. Мы делаем все возможное.
— Я… эм… спасибо… наверное… — Дженни понятия не имела, что говорить, когда за спиной горит твой дом.
— Соседи сказали, у вас не было домашних животных.
— Да, это так.
«Только бабушкины африканские фиалки и травы в горшках на окошке, которое выходит в сад. Только целый мой мир. Все, что у меня было», — подумала Дженни. Несмотря на теплую одежду и жар пламени, ее знобило от ночного ветра. Просто поразительно, насколько сильно ее трясло.
На плечи Дженни опустилось что-то теплое и тяжелое. Она не сразу поняла, что это одеяло, которое службы спасения выдают пострадавшим. И еще Дженни ощутила руки Рурка Макнайта. Он стоял позади нее, притянув ее к груди, обнимая, словно желая защитить от всего плохого. Дженни вдруг стал невыносим собственный вес. Она сдалась и прислонилась к груди Рурка. Вскоре ей пришлось закрыть глаза, чтобы спрятаться от любопытных взглядов и едкого дыма. Лицо обжигал жар пылающего огня. От резкого запаха тошнило. Он вызывал в сознании картины сгорающих в доме вещей. Дженни открыла глаза и стала смотреть.
— Дом разрушен, — произнесла она, поворачивая голову и глядя на Рурка. — Все кончено.
Парень с камерой, возможно фотограф какой-то газеты, стоял в кузове своего автомобиля и наводил огромный объектив на горящий дом.
Рурк еще крепче сжал Дженни в объятиях.
— Прости, Дженни. Хотел бы я сказать, что ты не права.
— И что теперь?
— Расследование происшествия, — ответил Рурк, — выплаты по страховке, опись имущества.
— Я имею в виду прямо сейчас. Следующие двадцать минут. Следующий час. Огонь потушат, а дальше что? Я вернусь в пекарню и буду спать под своим письменным столом?
Рурк наклонил голову. Его губы находились у самого уха Дженни, чтобы она могла слышать его сквозь шум улицы.
— Не волнуйся об этом, — сказал Рурк. — Я защищу тебя.
Конечно, Дженни ему поверила. На то были веские основания. Ведь она знала Рурка Макнайта почти всю свою жизнь. Несмотря на все дрязги между ними, несмотря на чувство вины и боль, которую они причинили друг другу, и несмотря на огромную пропасть, что между ними возникла, Дженни всегда знала: она может рассчитывать на Рурка.
