Глава 8
Ядерное оружие – может ли бомба уничтожить мир?

Вряд ли нам известна вся информация об атомном оружии: тема эта секретная, и наверняка секретность скрывает многие неприятные тайны, например, что какая-нибудь страна, притворяющаяся безъядерной, на самом деле имеет секретную ядерную программу.

Рассмотрим критически риски вымирания человечества, связанные с атомным оружием. Отметим, что даже в эпицентре взрыва атомной бомбы в Хиросиме, на расстоянии 500 метров от места актуального взрыва бомбы в воздухе, были выжившие, причем прожившие после этого длительную жизнь. Их укрыли от взрыва стены крупных кирпичных зданий. Из числа погибших большая часть умерла от первичных поражающих факторов ядерного взрыва, и меньшая – от радиации; уже вечером того же дня многие спасатели ходили по городу без какого-либо явного вреда для здоровья. Через год в Хиросиме выращивали картошку. Утверждение о том, что атомная бомба уничтожила Хиросиму, является преувеличением, так как значительное число людей выжило, и если бы Хиросима была единственным городом на Земле, то она смогла бы продолжить человеческий род.

Современные бомбы значительно сильнее бомбы, сброшенной на Хиросиму, и способны разрушить большой город, но и они не дают гарантированной гибели всех людей, находящихся в городе. Чтобы этого достичь, вероятно, нужно было бы сбросить по мегатонной бомбе на каждый квадратный километр поверхности Земли. С учетом площади обитаемой суши потребовались бы десятки миллионов бомб. Возможно, если вычесть из этого числа необитаемые земли, хватило бы и миллиона бомб. В любом случае это значительно больше, чем имеется на Земле (хотя все-таки не является недостижимым числом – на пике холодной войны число атомных бомб приближалось к 100 000), и главное, вряд ли в результате современной ядерной войны кто-то будет направлять бомбы равномерно на все обитаемые города и села.

Наиболее известный сценарий такого заражения – это применение кобальтовых бомб, то есть бомб с повышенным выходом радиоактивных веществ. Кобальтовые бомбы представляют собой водородные бомбы, окруженные оболочкой из кобальта-59, превращающегося в радиоактивный изотоп кобальт-60. Проект бомбы, способной заражать целые континенты, предложил Лео Сцилард в 1950 году.

П.Д. Смит в своей книге «Люди конца света» (Doomsday men) так описывает историю, как впервые была предложена кобальтовая бомба. Это произошло на радиошоу в 1950 году, где ведущие физики спорили в прямом эфире о рисках ядерного оружия: «Когда Бете закончил говорить, глаза Сциларда внезапно ярко вспыхнули. Он ждал этого момента. Он начал с того, что не согласился с мнением Бете об угрозе радиоактивности. “Потребуется очень большое количество бомб, чтобы от водородных бомб жизнь оказалось под угрозой, – сказал Сцилард. – Но очень просто усилить водородную бомбу таким образом, чтобы она произвела очень опасное количество радиоактивности”. Затем он дал своим слушателям, как находящимся за столом в студии, так и по всей Америке, урок о том, как сконструировать бомбу судного дня.

Сначала он объяснил, как атомный взрыв создает опасные радиоактивные элементы: “Большинство встречающихся в природе элементов становятся радиоактивными, когда поглощают нейтроны, – сказал он. – Все, что вам нужно сделать, это подобрать подходящий элемент и организовать так, чтобы этот элемент захватывал все нейтроны. В этом случае вы в очень опасной ситуация. Я сделал вычисления на этот случай. Предположим, что мы создаем радиоактивный элемент, который будет жить пять лет и которому мы просто позволим выделиться в воздух. В течение следующих лет он будет постепенно осаждаться и покроет всю Землю пылью. Я спросил себя: сколько нейтронов или сколько тяжелого водорода мы должны взорвать, чтобы убить каждого на Земле этим способом?”

Сцилард остановился и посмотрел вокруг стола, как если бы он ожидал ответа. “Я пришел к выводу, что 50 тонн нейтронов будет достаточно, чтобы убить каждого, что означает примерно 500 тонн дейтерия”. Харрисон Браун внимательно смотрел на Сциларда, пытаясь понять значение того, что он говорил… “Вы имеете в виду, – сказал Браун, – что если вы взорвете 500 тонн тяжелого водорода и затем позволите этим нейтронам быть поглощенными другим элементом с целью порождения радиоактивной субстанции, то все люди на Земле будут убиты?”

Сцилард ответил: “Если это долгоживущий элемент, который постепенно, в течение нескольких лет, осаждается, формируя слой пыли на поверхности Земли, то тогда все люди до одного будут убиты”.

Специализацией Брауна была геологическая химия, в частности внеземных образований. Журнал “Тайм” незадолго до этого момента изобразил его держащим в руках метеорит. И теперь он выбрал геологическую аналогию, которая была ему знакома: “То есть тогда вы можете себе представить нечто вроде взрыва Кракатау, когда вы организовываете один большой взрыв или серию маленьких взрывов. Пыль поднимается высоко в воздух, как было в случае этого конкретного взрыва, циркулирует вокруг Земли в течение многих-многих месяцев и даже лет и затем постепенно выпадает на поверхность Земли?”

Сцилард откинулся назад в своем кресле и выразительно развел руками: “Я согласен с вами”. Аналогия с вулканом была хороша. Сциларду она нравилась. Он ясно выразил свою точку зрения. Оружие судного дня было рождено.

Ганс Бете слушал Сциларда с растущим раздражением. Хотя его лицо все еще несло мягкую улыбку, которая привычно обитала у него на губах, его брови наморщились. Дело было не в том, что он научно был не согласен с тем, что Сцилард говорил, скорее его раздражал типично сцилардовский полет фантазии. Не было необходимости обострять текущую ситуацию. Водородная бомба должна была быть и так достаточно плоха – зачем пугать людей тем, что может прийти за ней.

“Вы можете спросить, – сказал Сцилард, предвосхищая своих критиков, – кто захочет убить всех на Земле? Любая страна, которая хочет быть непобедимой на войне,” – был его драматичный ответ. Это будет преимуществом, которое обретет любая страна, овладевшая оружием конца света – водородной бомбой, усиленной таким образом, как он описал, цинком, или, как он позднее предложил, кобальтом.

“Давайте предположим, – объяснил он, – что мы участвуем в войне и находимся на грани победы в войне с Россией, после борьбы, которая, скажем, длилась десять лет. Русские могут сказать: «Дальше этой границы вы не пойдете. Вы не вторгнетесь в Европу, и вы не будете сбрасывать на нас обычные атомные бомбы, или мы детонируем наши водородные бомбы и убьем всех». Столкнувшись с такой угрозой, я думаю, мы не сможем продолжать. Я думаю, что Россия будет непобедимой”.

Харрисон Браун явным образом страдал от осознания последствий того, что только что сказал Сцилард. “Неужели какая-либо нация, – спросил он, – решится уничтожить всех, вместо того чтобы потерпеть поражение?” Сцилард честно признался, что он не знает ответа на этот вопрос. Но он добавил следующее пугающее завершение: “Я думаю, что мы можем угрожать это сделать, и русские могут угрожать это сделать. И кто тогда возьмет на себя риск не принимать эту угрозу всерьез?”

В публичной лекции в следующем месяце Браун сказал аудитории, что он теперь убежден, что существуют люди, которые были бы готовы уничтожить всю жизнь на Земле, если бы им не уступили дорогу. “Можем ли мы сомневаться, – спросил он, – что Гитлер, в отчаянии от поражения, уничтожил бы весь мир, если бы он имел возможность это сделать?”

Тем февральским вечером дискуссия за круглым столом переместилась к обсуждению возможности того, что огромные водородные бомбы будут доставляться на кораблях. Если они будут взорваны в Тихом океане, радиоактивность от таких чудовищных устройств проплывет над Америкой благодаря преобладающим западным ветрам, отравляя землю и людей. Это было новой и пугающей угрозой для Америки. Страх кораблей-бомб будет порождать заголовки газет до конца десятилетия, в то время как Америка и Россия будут стремиться переплюнуть друг друга в создании все больших водородных бомб. Но, как указал Сцилард, такую радиоактивность невозможно контролировать. Ужасной иронией является то, добавил Харрисон Браун, что “проще убить всех людей на Земле, чем только часть из них”. “Так оно и есть”, – согласился Сцилард. …

Осенью 1950 года страхи Сциларда о кобальтовой бомбе получили независимую научную поддержку. Доктор Джеймс Арнольд из Института ядерных исследований в Чикаго решил исследовать, насколько такое оружие технически возможно. Согласно “Ньюс-уик”, “блестящий молодой (27 лет) физик начал с того, чтобы, с логарифмической линейкой в руках, разрушить аргументы Сциларда. Но закончил он согласием по многим аспектам”.

Вычисления Арнольда показали, что машина судного дня, описанная Лео Сцилардом, должна быть гигантским устройством, “возможно, в два с половиной раза тяжелее линкора Миссури (70 000 тонн водоизмещения. – А. Т.)”. Дейтерий, который должен наполнять эту бомбу, должен стоить столько же, сколько весь манхэттенский проект – два миллиарда долларов. Кроме того, по крайней мере 10 000 тонн кобальта потребуются для создания смертельного радиоактивного изотопа, кобальта-60, когда бомба взорвется. Большинство предположений Сциларда о кобальтовой бомбе были подтверждены чикагским ученым. В действительности единственным моментом неопределенности был вопрос о том, будет ли радиоактивная пыль от такой бомбы конца света равномерно распределяться по всему миру.

Хотя Арнольд пришел к выводу, что человеческая раса не находится в опасности сейчас, поскольку создание такого устройства потребует “полномасштабных усилий большой страны в течение многих лет”, он был убежден, что “подавляющее большинство людей могут быть убиты таким способом”. Единственным лучом надежды, который смог найти “Ньюсуик”, было то, что “те, кто захочет использовать это оружие для убийства, должны принять суицид как условие сделки”.

Будучи местом рождения атомной эры и кобальтовой бомбы, Университет Чикаго был домом для наиболее важного журнала по атомным проблемам – “Бюллетень ученых-атомщиков”. Именно этот бюллетень поручил Джеймсу Арнольду исследовать предсказания Лео Сциларда о машине судного дня».

Если над страной, обладающей ядерными технологиями, нависнет угроза внешнего завоевания, она может решиться создать такую бомбу. Особенно если системы ПРО противника не дадут шансов применить ракетное оружие для обороны. Для такой бомбы не потребуется большого количества урана или плутония – только несколько килограммов на запал. Но будет необходимо очень много дейтерия.

Стоимость 1 л тяжелой воды, то есть примерно 200 граммов тяжелого водорода, по доступным оценкам, примерно 1000 долларов, следовательно 5 миллиардов долларов – это 1000 тонн дейтерия, необходимого для такой бомбы. С учетом прочих расходов бомба должна стоить десятки миллиардов долларов. Однако если после создания такой бомбы на страну никто никогда не нападет, то это дешевле, чем содержать вооруженные силы. Отсюда следует, что системы ПРО не повышают безопасность в мире, так как побуждают более слабые страны создавать кобальтовые стационарные бомбы в качестве последнего средства обороны. Или же, наоборот, разрабатывать ядерные чемоданчики, которые отдельные диверсанты могут пронести на вражескую территорию, или сосредотачиваться на разработке биологических и прочих альтернативных видах вооружения.

Не менее опасен печально знаменитый изотоп полоний-210. Он является гораздо более мощным источником, чем кобальт, так как имеет меньший период полураспада (примерно в 15 раз). Он обладает способностью накапливаться в организме, поражая его изнутри, что повышает его эффективность примерно в 10 раз.

Смертельная доза – около 0,2 мкг. Это означает, что для полного смертельного заражения земной поверхности требуется только сто тонн (или сотен килограммов в худшем случае – если учесть его способность накапливаться в организме, а также повторное отравление за счет высокой концентрации в среде – то есть сколько выводится, столько и вводится) этого опасного вещества. Неизвестно, сколько водородных бомб нужно взорвать, чтобы наработать такое количество вещества.

В обычных атомных бомбах выход радиоактивных элементов измеряется килограммами, но в специальных водородных бомбах, окруженных толстыми оболочками, позволяющими уловить все нейтроны, он может достичь, по моим очень неточным прикидкам, тонны. Однако тяжелую эффективную бомбу невозможно поднять высоко воздух, где гарантировано качественное распыление, поэтому реальный выход от бомбы можно смело снижать до 100 кг. Следовательно, надо или облегчать бомбу, или смириться с потерей большей части радиоактивного выхода в грунте на месте взрыва. Это означает, что для производства такого эффекта нужно взорвать 1000 полониевых, то есть с оболочкой из висмута-209, бомб мегатонного класса.

Известно, что в мировом океане растворено постоянно около 180 кг полония, образующегося из распада природного урана – однако это количество равномерно распределено по объему толщи воды и не представляет угрозы для живых существ.

Чтобы определить, минимальное количество какого изотопа приведет к вымиранию всех людей на Земле – или к длительной непригодности всей суши для сельского хозяйства и невозможности в связи с этим вернуться в доиндустриальную фазу развития, или неизбежности деградации на ней, – требуются более точные подсчеты, учитывающие скорости осаждения радиоактивного вещества из атмосферы, вымывания его в океан, распада, связывания с элементами в человеческом теле, а также способности людей приспосабливаться к радиации.

Для того чтобы радиоактивное вещество распространилось достаточно далеко, бомба должна взрываться на высоте 10–20 км, а чтобы бомба была достаточно мощной, она должна быть тяжелой. В конечном счете такая машина смерти может представлять собой и стационарное устройство весом в тысячи тонн с выходом взрыва в сотни мегатонн, в ходе которого образуются тонны опасного изотопа, выбрасываемые силой взрыва высоко в воздух. Кроме того, период распада короткоживущего изотопа можно пересидеть в бункере. (Теоретически возможно создание автономных бункеров со сроком самообеспечения в десятки лет.)

Гарантированное вымирание можно получить, смешав долгоживущие и короткоживущие изотопы. Короткоживущие уничтожат большую часть биосферы, а долгоживущие сделают землю непригодной для жизни тех, кто пересидит заражение в бункере.

Теперь обратимся к угрозе вымирания человечества в результате ядерной зимы. В отношении ядерной зимы есть два неизвестных фактора – во-первых, насколько она будет длительной и холодной, а во-вторых, в какой мере ядерная зима означает вымирание человечества.

Первый фактор имеет разные оценки – от крайне суровых (Моисеев, Саган) до относительно мягких концепций «ядерной осени». Я полагаю, что риск ядерной зимы преувеличивается, так как ни пожары в Кувейте, ни Вторая мировая война не привели к сколько-нибудь значительному снижению мировой температуры. Однако принцип предосторожности заставляет нас рассмотреть наихудший случай.

Существующая критика концепции ядерной зимы сосредотачивается вокруг следующих факторов:

• какое количество сажи возникнет и будет выброшено в тропосферу в случае крупномасштабной ядерной войны;

• какое влияние она окажет на температуру Земли;

• как долго она будет находиться в верхних слоях атмосферы;

• какое влияние окажет падение температуры на выживание людей.

Отдельные исследования сосредотачиваются на анализе каждого из этих факторов, принимая как данность результаты первого.

Например, недавнее американское исследование проблемы влияния ядерной зимы на климат принимает количество сажи в тропосфере за 150 миллионов тонн. В исходном анализе Моисеева было 4 миллиарда тонн, и соответственно падение температуры было не на 20, а на 50 градусов. В статье И.М. Абдурагимова «О несостоятельности концепции “ядерной ночи” и “ядерной зимы” вследствие пожаров после ядерного поражения» приводится жесткая критика именно количества сажи, которая выделится в результате полномасштабной ядерной войны. При лесном пожаре сгорает в среднем только 20 процентов от горючей массы, из нее только половина является по массе чистым углеродом, и большая часть этого углерода сгорает полностью, то есть без образования частичек угля. При этом только часть сажи является настолько мелкодисперсной, чтобы быть способной висеть в тропосфере и оказывать значительный вклад в затемнение Земли. Чтобы транспортировать эту сажу в тропосферу, где она может «зависнуть» по причине отсутствия там конвекции, требуется возникновение специфического явления – огненного торнадо (поскольку сам шар ядерного гриба, уходящий высоко в тропосферу, имеет настолько большую температуру, что в нем все частички сажи сгорают). Огненное торнадо образуется не при всех ядерных взрывах и, кроме того, оно резко улучшает сгорание, как меха в плавильной печи, в силу чего сажи в нем гораздо меньше. Торнадо не должны образовываться в современных городах, построенных таким образом, чтобы избежать этого эффекта – например, в городах бывшего СССР. Наконец, не вся сажа, выделившаяся при пожарах, поднимается на высоту более 10 км, где нет конвекции и дождей, которые быстро ее вымывают.

Этим сажа при ядерной зиме отличается от вулканической пыли, которая буквально выстреливается в стратосферу из жерла вулкана, как из пушки. Однако вулканическая пыль состоит из более тяжелого оксида кремния и гораздо быстрее выпадает из тропосферы.

Однако можно представить себе гипотетическую ситуацию, когда в тропосфере оказались сотни миллионов тонн мелкодисперсного углерода. Можно представить себе и альтернативные ядерной войне сценарии его попадания в тропосферу, например, вследствие попадания астероида в залежи каменного угля (к примеру, недавно появились публикации о том, что астероид, упавший в эпоху вымирания динозавров, воспламенил и превратил в сажу огромные запасы нефти), или вулканический взрыв под такими залежами, или результат человеческой деятельности, или даже неконтролируемое размножение нанороботов, заслоняющее солнечный свет, как предполагает Фрейтас.

Время нахождения сажи в тропосфере оценивается по-разному, но обычно от нескольких месяцев до 10 лет. Есть также и альтернативные теории о том, какое воздействие окажет ядерная война на климат, например, что за счет парникового эффекта от сгоревшего углерода и образования окислов азота и их влияния на озоновый слой температура Земли резко повысится.

Внезапные и длительные похолодания не обязательно означают человеческое вымирание. Это следует из того, что, например, Финляндия имеет примерно десятилетний запас еды плюс топливо в виде лесов, печи и навыки выживания при низких температурах. Чтобы все люди действительно погибли, ядерная зима должна длиться более ста лет и сопровождаться антарктическими температурами, но если учесть человеческую способность приспосабливаться, даже этого может быть недостаточно. (Конечно, если ядерная зима будет единственным неблагоприятным фактором, что неверно.)

Наиболее современные исследования климатических последствий полномасштабной ядерной войны опубликованы в статье Алана Робока и соавторов «Ядерная зима в современной модели климата при существующих ядерных арсеналах: последствия по-прежнему катастрофичны». Статья содержит обзор предыдущих исследований и разумные варианты ожидаемого выброса сажи. Расчет выполнен на основании современной метеорологической модели, проверенной на других приложениях.

В результате получается, что при полномасштабной войне современными (то есть сокращенными со времен холодной войны) ядерными арсеналами среднее снижение температуры по всей Земле составит около 7 градусов в течение нескольких лет, а последствия ядерной зимы будут ощущаться около 10 лет. Время очищения верхней тропосферы от сажи составит 4,6 года. При этом над континентами снижение температуры составит до 30 градусов, и в частности над Украиной не будет положительных температур в течение трех лет. Все это сделает невозможным ведение классического сельского хозяйства почти по всей Земле в течение нескольких лет. С другой стороны, над тропическими островами (Куба, Мадагаскар, Шри-Ланка) снижение температуры составит только несколько (5–7) градусов. Очевидно, что значительное число людей могли бы пережить такое похолодание. Однако подобная ситуация может спровоцировать борьбу за оставшиеся ресурсы, которая повысит риски дальнейших катастроф. Серия крупных вулканических извержений (вулканический пепел уходит из тропосферы с характерным временем в 1 год) могла бы дать такой же эффект.

Учитывая неопределенность в моделях, а также возможность затяжной ядерной войны и других причин затемнения атмосферы, можно предположить следующие теоретические варианты ядерной зимы:

1) Падение температуры на один градус, не оказывающее значительного влияния на человеческую популяцию. Как после извержения вулкана Пинатубо в 1991 году.

2) «Ядерная осень» – несколько лет температур, пониженных на 2–4 градуса, неурожаи, ураганы.

3) «Год без лета» – интенсивные, но относительно короткие холода в течение года, гибель значительной части урожая, голод и обморожения в некоторых странах. Это уже происходило после крупных извержений вулканов в VI веке нашей эры, в 1783 и в 1815 годах.

4) «Десятилетняя ядерная зима» – падение температуры на всей Земле на 10 лет на 30–40 градусов. Этот сценарий подразумевается моделями ядерной зимы. Выпадение снега на большей части Земли, за исключением некоторых экваториальных приморских территорий. Массовая гибель людей от голода, холода, а также оттого, что снег будет накапливаться и образовывать многометровые толщи, разрушающие строения и перекрывающие дороги. Большая часть населения Земли погибнет, однако миллионы людей выживут и сохранят ключевые технологии. Риски – продолжение войны за теплые места, неудачные попытки согреть Землю с помощью новых ядерных взрывов и искусственных извержений вулканов, переход в неуправляемый нагрев ядерного лета.

Однако даже если допустить этот сценарий, окажется, что мирового запаса рогатого скота (который замерзнет на фермах и будет храниться в таких естественных «холодильниках») хватит на годы, чтобы прокормить все человечество.

5) Новый ледниковый период. Является результатом предыдущего сценария за счет того, что от большого количества снега возрастет отражающая способность Земли и начнут нарастать новые ледяные шапки от полюсов и вниз, к экватору. Однако часть суши у экватора останется пригодной для жизни и сельского хозяйства. В результате цивилизации придется радикально измениться. (Трудно также представить огромные переселения народов без войн.) Многие виды живых существ вымрут, но большая часть разнообразия биосферы уцелеет, хотя в поисках хоть какой-то пищи люди будут уничтожать ее еще более безжалостно.

6) Необратимое глобальное похолодание. Оно может быть следующей фазой ледникового периода – при развитии событий в наихудшем случае. На всей Земле на геологически длительное время установится температурный режим, как в Антарктиде, океаны замерзнут, суша покроется толстым слоем льда. (Или как на Марсе – холодная сухая пустыня. Кстати, если все парниковые газы из атмосферы Земли исчезнут, то равновесная температура поверхности составит минус 23 градуса по Цельсию.) Жизнь уцелеет только около геотермальных источников на морском дне. Только высокотехнологичная цивилизация, способная строить огромные сооружения подо льдом, сможет пережить такое бедствие, но такая цивилизация могла бы, вероятно, найти способ обратить этот процесс. Последний раз Земля вошла в это состояние примерно 600 млн. лет назад, то есть до выхода животных на сушу, и смогла выйти из него только благодаря накоплению СО₂ в атмосфере. В то же время за последние 100 000 лет было четыре обычных оледенения. Наконец, в случае, если бы Солнце вообще перестало светить, наихудшим исходом было бы превращение всей атмосферы в жидкий азот, что выглядит абсолютно невероятным.

Хотя варианты 5 и 6 относятся к самым маловероятным, они несут в себе наибольший риск. Эти варианты могли бы быть возможными при экстраординарно большом выбросе сажи и при наихудшем раскладе неизвестных нам природных закономерностей. Однако следует обратить внимание на то, что точная вероятность и продолжительность ядерной зимы и ее последствия невычислимы по причинам, которые обсуждаются в главе «Невычислимость». Это происходит потому, что мы по определению не можем поставить эксперимент, а также точно определить, насколько Моисеев и Саган были заинтересованы преувеличить опасность ядерной зимы, чтобы избежать войны.

Если бы некая сила задалась целью устроить ядерную зиму нарочно, то она смогла бы ее организовать, взорвав водородные бомбы в каменноугольных шахтах. Это, возможно, даст неизмеримо больший выброс сажи, чем атака на города. Если установить водородные бомбы с таймером на разные сроки, то можно поддерживать ядерную зиму неограниченно долго. Теоретически таким образом можно достичь устойчивого состояния «белого холодного шарика», отражающего весь солнечный свет, с полным вымерзанием океанов, которое станет самоподдерживающимся состоянием.

С другой стороны, когда сажа осядет, Земля, возможно, окрасится в черный свет, и ее способность нагреваться в солнечных лучах резко возрастет. Такое ядерное лето тоже может принять необратимый характер (с учетом остальных факторов глобального потепления) с переходом в «венерианскую» фазу нагрева.

Есть и другие факторы, которые могут привести к ядерному лету после или вместо ядерной зимы. Например, выброс большого количества парниковых газов при взрывах. Ядерное лето гораздо опаснее ядерной зимы, так как человек легче переносит охлаждение, чем нагрев (то есть, если принять комнатную температуру за 20 градусов, то человек вполне переносит мороз на улице в минус 50, то есть на 70 градусов ниже, но сможет выдержать подъем температуры не более чем на 30 градусов, то есть не больше 50 градусов по Цельсию на улице). Кроме того, системы обогрева работают индивидуально (лес плюс печка), а холодильники требуют наличия устойчивой централизованной инфраструктуры (производство холодильников плюс электроэнергия). Хранение продуктов питания при резком потеплении станет невозможным – они сгниют и сгорят. Поэтому, если у человечества будет выбор, то ему следует выбирать глобальную зиму, а не глобальное лето.

При этом необходимо отметить, что инициация извержения сверхвулкана с помощью ядерного оружия приведет к аналогу ядерной зимы – к вулканической зиме. Но по модели запаздывающего управления фон Неймана попытки людей исправить ситуацию с помощью искусственной ядерной зимы или искусственного ядерного лета крайне опасны и могут только усугубить проблемы за счет перехода климата в режим раскачки.

Можно, например, задаться вопросом, а не ждет ли нас энергетическая сингулярность со всеми вытекающими последствиями? Но так ли это хорошо, как кажется? – спрашиваю я себя, когда в очередной раз слышу обещания залить мир дешевой энергией с помощью альтернативных источников. И принесет ли это чаемые перемены, и в первую очередь исчезновение риска катастроф, связанных с использованием ядерного оружия?

Например, недавно возникла еще одна технология термоядерного синтеза, называемая Focus fusion (технология фокусного термоядерного синтеза). Она обещает дешевый и экологически чистый источник энергии с работающим прототипом в 2012 году Энергия в 40 и более раз дешевле, чем на самых недорогих современных станциях. Принцип действия заключается в ядерной реакции водорода и бора внутри плазменного пучка, закрученного определенным образом с помощью магнитного поля в самосжимающийся узел. Образующиеся потоки ионов переводятся непосредственно в электричество без участия паровых турбин. При этом реакция бор – водород очень чистая, и только тысячная часть ее дает нейтроны, которые могут создавать наведенную радиоактивность. Поскольку в каждый момент в реакции участвуют микроскопические количества вещества, использовать ее для создания классической водородной бомбы невозможно. То есть эта система избавит мир от урановых реакторов и, соответственно, от накопления расщепляющих материалов, а значит, снизит риск создания ядерного оружия. Так, во всяком случае, утверждают создатели технологии.

Впрочем, тут есть одно но. Такую систему можно запустить, быть может, не только на паре водород – бор, но и с незначительной переделкой на другой смеси газов, например, на водороде, дейтерии, литии, гелии, и т. д. И тогда это устройство станет мощным источником нейтронов, простым и в десятки раз более дешевым, чем ядерный реактор. Такой источник нейтронов позволит нарабатывать плутоний или другие расщепляющиеся материалы (или хотя бы радиоактивные материалы для грязной бомбы) дешево, тайно и в больших количествах.

Другими словами, ни в этом случае, ни в других, полагаю, невозможно выделять огромные количества энергии так, чтобы потом было невозможно превратить эту энергию в бомбу. Во всяком случае такие риски должны приниматься всерьез.

Smith P.D. Doomsday men. The Real Dr. Strangelove and the Dream of the Superweapon. – NY, 2007.

Blair Bruce G. The Logic of Accidental Nuclear War. – Brookings Institution Press, 1993.

Шют H. На берегу. – 1957.