Спрыгнув с коня текучим движением, Игорь с интересом обозрел бойцов. К предстоящим боям он относился не то чтобы спокойно — с восторгом. Мало того, что адреналин, так ещё и деньги. Да — здесь дрались за деньги, ставя в заклад какую-то сумму. Способности попаданца уланы уже успели оценить — собственными шкурами — и оценивали их очень высоко.

То, что экстремала их навыки не впечатлили, ничего не значило — по здешним меркам, они были «козырными» ребятами среди местных кулачников. Да откровенно говоря — и не только среди местных. Там, в будущем, они бы тоже смотрелись весьма недурно — среди обычных людей, понятное дело.

Парень откровенно «зажрался» привыкнув к уровню таких же спортсменов да кавказских молодёжных стаек — тоже спортсменов, по сути. Движения улан были далеко не медленными — это он сам стал быстрей.

Ну и последнее, но отнюдь не самое маловажное — кулачные бойцы пользовались почётом — даже дворяне гордились достижениями в этом виде «спорта» и не стеснялись сойтись с мещанином (что не отменяло проблему отдельных говнистых особей).

— Какой заклад и какие правила, — негромко поинтересовался боец.

— Так полтину хотим поставить на твою победу, — внезапно застеснялся Андрей.

— Рубль ставьте — и чтобы любой желающий мог со мной сразиться. Единственное — чтоб по правилам «свалки».

Не успел он договорить, как Андрей заорал:

— Ну что, воины, давно не виделись, давно наши кулаки не чесали ваши зубы. Подходите, будьте ласковы, всех встретим как дорогих гостей — сперва накормим юшкой кровавой и зубами крошеными, а потом и спать уложим на перинку из землицы!

Внимание привлёк и к уланам начали подтягиваться военные.

— А не много на себя берёте, — с ехидцей отозвался гренадёр, — аль не мы ли вас в прошлом разе угощали. И сегодня угостим — мы щедрые хозяева — оплеух не жалеем!

— Да ты сперва нашего младшенького одолей, — влез Трифон, — а потом и курлыкай.

С голливудской улыбкой Игорь вышел из-за спин товарищей, приветственно поднимая руки, раскланиваясь и слегка скоморошничая. Его уже просветили, что перед кулачным боем это нужно и важно — традиция такая. Нужно «завести» людей, выиграв предварительно психологически. Ну, это как дома — сам бой может длиться меньше минуты, но перед этим могут рассказывать о достижениях соперников, затем включится музыка… Шоу, в общем. С одной стороны — так народу интересней, а с другой — позволяет не озлобится, переводя бой именно в «спортивную» плоскость.

— А не слишком ли мал ваш братец? — вылез один из егерей, — ему, чай, сиську мамкину сосать надо, а не на кулачках драться.

— Ништо, дяденька, — голосом радостного дебила отозвался экстремал, — мне братики обещали, что как только я всех побью, они мне за это леденец купят.

Затем он на мгновение задумался и добавил с интонациями капризного ребёнка:

— И пряник!

Тишина… И грохнуло! Смеялись все — даже гренадёр всхлипывал по детски, хлопая здоровенным ладонями себя по бокам.

— Пряник… Ыыы…, — с подвыванием тянул он.

Наконец всё успокоилось и гренадёр подошёл к Игорю, протянув ему руку:

— Иван, сын Семёнов, из рода Харламовых.

— Игорь Владимирович, Русин, — представился попаданец и снова увидел тот самый взгляд, как у капрала при знакомстве, как у майора… И дал себе слово — выяснить наконец, почему они так странно реагируют на его имя.

— Биться я сегодня не буду — от раны ещё не отошёл, но вот поглядеть — погляжу, — сказал попаданцу Харламов. — И это… Ты всерьёз так в себе уверен или просто скоморошничаешь?

Руфер только улыбнулся слегка:

— Можешь поставить на меня — вряд ли здесь найдётся боец моего уровня.

— Зря ты так самоуверен — стольный град всё-таки. Ты не смотри, что здесь кулачников серьёзных нет. Петербурх — он большой.

— Я про Петербург и говорю.

Хмыкнув, гренадёр отошёл. Начались заклады, ставки, шутовство… Парень уже не слушал это, привычно уйдя в транс. Первым противником оказался наглый пехотный капрал, сходу принявшийся оскорблять его. Причём оскорбления были именно грязными, а не шуточными.

Поморщившись, Игорь шагнул навстречу, легко ушёл от широкого замаха, блокировал вторую руку встречным ударом в бицепс — и двинул в зубы. А не надо так о маме… Бил он костяшками кулака — так, чтобы не порезать руку. Пехотинец «поплыл», но на ногах удержался — ну так на тебе в солнышко.

Есть рубль… И есть заведённая толпа, желающая крови и зрелищ. Спортсмен специально прошёл по самой грани, так что желающие наказать наглого молокососа, не поняли класса бойца. Точнее — мало кто понял. Гренадёр смотрел задумчиво и как только поймал взгляд Игоря, слегка приподнял бровь, на что тот ответил лёгкой улыбкой.

Следующий — ещё один пехотинец, но уже в чине рядового и более вежливый — или просто молчаливый. Он не стал атаковать, а приглашающим жестом поманил к себе руфера. Судя по стойке и повадке — боец из тех, кто предпочитает стиль «Чья морда крепче», любимый крестьянами и купцами. И кстати — «железную рубашку» они держали ой как неплохо. Ну то есть нож — фиг его знает, но «ударопрочность» была феноменальной.

Что ж, можно и пойти ему навстречу — и парень закружил вокруг него, время от времени взрываясь неопасными на вид, но чрезвычайно неприятными и болезненными сериями. Солдат пытался отмахиваться, но естественно — не получалось. Со стороны это выглядело достаточно забавно.

— Ишь, чисто кабан против лайки стоит! — раздался голос в толпе, после чего послышались смешки и выкрики того же плана.

Наконец, разозлённый насмешками «кабан» допустил пару грубых ошибок, видимых даже зрителям — и получил аккуратный удар по подбородку, отправивший его в нокаут.

Гренадёр и ещё парочка ценителей, стоящих рядом, оценили мастерство, остальные же посчитали, что молоденький улан берёт скорее за счёт увёртливости, а мастерства-то особого и нет. Ну не увидели они его…

— Пятёрку заработали, — тихонько шепнул ему подошедший Андрей, — как ты и советовал — на ставках.

С души попаданца как будто часть груза сползла — у них было обговорено, что заработав на нём пять рублей, его долги контубернии исчезают. Какие? А мундир из хорошего сукна, а сапоги, а карабела, наконец… Всё стоило денег. Ну да — начальство что-то выделило на рекрутановобранца, но немного. А нужно было — много. Так что члены контубернии или всего капральства помогали новичкам, но — в долг.

— «Эхх! Так может — раззудись рука, размахнись, плечо?» — подумал Игорь, но быстро себя укоротил — деньги тоже нужны, да ещё как. Вот та же карабела стоит пять рублей — и это достаточно средний по качеству клинок. А хорошая сабля или шпага и полсотни может стоить… Да много чего так… И вообще — запас кармана не дерёт.

Следующим вышел сапёр — ростом заметно больше самого экстремала, а насколько шире… Бородатый, практически квадратный, он здорово напоминал гнома. Да по сути — они и были своеобразными боевыми гномами — только в масштабе один к двум…

Одетые в прочнейшие (и тяжеленные!) кирасы, шлемы и наручи (не всегда — по обстоятельствам), они топорами разбивали крепостные ворота, кирками и ломами долбили стены — и затем пристраивали там бочонки с порохом. И всё это — под огнём неприятеля. Мало того — во многих случаях именно они первыми врывались в осаждённые города или останавливали вылазку этого самого неприятеля.

Они имели массу привилегий — но никто им не завидовал. Шли сюда только добровольцы и пережить хотя бы десятилетний срок службы могли немногие.

Увидев, кто достался ему в противники, Игорь автоматически склонился в воинском поклоне. Невозмутимый великан так же поклонился в ответ.

— Уважаю сапёров, но всё равно в пыль ляжешь, — улыбнулся ему попаданец. В ответ только гулкий смешок. Ну да — ему трудно поверить, что мелкий противник в принципе сможет одолеть его.

Однако бой он начал осторожно и грамотно — не бросился в атаку и не сделал попытки задавить. Спортсмен «затанцевал» вокруг, стараясь не попасться под громадные кулаки и в то же время не выдать своего настоящего уровня. Примерно через минуту он понял, что этого противника так просто не подловишь.

Пусть арсенал боевых приёмов у противника был и невелик, но пользоваться ими сапёр умел, а главное — умел думать, выстраивать какую-то тактику поединка. Она была проста — подлавливать попаданца на контратаках. Просто, но действенно.

Что ж… Особо выхода не было и руфер начал серию лоу-киков по бедру великана. Пусть даже он владеет «Железной рубахой» или чем-то подобным, но серии из нескольких десятков ударов ему просто не выдержать.

— Иш ты, — раздался азартный голос откуда-то из толпы, — а хитро. Улан ему сейчас все ноги отобьёт — лупит-то грамотно.

— Эт да — место такое, что… Вроде и мясо, но болючее…, — отозвался такой же неизвестный из толпы.

Видимо, сапёр тоже это понял, поэтому внезапно ускорился — да быстро! Настолько, что успел схватить парня за грудки. Зря — борьба в рукопашке тоже изучается, особенно для таких вот рывков. Противник взмыл в воздух и тяжело грохнулся на землю. Некоторое время он лежал, ошеломлённый падением, но за протянутую руку экстремала ухватился и поднялся — тяжело поднялся.

— Ну ты и силён, — неожиданно добродушно прогудел бородач. Голос был настолько басовитый, что часть звуков была на грани восприятия для человеческого слуха.

— Да и ты не слаб, — ответил Игорь, — пока что самый сильный из встреченных мной противников в Петербурге.

— Встретишь ещё, — хмыкнул тот, — Орловы да Шванич — вот уж кто… Да, меня Федотом зовут.

— Игорь, — представился попаданец — и снова странный взгляд.

На этом поединки для спортсмена закончились — сапёр оказался известным бойцом и его поражение серьёзно охладило пыл собравшихся солдат. Так что уланы не стали задерживаться и поехали к другому трактиру.

— Коль здесь останемся, то гулеванить начнём — и опять до кровавой юшки, — деловито сообщил Никифор. — Так бы оно и ничего, но с деньгами-то не хочется расставаться. А мы такие — раз уж начали гулять, то не остановимся.

— Кстати, вот твоя денюжка, — и Никифор вручил парню увесистый мешочек с медью, — три рубля. Только ты это — особо не трать, а то знаю я вас, молодых — сразу спустите на баб да на вино. Ах да… Ты ж вина не пьёшь.

— Да я с бабами как-то бесплатно обхожусь, — весело отозвался экстремал.

— Иди ты! — потом взглянул на руфера и пробормотал:

— И ведь не шутишь — действительно по бабам уже бегаешь.

— Никто не хочет проехаться со мной по городу вместо пьянки? — предложил попаданец уланам.

— Да я, пожалуй, — отозвался жизнерадостный Тимоня, похожий поведением на щенка. Жизнерадостный, довольно бестолковый в обыденной жизни, был он, тем не менее, надёжным товарищем и отменным бойцом.

— Тогда давай покажи мне, где тут у вас торговые ряды. Ну, такие, где можно на лошадях.

Тимоня озадачился:

— Да на лошадях почти нигде нельзя, но можно оставить их рядом — казённых лошадей в городе не крадут.

Подъехав к рядам, уланы спешились и оставили лошадей у коновязи. Неторопливо пошли по рядам — небогатым, на взыскательный вкус парня. Однако — гораздо лучше, чем ожидалось.

Шли медленно, Тимоня просто важничал, а Игорь вертел головой, наслаждаясь хоть какой-то нагрузкой на мозг.

— Толкотня-то какая, — сказал недовольный сослуживец. Руфер только хмыкнул мысленно — на его взгляд, народ располагался чрезвычайно широко.