Пролог
БЕДНЫЙ КОТИК

Кот Мерлино смотрел на Повелительницу остекленевшими глазами, а красный свет в его зрачках с каждой секундой слабел и мерк, точно угли потухающего костра. Наконец радужки окрасились бледно-голубым цветом того же оттенка, что и глаза его новой хозяйки. Белоснежная колдунья удовлетворённо рассматривала кота: заклятие Пожизненного Послушания сработало как нельзя лучше; отныне этот вредный зверёныш будет предан и послушен, как комнатная собачка.

Но Мерлино — это ещё цветочки: совсем скоро добрые ведьмы тоже склонят перед нею голову и будут слушаться её как миленькие…

А потом настанет черёд подчинить себе весь немагический мир… Слишком уж долго волшебным существам пришлось скрываться, притворяться и всячески прятать свои магические способности, и всё из-за каких-то людишек. Грядёт большая война, в которой этот кот послужит ей бесценным оружием. Так что до поры до времени надо держать его в надёжном месте.

— Заприте его в одиночную камеру, — приказала Повелительница.

Лебеди вскочили и вытянулись по стойке смирно.

— Кадет, поднять заключённого! — приказал мистер Фланнаган. — Мадам, проверить наличие ключей!

— Ключи в наличии! — тут же откликнулась мадам Прин, вытягивая из-под крыла связку серебряных ключей и выставляя вперёд один из них, с изображением черепа.

Брозиус же ничего не сказал, а только аккуратно подхватил Мерлино крыльями и зашагал за своими старшими товарищами. От тревоги и возмущения у него перехватило дыхание. Когда процессия удалилась от тронного зала на приличное расстояние, кадет разразился безудержным плачем.

— Бедный друг! Мой единственный друг! Что с тобой сделали? — рыдал он, крепко прижимая кота к пернатой груди. — Как же ты будешь там, взаперти, в этом ледяном подвале?!

Мерлино смотрел на него отсутствующим взглядом, точно плюшевая игрушка с плоскими, как пластмассовые пуговицы, глазами. В этом мохнатом тельце не осталось и следа кота, которого помнил Брозиус, который стал ему другом, и лебедь уже начал тосковать по его невыносимым капризам. Мадам Прин, напротив, издала глубокий вздох облегчения.

— Как хорошо, что мы всегда можем рассчитывать на мастерство Её Белоснежного Величества, вот уж кто знает, как устранить любой беспорядок. Теперь, когда кот изолирован, в вечных льдах этого замка наконец-то воцарится долгожданный мир, — сказала она, отпирая камеру, предназначенную Мерлино.

— Но она превратила моего друга в куклу! — запротестовал Брозиус.

— Белоснежная колдунья — гений! — отрезала мадам. — Как бы я хотела быть на неё похожа…

— Белоснежная колдунья — чудовище, и ты уже стала такой же, как она! Чудовище! — не унимался кадет.

— Я не позволю тебе говорить о нашей Повелительнице в таком тоне! Не смей даже намёком осуждать её в моём присутствии!

— Тогда исчезни отсюда, курица!

— Пф-ф-ф! — взвилась возмущённая лебедь. — Это неслыханно!

Капитан Фланнаган почувствовал, что должен вмешаться:

— Кадет, предупреждаю тебя: не нарывайся. Существует иерархия, которую необходимо соблюдать, — это раз. Ты обязан с уважением относиться к порядкам королевства, Повелительнице и всем её решениям, — это два.

— А не то что? — с вызовом поинтересовался Брозиус.

— А не то закончишь свои дни за решёткой, как этот кот! — ядовито процедила мадам.

— Отлично! — воскликнул Брозиус, протискиваясь в камеру и садясь возле своего четвероногого друга. — Здесь-то я и хочу быть.

И на целых два долгих месяца лебедь и кот остались в ледяной тьме подземной камеры…

Всё это время Белоснежная колдунья неотрывно всматривалась в белый горизонт над горами по ту сторону замка и прислушивалась к ветру. Она ждала какого-нибудь знака от мятежниц и, если понадобится, была готова прождать целую вечность, не сходя со своего трона. Выбора у неё не оставалось. На Айви Буллитпот, Королеву ведьм, рассчитывать было нечего — она сидела в тюрьме; на прочих злых ведьм и вовсе не было никакой надежды, таким сборищем задохликов они себя показали. Пришло время встретиться с мятежницами лицом к лицу, а для этого их нужно заманить в замок, призвав на помощь самые сильные заклинания и самые хитроумные уловки. Она перестала спать, перестала есть, перестала говорить и вся сосредоточилась на движении воздуха, улавливая малейший шелест из всех уголков мира.

И вот наконец, после двух долгих месяцев напряжённого вслушивания, бессонницы и ничегонеедения, знак появился.

Он проник в подвалы замка, вполз по ступеням, замороженным непреодолимыми арпеджио, проскочил через решётки, нота за нотой, и заполнил уши Мерлино мелодичным звуком голоса его прежней хозяйки.

— Время пришло, моя госпожа, — мяукнул он невыразительным, как у робота, голосом.

Брозиус смотрел на него и не понимал, что происходит. Откуда-то послышался грозный гул. И с каждой секундой он нарастал, растекаясь жутким эхом по туннелям, которые вели к одиночным камерам.

Целое облако алмазных стрекоз с острыми, как отточенные лезвия, крылышками взорвалось перед решёткой, затем тут же рассеялось, и на их месте проступил силуэт Белоснежной колдуньи.