Им не стоило беспокоиться. Они были даже разочарованы, когда после часа поисков на дне кратера им пришлось сделать вывод, что на этом ограниченном участке нет ни одного живого существа крупнее белки.

Справедливости ради следует отметить, что при этом они ощутили облегчение, но, с другой стороны, назначение ловушки в туннеле представлялось теперь еще более непонятным. Они обсудили этот вопрос, пока отдыхали у водоема и ели дичину, которую добыл Дар.

— То, что мы не нашли здесь ничего живого, по-моему, вполне естественно, — заметил Крюгер. — Ведь город-то покинут. Но можно было ожидать, что здесь найдется хотя бы какой-нибудь скелет.

Дар поковырял когтем глинистую почву.

— Не уверен. Долго не держатся даже те кости, с которых начисто объедено все мясо, а уж кости, на которых осталось много мяса, исчезают совсем быстро. И все же можно рассчитывать, что в этих берлогах в стене, которые мы видели сверху, сохранились какие-нибудь следы обитания.

Эти «берлоги» они уже обследовали — в пустых бетонных пещерах не оказалось ни обитателей, ни другого выхода из кратера.

Крюгер был склонен посидеть и порассуждать о том, какое назначение мог иметь кратер в те дни, когда город был обитаем, но Дар подходил к вопросу с сугубо практической стороны.

— Сейчас нам неважно, кого они здесь держали: плохих соплеменников или плохих животных, — произнес он. — Беда в том, что здесь застряли мы. С голоду мы не погибнем: есть и пища и вода. Но мне осталось жить не так уж много лет, и я не желаю провести их в этом месте, да и книги мои далеко. Не лучше ли подумать, как нам отсюда выбраться?

— Пожалуй, — признался Крюгер. — Но все же, если бы мы знали, кого здесь держали, мы бы лучше представляли себе, с чего начать... Если бы знать, что это клетка для льва, нам бы по крайней мере было известно, что ее запоры предназначены для львов. А так...

— А так нам известно все про эти запоры, как ты их называешь. Стоит нам подняться по этому туннелю, как становится жарко. Я не очень ясно представляю себе, что случится, если я попаду под этот кипяток, но я склонен полагать, что Учителя не зря предостерегали меня от подобной опасности. И, как я заметил, даже тебе, хотя ты и не боишься огня, не очень-то хочется подставлять себя ,под эти трубы с паром.

— Ты прав. Я не боюсь огня, которым могу управлять, но тут совсем другое дело. Впрочем, погоди-ка... ты только что сказал... Когда мы шагаем по этому туннелю, мы наступаем на пусковую панель пола... Но ведь она расположена не прямо перед соплами? И она не подходит к ним слишком близко, иначе мы с тобой были бы сейчас в волдырях с головы до ног. Может, стоит попытаться перебежать через участок пола, который включает клапаны?

Дар усомнился.

— Что-то уж слишком просто, — сказал он. — Получается, будто здесь держали кого-то, кто просто боялся шума? Ведь если ты прав, больше бояться ему было нечего.

— А быть может, так оно и было, — возразил Крюгер. — Во всяком случае, рискнем.

На сей раз, когда они ступили на роковую панель пола, рев пара их не испугал. Крюгер, пока мог, двигался вперед, навстречу вихрям горячего газа, но затем вынужден был остановиться. Струи пара извергались из сопел на одной стороне коридора и, как правило, исчезали в более широких отдушинах на противоположной стороне. Клочья дымящегося тумана обволакивали Дара и Крюгера, но воздуха для дыхания хватало, и они стояли окутанные горячими облаками, и минуту за минутой выжидали на краю этого фонтана смерти.

В конце концов Крюгер был вынужден признать, что Дар оказался прав. Они стояли гораздо ближе к месту извержения, чем в тот момент, когда пар забил впервые, но теперь струи пара фонтанами устремлялись ввысь. Видимо, устройство было сложнее, чем полагал Крюгер.

Не исключено было и другое объяснение, но Крюгер не хотел на нем останавливаться. Он не знал, пришло ли оно в голову Дару, и не стал его об этом спрашивать, когда они вернулись на берег водоема.

— Как ты думаешь, годится эта ловушка для небольших животных, которых мы ели? — после долгого молчания спросил Дар.

— Понятия не имею, — сказал Крюгер. — И не вижу, чем это нам поможет, если это и так.

— Я тоже сначала так думал, но потом ты сказал одну вещь, и я стал вычислять, какой нужен вес, чтобы включить этот клапан. Мы уже убедились, что наш общий вес включает клапан; я думаю, твой вес отдельно тоже включает, но мы не знаем, включается ли клапан только от моего веса, и если да, то какой минимальный вес заставляет устройство срабатывать?

— Если его включает и твой вес, что нам толку знать все остальное?

— Но ведь нет никакой необходимости наваливаться всем весом на одно место. Можно уложить на пол ветки и бревна, так что мы...

Крюгер вскочил; заканчивать эту фразу не было нужды. На сей раз Дар двинулся вверх по туннелю первым, Крюгер следовал за ним на расстоянии нескольких шагов.

Рев пара оповестил их, что реле сработало. Крюгер замер на месте, и Дар, пятясь, вернулся к нему. Рев прекратился. Не оставалось сомнений: клапан включил именно Дар. Определить точное положение спусковой панели в темноте прохода было трудно. Дар долго переступал вперед и назад, пока наконец не нащупал край чувствительного участка с точностью до дюйма. После этого он обратился к своему спутнику:

— Нильс, если ты сходишь обратно на открытое место и отыщешь несколько обломков камня различного веса, мы сможем узнать чувствительность этого реле. Я останусь здесь и отмечу место.

— Ладно. — Крюгер понимал, что на уме у малыша, и повиновался без лишних слов.

Через пять минут он вернулся, держа в руках обломки лавы весом килограммов на двадцать — приблизительно столько же, сколько весил Дар. Они принялись накладывать камень за камнем на чувствительный участок пола и через несколько минут рева и тишины, сменявших друг друга, установили, что механизм действительно приводится в движение тяжестью и что требуется около пяти килограммов, чтобы открыть клапаны. Далее они выяснили, что эти пять килограммов действуют по всей ширине коридора на участке длиной по крайней мере футов в тридцать. Оказалось также, что простое разбрасывание камней по поверхности участка ни к чему не приводит, но, как только общий вес достигал пяти килограммов, пар начинал бить.

— Можно еще попробовать перебросить мост, — заметил Дар.

— Слишком много возни, — отозвался Крюгер с некоторой безнадежностью. — Ведь у нас всего два ножа, когда мы с этим управимся?

— Если ты сможешь придумать что-нибудь другое, я буду рад. А если нет, давай работать.

Как это нередко случалось, возразить Дару было трудно, и исследователи вернулись под открытое небо искать подходящий материал.

К сожалению, доводы Крюгера тоже были весьма резонны. У них было всего два ножа, и оба не слишком тяжелые. Как и на любой другой планете, деревья на Абьёрмене самые различные, но среди них нет ни одного с древесиной достаточно мягкой, чтобы его можно было повалить при помощи кинжальчика за полчаса и даже за полдня. Путешественники надеялись найти дерево достаточно толстое, чтобы оно не прогибалось под их тяжестью, и в то же время достаточно тонкое, чтобы его можно было срезать и перетащить. Роща на дне кратера была не очень велика, и они могли бы удовлетвориться меньшим, чем им хотелось: ни один из них не запомнил подходящего ствола во время осмотра местности накануне — тогда они думали совсем о другом.

Крюгер был по-прежнему настроен скептически. И не то, чтобы он был так уж ленив, но мысль атаковать с ножиком даже не слишком толстый ствол ему не улыбалась. Вероятно, именно подобные ситуации служили толчком к большей части открытий и изобретений за последние полмиллиона лет. Неудивительно, что во время поисков голова юноши была занята совсем другим. И неудивительно также, что некоторые факты, давно уже разложенные по полочкам в кладовой его памяти, вдруг слились воедино. Видимо, так рождаются идеи.

— Послушай, Дар, — сказал он неожиданно. — Раз город покинут и силовые установки, несомненно, выключены, откуда же берется пар? Я могу себе представить, что сохранилось и все еще действует простое устройство из рычага и клапана, но как насчет энергии?

— Пара вокруг много, — отозвался Дар. — Верно, им не пришлось копать слишком глубоко, чтобы добраться до огня, который питает эти вулканы или дает горячую воду жителям деревни.

Лицо Крюгера вытянулось, когда он понял, что до этого он мог бы додуматься и сам.

— Все равно, — сказал он, — по-моему, запас пара там ограничен. Давай наложим на спусковую панель камней и попробуем подождать, пока эта штука не истощится.

— Пару вышло уже довольно много, — сказал Дар с сомнением, — но что-то не видно признаков истощения. А впрочем, можно попытаться. Пусть груз лежит там, это нам не помешает. Пошли.

— Вдвоем идти незачем. Я скоро вернусь.

Крюгер возвратился в туннель и принялся катить один из обломков, которые они оставили на полу, по направлению к ловушке до тех пор, пока рев не оповестил его, что дело сделано; менее чем через две минуты он вновь присоединился к Дару.

По иронии судьбы, единственное дерево, которое подходило для их целей, оказалось от туннеля дальше всего. Но жаловаться было бесполезно, и они, вооружась своими маленькими ножами, приступили к работе. Древесина была помягче, чем у сосны, но все равно понадобилось немало времени, чтобы перепилить десятидюймовый ствол такими «инструментами». Прежде чем дерево рухнуло, они несколько раз отдыхали и сделали перерыв, чтобы поохотиться и поесть.

Крона дерева напоминала многослойный зонтик, причем между слоями было расстояние до четырех-пяти футов. По замыслу друзей, на стволе следовало оставить несколько сучьев из самого нижнего слоя и из слоя, ближайшего к вершине, — они должны были служить «ножками», которые будут удерживать ствол на весу над грунтом. Поначалу Крюгеру казалось, что работа займет целую вечность, но решимость и приобретенные навыки дали свои плоды, и через каких-нибудь двое-трое земных суток мост был готов. Оставалось только перетащить его к туннелю. Все это время рев пара не затихал ни на секунду; чтобы убедиться в том, что устройство действует исправно, не было даже нужды подниматься в туннель. Если звук и ослабевал, то это происходило так постепенно, что они за работой этого не замечали. И вдруг рев прекратился.

Это случилось как раз в тот момент, когда они начали тащить бревно к туннелю. Секунду эхо шипящего рева еще металось между стенами кратера, а затем наступила тишина. Крюгер и Дар поглядели друг на друга, а потом, ни слова не говоря, помчались к входу.

Дар добежал первым, хотя ноги у него были короче; подлесок на пути почти не мешал ему, тогда как Крюгеру с трудом приходилось продираться. По полу туннеля струилась горячая вода, видимо от пара, который на протяжении последних часов конденсировался на стенах и потолке. Дышать удавалось только благодаря сквозняку в кратере, видимость была слабая — в облаках тумана можно было видеть всего на расстоянии нескольких шагов. С трудом продвигались они вперед, по мере того как ветер разгонял пелену тумана, и наконец дошли до груды камней, оставленных неподалеку от спусковой панели. Дар намеревался двигаться дальше, но Крюгер удержал его.

— Постой минутку, давай-ка посмотрим, на месте ли камень, который я положил на панель. Может, его смыло потоком, он ведь был не очень тяжелый.

Как казалось Дару, чтобы сдвинуть с места шестикилограммовый булыжник, потребовалось бы что-нибудь посильнее этих струек, но он все же послушался Нильса. Через несколько секунд они убедились, что камень по-прежнему лежит на месте; очевидно, реле все еще находилось под давлением и извержение прекратилось по какой-то другой причине. Несколько неуверенно Крюгер двинулся вперед и остановился рядом с камнем. Ничего не произошло. Какое-то время Нильс и Дар задумчиво глядели друг на друга, думая об одном и том же.

Никто из них не знал тонкостей устройства, управляющего подачей пара. Оно могло быть оборудовано различными предохранителями, которые выключают его незадолго до полного истощения источника, и эти предохранители, возможно, перекрывались другими реле — на всякий случай. Беда в том, что его создатели не были ни людьми, ни, насколько можно судить, соплеменниками Дара; просто невозможно было догадаться, какое устройство они могли счесть целесообразным.

— Мне кажется, есть только один способ все выяснить, Дар. Лучше, если я пойду первым; я, вероятно, смогу выдержать небольшую порцию пара, если эта штука заработает, а вот что она сделает с тобой, неизвестно, если судить по тому, что говорили твои Учителя.

— Все это так, но мой вес меньше. Может, лучше, если вперед пойду я?

— А что толку? Если она не сработает от тебя, мы все равно не будем знать, сработает ли она от меня. Нет, ты оставайся и будь готов лететь ко мне со всех ног, если мне удастся пройти.

Дар не стал спорить и только помог своему великану-спутнику убедиться, что немногие вещи, которые тот нес на себе, пригнаны и привязаны достаточно надежно — никому из них не хотелось возвращаться, случись что-нибудь уронить. Когда с этим было покончено, Крюгер не стал терять времени; он бросился бежать вверх по туннелю со всей скоростью, на которую был способен.

Дар смотрел ему вслед, пока не уверился, что Нильс пробежал далеко за линию сопел; тогда побежал и он. Он нагнал Крюгера у выхода из туннеля, но они не остановились до тех пор, пока не выскочили из здания, в котором начинался проход. Ни звука не слышалось позади, как ни прислушивался Крюгер. Постепенно он отдышался и наконец произнес:

— Кажется, все в порядке. Что будем делать дальше? На беседу с этим Учителем там, в деревне, мы опоздали чуть ли не на полгода. Как ты полагаешь, сумеем мы убедить его, что наше опоздание было случайным, чтобы он не сердился на нас и отдал твои книги?

Дар подумал. Даже ему начали надоедать все эти отговорки на его просьбы вернуть книги. Поэтому слова Крюгера показались ему вполне справедливыми. Дар был достаточно честен, чтобы признаться самому себе: их опоздание не было таким уж случайным, им следовало вернуться в деревню задолго до того, как они попали в западню в кратере.

— Интересно, почему жители деревни не пришли за нами? — спросил он неожиданно. — Они ведь знали, где мы находимся, и, уж конечно, давно могли бы нас отыскать.

— Справедливое замечание, но я пока не знаю, как на него ответить. Вряд ли их испугал пар; они привыкли к гейзерам.

— А вдруг они знали, что мы попались в ловушку, и решили нас там оставить? Поисковый отряд мог услышать шум пара издалека, а чтобы проверить, там ли мы, им стоило только заглянуть через край кратера.

— Вполне возможно... Правда, ловушка настолько проста, из нее так легко выбраться, что вряд ли они могли предположить, будто мы останемся в ней навсегда. А если так, здесь кругом должны были бы установить стражу; они бы нас наверняка встретили прямо на выходе.

— Возможно, и был страж, да только один, который не знал, что этот шум может что-то обозначать... Они ведь могут предполагать, что источник пара неистощим; я бы на их месте именно так и думал. И он, видимо, только сейчас кинулся за подкреплением. Как-никак я вооружен, и он, верно, решил, что не стоит пытаться задержать нас в одиночку.

— Все это проверить очень трудно... разве что остаться и посмотреть, не появится ли здесь кто. Так как, будем ждать?

— Я думаю — нет. — Дар отвечал, все еще преодолевая внутреннее сопротивление. — Вероятно, ты во всем прав. Мы и так потеряли много времени, а у меня осталось всего шестнадцать лет. Давай-ка снова двинемся к Ледяной Крепости и будем надеяться, что еще успеем вернуться сюда с подкреплением и отобрать книги.

— Такое решение меня устраивает... и всегда устраивало. Мне надоела эта парилка; готов поклясться, что здесь с каждым годом становится все жарче. Пошли, и побыстрее.

Так они и сделали, и вскоре вулкан и город остались позади.

Идти берегом по плотному, слежавшемуся песку оказалось довольно легко, хотя полоса пляжа была очень узкой: у Абьёрмена не было достаточно массивной луны, которая вызывала бы заметные приливы, а те, что вызывались Тииром, здесь, по соседству с полюсом, можно было не принимать во внимание. Крюгер выразил опасение, не оставляют ли они на песке слишком отчетливые следы, но Дар напомнил ему, что, находясь в плену, они столько о себе порассказали, что их возможным преследователям и без следов известно, куда они направляются. Быстрота, только быстрота могла выручить беглецов.

В лесах, подступавших к побережью, было множество зверья, но ни одно животное, казалось, не выказывало перед путешественниками особого страха. Время от времени арбалет Дара сшибал очередную жертву, которую они тут же разделывали и поедали либо на ходу, либо на привалах перед сном.

Раз-другой в глубине материка мелькали верхушки вулканических сопок, но лишь однажды вулкан преградил им дорогу; пришлось затратить несколько часов, чтобы перебраться через небольшое поле лавы, некогда извергнутой в океан.

Побережье позади просматривалось на несколько миль, и время от времени Дар выворачивал назад один глаз, но видел только диких животных, совершенно равнодушных к путникам.

Так они шли и шли. Жара, как в парной, чередовалась с теплыми дождями, которые их ничуть не освежали. Изредка Крюгер останавливался, чтобы искупаться; и хотя вода в океане тоже была теплой, ему становилось легче, и он чувствовал, что игра стоила свеч. Впрочем, купался он лишь тогда, когда Дар собирался отдохнуть — сам абьёрменец в купаниях не нуждался и вообще, кажется, не думал ни о чем, кроме как о времени, которое они тратят в пути.

У них не было возможности точно измерять пройденное расстояние, и даже Дар не мог с уверенностью сказать, когда же появятся желанные острова, но в конце концов они их увидели. Дар с облегчением вздохнул, когда вдали на горизонте показался первый маленький горбик.

— Идти пятнадцать лет. Мы еще успеем.

Возможно, его уверенность и была излишне преувеличенной, но Крюгер представления не имел о масштабах карт, которые видел, и потому не знал, что цепь островов, по которой Дар собирался перебраться через океан, тянулась миль на восемьсот, и еще столько же миль отделяли последний из них от точки назначения на краю ледяной шапки. Он принял на веру заявление аборигена и только спросил:

— Как мы будем перебираться по воде?

— Поплывем, — ответил Дар Лан Ан, и он имел в виду именно то, что сказал.

Крюгер встревожился, и последующие часы отнюдь не уменьшили его тревоги. Он уже не сомневался, что Дар намерен совершить путешествие на плоту, ибо плот был единственным средством передвижения, которое они могли соорудить с помощью своих инструментов. Признаться, эта перспектива его не воодушевляла, а ведь он еще не знал, какое расстояние им предстоит покрыть. Материала для парусов не было; впрочем, когда Нильс упомянул о парусах и когда ему наконец удалось объяснить, что это такое, Дар сказал, что ветер все равно будет встречный. Им придется грести.

— А что, ветер никогда не меняется? — в смятении спросил Крюгер. От мысли, что это громоздкое сооружение, которое они возводили собственными руками на берегу, им же и придется двигать, ему стало не по себе.

— Очень редко.

— Откуда ты знаешь?

— Я летал этим маршрутом всю свою жизнь, а тот кто не знает воздушных течений, не может водить планер.

— Но ты же говорил, что через эту цепь островов ваши планеры обычно держат путь к Ледяной Крепости, — неожиданно заметил Крюгер.

— Да, те, что летят из Кварра.

— Почему же в таком случае мы не видели ни одного планера?

— Просто ты не смотришь вверх. Я уже видел три планера с тех пор, как мы остановились здесь. Вот если бы твои глаза были устроены, как у меня...

— Оставь в покое мои глаза! Почему ты не подал им сигнала?

— Каким образом?

— Собирался же ты пускать зайчика своими пряжками, когда я тебя нашел; а кроме того, можно было развести костер.

— Твое зажигательное устройство осталось у наших друзей, но если бы мы даже разожгли костер, то теперь-то ты знаешь, что мой народ старается избегать огня. Если бы пилот заметил дым, он бы обогнул его стороной и скорее всего принял бы его за вулкан.

— А как же насчет зайчиков? Твои пряжки сияют по-прежнему!

— Разве можно направить в цель луч отраженного света? Я прибегнул к этому методу просто потому, что в то время он был для меня единственно доступным; если бы не ты, я бы сейчас был таким же мертвым, каким буду через пятнадцать лет.

— Ты смог бы заметить луч света, отраженный пряжкой?

— Нет. Однажды мне пришлось видеть столь безупречно плоское зеркало, что отраженный им луч солнечного света был заметен даже при небольшом тумане, но у пряжек поверхность гораздо грубее.

— Но раз они рассеивают луч, тем легче будет попасть им во что-нибудь. Почему бы тебе не попробовать?

— Я думаю, это пустая трата времени, но, если ты можешь придумать, как нацелить луч, попробуй в следующий раз, когда появится планер.

— Дай мне, пожалуйста взглянуть на твои пряжки.

Дар повиновался с видом человека, уступающего надоедливому ребенку. Крюгер внимательно осмотрел металлические пластинки. Они оказались более плоскими, чем можно было судить по словам Дара, прямоугольными, размером два на четыре дюйма. В каждой пряжке имелось по два отверстия величиной примерно с квадратный дюйм, а между ними — круглая  дырочка, служившая для крепления крючка, которым прижимался ремень, продетый в крупные отверстия. Закончив осмотр, Крюгер улыбнулся, но, возвращая пряжки владельцу, сказал:

— Ловлю тебя на слове; я воспользуюсь твоим предложением. Дай только мне знать, когда появится планер, если я не замечу его сам.

Дар снова принялся за работу; идея Крюгера, чтобы он там ни задумал, его не заинтересовала, тем не менее он время от времени послушно обшаривал горизонт одним глазом. Его несколько раздражало, что и Крюгер теперь то и дело задирает голову с той же целью, но он был достаточно великодушен и признавал, что этому несчастному существу при его физических недостатках не остается ничего другого. Однако, когда Крюгер первым заметил приближающийся планер, это его огорчило. Впрочем, он стал с интересом наблюдать, как Нильс собирается сигнализировать пряжками.

Но он увидел только, что Крюгер держит пряжку перед одним из своих маленьких глаз, причем глаз этот, по-видимому, смотрит на приближающийся планер через дырку в центре. Дар решительно не понимал, каким образом это может помочь целиться отраженным лучом. Он видел на лице Крюгера пятнышко света, прошедшего сквозь отверстие, но ему, разумеется, было невдомек, что юноша видит собственное отражение на задней поверхности пряжки и ставит ее так, чтобы отраженный луч света точно совпал с отверстием, в которое он наблюдает за планером. Стараясь не шевелиться, Нильс спросил:

— Пользуетесь ли вы какими-нибудь сигналами, составленными из вспышек света... чем-нибудь таким, что было бы сразу понятно пилоту?

— Нет.

— Ну, в таком случае будем надеяться, что пилота заинтересует мелькание луча.

С этими словами Крюгер принялся покачивать пряжку.

Дар Лан Ан был поражен — дальнейшие действия пилота недвусмысленно свидетельствовали о том, что он заметил странные вспышки. Дар не в силах был скрыть своего изумления, но Нильс только небрежно отмахнулся. В конце концов, он был еще так молод.