Вологодские фамилии

От 1763 г. дошли до наших дней две сотни фамилий жителей Великого Устюга; есть и современный перечень фамилий этого города (тоже недостаточный). Но даже в этих скудных списках встречаются десятки одних и тех же фамилий: Вершинин, Голиков, Лахменев, Протасов, Смольников, Уржумов, Хомутников, Шарыпов, Шушмин; к ним можно добавить и фамилию Паникаровский, которая в 1763 г. была Паникаровских. Любую из этих фамилий можно встретить всюду, но именно сохранение их в одном городе более двух столетий исключает случайное совпадение и доказывает, что носители их — прямые потомки тех же семей. Сопоставление бо́льших списков значительно увеличит число двухвековых фамилий коренных устюжан.

Надо заметить, что заселение Вологодской обл. продолжалось еще в XX в. и в вологодских фамилиях отражены многие разновременные волны поселенцев.

Область рассечена массивами преобладающих фамилий; на севере — это Попов, на юге — Смирнов, на западе — Иванов. Размещение их отчетливо. В восьми восточных районах (включая Верховажский и Тотемский) частота фамилии Попов чрезвычайно высока и недостижима для других фамилий. Это фланг основного массива распространения этой фамилии (Архангельская обл.) на пути ее с Северной Двины на Вятку, Каму и за Урал.

Самая частая фамилия во всех центральных, юго-западных и южных районах области (от Вологодского до Чагодощенского, от Грязовецкого до Вожегодского, в том числе и в городах Вологде, Череповце) — Смирнов. Центр массива этой фамилии — в соседних Костромской и Ярославской областях. С ней в юго-западных районах Вологодской обл. соперничает по частоте фамилия Иванов, преобладающая в соседних Новгородской и Псковской областях. Эта часть области до 1927 г. относилась к Новгородской губ. Восточнее же Череповца фамилия Иванов встречается лишь единично. В большинстве районов, чаще на востоке, нередка фамилия Кузнецов, которая связывает Север через Великий Устюг с основной зоной распространения этой фамилии, простирающейся южнее и восточнее Москвы — от Верхней Оки до Средней Волги. На северо-западе области (Вытегорский р-н и смежные части соседних районов) ни одна из этих «лидирующих» фамилий не получила заметного распространения.

В среднем на 1 тыс. жителей приходится* следующее количество соответствующих фамилий:

* Каждый район охвачен частично; полный подсчет внесет поправки, но не изменит основных соотношений. Показатели округлены до единицы, тире означает отсутствие, точка — величину меньше 0,5 (т. е. 1—4 человека на 10 тыс. жителей).

** Чагодощенский, Устюженский, Кадуйский.

Как и всякий центр, Вологда вобрала ономастические черты разных районов, но с понятным перевесом характеристик той местности, в которой расположена.

По тем же зонам распределены другие частые фамилии: Попову сопутствуют Шестаков, Трапезников, наиболее частые в Архангельской обл. В зоне преобладания фамилии Смирнов второе место занимает Соколов, нередки Волков, Судаков; на юго-западе, где часта фамилия Иванов, чаще, чем на остальной территории области, встречаются и другие фамилии из канонических имен.

Очень резко разделена область по частотности форм фамилий. Конечно, фамилии на -ин, -ов преобладают всюду, но частотность их различна. На северо-востоке области часты фамилии в форме прилагательных, образованных формантом -ский: там они охватывают 8—12% всего сельского населения, тогда как в юго-западных районах количество их редко превышает 1%. Разница огромна. Даже в пределах одного района показатели крайне неравны: в Шелотском сельсовете, на самом юго-западе Верховажского р-на, фамилии на -ский охватывают только 1% населения, в глубинном Терменгском сельсовете — 7%, а в Морозовском на крайнем северо-западе района — 11%, хотя эти сельсоветы разделяют каких-нибудь полсотни километров.

По обилию фамилий на -ский северо-восток Вологодской обл. сходен с Архангельской.

Еще резче размежевание частотности форманта -ск- в топонимии: в Чагодощенском и Устюженском районах нет ни одного населенного пункта с названием, образованным с этим формантом, а в Верховажском р-не более половины всех селений, в Тарногском — 13%. Такое соотношение сложилось давно. В 1685 г. по Кокшенгской чети (современный Тарногский р-н) из 338 селений 290 названы по модели на -ск, т. е. 86%. Несомненно, что такое различие юго-запада и северо-востока исторически обусловлено. По нашему мнению, оно указывает на коренную социальную особенность этих территорий в прошлом: между Вологдой и Тотьмой пролегала глубочайшая межа, западнее которой большинство крестьян принадлежали помещикам, а восточнее и севернее — нет (в 1782 г. в Кадниковском и Вологодском уездах 80% крестьян были помещичьими, а в Тотемском и Великоустюгском — 1,5%). Разумеется, бесполезно искать в этом причинно-следственное отношение: формант -ский не нес никакой социальной окраски. Но фамилии и аграрный строй по разным сторонам межи принадлежали двум разным социальным общностям русских.

В Вологодской обл. чаще, чем в Средней России, встречаются фамилии в форме прилагательных без -ов, -ин, -ск, такие, как Короткий, Кудрявый, Тонкий, Оловянный, Серый и т. д. Но они разбросаны по разным местам области, нигде не образуя скопления, и общее количество их все же незначительно.

Карта 3. Размещение основных вологодских фамилий

1 — Смирнов; 2 — Попов; 3 — Иванов; 4 — южная граница скопления фамилий на -ский; 5 — территория фамилий с формантом -их, -ых; 6 — область преобладания фамилий с формантом -ичев

Фамилии в форме -их, -ых (Белых, Беспятых, Вялых, Гладконогих, Золотых, Легких, Плоских, Печеных, Широких, Черных и др.) первоначально обозначали принадлежность не главе семьи, как -ов, -ин, а семье в целом. Они чаще встречаются на северо-востоке области, но отдельные из них проникли до ее западных границ. Форма фамилий на -их, -ых резко убывает, за три столетия их доля сократилась в несколько раз.

Из формантов, которые образовывали еще не фамилию, а ее основу, всех чаще, как и в Архангельской обл., встречается -ак (Шестаков, Третьяков); нередки -ицын (Шипицын, Коробицын), -ников (Угольников, Корзников), но особенно часто — -ичев. Тысячи человек с фамилиями Ганичев, Демичев, Фомичев и др. живут между озерами Белым и Онежским и далее на восток. Те же фамилии (не просто той же модели, а те же самые фамилии) распространены в Верхнем Поочье, их частотность в центре скопления достигает 31 человека на 1 тыс. жителей, а в Белозерье она небывало высока, например в Городецком сельсовете — 117 человек на 1 тыс. жителей (т. е. почти каждый девятый), а в Городищенском — даже 160. Удивительно, что из сотен фамилий этой модели в Белозерье очень много таких же, как и на верхней Оке, — чаще других это Ганичевы, Демичевы, Ильичевы, Ларичевы, Фомичевы. На юго-восток от Белого озера фамилии по модели -ичевы встречаются реже, в средней полосе Шекснинского р-на (от с. Чаромского до с. Чуровского) их 45 на 1 тыс., а по границе с Ярославской обл. — всего 6 на 1 тыс. человек. Восточнее фамилии эти мы находим на северной стороне Кубенского озера; в Усть-Кубенском р-не они составляют около 80 человек на 1 тыс., но уже восточнее Харовска их становится меньше.

На юге области скопление фамилий по модели -ичевы наблюдаем между Вологдой и Грязовцом. А западнее Белозерского очага встречаем их, хотя и не очень часто, в Новгородской обл. (там пока не зарегистрирована ни одна из пяти самых частых фамилий, объединяющих Белозерье и верхнюю Оку).

Г. В. Судаков сообщил, что, по местному преданию, население Белозерья пришло «из Литвы». Эта «Литва» по-видимому, означает белорусские или смоленские земли, которые в свое время были под властью польско-литовского государства. Переселения оттуда были неоднократны. Неясно только, произошло ли переселение оттуда на верхнюю Оку и в Белозерье, или второе перемещение было уже внутренним.

Характерно, что на вологодской земле совсем редки фамилии, содержавшие уничижительный формант -ка, в Нюксенском р-не едва 1% населения носит фамилии такого типа (Емелькин, Головяшкин и др., т. е. сын Емелькин, сын Головяшкин).

Кажется, не стоит искать в фамилиях следы различий Новгорода и Москвы, многовековый поединок которых завершился задолго до появления фамилий. Но исторически сложившиеся общности населения не исчезают мгновенно. Конечно, граница сфер влияний Новгорода и Москвы не так четка по фамилиям, как по географическим названиям, где она показана резким размежеванием на карте топонимов (ручей — новгородское и ключ — московское), проходящим по вологодской территории. Но и в фамилиях отражены особенности новгородские и московские.

Новгородские черты отражены в вытегорских фамилиях — Чекшин (д. Макачево) из новгородского глагола чекашиться («стараться, добиваться») и Чурин (в соседней д. Желвачева) из новгородского существительного чура («песок, галька»). Сходство с Новгородско-Псковским ономастиконом, однако, не достаточно для доказательства прямого переселения оттуда.

Отчетливо связь фамилий прослеживается по рекам Вага и Юг — от Шенкурска до Никольска. На востоке области пересеклись два мощных потока фамилий, устремленных к Великому Устюгу: с северо-запада (с Северной Двины) и с юга. Огромен и сдвиг населения в XVII—XVIII вв. с Двины через эту территорию на Урал и в Сибирь.

Из многих локальных фамилий можно привести очень частые. На северо-востоке области: Коптяев (Нюксенский и Великоустюгский районы); Поникаровский в Великоустюгском, Зажигин в Верховажском р-не; на карте Никольского р-на переплетается десяток частых фамилий, среди них несколько тысяч Шиловских (в области 9 селений с названием Шилово), больше тысячи Баданиных, некоторые, как Дресвянины (с. Нигино и окрестные деревни), сгущены на небольшой территории. Другие фамилии выходят за пределы района. Так, Пахолковы нередки и в соседнем Кичменгско-Городецком р-не, и севернее — в Великоустюгском, а восточнее распространены за костромскую Вохму в Кировскую обл. Этимология этой фамилии дана в словаре вятских говоров Н. М. Васнецова («избалованный, изнеженный»).

Обильны фамилии от местных географических названий: Белозеров и Белозерцев, Важенин (р. Вага), Чекшезерский (оз. Чекшезеро), Кихтянины (в Усть-Кубенском р-не, где течет р. Кихть), Нацепинский (в Великоустюгском р-не близ д. Нацепино) и др. Из топонимов соседних областей образованы фамилии Холмогоров (из Архангельской), Уржумов (из Кировской), Пестовский (из Новгородской), Вохмянин и Талицын (из Костромской), Любимков (из Ярославской).

Невозможно перечислить диалектные особенности в вологодских фамилиях. Разительны такие фонетические примеры: Востров, Востряков с протетическим в-; Труфанов с древнейшим чередованием и/у в имени Трифон; Петраков из формы имени Патракей, как и в Архангельской области, вместо общерусской формы Патрикей; Самылов из Самойлов; Манылов из Мануйлов (их основы — канонические имена Самуил и Эммануил) и т. д.; от диалектных слов образовано множество фамилий, таких, как Зажигин, Куваев, Куимов, Шаньгин.

Севернее и северо-восточнее Белого озера (Вашкинский р-н) абсолютное большинство жителей носят фамилии от канонических имен — от ⅔ до ¾ всего населения, а местами и более (например, в д. Васютино — таковы все фамилии, кроме одной). В других районах фамилии от канонических имен редко охватывают более ¼ жителей, как и в остальных областях, кроме северо-западных. Видимо, Вашкинский р-н (кроме юго-восточного Ухтомского сельсовета) заселялся в иное время и иными путями, чем другие районы области. Для сравнения можно указать, что в списке жителей Великого Устюга в 1793 г. фамилии от канонических имен составляли только 10%.

Итак, попытка описать фамилии Вологодской обл. позволяет очертить 6 регионов с характерным для каждого из них ономастиконом. 1. Северо-запад (в основном Вытегорский р-н): отсутствие лидирующей фамилии, наибольшее количество локальных (в том числе архаичных), наличие карельских фамилий у многих русских семей. 2. Север Белозерья: исключительно высокая частота фамилий с формантом -ичев, высокая частота фамилий от канонических имен. 3. Юго-запад: при количественном преобладании фамилии Смирнов и других черт фамилий Северного Поволжья значительна частота фамилии Иванов и другие особенности фамилий новгородско-псковских (повышенная частота фамилий из канонических имен). 4. Центральные районы и юг (от Череповецкого р-на до Грязовецкого на юге и Вологодского на севере): преобладает фамилия Смирнов, часты другие фамилии Северного Поволжья (Соколов). 5. Северо-восток: преобладает фамилия Попов, значительна частота фамилии Кузнецов, наибольшая в стране частота фамилий на -ский и другие северодвинские черты, наличие фамилий на -их, -ых. 6. Юго-восток: те же черты, как и в 5-м регионе, но в меньшем количественном выражении.

Все сказанное предваряет основную часть главы — словарик. Конечно, он только малая выборка из тысяч собранных и этимологизированных фамилий, ожидающих публикации. Очень трудно отобрать наиболее характерные и разные во всех отношениях — по первичным значениям, по словообразовательной форме, по месту распространения. В отличие от словарика фамилий Архангельской губ. (по переписи 1897 г.) вологодские даны по переписи 1979 г. и похозяйственным книгам колхозов. После фамилии указаны район или город.

Анфилов (Бабушк. у.). Отчество из архаичной формы Анфал от канонического мужского имени Амфилохий. Антал (Анфал) — новгородский боярин, сторонник Москвы, вынужденный бежать в леса на р. Юг (совр. Никольский р-н).

Анциферов (Вытегор. у.). Отчество от формы Анцифер — см. главу «Северные фамилии».

Баданин (Никол. у.). Возможна связь с костромским словом бадан — «озеро на сенокосных угодьях» (СРНГ).

Базлов (Вологда). Отчество от прозвища Базло из диалектного белозерского и вытегорского базло — «обманщик» (СРНГ).

Барабошкин (Вожегод. у.). Отчество от диалектного барабошка — «беспутный» (Васнецов С. 12).

Баруздин (Грязовец у.). Из диалектного баруздить — «мешать, препятствовать» (Куликовский), «шуметь» (СРНГ).

Бахтин (Верховаж. и Харов. уезды). Из диалектного бахтить — «форсить, важничать» (Куликовский. С. 3).

Безгодов (Кичменгско-Городец. у.). Вероятное значение основы безгод — «очень старый». Не исключена связь с диалектным словом (в соседних вятских говорах) безгода — «беда», однако финальное -а основы требовало бы суффикса -ин, а не -ов.

Беляков (почти по всей области). Возможные этимологические значения основ: обеленный, т. е. освобожденный от податей; в вологодских говорах беляк — «обувь из белой сыромятной кожи», в Костромской обл. — «белолицый» или «беловолосый».

Бойцов (Белозер., Устюжен., Кадуйс. р-ны). В вологодских говорах боец — «человек зрелого, трудового возраста» (СРНГ).

Бушманов (Никол. у.). Вероятная основа — костромское название брюквы — бушма, бушманка (СРНГ).

Вайгачев (Кичменгско-Городец. у.). Слово вайгач на Севере означало наносный, намывной берег; оно стало названием многих местностей. Фамилия могла означать прибывшего оттуда. Название о-ва Вайгач стало нарицательным — «край земли, страна горя»; фамилия могла возникнуть из слова с этим значением.

Варзин (Тотем. у.). Из диалектного варза — «беспокойный, придирчивый» (Герасимов. 1909. С. 28).

Вахромеев (Вологда, Чагодощен. у.). Отчество от просторечной формы Вахромей канонического мужского имени Варфоломей.

Вахрушев (Вологда, Нюксен., Чагодощен. р-ны). Отчество от формы Вахруш канонического мужского имени Варфоломей через промежуточное звено Вахромей (см. предыдущ.). Фамилия распространена на Севере и в Приуралье.

Вежливцев (Вологда). Отчество от местного слова вежливец — «колдун, распорядитель на свадьбе, нарочито грубый, сидящий в шапке».

Веньгин (Верховаж. у.). Из диалектного веньгать — «хныкать, клянчить, говорить плаксиво» (Васнецов. С. 27; Куликовский. С. 9).

Вислогузов (Вологда). Фамилия связана с диалектным прозвищем вислогузый — «с отвисшим задом».

Вишняков (Вологда, Череповец, Вожегод., Великоустюг., Верховаж., Грязовец., Тотем. уезды). В большинстве случаев — переосмысление из северной фамилии Вешняков (см. выше); произошла контаминация с фамилией совсем иного происхождения — Вишняков из вишняк, как Малинников из малинник. В Устюженском р-не фонетическое изменение пошло дальше — Вышняков.

Воскобойников. Отчество от именования отца по профессии воскобойник, т. е. рабочего на производстве воска.

Ганичев (Белозер., Вожегод., Кадуйс., Устюжен. уезды). Отчество «второй степени» от отчества Ганич и от уменьшительной формы Ганя канонических мужских имен Агафон, Гавриил и др. Фамилия часта в Белозерье, как и другие фамилии на -ичев.

Гараничев (Кадуйск. у.). Отчество от отчества же Гаранич, в основе которого уменьшительная форма Гараня канонического мужского имени Герасим (возможно, и из Герман, Геронтий и др., но они у русских давались много реже, чем Герасим).

Гогунов (Кадуйс. у.). Отчество от прозвища из диалектного гогун — «громко кричащий петух».

Грибанов (Вологда, Верховаж., Кадуйс., Устюжен. уезды). Отчество от прозвища Грибан из диалектного грибан — «угрюмый, недовольный» (арханг.); «толстогубый» (псков.).

Добрецов (Вологда). Отчество от прозвища Добрец из диалектного глагола добреть — «жиреть, толстеть».

Дорожкин (Вожегод. у.). Отчество от формы Дорошка из канонического мужского имени Дорофей (как Тимофей — Тимошка, Иерофей — Ерошка и т. д.). Замена ш→ж — плод переосмысления по слову дорожка, произносимому по законам русского языка обязательно с глухим согласным перед к.

Дресвянкин (Кичменгско-Городец., Никол. уезды). В местных говорах дресва — остатки после обработки льна.

Дурягин (Кичменгско-Городец. у.). Одна из самых частых фамилий района. Связана с общеизвестным словом дурь, основное значение которого — «угар, смрад»; производные — «тошнота» и «помешательство».

Ерыкалов (Тотем. у.). Отчество от прозвища Ерыкало из диалектного слова ерыкало — «крикун, задира» (записано в Кадниковском у.), или «ветреный, пустой» (записано в Вологодском у.) (СРНГ).

Жаравин (Никол. у.). В основе — костромское диалектное слово жарава — «клюква».

Загоскин (Верховаж. у.). Фамилия связана с диалектным названием: кукушки — загоска (Куликовский. С. 25).

Зажигин (Вологда, Верховаж. у. — одна из очень частых). Отчество от прозвища из диалектного слова зажига — «зачинщик ссор», записанного в белозерских говорах.

Закусов (Кичменгско-Городец., Нюксен. уезды). В говорах Северной Двины глагол закусить означал «загрызть» (СРНГ).

Зародов (Чагодощен., Вытегор. уезды). В основе — зарод — «стог сена» (Васнецов. С. 8), именование могло означать укладчика снопов. Фамилия нередка в Архангельской обл.

Звягин (Грязовец. у.). Отчество от прозвища Звяга из диалектного звяга — «неуживчивый, сварливый» (Васнецов. С. 88).

Зырин (Грязовец. у.). В вологодских говорах глагол зырить означал «жадно, взахлеб пить» (СРНГ).

Зюзин (Грязовец. у.). Отчество от прозвища Зюзя, в местном говоре зюзя — «смирный», а не «пьяный», как во многих диалектах.

Койбонов (Белозер. у.). Отчество от именования отца койбон — в Прионежье карел называли кайвани; кайванить — «говорить по-карельски» (Куликовский. С. 32).

Коптяев (больше тысячи человек на северо-востоке, Нюксен., Великоустюг. уезды). Отчество от прозвища из диалектного коптяй — «черномазый» (Герасимов. 1909. С. 50).

Коточигов (Вожегод., Нюксен. уезды). Основа — коточиг — инструмент при ручном изготовлении обуви (Куликовский. С. 42).

Коротков (Вологда). В череповецких говорах коротяй — «низенький» (Герасимов. 1909. С. 50).

Куваев (Вытегор., Великоустюг., Нюксен., Череповец. уезды). Отчество от диалектного кувай — «глухонемой» (КВПИ).

Ларичев (Белозер. у.). Отчество от отчества же Ларич, образованного от уменьшительной формы Ларя — канонического мужского имени Илларион.

Легостаев (Великоустюг. у.). По В. И. Далю, легостай — «легкомысленный, опрометчивый».

Летовальцев (Кичменгско-Городец. у.). Основа — летовалец — «сезонный работник, нанятый на лето».

Лупаков (Вытегор. у.). Отчество от прозвища лупак из диалектного глагола лупачить — «бить».

Лындин (Междуречен. у.). Отчество от прозвища из диалектного глагола лындать — «отлынивать от работы, шляться» (Даль).

Лямин (Кадуйс. и Тотем. уезды). Отчество от прозвища Ляма, по В. И. Далю — вологодское слово ляма — «вялый, мямля».

Маклаков (Кичменгско-Городец. у.). Отчество от именования по занятию маклак «скупщик для перепродажи».

Манойлов (Тотем. у.). Отчество от речевой формы Манойло — канонического мужского имени Эммануил.

Матерухин (Верховаж. у.) — от матеруха — «большой, здоровенный, сильный» (КВПИ).

Меньков (Кадуйс. у.). Основа — менек — «большеголовый» (Куликовский. С. 55).

Непряхов (Кадуйс. у.). Отчество от прозвища непрях — «неумелый, ленивый» (по В. И. Далю).

Неробов (Кадуйс. у.). В вологодских говорах нероб — живущий трудом других членов семьи.

Новокшонов (Чагодощен. у.). Основа — новокшон — «новокрещенный».

Норостов (Харов. у.). Фамилия связана с диалектным словом норост — «лягушечья икра» (по В. И. Далю), но характер связи неясен.

Обрядин (Вытегор., Нюксен. уезды). Из диалектного обряд — «нарядная, праздничная одежда» (Васнецов. С. 169); противостоят многочисленные данные картотеки Вологодского пед. ин-та (Вологда, Усть-Кубин. у.), единодушно указывающие на значения: «уход за животными», «приготовление пищи».

Ордин (Кичменгско-Городец. у.). Вероятна связь с диалектным (шенкурским) словом орда — «зыбучее болото» — пример многих общих черт Важской и Южской территорий.

Отопков (Вожегод. у. и др.). Диалектное слово отопок — «лапоть» (КВПИ; в 1893 г. записано значение «детская игра» — Герасимов. 1909. С. 382).

Падерин (Вологда, Кичменгско-Городец. у.). См. «Северные фамилии».

Паршуков (Вытегор. у.). Отчество от формы Паршук от канонических мужских имен Парфен, Порфирий.

Патрашин (Вытегор. у.). Отчество от уменьшительной формы Патраша от канонического мужского имени Патрикей (лат. Патриций), которое на вологодской территории, как и на Северной Двине, произносят Патракей вместо среднерусского Патрикей.

Пересторонин (Никол. у.). Фамилия связана с диалектным глаголом пересторонить — «переупрямить, осилить» (по В. И. Далю), но в Сокольском р-не слово пересторон — «толстая женщина» (КВПИ).

Подъячев (Кичменгско-Городец. у.). Отчество от именования отца по занятию: подъячий — XVI—XVII вв. младший канцелярский служащий («под дьяком»).

Пудров (Вытегор. у.). В олонецких говорах пудро — каша из репы и муки.

Пупышев (Кадуйс., Чагодощен., Великоустюг. уезды). В вологодских говорах пупыш — «прыщ», переносно — «зазнайка», «выскочка».

Рашеперин (Тотем. у.). Отчество от прозвища Рашшеперя из глагола расшепериться, т. е. «растопырить руки, ноги, занять незаслуженно широкое место» (Васнецов. С. 274). Фамилия Шеперин есть и в Вологде.

Рупасов (Кадуйс. у.). Из рупас — «толстая, грубая одежда» (Куликовский. С. 102).

Самалов (Верховаж. у.). Отчество от канонического мужского имени Самуил, на Севере употребляемого в форме Самыл.

Сандальнов (Кадуйс. у.). Основа сандальный из диалектного сандалить — «напиться пьяным» (по В. И. Далю).

Согрин (Нюксен., Чагодощен. уезды). Фамилия связана с северным ландшафтным термином согра — «затопленный лес, заросшее болото».

Стафеев (Вологда, Вожегод. у., Чагодощен., Никол., Вытегор. уезды), Стахеев (Кичменгско-Городец. у.). Отчества от местных обиходных форм Стафей и Стахей от канонического мужского имени Евстафий.

Стрешников (Кадуйс. у.). Диалектное страшник — «нечистая сила, наводящая внезапные болезни» (Герасимов. 1909. С. 81).

Творилов (Верховаж., Тотем. уезды). В основе диалектное слово творило — «двор» в значении хозяйства (Светлов. С. 161).

Томилов (Верховаж., Грязовец., Кичменгско-Городец., Никол., Харов. уезды, Череповец). Отчество от нецерковного мужского имени Томило, одного из самых частых дохристианских имен у русских (из глагола томить и архаичного форманта -ило), даваемое, вероятно, в связи с трудными родами.

Торицын (Череповец). Фамилия связана с диалектным словом торица — «сорная трава», записанным на этой территории (Удальцов. С. 34).

Травников (Вологда). Возможно, отчество от травник — лекарь, имевший рецептуру лечебных трав.

Трапезников (Верховаж., Нюксен. уезды, Череповец). Отчество от именования отца по занятию (в Архангельской губ.) — трапезник — сборщик средств на прокорм духовенства.

Третьяков (Вологда, Верховаж., Великоустюг., Кичменгско-Городец. уезды). Фамилия, частая на Севере, первоначально означала третьего ребенка в семье (или третьего мальчика, если девочки в счет не шли).

Турандин (Вологда). В основе фамилии — прозвище из местного слова туранда — «пареные овощи с молоком или овсянка»; слово записано в Усть-Кубенском р-не (КВПИ).

Тяпунов (Вологда). В основе фамилии — прозвище из местного слова тяпун — «говорящий чепуху»; слово записано в Кирилловском р-не (КВПИ).

Тяпушкин (Грязовец., Харов., Вожегод. уезды). В основе — прозвище из местного слова тяпушка — «похлебка из толокна и кислого молока»; слово записано в Харовском р-не. «Ягоды с толокном» — В Никольском р-не, «похлебка из овсяной муки с квасом или брусникой» — в Сокольском р-не (все 3 записи — КВПИ).

Угланов (Белозер. у.). Отчество от прозвища, в основе которого — диалектное слово углан — «язь и вообще небольшая рыба» (Куликовский. С. 123).

Уханов (Вологда, Чагодощен., Череповец, Харов. уезды). Отчество от прозвища Ухан — человек «с большими ушами» (Герасимов. С. 96).

Финагин (Вытегор. у.). Отчество от формы Финага от канонического мужского имени Афиноген (древнегреч. «потомок Афины»).

Хабалев (Харов. у.). Из диалектного глагола хабалить — «безобразничать, кричать» (Куликовский. С. 197); хабаль — «нахал» (Герасимов. 1893).

Харькин (Вытегор. у.). Отчество от формы Харька от канонического имени, но какого? Естественно предположить Харитон, однако исследователь вытегорского говора К. Ф. Филимонов опубликовал, что Харька — из Аристарх (Филимонов. С. 21).

Хробустов (Белозер. у.). Основа — диалектное хробост — «стук, грохот» (В. И. Даль с пометой «вологодское»).

Чекавинский (Кичменгско-Городец. у.). Первоначальное обозначение прибывшего из с. Чекавино, находящегося в том же районе.

Челпанов (Череповец). Рядом в Грязовецком р-не записано слово челпан — «белый хлеб» (КВПИ).

Черепанов (Череповец, Верховаж., Вожегод., Грязовец., Тотем. уезды). См. главу «Северные фамилии».

Чистяков. Фамилия часто встречается в северном Поволжье; первоначально отчество от прозвища из диалектного чистяк — «франт» (Мельниченко. С. 125).

Шадрин (Вологда, Вожегод., Кадуйс. Кичменгско-Городец., Тотем. уезды). Частая фамилия во всех северных районах страны и широко распространенная за Уралом; в основе ее — шадра — «следы оспы».

Шадрунов (Вожегод. у.). Отчество от прозвища Шадрун — «носящий следы оспы» (см. предыдущ.).

Шаньгин (Вологда, Вытегор. у.). См. главу «Северные фамилии».

Шаров (Вытегор., Устюжен., Кичменгско-Городец., Харов. уезды, Череповец). Вероятно, первоначально прозвище, означавшее «большеглазый» — из диалектного слова шары — «глаза».

Шерстобитов (Чагодощен. у.), Шерстобоев (Вытегор. у.). Фамилии донесли до нас забытые названия профессий по выработке шерсти.

Шестков (Вологда, Кичменгско-Городец., Нюксен., Тотем. уезды). См. главу «Северные фамилии».

Шинин (Харов. у.). Отчество от диалектного шыня — «тихоня» (КВПИ).

Шипицын (Вологда, Верховаж. у.). Фамилия связана с диалектным словом шипица — «шиповник» (КВПИ).

Широких (Вологда). Основа и форма фамилии характерна для Севера, откуда и пришла. В отличие от фамилий, образованных формантами -ов, -ин, она выражала принадлежность не главе семьи, а семье в целом, т. е. вторична по отношению к фамилии Широкие.

Широков (Вологда, Кадуйс. у.). Отчество от нецерковного имени отца Широкий. Пара узкий/широкий часта на Севере, широкий в значении «богатый, ничем не стесненный»; слово широко в значении «много, очень» распространено в вологодских говорах (КВПИ).

Шишебаров (Нюксен., Тотем. уезды), Шишеборов (Грязовец. у.). Основу шишобар привел В. И. Даль как диалектную вологодскую со значением «репейник»; в КВПИ нередко и «лопух».

Шумилов (во всех районах). См. главу «Северные фамилии».

Шухободский (Череповец). Первоначально именование прибывшего из с. Шухободь (близ Череповца).

Яхлаков (Верховаж. у.). Отчество от прозвища Яхлак из диалектного вологодского глагола яхнуть — «осунуться, усохнуть» (по В. И. Далю).

Хочется предложить читателю несколько фамилий, этимология которых не найдена (с указанием районов): Арзубов (Кичменгско-Городец. у.), Базгорев (Чагодощен. у.), Башарин (Устюжен. у.), Дечкин (Грязовец., Междуречен. уезды), Есписков (Вытегор. у.), Значитов (Чагодощен. у.), Истомахин (Верховаж. у.), Куковеров (Кичменгско-Городец. у.), Парыгин (Нюксен. у.), Пянтин (Вытегор. у.; в Чагодощен. у. — Пантин), Растутаев (Шекснин. у.), Рякин (Междуречен. у.), Рянзин (Грязовец. у.), Самоглядов (Вытегор. у.), Скресонов (Вытегор. у.), Телельхин (Кичменгско-Городец. у.), Шижликов (Вытегор. у.), Яндриков (Вытегор. у.).