Формы славянских фамилий и их распространение

Для широкого читателя интереснее параллели фамилий, чем их формы. Парадоксально, что одна и та же фамилия Попов — самая частая и на крайнем севере славянского мира (у русских Архангельской обл.), и на крайнем юге его (у македонцев, живущих на границе с Грецией, у болгар, на юге и востоке Югославии), редка или даже отсутствует на большей части других территорий славянского мира. Самая частая у чехов фамилия Новак занимает по частотности четвертое место у хорватов, шестое у поляков Варшавы, встречается она довольно часто у словаков и словенцев; в телефонном справочнике Москвы 46 абонентов носят эту фамилию (кроме того, 18 Новаковских, 6 Новаков и 1 Новакович). У русских ей соответствует фамилия Новиков (200 абонентов в том же справочнике).

Для науки гораздо важнее сопоставление не отдельных фамилий, а их форм, глубже отражающих историю языка и историю народа. В быстро растущей литературе по антропонимии славян появились и работы, сопоставляющие формы фамилий. Межъязыковое сопоставление требует не отдельных примеров, а массовых подсчетов. В настоящее время выполнены подсчеты частотности форм фамилий по нескольким территориям Польши, но на историческом материале опубликованы частичные подсчеты только у чехов, болгар, украинцев, белорусов, русских, словенцев. Однако этого мало, и беда не только в недостаточном охвате. Дело в том, что обычно подсчитывали фамилии, а не число их носителей. Разница огромная, ведь подсчет, в котором самая частая фамилия, охватывающая сотни тысяч человек, и фамилия единственной семьи приняты равно за единицу, конечно, искажает действительную картину. Лишь меньшинство опубликованных перечней фамилий указывает количество носителей.

Для анализа форм фамилий удобны «обратные» словари (по алфавиту окончаний); изданы два таких словаря — по чешским и русским фамилиям; оба, конечно, без указания количества носителей. Необходимы региональные списки фамилий, указывающие количество носителей ее хотя бы по немногим населенным пунктам какой-либо территории. Единственный полный свод фамилий с указанием числа их носителей и места их жительства сделан по хорватам. Не имея таких данных, исследователи вынуждены ограничиваться неполноценными источниками (телефонные справочники и т. п.), не дающими верной статистической характеристики форм фамилий у населения в целом; подобные источники не указывают национальности, а это тоже очень изменяет показатели (например, много чехов с немецкими по типу фамилиями). Некоторые подсчеты и списки неверны, так как учитывают только фамилии главы семьи, а ведь у чехов, поляков, словаков формы официальных фамилий жен и дочерей нередко иные, чем мужские, от которых они образованы: муж — Новак; жена — Новакова (у поляков даже сложнее: фамилия незамужней женщины Новакувна из фамилии отца Новак); муж — Гайда, жена — Гайдова.

Только широкая инвентаризация славянских фамилий, учитывающая такие особенности, даст будущим исследователям вполне надежную основу для научного сопоставления. А предлагаемое здесь — лишь предварительная разведка.

И лингвистически и юридически славянские фамилии оформлены сравнительно поздно: они сложились в XV—XIX вв. Даже у чехов, живших ближе других славян к исходным территориям появления фамилий, они появились сравнительно недавно. «Хотя уже из XIV и XV вв. можно привести примеры перехода именований на следующие поколения, — пишет чешский исследователь, — но о фамилиях можно говорить только с издания указа 1780 г.» Долгое время фамилии были достоянием привилегированного слоя, а крестьянство, составлявшее всю основную массу населения, у русских и поляков до XVIII в. оставалось в большинстве случаев без фамилии. У болгар фамилии формировались преимущественно в XIX в. Еще моложе фамилии македонцев: «процесс их формирования продолжался и в первой половине XX в., полностью он закончен лишь после второй мировой войны». От общеславянского единства до становления фамилий прошли века, так что оно не могло непосредственно отразиться на формах славянских фамилий. Формирование фамилий у славян протекало в те столетия, когда славянские народы жили уже обособленно, и их языки значительно разошлись. Поэтому различны и фамилии. В фамилиях русских абсолютно преобладает формант -ов (с фонетическим вариантом -ев), охватывая ⅔ всех русских. Больше 90% сербов носят фамилии, образованные формантом -ичь (-ић в фонетической транскрипции), без Воеводины и Косова, где доля -ичь значительно ниже. У поляков преобладает формант -ски (-ski, -cki), хотя и не столь монопольно. Особенно пестро выглядят формы фамилий у чехов.

Однако все славянские языки сохранили и много общего. Поэтому в славянских фамилиях общее и особенное тесно переплелись, образуя сложное единство, анализ которого показывает, что различия не столь велики, как кажется, а общности гораздо больше, чем видно при поверхностном наблюдении.

Цифры как раз показывают главную общность: абсолютное господство суффиксальности. Для славянских языков характерна суффиксальность лексической категории имен, а фамилии принадлежат именно к этой категории. Суффикс, закрепляясь и став нормой фамилии, теряет свое этимологическое значение (как теряет значение и основа: чех Коварж, поляк Коваль, хорват Ковач — не кузнецы, как значила основа их фамилий, а люди самых разных профессий), и суффикс со временем при частом употреблении перестает восприниматься как суффикс. На него может наслоиться другой. Так возникло множество славянских фамилий: польские, хорватские, сербские на -ович (-евич), русские и болгарские с -ичев, чешские, хорватские и словенские — -очек и т. д. В большинстве таких случаев невозможно определить, образована ли фамилия одним суффиксом (от основы уже содержащей суффикс) или двойным суффиксом, который к тому времени успел сложиться. Известны и тройные наслоения: -ичевич (хорват. Баричевич), -овичев (рус. Петровичев).

Преобладание -ов (-ев) в русских фамилиях не изолирует их от остальных славян, а, напротив, связывает с ними. У болгар фамилии, образованные тем же суффиксом, еще монопольнее — подсчет Ст. Илчева по телефонному справочнику Софии показал, что им принадлежит 77%, а состав фамилий столицы, естественно, разнообразнее, чем в других местностях. Собранные мной за недолгое пребывание в Болгарии фамилии 3 тыс. болгар Пловдива дали больше 80% фамилий на -ов и столько же в подсчитанных по печатным источникам; подсчитанный А. Саламбашевым список по селениям в Родопах показал даже 87% фамилий на -ов . У македонцев восточной части Социалистической Республики Македонии они охватывают 85%. Часты (с фонетическими вариантами) у белорусов.

У поляков и чехов такие фамилии официальны у многих замужних женщин при консонантном исходе фамилий их мужей: Новак — Новакова. У словаков с учетом этой модели женских фамилий носители -ов, -ев превышают ¼ населения. В официальных фамилиях хорватов и сербов этот формант редок, но многое говорит о том, что и у них этот формант встречался часто. По мнению О. Н. Трубачева, -ов славянских антропонимов на Балканах вообще первично, как и у остальных славян. Появившаяся там позже форма -ичь оттеснила -ов на периферию — в Воеводину, Черногорию. И. Попович отметил, что патроним -ов теперь употребляется как архаизм в некоторых окраинных областях сербскохорватской языковой территории, в том числе в Черногории.

В низовьях Дравы (старая территория Срем и смежная часть Воеводины) «почти каждая семья имеет, кроме официальной фамилии, свою родовую — семейное прозвище» — porodični nadimci; в них абсолютно преобладает форма -ов — по Воеводине их собрала Йованка Михайлович. П. Рогич сообщил, что они есть и на островах Далмации, а «в прошлом их было гораздо больше». Формант -ов переходит на «периферию», но не территориальную, а в неофициальные системы антропонимии, в уменьшительные и другие производные формы личных имен, в прозвища и т. п.

Абсолютное господство форманта -ичь (первоначально общеславянский формант уменьшительности) у сербов и с несколько меньшим процентом у хорватов также не отрывает их от других славянских народов. У их соседей словенцев -ичь охватывает 15%. У болгар фамилии на -ич были нередки, но в последней четверти прошлого века уменьшились до 1%; обратный процесс — замены -ов на -ич — происходил у сербов Ниша и смежных территорий. Формант часто встречается в развернутой форме -ович, -евич (Мицкевич) у городского населения Польши, например в Лодзи, он составляет даже 20%, у населения Силезии — 5%. В фамилиях украинцев Закарпатья он занимает второе место по частоте, вероятно, под польским или, как полагает П. П. Чучка, южнославянским влиянием. У русских еще тысячу лет назад -ич служило формантом отчества у привилегированной верхушки; даже в XIX в. у большинства русских господствовало отчество на -ов, а -ич употребляли как почтительную форму в отношении вышестоящих или пожилых и уважаемых людей. Сегодня -ич — это монопольная форма отчеств у всех русских, обязательный компонент официального трехчленного именования. Древнейшие из дошедших до нас документальных свидетельств славянской антропонимии доказывают, что формант -ич издревле был присущ всем славянам: в X в. глава Захумского сербского княжества (близ Дубровника на Адриатике) князь Вышатич принес туда свой антропоним из далекой Моравии. Носителей фамилий, образованных формантом -ич (-ичь), вероятно, больше 20 млн. Излишне напоминать об огромном общеизвестном весе этого форманта в топонимии и этнонимии всех славянских народов.

В фамилиях на всех славянских языках участвует формант -ск-, образующий, как и -ов, прилагательные, но с иным значением. Они обозначали либо владельца местности, название которой послужило основой (у русских прототип этого княжеские именования суздальские, шуйские и т. д., позже — многие дворянские фамилии), либо именования прибывших из местности, название которой стало основой (Волжский, Казанский). Позже по готовой модели формант -ск- стал присоединяться и к другим основам. Формант -ский (-цкий) чаще всего встречается у поляков, первоначально — из названия земельного владения; позднее он стал как бы эмблемой шляхты.

Интересно мнение П. Смочиньского о прямой исторической связи форм фамилии с географией населения: «Фамилий на -ski в Малопольше мало, так как там почва малоплодородна, и поэтому деревни были реже, чем в Великопольше… В Мазовии, где количество поместий превосходило Малопольшу и Великопольшу, фамилии на -ski популярнее, чем в Малопольше, но вследствие большого количества деревень, принадлежащих мелкому дворянству, там фамилии на -ski реже, чем в Великопольше». Это объяснение еще ждет проверки, но сами различия бесспорны. Модель -ski неудержимо распространилась и теперь охватывает половину всех поляков, среди них самая частая фамилия Варшавы — Ковальский. У чехов фамилии этой модели составляют 3%. У русских точно определить частотность фамилий этой модели пока невозможно, так как велики колебания: в сельских местностях среднерусской полосы она почти отсутствовала, теперь и в деревне такие фамилии не единичны, но и не чаще, чем 1—2%; на Севере их немало: в Холмогорском и Шенкурском уездах в 1897 г. фамилии на -ский носили 4% сельского населения, в городах — 5%. В среднем у русских частотность фамилий на -ский едва ли превышает 4%, но и это больше 5 млн. человек. У белорусов частотность фамилий этой модели колеблется от 10% на юге и востоке республики до 30% на ее северо-западе, у восточных украинцев — 4—6%, у западных — 12—16%, но это подсчеты по числу фамилий, а не по численности их носителей, что снижает точность сопоставлений. У словаков фамилии на -ск- составляют приблизительно 10%, у чехов — 3%. Незначительна доля этих фамилий у словенцев, хорватов, сербов, но весома у болгар — около 18%. У македонцев она охватывает половину населения, граница зон преобладания фамилий на -ов и -ски проходит с севера Македонии на юг, оставляя к западу на -ски (Тетово, Гостивар, Прилеп, Охрид, Стругу, Ресен, Преспу), к востоку на -ов (Титов, Велес, Штип, Струмица, Гевгелия, Битола). Держалось мнение, что формант -ск- в фамилиях македонцев и болгар принесен из Польши, возражения против этого опирались на материалы фонетики. Однако никем не замечена параллель: форма с эпентетичным губным в (-вск-), наиболее частая на юго-западе Македонии (Охрид), убывает по мере удаления оттуда; то же -вск- хорошо знакомо в польских фамилиях, о чем писал акад. К. Нитш. Всех носителей фамилий с формантом -ск-(-цк-) у славян значительно больше 30 млн.

Огромна группа фамилий с формантами -к-, -ак, -ек, -ук, -ик, (-ка, -ко, -енко), осложненными многими формантами типа -ник, -чук и т. д., к ним надо прибавить и -ка, -ко с развернутой формой -енко. Больше того, доказано, например, что в польском языке существуют десятки суффиксов -ак (а не один!), совершенно различных не только по их значениям, но и по происхождению. Они результаты и фонетических изменений, и отпадения звуков, и переосмыслений, и звукоподражаний, а формально тождественные окончания образуют на карте явную статистическую общность. Вероятно, это образовано тремя факторами: 1) многие из этих форм могут все же иметь общее происхождение; 2) действуют фонетические особенности языка или диалекта (например, территориальное размежевание е/а); 3) происходит «втягивание в ряд» по закону равнения на преобладающую форму.

Карта 5. Восточное крыло славянского массива фамилий с формантом -к-

1 — -енко; 2 — -ук; -чук, -юк; 3 — -ак

На западе массива с формантом -к- 16% словенцев носят фамилии с финальным -к (обогнав там общеюгославянских -ич), преимущественно -к, -ек. По обратному словарю чешских фамилий (из почти 20 тыс. представленных в книге И. Бенеша) 22% всех их образованы финальным -к и еще 6% -ка и -ко; мои подсчеты по г. Пльзень дали соответственно 21 и 6%. К чешским показателям очень близки словацкие — 20% с -к и 5% с -ка, -ко. Часты эти фамилии и в Польше, особенно на юге. В прошлом их презрительно именовали «холопскими», так как они часты у украинцев и белорусов. В целом фамилии моделей с -к охватывают почти 20% всех поляков. В южной Польше данные по Новотарскому староству показали 18% фамилий с -ак (в противоположность Силезии, где чаще -к и -ек), почти 9% с -ек, всего с формантом -к более 35%; около 3% с формантами -ка, -ко. Максимум фамилий на -ак характерен и для украинцев соседнего Закарпатья. Северо-восточнее формант -ак отступает перед -ук (включая -чук и орфографическое -юк: Максимук, Ковалюк, Ковальчук и др.), объединяющим украинцев Волыни (фамилии на -ук носят треть жителей) и Подолья (-ук — 20—27%) с поляками юго-восточной Польши и белорусами Полесья (в Брестской обл. фамилии группы -ук охватывают 50%, на большей части республики — меньше 10%, а во всей полосе они единичны или отсутствуют). Современный рубеж между зонами преобладания фамилий на -ак и -ук, показанный Ю. К. Редько, еще очевидней на материалах XVIII в. Он пролегал севернее, восточнее и южнее Львова; западнее формант -ак преобладал над -ук. Дальше на восток простирается обширная зона преобладания фамилий на -енко, которые в Поднепровье и Левобережной Украине охватывают местами 60% жителей.

Зона их преобладания непосредственно продолжена во всей восточной полосе Белоруссии. Ее очертили: Ю. К. Редько по Украине и Н. В. Бирилло по Белоруссии, но ни тот ни другой не заметили главного — граница ареала -енко идет не по границе белорусского и украинского языков, а с севера на юг, объединяя восточных украинцев с восточными белорусами и отличая тех и других от остальных украинцев и белорусов. Эти очевидные парадоксы пока не объяснены. Еще в 1649 г. у казаков в Киевском полку 54% служащих имели формант -енко, хотя неизвестно, были ли это уже фамилии или еще наследственные прозвища.

У белорусов преимущественно распространены фамилии с «чистыми» формантами -ко, -ка, хотя они свойственны также украинцам и западнославянским народам.

Налицо единый массив фамилий с -к-, простирающийся огромной дугой через половину Европы — от Адриатики до Азовского моря.

Форма фамилий, образованная исконно общеславянским формантом -ин, часта только у русских (второе место по частотности; в зависимости от исторических условий колеблется территориально и социально от 20 до 35%). Еще за века до возникновения фамилий значения формантов -ин и -ов полностью отождествлялись, несмотря на различное происхождение, но прочна реликтовая словообразовательная разница: финальное -а основы требует суффикса -ин, а не -ов (при тождественном значении: синонимичны отцовы, но папины). Во всех других славянских языках фамилии с -ин есть, но количество их невелико (например, у хорватов — 1%).

Фамилии рассмотренных пяти самых частых форм (-ов, -ич, -ский, -ин, -к) охватывают более ⅘ всего славянского населения. И менее частотные формы не замкнуты в пределах одного языка, а почти каждая знакома нескольким славянским языкам. Большинству славянских языков свойственны фамилии в форме имен прилагательных с адъективной флексией без суффикса или с общеславянским суффиксом прилагательных -н-, реже -ат, -ав; у чехов они составляют 5% фамилий и гораздо больший процент носителей (к их числу принадлежат самые частые — Новотны, Черны, Веселы и др.). Фамилий этой модели несколько меньше у словаков, поляков, украинцев; у русских она архаична (чаще 1% встречается только на Севере — в Архангельской обл.).

От Карпат до Альп часта форма фамилий на -ец (Подунаец, Водопивец, Кривец), которую можно назвать по исторической территории «паннонской». Она распространена у хорватов (у хорват-штокавцев в форме -ац), словенцев (в абсолютном большинстве с финальным сонорным согласным основы -н, -р, -л, -й, часто с выпадающим -е- — Доленц, Зайц), чехов, словаков, украинцев Закарпатья, русин Воеводины, есть и у сербов. Ее частота максимальна на противоположных отрезках территории — у словенцев и закарпатских украинцев она охватывает по 7—8%. Фамилии этой модели не единичны у лучижан (Каменьц, Трубаньц и др.), характерно сходство со словенцами (по сонорному согласному и выпадению -е-) и македонцами (Беличанец, Курец). Ареал фамилий на -ец образует на карте почти замкнутое кольцо, охватывающее территорию венгров, пришедших на Дунай в IX в. Распространяющаяся модель фамилий на -ец могла обойти Венгрию, но не вполне исключено, что -ец в фамилиях Закарпатья обязано южнославянскому влиянию. Наиболее вероятно, что не только до возникновения фамилий, а еще до прихода венгров, разорвавших сплошное славянское население былой Паннонии, сложились в славянских языках те одинаковые словообразующие компоненты, которые спустя столетия образовали модель фамилий на -ец.

С региональными русскими фамилиями в форме родительного падежа множественного числа на -их, -ых соотносятся такие же фамилии у силезских поляков (Скрыньских, Шиманьских), у чехов (Башковых, Странских). Исследователи знали их только по регионам и не имели возможности сопоставить, поэтому трудно упрекнуть Ст. Роспонда, принявшего силезские фамилии на -их за кальку немецкой модели в форме родительного падежа (Дидерихс, Арнольдс). Наличие такой формы у ряда славянских народов (у русских таких фамилий тысячи) опровергает гипотезу; славянское происхождение модели фамилий на -их, -ых несомненно.

Нечастые чешские, польские, украинские фамилии на -хно (Михно, Стехно, Яхно) — эхо средневековых именований, известных и у южных славян.

Иной тип фамилий — нарицательное имя, ставшее фамилией без каких-либо изменений (Сметана), хотя бы и с видимыми суффиксами, но образовавшими не фамилию, а еще ее основу (Мельник). Фамилии этого типа, господствующие в неславянских языках Европы, у славянских народов наиболее часто встречаются у чехов и словенцев, меньше — у поляков, украинцев, белорусов.

Выглядевшие беспорядочными фамилии из двух основ в славянском мире разделимы не по языкам. Напротив, они объединены в межъязыковые группы по грамматическим отношениям между составляющими элементами. Вот две из групп: 1) определение + определяемое: чеш. Златоглавек, укр. Рябоконь, рус. Кривонос, хорват. Белобрайдич. Разновидность этой группы — числительное вместо прилагательного: рус. Семибратов, укр. Тригуб, хорват. Стокуча, чеш. Шестилетай. 2) объект действия + основа глагола: пол. Домославски, словен. Водопивец, хорват. Букодер, рус. Грибоедов. Разновидность — императив + объект действия: хорват. Дерикрава; особенно часты укр. Перебийнос, Забейворота, Подопригора, Покиньборода (эта фамилия документирована еще в 1649 г. и бытует поныне). Есть прямые двойники — чешская и хорватская фамилия Златоглавек, болгарская Въртигора и украинская Вернигора, хорватская Кривошия и русская Кривошеев, хорватская Водопия, словенская Водопивец, украинская Водопьян и русская Водопьянов, украинская и чешская Капинос, украинская Отченаш и чешская Отченашек и т. д. — это лишь малая часть из множества таких параллелей. Во многих случаях характерно сохранение архаичной формы существительного-дополнения в форме не косвенного, а прямого падежа (Убейкобыла).

Ареалы фамилий или их формы не совпадают с границами языков (не говоря уж о диалектах). Яркий пример — единый массив фамилий на -енко, идущий поперек языковых рубежей, объединяющий восточную часть Украины с восточной полосой Белоруссии. «Наперекор» границам языков размещены и формы фамилий на -ец, -ак, -ук и др. Фамилия Хорват в самой Хорватии очень часта на севере, но полностью отсутствует на всей территории республики вне этой зоны. Зато вдали, на юго-западе Словакии, фамилия Хорват занимает второе место по частоте, а с производными (Хорватич и др.) в столице Братиславе, как отметил В. Бланар, — даже первое. Что связь эта не случайна, доказывают свидетельства хорватских антропонимов с юго-запада Словакии в документе 1569 г. До сих пор не была отмечена параллель, открывающая эту главу: фамилия Попов, самая частая на русском Севере (Архангельская обл.) и почти отсутствующая на огромных пространствах расселения славян южнее, преобладает на противоположном рубеже славянского мира.

Одни из общеславянских черт фамилий генетичны — следы былого языкового единства славян, другие обязаны прямому взаимообмену фамилиями (а с ними и их формами) между славянскими народами, например русско-украинскому, русско-белорусскому, польско-украинскому, польско-белорусскому, чешско-польскому и т. д. Многовековое общение славян с неславянскими народами втянуло в состав славян множество неславян по происхождению, которые принесли с собой свои иноязычные фамилии. У чехов немало немецких фамилий, у поляков — немецких и литовских, у болгар — турецких, у русских — тюркских, финно-угорских, иберо-кавказских и др.

Исследователей радовало совпадение ономастической карты с диалектной. Это оправданно, пока молодая отрасль знания еще не встала прочно на ноги и искала опору в смежных науках. Но совпадения лишь частный и не слишком частый случай. Несовпадения чаще. И лучше радоваться несовпадению: совпадение только подтверждает уже известное, открытое смежными науками, а несовпадение открывает еще неоткрытое, оказавшееся недоступным другим наукам.