— Вам не стоит здесь оставаться! Это… опасное место.

Подскочив от неожиданности и едва не уронив сидящую за спиной девчонку, я резко развернулась на голос. Несостоявшаяся покупка генетической лаборатории крепче прижалась ко мне, явно не желая ни с кем общаться.

— Какой забавный кайрес, — рассмеялся поразительно красивый светловолосый парень, с интересом рассматривая мои рожки. — Любишь смотреть мнемы?

— Кайрес? — ошарашенно переспросила я, лихорадочно пытаясь сообразить, что он имеет в виду. Меня так поразила его внешность, что я как-то даже забыла бояться. Да и незнакомец не проявлял агрессии, к тому же выглядел явно моложе, чем показался с первого взгляда: видимо, мой первоначальный испуг прибавил ему пару лет. Сейчас я бы дала ему не больше шестнадцати. Хотя, если честно, я была в не котором шоке от увиденного. Одет мой собеседник был более чем легко. А точнее, вся его одежда состояла из длинной белой рубашки без рукавов, больше всего напоминающей древнегреческую тунику. Ткань одеяния была тонкой до полупрозрачности. Поверх туники был надет пояс, составленный из узких металлических пластинок, на ногах — короткие полусапожки и, видимо, в качестве украшения, «бархотка» на шее из какого-то золотистого плотного материала. В общем, выглядел парень весьма непристойно. К тому же при более внимательном рассмотрении он оказался действительно необыкновенно красивым, чем-то неуловимо напоминая сегодняшнего бармена. М-да… Я еще раз окинула взглядом блондина. Не мне, конечно, судить о здешней моде, но я бы не рискнула в таком виде ходить по улицам, невзирая на пол.

— А, ты про рожки? Да, действительно забавный… кайрес, — отозвалась я, подобрав наконец челюсть и вспомнив о ситуации, в которой мы оказались. — Извини, за нами погнались какие-то люди, и, убегая, мы заблудились. Ты не подскажешь, как добраться до космопорта?

— Похоже, тебе удалось взломать систему краггла и переподчинить его… — задумчиво отозвался блондин, рассматривая наше мототакси с прожженным и изуродованным мною дисплеем. — И то, что вы не позвали на помощь туристическую полицию, а предпочли испортить муниципальную собственность и удрать, подсказывает мне, что «какие-то люди» вполне могли погнаться за вами не просто так.

Белобрысый смазливый тип тут же перестал мне нравиться. Вот же зараза глазастая! И что теперь делать? Не хватало еще, чтобы он ментов местных вызвал. Еще не известно, на чьей стороне окажется здешнее правосудие!

— Умный, да? — ласково осведомилась я. — Так вот, умник, дам тебе добрый и совершенно бесплатный совет: скажи, как нам проехать, и забудь, что вообще видел. И всем будет хорошо!

— А ты нахальный! — снова рассмеялся блондин. — Совсем не боишься, да? Видимо, я был невнимателен, и ты все-таки вооружен… Но почему ты уверен, что я укажу тебе правильное направление?

— Потому что, если обманешь, я вернусь, найду тебя и сделаю очень-очень больно! — разозлилась я. Время утекало сквозь пальцы, и я просто всей шкурой ощущала, как к нам приближаются неприятности.

— Я уже давно не боюсь боли, — как-то удивительно по-взрослому горько хмыкнул мальчишка. Пожалуй, я не ошиблась в возрасте — ему не больше шестнадцати лет. — Но если вы в розыске, то довольно опрометчиво с вашей стороны соваться на территорию космопорта. То, что вы не видели там охранных контуров, вовсе не означает, что их нет. И если ваши «какие-то люди» имеют хоть малейшее влияние на Ненее… или достаточно денег, чтобы оплатить особое внимание полиции, то вас там наверняка уже ждут.

— Почему ты так решил? — осторожно уточнила я.

— Тоже мне, загадка Древнего Лабиринта, — пожал плечами мой визави. — Двое привлекательных детей, явно не клоны, да еще и без сопровождения взрослых. На Ненее это лакомый кусочек для любой лаборатории. И без посторонней помощи вас довольно быстро поймают!

— И с чего ты решил предложить нам свою помощь? Я ведь правильно понял, ты именно ее нам предлагаешь? — насмешливо полюбопытствовала я. — Неужели по доброте душевной? Или решил сам подзаработать, продав нас какой-нибудь лаборатории?

— Помощь? Нет! Но я мог бы предложить сделку. Кое-что в тебе заинтересовало меня… и я готов рискнуть! — блондин напряженно замер. — Мы поможем вам добраться до космопорта, а ты поможешь нам!

— Возможно, ты прав, и нам действительно нужна помощь. Но сначала ответь: кто такие «мы» и чем собираетесь помогать? И почему я должен тебе верить?

— Ты теряешь время, — пожал плечами блондин. — Решай.

— Решил продать мне кота в мешке? — буркнула я. Идти неизвестно с кем непонятно куда было чревато очередными неприятностями. Да только альтернативы этому предложению я не видела.

Дарен наверняка прицепил на меня какой-нибудь маячок, чтобы найти в случае беды, но, как показала практика, Дирка это не спасло. Так что сейчас лучше согласиться на сделку с этим странным парнем, потянуть время и где-то затихариться. А там Дарен нас найдет, я уверена! Сейчас главное для меня — выжить… снова.

— Правильное решение, — кивнул блондин. — Давай за мной…

Развернувшись, парень словно утонул в густой тени дома, а я, включив самую малую скорость, осторожно двинула за ним свой изувеченный краггл. В конце концов, я всегда успею парализовать его и удрать. Эта мысль слегка меня успокаивала.

Минут пять парень петлял по узким, запутанным переходам самого криминального района местной столицы. Я осторожно вела за ним байк на минимальной скорости, опасливо оглядываясь по сторонам. Но, как ни странно, мы никого не встретили. Вот только для вопросов время было неподходящим, так что я молча следовала за блондином, чувствуя, как к спине прижимается дрожащая девчонка. Вот же, повесила проблему на свою шею… но разве можно было поступить иначе?

— Пришли! — облегченно выдохнул наш проводник. Оказывается, все это время он нервничал ничуть не меньше меня. Подняв ладонь перед стеной, для меня ничем не отличавшейся от соседних, он открыл проход и скомандовал: — Оставьте краггл здесь и идите за мной.

— Он может нам еще пригодиться, — возразила я, не спеша покинуть машину.

— Не волнуйся, его просто загонят внутрь. За мной…

Что ж, выбора особого у меня не было — сама решила довериться этому странному типу. В конце концов, мой «кайрес» остается при мне.

Кивнув, перекинула ногу через пульт и сползла с сиденья мототакси. Девчонка, вцепившаяся в бока до синяков, явно не желала покидать безопасное сиденье… но и меня отпускать не собиралась, продолжая крепко держаться за мою многострадальную талию, в результате повиснув между мною и мотороллером. Не менее минуты потребовалось на то, чтобы уговорить ее покинуть насиженное место, обещая, что «все будет хорошо». Как ни странно, парень спокойно ждал нас, не пытаясь подгонять и глядя с каким-то странным чувством… Одобрение?

Крепко держа за руку свою подопечную, я нырнула в темный проем, сомкнувшийся за нами с тихим шелестом. Ладно, и что дальше?..

Несколько минут петляния по узким кривым переходам, к которым я уже начала привыкать, вывели нас в большую овальную гостиную. Вот только в отличие от роскошной обстановки дома Сенуста здесь все дышало откровенной бедностью. Наверное, когда-то это был богатый дом, но сейчас краска поблекла и облупилась, чистые, но сильно потертые диваны были аккуратно заштопаны в паре мест, а от ковровых дорожек остались только держатели по бокам лестниц. Все чудесатее и чудесатее. Мое журналистское любопытство подняло голову и принюхалось. Еще раз обежав глазами пустую комнату, я ошеломленно прикипела взглядом к единственному украшению, пропущенному при первом осмотре. Впрочем, это простительно — она находилась практически у меня за спиной. Слегка наискосок, поблескивая темными лаковыми боками, на стене висела… гитара. О-фи-геть!

— Тебя так поразила старая в’арина? Это единственная вещь, оставшаяся нам от прежнего владельца дома… не считая самого дома. Но если ты сможешь нам помочь, обещаю, я подарю ее тебе! — вернул меня к действительности белобрысый проводник.

— Договорились! — встряхнувшись, я постаралась выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на предстоящем разговоре.

Глухо прошелестев, напротив нас открылась еще одна дверь, впуская в комнату новое действующее лицо. Наверное, это все же была девушка… может быть, даже молодая. Но страшные, уродующие ее лицо, шею и руки багровые рубцы не давали возможности точно назвать ее возраст, а многослойное, закрывающее практически все тело одеяние — определить пол с первой секунды знакомства.

— Тариша позаботится о девочке, — мягко произнес блондин. — А нам надо поговорить. Не бойся, у нее индекс лояльности равен восьмидесяти по шкале Гратта — она никогда не обидит ребенка…

— Но ее лицо… — ошеломленно пробормотала я. — Неужели это нельзя вылечить?

— Она — прототип. В лаборатории при ее создании была допущена ошибка еще на стадии проектирования. Владельцы посчитали нецелесообразным и невыгодным заниматься исправлением прототипа, несмотря на столь высокий индекс лояльности. Просто поправили генетический код у последующих моделей — индекс остался прежним, а внешность стала соответствовать высоким вкусам покупателей. Так Тариша оказалась на улице…

— Позволь заметить, что у тебя с внешностью все в порядке, — смерив блондина преувеличенно-оценивающим взглядом, заметила я. Рядом со мной на корточки присела Тариша, тихо разговаривая с моей подопечной. Та что-то прошептала в ответ и наконец-то перестала со всей силы сжимать мою руку, что несказанно меня обрадовало — синяков на теле у меня и так хватало…

— Зато с индексом лояльности у меня проблемы, — зло усмехнулся парень, возвращая к себе мое внимание. — Я последняя модель в ряду весьма продолжительных экспериментов. Поверь, владельцы «Гар’нетари» очень старались что-то выжать из моего донора. Но все заканчивалось одинаково — индекс лояльности к хозяину у нас всех был равен нулю! И такое случается…

Тариша явно договорилась о чем-то с девочкой и теперь вопросительно смотрела на меня снизу вверх. Глаза у нее были удивительно красивые — миндалевидные, с ярко-голубой, почти ультрамариновой, радужкой. На мгновение я почти забыла об уродующих лицо шрамах. Догадываясь, что она хочет забрать с собой девочку, я кивнула, подтверждая, что не против. Интуиция подсказывала, что вреда ей не причинят, а проявлять недоверие было уже как-то поздновато.

Когда дверь закрылась за моей подопечной и ее сопровождающей, я не выдержала:

— А разве ей не больно?

Парень улыбнулся и кивнул каким-то своим мыслям:

— Кажется, мы договоримся!

Его привычка не отвечать на заданные вопросы начинала меня сильно раздражать…

— Прежде чем объяснить, что я от тебя хочу, мне придется слегка углубиться в детали, о которых инопланетники обычно даже не догадываются, а может, просто не интересуются, — произнес парень, сразу становясь серьезнее.

— Джен Шарт, — произнесла я, плюхаясь на жалобно скрипнувший диванчик напротив блондина.

— Прости, совсем забыл о манерах, — напряженно улыбнулся парень. — Я Яксен.

Кивнув, я дала понять, что он может продолжать.

— Так вот… Просхи, как ты знаешь, не вмешиваются во внутреннюю политику Молодых миров. В нашем на данный момент сложилась ситуация, когда единственной конкурентоспособной продукцией — за счет более низкой цены — оказались клоны или органы для трансплантации. Лаборатории…

— Я все это знаю, можешь пропустить вводную речь. Мой отец — Серый торговец, он дал мне достаточно информации о Ненее.

— Тем лучше. Тогда перейду к конкретике. Как ты понимаешь, далеко не все эксперименты удачны. Сначала такие «ошибки» без особых угрызений совести разбирали на органы, но со временем выяснилось, что это далеко не самый выгодный вариант — поскольку каждый раз нужны не только конкретные трансплантаты, но и подходящие к весьма конкретному человеку. И куда проще и быстрее вырастить нужный орган из материала заказчика, чем подбирать «запчасти» на складе. В общем, подумав, владельцы лабораторий нашли выход. Тем более, реклама сделала свое дело, и туристы — любители острых ощущений — хлынули на Ненею нескончаемым потоком.

— Ты не мог бы… не быть столь конкретным? — не удержалась я.

— Потерпи, осталось немного. Выход нашелся легко. Как ты знаешь, контроллеры производят только тариане, но идея весьма проста. На Ненее изобрели аналогичное устройство — ты можешь видеть его у меня на шее. Результат неудачного эксперимента ставят перед выбором — стать питательной средой для роста следующих клонов… или приносить выгоду создавшей его лаборатории. Раз в неделю каждый из нас должен выплачивать «создателям» от трехсот до пятисот кредитов… и их совершенно не волнует, где мы их возьмем. — Ласково улыбнувшись, Яксен уточнил: — Воровство, попрошайничество, проституция…

— Спасибо, мог бы и не пояснять. Я догадался.

— Ты поразительно догадлив для своего возраста…

— Не стоит вымещать на мне злобу, — огрызнулась я. — Понятно, что инопланетников ты ненавидишь, но ко мне-то у тебя какие претензии?

— Ладно, ты прав. Как понимаешь, на честное слово нам верить никто не собирался, так что контроллер, содержащий смертельную порцию яда, надели каждому. Все они замаскированы под украшения. Раньше — под браслеты, кольца или обруч на шее. Сейчас — только под «ошейники», так как было несколько случаев, когда клоны отрубали себе руки, только бы избавиться от контроллера. Первая порция яда — не смертельная — впрыскивается в кровь на восьмой день с даты последнего взноса. Поверь, боль такая, что многие сходят с ума. А тот, кто выживает, готов на все, лишь бы это не повторилось. Обычно хватает одного раза… Однако если на следующий день после первого «урока» ты не принесешь кредиты, то получаешь следующую порцию боли. Те немногие, что выживали после этого, несколько дней не могли прийти в себя. Видимо, поэтому «милостивые» лаборатории позволяли отсрочить платеж на неделю. Но сумма взноса, понятное дело, удваивалась. Если не сумеешь заплатить, то на следующий день контроллер делает тебе смертельную инъекцию. Так сказать — в качестве воспитательного момента для остальных…

— Но это же чудовищно! Неужели вы не пробовали их снимать?

— Пробовали, конечно, — хмыкнул парень. — Но сам понимаешь, у клонов для этого не хватает знаний. А при малейшей ошибке моментально получишь смертельную инъекцию. Пару раз, очень давно, удалось подкупить кодировщиков. Вычислили «предателей» очень быстро. Их, естественно, нашли. И убили. Вместе с семьями. Причем убили с такой показательной жестокостью, что больше никто не рискует помогать клонам.

— Но почему вы не попросите помощи у инопланетников? — не выдержала я.

— Ты издеваешься? У кого ее просить? У того, кто пользуется нашими «услугами»?! Их все устраивает… — разозлился блондин.

Поморщившись, я кивнула. Действительно, могла бы и сама догадаться, что прибывшие на Ненею любители запретных развлечений не станут жертвовать удовольствием в угоду эфемерной совести. Знали, куда летят…

— Так чего ты хочешь от меня? Чтобы я снял с вас контроллеры?

— Не совсем. Я хочу, чтобы ты научил нас снимать контроллеры. А еще лучше не просто снимать, а дезактивировать их так, чтобы оставалась видимость подчинения. Либо чтобы при отсутствии инъекции сигнал подтверждал, что клон умер.

— Ну и запросы у тебя! Я даже не уверен, что сам смогу их снять, а ты говоришь — научить!

— Согласись, что и цена достойная. Ты ведь отлично понимаешь, что вас ждет, если вы попадете в лапы лабораторий?

— Ты не понял, я не отказываюсь. Просто не уверен, что справлюсь. Тем более… вы же живые, а не крагглы. Я ведь могу совершить ошибку!

— Иди за мной, — легко поднявшись, скомандовал Яксен.

Переходы, коридоры… я была в таком раздрае, что совершенно не следила за дорогой, машинально шагая вслед за белобрысым владельцем белой туники.

— Сюда…

Нырнув во внезапно открывшуюся дверь и едва не наткнувшись на резко остановившегося проводника, я потянула носом и осторожно выглянула из-за его спины. Пахло какими-то травами, потом и болью.

В маленькой комнате без окон находились двое — темноволосая девушка, почти девочка, сидела на полу, возле низкой кровати, на которой лицом вниз лежал белобрысый мальчишка едва ли старше меня. Из-под покрывала была видна только взъерошенная белокурая макушка со спутанными и слипшимися от пота волосами и рука, отчаянно сжимавшая край подушки. На шее поблескивал золотистый ободок контроллера.

— Попробуй снять с него ошейник! — Яксен вытолкнул меня вперед.

— С ума сошел? — не выдержала я. — А если я не смогу? Я же убью его!

— Он все равно умрет! — раздраженно отозвался блондин. — Я забыл тебе сказать, что деньги каждый должен приносить сам. А он должен был сделать это вчера.

— То есть сегодня…

— …он получил первое предупреждение.

— Но неужели у вас нет запаса? Отведите меня к отцу, он даст вам денег! И с контроллером он поможет куда лучше, чем я.

— У нас есть деньги, но отправлять его в лабораторию бесполезно! Деньги у него, естественно, заберут, а самого пустят на «фарш»! — рявкнул Яксен.

Быстро обойдя меня, он сдернул со спины мальчишки тонкое белое покрывало… и неожиданно получил по рукам от безмолвно сидевшей девушки. В нос шибануло резким, горьковато-полынным запахом. Оглянувшись на меня, она осторожно приподняла пропитанную какой-то травяной настойкой ткань, открывая нашим взглядам спину мальчика.

Это ж какой сволочью надо быть, чтобы сделать такое с ребенком? И чем он пользовался? Кнутом… или плеткой? Я не разбираюсь в таких вещах, но кто-то жестоко исхлестал мальчишку — на спине живого места не было. В некоторых местах ткань пристала к воспалившимся, покрытым сукровицей ранам. Их промыли, но этого оказалось недостаточно — края воспалились, во все стороны разбежались узкие, алые щупальца лимфангита. Явно началось заражение.

— Ему не повезло с клиентом, — зло пояснил Яксен.

— Спятил? Ему же еще десяти нет?!

— А владельцев лабораторий такие мелочи, как наш возраст, не интересуют!

— Ты хочешь сказать, что бывают и младше?.. — Мне совсем поплохело.

— Очень редко, — тихо отозвался Яксен. — Обычно нас создают именно такими — от девяти стандартных лет и старше. Чтобы могли хоть минимально сами о себе заботиться. Хотя есть клиенты, которые любят помоложе…

— Но… А как же обучение? И вообще…

— Шутишь? Кому надо нас обучать? Внедряют пару стандартных программ и вперед — к покупателям!

— Ладно, не ори, я понял. И прошу, перестань на меня давить! Я же согласился помочь… а еще немного, и тебе придется успокаивать мою истерику!

— Я не давлю. Но тебе придется на ком-то пробовать. Ларион… Он поймет. Шейри, оставь нас…

Девушка молча поднялась, поклонилась нам и бесшумно исчезла за дверью. Кем бы ни был здесь Яксен, слушались его беспрекословно.

— Неужели у вас нет никаких лекарств, кроме трав?

— А кто нам их даст? Больными мы никому не нужны, а хосписов для клонов, знаешь ли, не предусмотрено. Какой смысл лабораториям тратить на это деньги? Ведь почти каждый день на улицу попадают новые «ошибки».

— А если купить лекарства?

— Возможно, тебя это удивит, но, как только в аптеку или магазин заходит клон, у цен тут же появляются лишние нули.

— Ясно… похоже, выбора у меня нет.

— Комментируй каждое свое действие и не торопись! Я должен все видеть!

— Контроллер — потом. Сначала — лечение…

Я снова посмотрела на мелко дрожавшего мальчишку. Нет, я не брезглива и никогда не была. Если надо, то сделаю это, засунув в черную дыру размышления о болезнях, которые вполне реально подцепить от этого ребенка при его-то «работе». Вот только я вовсе не уверена, что коагулянт, содержавшийся в моей слюне, поможет при столь серьезных ранах — это вам не царапины зализывать. Что же делать?

— Не говори глупостей и не трать наше время! Что-то я не заметил, чтобы ты носил при себе походную аптечку, — язвительно отозвался Яксен.

Аптечку… аптечку… Ну конечно! Аптечка!!!

Резко развернувшись, я тряхнула блондина, едва не сорвав с него тунику:

— Аптечка! Медицинская аптечка и малый анализатор в краггле, под сиденьем! Это же стандарт для всех миров…

Парню потребовалось всего мгновение, чтобы сообразить, а потом он рванул из комнаты со скоростью гоночного болида. Осторожно накрыв раненого мальчишку компрессом и покрывалом, я помчалась за ним — не думаю, что Яксен сам сможет вскрыть замок у изувеченной мною машины.

— Не работает! Либо там стоит блок, либо яд, который содержится у вас в контроллерах, невозможно проанализировать столь простой моделью.

— Попытаться стоило, но всерьез надеяться, что малый анализатор выдаст противоядие, было бы глупо, — вздохнул Яксен.

— Дай мне пять минут, — устало попросила я.

Последние пару часов мы в четыре руки делали микроинъекции антибиотиков вдоль вздувшихся рубцов и аккуратно наносили на исполосованную спину уснувшего Лариона искусственную кожу. Тюбики были совсем крошечными, так что распределять лекарства приходилось очень аккуратно и внимательно. Но, слава местным богам, нам хватило — зализывать раны не пришлось.

Прикрыв глаза, я прислонилась к стене рядом с изголовьем кровати и бессильно сползла вниз. Если Яксен прав, то надо обязательно отложить на завтра дозу обезболивающего и, пожалуй, снотворного для Лариона. Конечно, от действия яда это не спасет, но выжить поможет.

Ну что за бесконечный сегодня день? Еще никогда я не чувствовала себя столь вымотанной и испуганной. Словно попала в фильмы Хичкока. А ведь день еще не закончился!

Тяжело вздохнув, открыла глаза, чтобы встретиться взглядом с Яксеном.

— Хочешь что-то спросить? — усмехнулся парень, одернув тунику.

— Нет… не об этом, — я смущенно отвернулась. С некоторым опозданием до меня дошло, почему на нем был столь фривольный наряд.

— Я не проститутка, — холодно отозвался блондин, — а приманка! Или ты собрался пожалеть бедных клиентов, получивших за свои деньги сотрясение мозга и пару сломанных костей вместо запланированного удовольствия?

— Только не я! — В голове вспыхнули обрывки воспоминаний о собственной беспомощности на церемонии Оттер’Нат, а губы непроизвольно искривились в злой усмешке.

— Любопытный ты парень, — меня рассматривали беззастенчиво и откровенно оценивающе.

— Слушай, прекращай на меня пялиться! На мне узоров нет. — Конечно, после того, что увидела и узнала, я относилась к Яксену, скажем так, неплохо, но доверять совершенно не собиралась. Ясно было, что при малейшем подозрении он, не сильно переживая, избавится от меня и девочки. Хотя от нее, может, и нет… Пожалуй, стоит сменить тему. Я мотнула головой в сторону нашего пациента: — А как же он?

— Не повезло! Я нашел его слишком поздно.

— И часто ты кого-то находишь?

— Бывает… Сегодня вот вас нашел, — ехидно отозвался белобрысый нахал.

Туше.

Что ж, сколько ни оттягивай… Вздохнув, подползла к кровати и прикоснулась браслетом к ошейнику Лариона. Хорошо, что мальчик еще спал после приема снотворного. По крайней мере не будет нервничать и дергаться.

— Ну что?

— Сейчас, не торопи! — Прикрыв глаза, я анализировала поступившие данные. Кожа на виске, под контроллером, страшно зудела, что весьма отвлекало от поступающей с браслета информации. Надо будет потом сказать Дарену, чтобы исправил, если доживу…

Яксен, не выдержав, начал расхаживать у меня за спиной, не рискуя снова заговорить.

— Просто, как все гениальное, — наконец выдохнула я.

— А подробнее?

— Сначала ответь — на вас на всех подобная модель надета?

— Да.

— Ну, если подробнее, то самим вам его не снять! Я, конечно, могу выжечь управляющие схемы браслетом, но, во-первых, об этом сразу станет известно, а во-вторых, не уверен, что успею до того, как система защиты впрыснет яд, — честно призналась я. — Не знаю, что за модель была на ваших ошейниках «давно», когда вам удалось кого-то подкупить, но с тех пор эту дрянь серьезно модернизировали. Как бы попроще объяснить? Этот контроллер — он одноразовый. Его просто нельзя снять — этого изначально не предусмотрено. Как только его надели и закольцевали, система становится совершенно автономной, поддерживая себя за счет носителя. В общем, ведет себя, как стопроцентный паразит. Просто не биологический.

— И что делать?

— А черт его знает! — честно призналась я. — Если бы у меня был доступ к Пейну, может, что-то и придумали бы. А так… я просто не рискну.

— Кто такой Пейн? — насторожился Яксен.

— Наш виртал.

— Семейный виртал? — искренне удивился парень. Теперь он смотрел на меня как-то иначе. Словно переоценивая. И мои ставки явно выросли.

— Ну, можно и так сказать, — растерялась я. — А что, вирталы такая редкость?

— Ты шутишь, что ли? — фыркнул Яксен. — Думаешь, здесь такая глушь, что мы ничего не знаем? Например, что вирталы используются для управления только в очень не бедных Старших семьях, банках и в крупных корпорациях?

— Надо же, какой образованный… — пробурчала я. Вот для меня-то это как раз было весьма ошеломляющей новостью.

Замерев за моей спиной, Яксен вернулся к волнующей его теме разговора:

— Значит, ты полагаешь, что с помощью виртала сможешь найти выход?

— Уверен, что смогу! А еще лучше, если Дарен поможет!

— Дарен?..

— Мой отец.

— Хорошо. Тогда сделаем так! Пиши записку своему отцу. Пусть ждет нас через час на площади Воссоединения, — приказал белобрысый и ехидно добавил: — Какое символичное название, не находишь?

Демонстративно наговорив послание на браслет, я отщелкнула крошечный кристалл и протянула его блондину:

— Боюсь, что просто записки будет недостаточно. — Говорить, что кроме аудиозаписи на крошечном кристалле разместилась пусть и не очень качественная, но вполне читаемая видеозапись последних нескольких часов моей жизни, я сочла излишним. Доверие доверием, но подставлять своего приемного отца и учителя я не собиралась. — Можно пока где-нибудь отдохнуть?

— Да, Шейри отведет тебя…

— Хорошо, но сначала я хотел бы увидеть девочку.

— Не доверяешь? — нахмурился блондин.

— Нет, дело не в этом, — «или не только» в этом, мысленно добавила я, — просто ей сегодня здорово досталось. Хочу убедиться, что с ней все в порядке.

— Не переживай, Тариша — профессиональная нянька. Как обращаться с детьми в стрессовых ситуациях, она знает очень хорошо. Шейри, проводи, — кивнул Яксен и словно забыл о моем существовании.

Я молча двинулась за темноволосой девушкой, радуясь ее необщительности, поскольку была настолько вымотана, что казалось, сил нет даже на вежливую беседу. И только чувство долга гнало меня посмотреть на спасенную девчонку и убедиться, что с ней все хорошо.

Спустя всего четверть часа я блаженно растянулась на узкой низкой кровати в отведенной мне комнатушке, размышляя о произошедшем сегодня. Нет, я далеко не изнеженная барышня и истерить не собираюсь, хотя увиденное и ужаснуло меня. Выбранная мною профессия просто не приемлет слюнтяев. Я отлично помню, что мой родной мир далек от райского благополучия и зачастую люди творят там куда более жуткие вещи. Да и голливудские ужастики давно отучили нас от страха при виде крови. Вот только сама я была благополучным и любимым ребенком, впервые вживую столкнувшимся с подобным отношением.

Я не собираюсь морализаторствовать, всегда презирала либерастов всех мастей, что кричат с трибун о человеческих ценностях и равнодушно проходят мимо вполне реальных маленьких горестей — ведь это так несерьезно, а облагодетельствовать надо целый мир. Вот только папа когда-то учил меня — помоги, если сможешь: даже если это будет совсем малость, мир станет лучше. И сейчас я собиралась самую малость помочь Яксену и его компании. Всем, чем смогу…

Губы растянулись в злорадной усмешке. Грандиозная свинья, которую я собиралась подложить лабораториям, росла и многозначительно похрюкивала под моим мысленным взором. Осталось уговорить Дарена и Пэйна.