Глава 16

– Славочка… – Забыв и про пленников, и про необходимость осмотреться на новом месте, анлезиец стоял на коленях перед потерявшей сознание женой, как коконом оплетённой щупальцами Кляксы.

Как и в какой момент эльфийская ловушка успела сменить форму и из кресла превратиться в нечто смутно похожее на люльку, Васт не задумывался, больше всего его волновало другое. Яркое свечение, которое Слава по совету Афродиты старательно прятала и которое могли видеть только очень сильные маги, да он сам, почти исчезло, превратившись в еле заметный ореол.

– Ы! – требовательно заныл под ухом маг. – Ы!

– Помолчи! – разъярённым зверем рыкнул на него резко оглянувшийся анлезиец и разобрал в свете проникающих через щели и небольшие оконца солнечных лучей маленький плоский флакон знакомого вишнёвого цвета, протянутый ему колдуном. – А, драконья кровь… давай сюда.

Говорить о том, что такое снадобье есть и у него самого, причём самое чистейшее и усиленное, Васт предусмотрительно не стал. Незачем оставлять этот пузырёк у хозяина, хоть и запретила тому Слава пользоваться своими зельями и амулетами, но пока она в обмороке, колдун вполне может попытаться нарушить данное ей слово.

Приказав Кляксе, щупальца которой по-прежнему не выпускали обоих пленников, следить за подопечными, анлезиец снова вернулся к жене и принялся приводить её в сознание. Первым делом положил на плечи Славы ладони, проверяя, нет ли переломов или скрытых ранений. После ритуала объединения крови он постепенно стал очень чуток к любым изменениям в её теле. А пока скрупулёзно проверял сосуд за сосудом и сустав за суставом, всё пытался сообразить: как это вышло, что почти выдохшийся парнишка сумел утянуть в своё убежище сразу троих спутников? И как далеко это место от того оврага, где остановился на ночёвку их отряд?

– Ы… – безнадёжно вздохнул рядом маг, и Васт с досадой скрипнул зубами.

Вот же настырный!

– Ну, говори, чего тебе? Разрешаю.

– Это перенос её выпил, – торопливо заговорил колдун, – глупый мальчишка не подумал, что потащит за собой всю связку… дай ей кровь, как только она очнётся, это поможет восстановиться. Она сильный источник… я уже прощался со свободной жизнью, если бы мы рухнули в кузнечную слободу, нас бы мигом отволокли жрецам Астандиса.

– Не понял… с каких это пор кузнецы ходят под жрецами? – от изумления Ливастаэр даже забыл на миг о собственных тревогах.

– Это особый вопрос… – опасливо оглянулся маг на очерченный бледным светом утренней зари прямоугольник далёкого чердачного оконца. – Здесь лучше про это не говорить.

– Ладно, посмотри, как там мальчишка, но без фокусов, – отвернулся от него анлезиец, – иначе даже в диких ущельях Тан-Габира не спрячешься от хозяина леса.

– Не нужно угрожать… сам не дурак, – с явным облегчением проворчал маг, поглядывая, как ловко анлезиец капает в серебряную походную кружечку зелье из собственного флакона и как бережно, по капле, вливает его в рот своей жене.

Ну, ещё бы, с лёгкой завистью вздохнул колдун, поднимая на руки Тарля и укладывая на кучку соломы, прикрытой старым одеялом, – если бы у него жена была источником, он бы её тоже на руках носил. Но пока нет вообще никакой, прежнюю он выгнал, поймав на краже приготовленных для амулетов камней, а новой пока не обзавёлся…

Парнишку так безрассудно открытый телепорт тоже выпил, да ещё ему досталось от свалившихся на него спутников, но серьёзных повреждений Беркис у него не нашёл, несколько царапин да ужасающая измождённость… словно Тарль не обедал по меньшей мере пару лун. А ведь этот дурак мог бы есть все, чего захочется, и с золотого блюда, с досадой причмокнул маг, рассматривая выдающиеся рёбра неожиданного пациента, и решительно влил ему в рот порцию разбавленной драконьей крови. Зря полуэльф прятал его флакон… Беркис давно не наивный ученик мага, чтобы носить самые дорогие зелья в одном пузырьке да ещё и с точной подписью.

– Ну, как он там? – Женщина-источник, пять минут назад лежавшая без сознания, заглянула через плечо мага. – А почему мальчишка такой тощий? Ты небось вымотал своим преследованием?

– Да ничего я его не мотал! – искренне возмутился Беркис. – Я просто хотел, чтобы он помог мне вернуть ценную вещь, пропавшую по его вине! Да если бы он меня послушал и не убегал, жил бы как принц!

– Ну ещё бы, – съехидничал Васт, поддерживавший Славу, – с его-то способностями вы оба могли жить как принцы!

– Я и так не бедствую… – Беркис потянулся к висевшему за спиной небольшому вещевому мешку, но анлезиец остановил его руку.

– Еда и у нас есть… лучше скажи, где мы?

– Откуда мне знать, где находится его логово? – изумился маг. – Я только несколько дней назад выследил, куда он ходит силу восстанавливать. Он ведь работает… посыльным в трактире, за еду и за каморку. Вот только при телепортации вся еда сгорает… а кухарка у них жадная, добавки не даёт.

– И откуда ты так хорошо всё знаешь? – прищурился Васт.

– Да всё просто, заночевал я там как-то раз, месяца два назад, от непогоды прятался. А утром не нашёл ценного амулета… пропал вместе с футляром. Я сразу создал поисковое заклинание… вот оно и привело меня в каморку этого самого Тарля. Но у него вещицы не оказалось… Как мы позже разобрались с одним другом, она притянулась к нему, когда мальчишка ночью куда-то телепортировался. Так же как мы все сейчас ушли, и тащил нас не столько дар Тарля, сколько наша собственная магия, которую он умудряется собирать в момент переноса со всех вокруг.

– Ладно, потом проверю, – отмахнулся от него Васт, усаживая Славу в кресло, каким опять стала Клякса. – Сейчас всем нужно поесть… Славочка, ты чего хочешь?

Из мешка анлезийца начали появляться плоские туески с анлезийской едой, шарики из высушенных и перемолотых фруктов, пропитанные мёдом и ореховым маслом, ореховая халва и медовые пряники, испечённые самой Славой.

– Это откуда? – не сдержал любопытства Беркис, и Слава не сочла нужным скрывать.

– Из Анлезии, откуда же ещё?! Если бы не твоя ловушка…

– Это не она… – снова заторопился оправдаться маг, – это источник. Вы же сами, наверное, знаете, если поблизости проходит слабый путь, он всегда к силе притягивается. Именно так и Тарль туда когда-то попал… а теперь нарочно ходит, силу пополняет.

– Ты ему не маловато зелья дал? – решительно перевёл разговор на бездвижно лежащего мальчишку Васт. – Нужно бы выяснить, отсюда можно свободно выходить или сразу попадёшь в какую-нибудь неприятность?

– Норму налил, не беспокойся, – словоохотливо пояснил маг, сразу ставший приветливее продавца залежалым товаром, – а не очнулся он пока, так как выжал себя насухо. Насколько я понимаю, такой кучей и в такую даль Тарль никогда ещё никого не переносил.

– Ты нас обрадовал, – вздохнула Слава, откусила пряник и задумчиво добавила: – Значит, подождём, пока он восстановит резерв, и будем возвращаться к дубу по очереди…

Некоторое время они молча жевали пряники и пытались просчитать, как быстрее и безопаснее вернуться к началу сегодняшнего путешествия. Васт на всякий случай выпустил на разведку ловушки, выбрав из кучки созданных под дубом пару самых крупных, и теперь присматривал за ними, не забывая подсовывать жене самые лучшие кусочки.

Поэтому первым заметил, как его зелёный шпион, свернувшийся в клубок, торопливо возвращается назад, петляя в полутьме, разбавленной только сиянием светлячка и светом узкого оконца, между опорами, печными трубами и корзинами со старыми вещами.

– Интересно, чего она тащит? – проследив за направлением пристального взгляда Васта, мгновенно оживилась землянка. – Вастик, ты ничего не чувствуешь?

– Пока нет… кто-то маленький, наверное, всё же котёнок или крыса. Сейчас посмотрим, – отозвался анлезиец и подхватил клубок в руки.

Ловушка тотчас отпустила свою находку и стекла вниз зелёной струйкой, а Васт со Славой ошарашенно замерли, неверяще разглядывая лежащий на ладони лучника меховой комок.

– Дохлый, – любознательно вытянув шею, определил Беркис, – странная зверушка. Это из-за него Тарль так убивался?

И поражённо смолк, глядя, как анлезиец, молниеносно выхватив тонкий кинжал, безжалостно вонзает его себе в палец. А затем, смело раздвинув зубки снулого зверька, роняет туда рубиновые капли.

– Хватит ему десяти, – произнёс Васт, закрывая свою ранку, – потом можно будет дать пряников. Жаль, мяса здесь нет…

Слава невесело кивнула ему в ответ, у отряда мясо было. Принесли в подарок уходящим гостям квартероны из прибрежных деревень, пришедшие проститься с Лийлезой. И его было так много, и копчёного, и жареного, что Стану с Консом и Линел пришлось брать дополнительные вещевые мешки. Но Славу это не огорчало, наоборот, радовало, значит, отряд хорошо поужинал и сейчас все спокойно спят. А волнуются только за них с Вастом… если, конечно, больше никто не потерялся. Но об этом лучше не думать, иначе начинают лезть в голову разные страсти.

– Сволочи… – тихо и яростно пробормотал анлезиец, осторожно переворачивая завозившегося зверька на животик, и Ярослава сразу придвинулась ближе, склонилась к лежащему в ладонях у мужа унсу и, не удержав вспыхнувшего возмущения, зашипела рассерженной кошкой.

Хотя и привыкла никому не показывать собственных эмоций, для её профессии это вещь совершенно непозволительная, но слишком уж жутким было представшее перед ней зрелище.

У этого, невероятно худого и замусоленного, унса не было крыльев. Совершенно. И это был не особый вид охранников, и крылья он потерял вовсе не в схватке или случайном падении. На спине малыша вместо кожистого горбика, в который унсы сворачивали полупрозрачные, стрекозиные крылышки, виднелись не покрытые шёрсткой уродливые, келоидные рубцы, явно оставленные безжалостным ножом. Видимо, тот, кто держал унса в неволе, очень не хотел позволить ему летать. Слава упорно не желала верить в жестокость Тарля, но прекрасно понимала: теперь Васт обязательно проверит парнишку с особой придирчивостью. И не могла не согласиться с подобной предосторожностью.

– Мне кажется… – рассмотрев страшные шрамы на спине полудохлого хомяка, осторожно пробормотал Беркис, – посыльный так не мог… он со всякими беспризорными щенками возился… кормил, хотя и сам голодал. Я его первый раз на еду и поймал… каюсь. И зла причинять никогда не собирался, можете спросить, одел и накормил… а он исчез.

– Разберёмся, – скупо пообещала Слава, забирая унса у мужа, – не волнуйся. Лучше расскажи, какими умениями владеешь, чем воюешь… нам нужно знать, на случай, если придётся выбираться отсюда с боем. Да не вздумай лгать или переметнуться… себе же хуже сделаешь. Ну а если будешь вести себя хорошо… попытаемся помочь тебе найти ту драгоценность.

Васт только усмехнулся, взглянув в оскорблённое лицо пленника, здорово это у Славочки выходит, объяснять собеседникам всё начистоту и не стесняться при этом упомянуть о таких вещах, какие обычные женщины говорить побаиваются. Ну разве Инделирри или Афродита разговаривают почти так же, но ведь они далеко не обыкновенные женщины.

– Я могу поклясться, – настаивал маг, – хотя и без клятвы не предам, понял уже, с кем судьба столкнула. Но если можно… одну просьбу… потом…

– Вот потом и будет видно, – уклонился от обещания анлезиец, – а пока отвечай на вопрос Славы, мне тоже интересно знать, в чём можно на тебя рассчитывать.

Ну, разумеется, он и сам уже понял, пока потел над ловушкой Беркиса, что маг им попался неслабый. И ловчие заклинания плёл с запасом и выдумкой, хотя и без особой жестокости, сразу было понятно: это именно ловушки, а не смертельные западни. И неплохо разбирается в возможностях и особенностях применения магических заклинаний, и о переходах знает немало… а вот о жрецах упомянул как-то вскользь, и понять это замечание при желании можно по-разному. То ли Беркису есть за какие грехи бояться служителей Астандиса, то ли он не желает им мешать, так как считает сильными и справедливыми.

– Я могу творить разные заклятья, – осмотрительно начал маг, поймал пренебрежительную ухмылку полуэльфа и заторопился: – Меня хорошо учили, способности к магии в нашей семье наследственные. И я многое умею, но всё примерно одинаково. Однако нет ни одного уменья, каким бы я владел особенно хорошо… потому и доставал амулет, определяющий истинный талант.

– Такие ведь есть у жрецов Астандиса? – недоверчиво нахмурился Васт.

– Есть… да не про нас. Раньше они ещё иногда помогали одарённым определиться в счёт будущих услуг, а после того, как Камаргис издал указ о подчинении храмов императрице, правила стали очень строги.

– Камаргис? – задумался анлезиец. – Это не тайный ли советник прежнего императора? Так он ведь уже древний старик! Или это его сын?

– Он самый, – перешёл на шёпот Беркис. – Говорят, жрецы провели ему ритуал омоложения… по особому указанию императрицы. Но это очень большая тайна… и очень опасная. И имя у него теперь другое… Маргелиус.

– Как? – вот теперь Ливастаэр изумился по-настоящему, имя Маргелиуса было ему хорошо знакомо. – Так это он? А ты не мог ошибиться или спутать?

– Зачем бы я тебе говорил… – опасливо оглянулся на кучу старого хлама Беркис, – если бы не был уверен?

– Проверим, – веско пообещал лучник и обернулся к Тарлю, первым расслышав лёгкий шорох.

– Отдай… – в глазах приподнявшего голову мальчишки была откровенная вражда, но в его голосе Слава расслышала отчаяние, – это мой!

– Нет… твоим он быть никак не может. Ты мог его купить или найти… – слово «украсть» землянке пока упоминать не хотелось, – но от этого твоим он не стал. Унсы не простые животные, они свободные, разумные существа и имеют напарников… и подчиняются только им.