Книга: Устройство «Пандора»
Назад: ГЛАВА 29
Дальше: ГЛАВА 31

ГЛАВА 30

Обещанного Уиттом пилота звали Смитти. Вопросов он не задавал. Более того, он вообще не имел привычки открывать рот без крайней необходимости. Меня это вполне устраивало.
Закинув мой рюкзачок на заднее сиденье «аватары», Смитти буркнул, что там еще есть свободное место, можно дрыхнуть. Я охотно поймал его на слове. Вероятно, Уитт подробно объяснил ему, куда лететь. Я перебрался на заднее сиденье и, едва мы взлетели, провалился во мглу беспамятства.
Не знаю, сколько часов я провел в отключке. Когда продрал глаза, увидел Смитти он по-прежнему неподвижно, точно статуя, восседал за штурвалом. Я перелез на пассажирское сиденье и достал пачку сигарет.
— Ты не против?
К счастью, он кивнул. Я откинулся на спинку сиденья и, глядя в окно, глубоко затянулся. Мы летели высоко — мне еще ни разу не доводилось так подниматься на спидере. Впрочем, «аватара» — спидер необычный. Внизу стелился океан.
— Где мы?
Смитти глянул на приборную доску.
— Пятьдесят миль от западного берега Колумбии.
— Долго еще?
Мой пилот пожал плечами.
— Часа полтора.
Я простился с надеждой скоротать время за беседой и уставился в окно.
Примерно через час мы достигли берега. Сначала под нами зеленели холмы, а через несколько минут мы добрались до отрогов горного кряжа, покрытых тропической растительностью.
«Аватара» снизился до пятисот метров. Все чаще Смитти поглядывал на приборы. Потом мы еще раз сбросили высоту и пошли на бреющем. Пилот то и дело высовывался в окно — должно быть, искал место для посадки — и через час опустил аппарат на широченный плоский камень посреди очень высоких деревьев.
— Все. Ближе подвезти не могу.
— Куда топать?
Смитти показал, затем сунул мне рюкзачок.
— Через три дня на этом же месте. Ровно в десять утра.
— По дневному тихоокеанскому времени?
Он не улыбнулся. Вряд ли он вообще был на это способен.
Я вышел из спидера. Смитти хлопнул дверцей и, не медля ни минуты, взлетел. Я не помахал на прощанье.
Когда спид ер исчез за деревьями, я огляделся. За всю свою жизнь я только раз побывал в джунглях — когда занимался «Марсианским меморандумом». И теперь лишний раз убедился, что я — неисправимый городской тюфяк. Я уже мечтал о кофе.
Закинув за спину рюкзачок, я побрел в указанном Смитти направлении. Ровно десять минут я поднимался по пологому склону. Надо мной нависал покров из переплетенных ветвей, поглощавший львиную долю солнечного света. Джунгли были сплошь пронизаны лианами и плющом, но шагалось довольно легко.
Внезапно я увидел перед собой стену, полускрытую завесой из толстых лиан — несомненно, руки разумных существ тесали эти большие камни и укладывали их друг на друга. У меня участился пульс.
Я поспешил к стене и двинулся вдоль нее. Пройдя футов тридцать, повернул за угол и увидел фасад. Сооружение очень напоминало храмы народа майя, примыкало к отвесному склону горы и почти целиком пряталось под завесой растительности. Я поднялся по каменной лестнице и ступил в проем входа сплошь занавешенный толстенными лианами, он напоминал вход в танцевальный клуб прошлого века. Мне пришлось повозиться, чтобы раздвинуть лианы. Я выудил из рюкзачка фонарик и ступил во тьму.
Едва я сделал несколько шагов, над головой захлопала крыльями стая испуганных птиц, а может быть, летучих мышей. Я упал на колени, закрыл голову руками, и тотчас отвращение вытеснило страх — пол был покрыт толстым слоем мышиного помета. Я поднялся и не стал отряхивать брюки.
Итак, коридор, довольно узкий — не шире пяти футов. Потолок был низок, и мне пришлось опустить голову. Стены оказались удивительно гладкими — если это камень, то он превосходно отполирован. Я коснулся потолка — тоже гладок, как стекло. Пол довольно круто уходил вверх.
Я поднимался не меньше пяти минут, прежде чем достиг первого перекрестка.
Я плохо представлял себе, куда иду и что ищу, но все пути, похоже, вели наверх. То и дело попадались боковые туннели, что почти под прямым углом пересекали мой коридор. Возникнуть естественным образом они никак не могли. Подземелье больше напоминало старое бомбоубежище, чем пещеру.
Коридор сворачивал и петлял, и наконец впереди возникло пятнышко света. Оно все росло. Вскоре я обнаружил перед собой громадный круглый зал. Под сводом зала из отверстий, прорезанных в камне на равном расстоянии друг от друга, падали солнечные лучи. Оставалось лишь гадать, кем был древний архитектор; судя по всему, он туго знал свое дело. На стенах я заметил несколько резных изображений, но разглядеть их как следует не удалось. Очевидно, они были древними, как и все это сооружение.
В круглой стене виднелись семь черных проемов — коридоры вроде того, по которому пришел я. Который из них ведет к цели? Я прошелся вдоль стены, внимательно глядя под ноги — вдруг удастся обнаружить подсказку. И увидел следы ног. Они тянулись из коридора к центру зала. Там человек некоторое время постоял в раздумье, а потом направился к отверстию, противоположному тому, из которого вышел. Следы были оставлены добротной обувью очень маленького размера; по всей видимости, они появились совсем недавно. Я вспомнил, что аборигены — люди довольно субтильные, и к тому же они давно приобщены к благам цивилизации, таким, например, как горные ботинки. Может, тут побывал местный искатель приключений?
Решив идти по этим следам, я вошел в коридор. Я сворачивал в боковые туннели и петлял, иногда видел впереди отпечатки собственных ног, иногда пересекал две цепочки маленьких следов… Похоже, незнакомец не слишком хорошо представлял себе, куда идет. Меня эта мысль нисколько не ободрила.
В конце концов я очутился в небольшом зале — примерно двенадцать квадратных футов. Отпечатки туристских ботинок вели к противоположной стене и там, похоже, обрывались. Я нагнулся и, светя фонариком, медленно двинулся вперед. Внезапно под ногами провалился пол. Не успев понять, что случилось, я заскользил вниз по длинному скату — прямиком в квадрат света. Фонарик я, разумеется, выронил — руки и ноги понадобились для безуспешных поисков зацепки. Но скат был зеркально гладок, и я все набирал скорость, пока не влетел в яркий квадрат. Скольжение перешло в свободное падение. Желудок сделал сальто; казалось, я летел целую вечность. Прекратилось это довольно болезненно — я ударился в жесткую поверхность сначала ступнями, а затем копчиком, лопатками и затылком.
Я лежал на слое мышиного помета, глядел в далекий потолок и размышлял, научусь ли когда-нибудь ходить без костылей. Скорее всего, переизбыток адреналина в крови лишь на время заглушил чудовищную боль. И пяти минут не пройдет, как я взвою — если не от физической боли, то от мерзейшего запаха.
Через несколько секунд я решился повертеть головой и оценил обстановку. Снова — круглый зал. Стена имеет форму идеального цилиндра, плоский потолок находится очень высоко — такое ощущение, будто я попал в огромную пивную банку.
На высоте около пятидесяти футов, под самым потолком, виднелось большое окно, а может быть, дверной проем; через него падал сноп золотистого света. Отверстие, из которого я вывалился, находилось как раз надо мной, футах в двадцати. В центре зала высилась большая каменная статуя.
Кажется, падение я перенес благополучно. Синяков, конечно, останется немало, но от синяков не умирают. Я повернулся на бок и увидел у стены человека. Реган. Она сидела, подтянув колени к груди и сцепив вокруг них руки, и смотрела на меня. Досада на ее лице делила место с иронией.
Я поднялся на ноги и ощупал себя. Вроде бы все кости целы. Я отряхнул брюки и беспечно произнес;
— До чего же приятно встретить такого человека в таком месте.
— Вполне согласна.
— И давно ты здесь сидишь?
— Нет. Только что прилетела. Точь-в-точь, как ты. Ничего не сломал?
— Похоже, ничего. Правда, маленько ушибся. — Я подошел к Реган и сел. — Надеюсь, я не нарушу приличий, если поинтересуюсь, чем ты здесь занимаешься?
Сказать, что в ее глазах отразилось негодование, — значит, не сказать ничего.
— Ну конечно, я, как пай-девочка, должна была ждать в гостинице! Ты уж извини, но не в моих привычках позволять, чтобы за меня решали другие. Как только я сообразила, что ты меня надул, заказала чартер. И вот я здесь.
Я достал «Лаки». Должно быть, именно пачка спасла меня от переломов — сигарета напоминала палочку от эскимо.
— И как же тебе удалось меня опередить?
— Возможно, пилот достался порасторопней. А может, я вылетела раньше тебя.
Я глотнул табачного дыма и предложил затянуться Реган. Она взяла, явно не собираясь отдавать. Я разыскал еще одну уцелевшую сигарету и закурил.
— Ну а все-таки, зачем ты прилетела?
Реган курила, глядя в одну точку. Через минуту она повернулась ко мне.
— Я поняла, что от тебя проку не будет. Ты связался со старыми придурками. Господи, да что они понимают? Мой отец совершил величайшее открытие, способное изменить судьбу мира, а они твердят: опасно, надо избавиться… Хоть бы задумались о том, сколько денег можно выручить! За один только антиводород АНБ заплатит миллиарды!
Сделав последнюю затяжку, Реган щелчком отбросила окурок. От нее исходили почти осязаемые волны злости. А я глядел в прекрасное лицо и не мог понять, почему она так упорно не желает видеть дальше собственного носа.
— Да, ты права. За этот корабль можно получить кучу денег.
— Вот именно! Почему же мы должны…
— Потому что иначе нельзя. Ты сама слышала, что сказали Уитт и Фицпатрик. Мы не готовы к такому подарку. Мы сами себя уничтожим.
— А если не уничтожим? Какое мы имеем право решать за все человечество? С чего ты взял, что суровый урок не пошел ему на пользу? В руках таких людей, как мой отец, инопланетная наука — это ключ к возможностям, о которых мы пока даже мечтать не смеем!
— Видишь ли, Реган, вся беда в том, что опасные вещи всегда попадают в опасные руки. Это закон природы. Таких людей, как твой отец, на свете слишком мало. Мы не вправе рисковать.
Реган молча смотрела в потолок. Через несколько минут она встала и отряхнулась.
— Давай лучше поищем выход.
Я тоже встал. Видимо, мы исчерпали тему, хотя я вовсе не был уверен, что убедил Реган. Но это уже не имело значения. Жребий был брошен.
Я обошел зал по кругу. Ни единого отверстия в стене, кроме окна под самым потолком и темного квадрата, из которого мы с Реган вылетели. Может, найдется потайная дверь или люк, вроде того, в который я провалился наверху?
Статуя в центре зала достигала пятнадцати футов в высоту — что-то подобное я видел в уфологических изданиях, на рисунках и фотографиях памятников древним космонавтам. Лицо типично детское, невыразительное, но большие глаза, нимб вокруг головы и диковинное одеяние придают изваянию таинственный, если не сказать зловещий, вид. На полу вокруг статуи — резной узор, на равном расстоянии от нее и друг от друга — четыре камня идеальной кубической формы. Я подошел к одному из них и хорошенько рассмотрел. Затем разгреб помет вокруг камня и убедился, что куб не лежит на полу, а выступает из него. Я попробовал его поднять, но он даже не шелохнулся. Однако едва я встал на камень, он утонул целиком. Напрашивалась догадка, что это неспроста. Я поочередно забрался на остальные камни. Под моей тяжестью каждый из них погружался до уровня пола, а стоило сойти с него, поднимался на прежнюю высоту.
— Эй, Тэкс, ну-ка, взгляни.
Пока я возился с камнями, Реган очистила узор под статуей от мусора и теперь показывала на четыре изображения неземных существ — стройных, с длинными конечностями, большими глазами, без носов и ртов. У всех были подняты руки и запрокинуты головы. Похоже, каждое из этих созданий указывало на одну из сторон света. А еще они указывали на кубы, и я решил, что это вовсе не случайно. Возможно, рисунок намекал, как отсюда выбраться.
Я снова постоял на каждом из камней, затем, не сходя с одного из них, велел Реган встать на другой.
Никакого эффекта. Может, надо утопить разом все четыре? А вдруг мы добьемся вовсе не того результата, какого хотим? Вдруг мы приведем в действие смертельную ловушку?
Черт побери, все равно деваться некуда. Надо найти два тяжелых предмета. Я порылся в рюкзачке Реган и извлек туристский топорик. Конечно, его веса недостаточно, но, может быть, с его помощью удастся отколоть от статуи несколько кусков?
Я довольно долго калечил статую, зато разжился грудой довольно крупных обломков. Я накладывал их на кубические камни, пока те не сравнялись с полом. Затем велел Реган встать на третий и, набрав полную грудь воздуха, вскочил на последний.
Сначала ничего не происходило. Через несколько секунд все кругом затряслось, и я со страхом увидел, как стена пошла вниз. Реган вертела головой — она не могла понять, что происходит. Я вдруг сообразил, что это не стена тонет, а поднимается весь пол. Мы уже были на полпути к освещенному солнцем окну. Может, сойти с камня? Нет, лучше не рисковать. Я крикнул Реган, чтобы стояла на месте. Быстро приближался потолок. Когда между полом и окном осталось примерно шесть футов, я сошел с камня. Реган тоже шагнула в сторону, но пол непоколебимо двигался вверх. Оставалось лишь надеяться, что нас не пронесет мимо окна и не расплющит.
Как только пол поравнялся с нижним краем окна, дрожь утихла. Движение прекратилось так резко, что мы не удержались на ногах. Я встал и помог Реган подняться. В нескольких шагах от нас виднелся проем выхода, а за ним — небо.
Реган крепко ухватилась за мою руку. Мы направились к проему, вышли из зала. Секунд за двадцать мои глаза мало-мальски привыкли к яркому свету. Оказалось, что мы стоим на скале, на широком уступе. Далеко внизу начинался и уходил к горизонту зеленый ковер джунглей.
Услышав возглас, я повернулся и проследил за взглядом Реган.
В пятидесяти футах левее, под толщей переплетенных лиан, стоял космический корабль.
Назад: ГЛАВА 29
Дальше: ГЛАВА 31