ГЛАВА 24
Прежде чем выйти из «Вокруг космоса», я анонимно позвонил в полицию и сообщил об убийстве Эллиса. Должен признаться, его смерть тяжким грузом легла на мою совесть. Я дал себе слово в лепешку расшибиться, но выяснить, кто его замочил. Уж не Реган ли? И вот еще что хотелось бы выяснить: говорила ли она с Эллисом до того, как он словил пулю?
Тут мне в голову пришла одна мысль… настолько неприятная, что я поспешил ее отогнать. Все-таки траволюб Арчи — не первая жертва в цепи странных событий. И, вероятно, не последняя.
Я полетел к себе в офис. Было поздно, и я счел за лучшее поспать, а делами заняться на свежую голову. По дороге я купил китайской еды.
Дисплей автоответчика сообщил, что мне звонили. Я нажал кнопку воспроизведения, взял пакет жаренной во фритюре лапши и плюхнулся в любимое кресло.
На экране видеофона появилось лицо Челси.
У меня в желудке возник легкий тик. Впервые за всю мою взрослую жизнь он был вызван не страхом, не похмельем, не расстройством пищеварения, а нежным чувством к женщине. Не без досады я понял, что мне не хватает Челси. Последние два дня я вертелся, как белка в колесе, и не находил времени для таких тривиальных вопросов, как мое отношение к слабому полу. Теперь же ко мне вдруг подступило одиночество.
Приняв горячий душ, я еще сильнее заскучал о Челси. Я лег в постель и, проваливаясь во фрейдистскую бездну, увидел Челси и Реган. Они стояли, как часовые, посреди широченной пустыни. Золотисто-каштановые волосы пышным облаком окружали прекрасное лицо Реган, глаза ее были темны, как ночь, изящные руки тянулись ко мне. Челси напоминала солнце, лицо ее сияло, ладони покоились на узких бедрах. И тут, словно призраки из тумана, за спиной Реган появились лица. Сначала — Фицпатрика, затем — Мэллоя и Эллиса. Во мне набухала жалость. Я повернулся к Челси — за ней никто не маячил, от нее исходило тепло… Я закрыл глаза.
А когда разлепил веки, оказалось, что я лежу на пляже. Бабушка загораживала собой солнце и твердила мне, что нельзя пить молоко прямо из бутылки. У меня потерялась собака, зато по мою душу явился Пол Маккартни в сомбреро, пончо с фестонами и бледно-лиловых лакированных туфлях. Он из кожи вон лез, уговаривая меня застраховать жизнь. И тут, как назло, кончилась жареная лапша…
Утром я вылетел в Британскую Колумбию. Не скажу, что дорога была щедра на впечатления, хотя красота природы, как всегда, на меня подействовала благотворно. Громадный северо-запад как был, так и остался одним из наименее индустриально развитых районов страны. Я включил автопилот и стал ждать, когда меня осенит гениальная идея насчет проникновения в цитадель Элайджи Уитта. Судя по тому, что мне говорили об этом почтенном джентльмене, он затворник, каких поискать. Еще у меня были основания догадываться, что он вовсе не бедствует. Любой бывалый частный сыщик знает: большие деньги плюс нелюдимый нрав их владельца почти всегда равняются дорогостоящей и надежной охране.
Нельзя сказать, что я не люблю бросать вызов обстоятельствам. Просто чуяло мое сердце: иначе как стремительной фронтальной атакой Уитта не одолеть. А значит, придется лгать очень убедительно, быть может, вдохновенно.
К тому времени, когда впереди показался Ричфилд, у меня уже было в запасе несколько посредственных легенд, но ни одна из них не внушала доверия даже мне самому.
Вывеска на городской окраине чопорно приглашала меня в теплые объятия дровосеков в шотландских пледах. Трехмерный плакат изображал всю деревню Ричфилд, вместе с крошечной Главной улицей и уютными провинциальными магазинчиками с очаровательными названиями, такими, например, как «У замшелого дуба».
Затею искать Уитта по номеру абонентского ящика я отмел сразу. Ходить по улицам и допрашивать встречных? Тоже не лучший вариант, так можно переполошить весь город. Вот если бы я хоть приблизительно знал его место жительства, можно было бы тряхнуть стариной, прикинуться миссионером. К сожалению, религиозные брошюры и стеклянный взгляд остались в офисе. Придется найти другой способ.
Я никогда не жил в деревне, но много раз смотрел шоу Энди Гриффита и, как любой бывалый зритель, знал: все мало-мальски интересные новости проходят через деревенскую парикмахерскую. Глянув на себя в зеркальце заднего вида, я подумал, что не мешало бы привести в порядок шевелюру. Медленно ведя спидер над Главной улицей, я увидел впереди вращающийся столб в красно-белую полоску; он полыхал, как маяк в ночи, перед домишком в конце улицы. Над входом блестела вывеска «У Фреда». Мне она сказала все.
Я приземлился и вышел из спидера. На безопасном расстоянии от меня застыла стайка детей с такими круглыми глазами, будто они смотрели на Годзиллу, который спустился в деревню с ближайшего холма. Сначала я предположил, что их привела в ужас моя шляпа, вернее, отсутствие на ней ушных клапанов. Но чуть позже я заметил, что на улице нет спидеров, кроме моего, — только старомодные колесные транспортные средства.
Я толкнул дверь и под звон колокольчика шагнул в парикмахерскую Фреда. Казалось, будто я вхожу в голографическую репродукцию картины Нормана Рокуэлла. Очкастый джентльмен пятидесяти с лишним лет, которого я принял за Фреда, старательно подравнивал границы лысины сидящего в кресле клиента. Фред носил белую рубашку, галстук с узлом не тоньше бильярдного шара и белый пиджак стандартного покроя. Волосы его были зачесаны назад и щедро набриллиантинены, а усики толщиной с карандаш выглядели до неприличия холеными.
Кроме Фреда и лысого клиента, в парикмахерской сидели двое глубоких стариков, толстяк, молодой человек и мальчик. Старички в углу играли в шашки, толстяк курил сигару и читал «Охотничий еженедельник», молодой человек скучал, а мальчик заметно нервничал — ему, видимо, еще только предстояло посвящение в Братство Стригущихся.
Я сел в углу, снял шляпу и улыбнулся; ни одно из моих движений не ускользнуло от тринадцати бдительных очей (один из игроков в шашки носил повязку на глазу). Фред первым утратил интерес ко мне и вернулся к лысине. Наступила мертвая тишина, если, конечно, не считать звуками лязганье ножниц и вжиканье шашек. Я улыбался до ушей, я буквально из каждой поры источал дружелюбие, но почему-то это не действовало. Тогда я решился на отчаянный шаг.
— А у вас и правда ничего городок.
Тишина в парикмахерской загустела как бриллиантин в шевелюре Фреда. После долгой и томительной паузы Фред, не отрывая глаз от лысины клиента, осведомился:
— Вы что, проездом у нас?
— Ну, не совсем. Но в Ричфилде впервые. Я из Сан-Франциско.
— Приехали в такую даль, чтобы постричься?
Я рассмеялся — пожалуй, чуть громче, чем следовало.
— Нет. Чтобы друга навестить.
— В самом деле? И как же зовут вашего друга?
— Элайджа Уитт.
Ножницы и шашки смолкли. В зале все переглянулись, как будто пытались угадать, кто это вдруг так сильно испортил воздух. Очевидно, я наступил на местную противопехотную мину. Наиболее хладнокровным среди туземцев оказался Фред. После краткой заминки он снова защелкал ножницами.
И где же вы познакомились с мистером Уиттом?
Самое время испытать на прочность мою легенду.
— Я у него в Беркли учился. Дай, думаю, нанесу профессору визит, раз уж дела привели в Канаду. К сожалению, я тут еще ни разу не гостил и плохо представляю, где его искать.
На меня подозрительно уставился толстый курильщик сигары.
— Являться с визитом, не зная адреса? По-моему, это не слишком умно. А почему вы не хотите ему позвонить?
Мои мозги щелкали, как клешни омара.
— Да я вообще-то хочу сделать ему сюрприз. Мы уже лет пятнадцать не виделись.
Толстяк повернулся к Фреду:
— Что-то я сомневаюсь насчет этого парня. Не нравится он мне.
— Прекрати, Стэн. Не будь таким подозрительным. Просто молодой человек не из наших краев, вот и заблудился. — Фред покосился на меня. — Я прав, мистер?..
— Мерфи. Тэкс Мерфи. Да, боюсь, заплутал в трех соснах.
— Это точно, — проворчал один из игроков в шашки. Видимо, селяне уже истратили на меня весь боекомплект недружелюбия и вот-вот сдадутся. Я решил уйти, не дожидаясь, когда они заиграют на банджо и захрюкают.
— Пожалуй, я попозже загляну, когда вы будете не так заняты.
Отклика не последовало — вероятно, я оставил дома безотказный шарм Тэкса Мерфи. Чем не повод промочить горло и пораскинуть мозгами? Тем более что заведение Фреда ничем не напоминает парикмахерскую Энди Тэйлора.
На другой стороне улицы я увидел бар под названием «Салун Дженифер». Туда я и направился с сигаретой в зубах, и по пути меня едва не задавил четырехколесный реликт.
Я вошел и сел возле стойки. Народу в салуне было побольше, чем в парикмахерской. Из всех обитателей Ричфилда, с которыми мне довелось встретиться, только бармен не уставился на меня как на прокаженного. Я заказал неразбавленный бурбон. Бармен одобрительно кивнул — видимо, он ожидал, что я потребую пива.
Я освежился «Джеком Дениэлсом» и заказал еще. Бармен был уже достаточно заинтригован, чтобы не лезть ко мне с расспросами, но еще недостаточно, чтобы раскрыть передо мной душу. Когда я добивал третью порцию, ктр-то уселся на соседний табурет — молодой человек из парикмахерской. Он кивнул мне и отмахнулся от бармена. Вероятно, хотел поговорить со мной, а не дерябнуть.
— Вы уж на них не сердитесь, — смущенно произнес он и кивнул в сторону парикмахерской. — Тут не все такие дремучие.
Я вытряхнул из стакана последние капли.
— С трудом верится.
Молодой человек улыбнулся.
Мы с женой и сыном недавно сюда переехали. Я на бумажной фабрике работаю. Не так-то просто было вписаться. Туристы в этот городок редко заглядывают, вот местные и глядят с опаской на всех чужаков.
Нельзя ли вас спросить, почему они так накуксились, когда я заговорил об Элайдже Уитте? Он что, злой дракон? Спускается с гор и пожирает всякого, кто не заперся в доме?
Молодой человек отрицательно покачал головой.
— Нет, просто он странный. Живет за околицей в большом особняке. Тех, кто его видел, можно по пальцам сосчитать. Знали бы вы, какие тут о нем слухи ходят. Одни говорят, в его доме живут пришельцы. Другие клянутся, что видели в небе над его домом диковинные огни. А третьи утверждают, что он — коммунист.
— Боже мой! Неужели коммунист?
Молодой человек пожал плечами.
— По мне, так это форменная дичь. Я слышал, он написал несколько книг об НЛО, они здорово нашумели.
— Думаю, здесь этого шума никто не услышал.
Он кивнул.
— Невежество порождает страх. Вы уж извините, что я к вам подсел. Просто не хотелось, чтобы вы покидали Ричфилд с мыслью, что все его жители — злыдни.
— Ценю. Как насчет выпивки?
— Нет. Сынишка в грузовике ждет. Домой поедем, обедать.
Молодой человек встал. Я решил выйти вместе с ним.
— Кстати, вы не покажете, в какой стороне дом мистера Уитта?
— О чем разговор. Поезжайте по Главной, у «Вяза» направо…
— Нет, Мне нужен прямой курс. У меня спидер.
Выгибая шею, он с минуту любовался моей машиной, затем повернулся и вытянул руку:
— Летите на запад.
