Глава 26
Я вернулся в Штаты, к профессиональным и личным обязанностям, и они показались мне невыносимо, почти непреодолимо тяжелыми. Телефон звонил не умолкая, и мне казалось, что каждый из собеседников, встревоженный моим недолгим исчезновением, решил проверить, способен ли я снова войти в роль успешного литератора.
Рейчел обрадовалась моему возвращению и напросилась на ужин. Как это ни странно, я почти соскучился по ней. Она стала одним из элементов стабильности, которой я так жаждал в последнее время, не прилагая никаких усилий к тому, чтобы этого добиться.
Я заказал доставку еды из ресторана, открыл бутылку шампанского, и мы замечательно провели вечер. Я описывал пленившие меня пейзажи Сардинии, она, соблюдая негласную договоренность, не задавала ненужных вопросов, потом мы занимались любовью.
Когда Рейчел заснула, я сел к компьютеру, проглядел почту и, поддавшись любопытству, заглянул в Фейсбук. Я говорил себе: «Один раз не считается!» – так курильщик, вроде бы поборовший пагубную привычку, позволяет себе одну сигарету, надеясь, что это не повторится. В Италии я нарушил зарок в том, что касалось секса, но к монитору не подходил. Мне даже удалось забыть, что некий таинственный незнакомец вторгся в мою жизнь и пытается ее испоганить. Во всяком случае, я приказал себе не думать об этом.
Я проглядывал личные сообщения, не слишком вдумываясь в содержание, и вдруг… Нет, невозможно! Сообщение от анонима! Я был уверен, что заблокировал его, и вот пожалуйста… Смутный страх вернулся, я не понимал, что именно меня так пугает, но почему-то боялся. Неделя отдыха пошла насмарку. Во время последнего «сеанса общения» с Однофамильцем я был в стельку пьян и мог не сделать того, что собирался.
Я хотел было удалить сообщение не читая: ни к чему потакать мучителю. Но бегство не решит проблемы, правильнее будет прочесть и не выказать никаких эмоций.
В послании не оказалось текста, только фотография – моя фотография в возрасте шести или семи лет. Я ее не помнил и испытал удивление и страх.
Где он ее достал? Воображение подсказывало несколько возможных сценариев, один нелепее другого: этот человек проник в мою квартиру и украл снимок; за псевдонимом преследователя скрывается кто-то из близких. На мгновение я допустил вероятность, что он говорит правду и действительно пишет мне из будущего. Что за нелепость! Я должен во что бы то ни стало сохранять хладнокровие, не поддаваться этому бреду.
Возбуждение прогнало сон. Я был в бешенстве: одно жалкое сообщение снова погрузило меня в параноидальное состояние.
Когда Рейчел встала, я притворился спящим, дождался ее ухода и позвонил Деннису.
– Мне нужно задать тебе один вопрос, – сказал я без лишних предисловий.
– Валяй.
– Может ли человек, которому я заблокировал доступ в Фейсбуке, прорваться туда?
– Только не говори, что твой псих вернулся, – простонал он.
– Угадал.
– Я этого не переживу, Сэмюэль! – воскликнул Деннис.
– Ответь, прошу тебя.
– Ладно, отвечаю: это невозможно.
– Уверен?
– На все сто. Разве что…
– Что? – нетерпеливо вскинулся я.
– На Фейсбуке случился сбой.
– Такое возможно?
– Очень даже. Подожди, сейчас проверю на форумах гиков.
Деннис застучал по клавишам.
– Судя по всему, никакого сбоя не было.
– И все-таки…
– Должно быть, ты сам что-то напутал, когда блокировал.
– Я не настолько туп.
– Значит, ты был пьян и просто ничего не сделал – хотел, но не сделал.
– Ты ошибся. Так что там с этим призраком?
Я рассказал о недавнем вторжении.
– Безумие, правда?
– По-моему, с ума сходишь ты. А я так надеялся, что Италия пойдет тебе на пользу.
– Так и было… пока он снова не объявился.
– Есть идеи насчет того, как он мог достать снимок?
– Нет. Этот подонок меня доконает, Деннис!
– Не дергайся! Ты слишком взвинчен и плохо соображаешь.
Он задумался, потом высказал предположение:
– Что, если ты сам когда-то давно отдал фотографию журналисту и…
– Исключено.
– Ладно, нет, так нет. Скажи, а на том снимке есть кто-нибудь еще, кроме тебя?
Вопрос Денниса встревожил меня.
– Нет, но… возможно, был.
– То есть?
– План очень крупный, изображение зернистое, он явно увеличил и обрезал снимок. Значит, рядом со мной был кто-то еще.
– И мерзавец не хотел, чтобы ты узнал этого «кого-то» или фон.
Я следил за мыслью Денниса, разглядывая фотографию.
– Как же мне узнать?
– Найди оригинал, – посоветовал он, устав от малопродуктивной беседы.
Я поблагодарил и занялся раскопками, проверил коробки, куда сложил памятные вещицы из прошлого, но через час устал и сдался, разочарованный и крайне встревоженный.
* * *
Готов мне поверить?
Вопрос пришел вечером.
Я положил руки на клавиатуру, но ответ печатать не стал. Меня разрывало от желания пообщаться с этим человеком, узнать о нем как можно больше, разум приказывал держаться на расстоянии, и я сломал голову, изыскивая доводы «за». Не отвечать – значит выдать свой страх, один раз я уже совершил эту ошибку, но теперь постараюсь из статиста превратиться в главного героя пьесы. Если он и правда готов на все, дразнить его опасно.
– Вы назвали бы меня разумным, согласись я поверить вашим словам?
– Я и не думал, что ты сразу примешь правду. Я знаю тебя, потому что… я – это ты. Постаревший и отчаявшийся.
Снова он за свое.
– У меня есть много других способов убеждения, но, зная тебя (то есть себя), я предпочитаю не форсировать события.
– Способов убедить меня, что вы – это я? Зачем?
– Да… это главный вопрос.
Он выдержал паузу и продолжил;
– Я знаю, к чему ведет твой образ жизни. Одинокое будущее, основанное на лжи и двоедушии. Иными словами, ты становишься мной.
– Значит, вы пытаетесь спасти меня?
– Нет. Я пытаюсь спасти СЕБЯ! У меня есть фантастическая возможность поговорить с тобой и заставить изменить мое положение. Твое будущее положение.
Наша беседа все больше напоминала бред сумасшедшего.
– И что же я должен сделать, чтобы спасти… вас?
– Вернуться к истинным ценностям.
– Объясните.
– Измени поведение. Завязывай с бабами и излишествами. И перестань писать сладкую чушь.
– Хочешь, чтобы я отказался от писательства?
– Нет. Ты не сможешь.
– И?
– Сейчас ты пишешь, чтобы удовлетворить запросы других: издателя, агента, читателей. Забудь об этом и расскажи, кто ты есть и чего стоишь. Вернись к себе настоящему. Только так ты сможешь снова сделать свою жизнь… нормальной.
Я улыбнулся: он ловкач, этот парень.
– Так и поступлю, если буду уверен в правдивости ваших слов.
– Можешь не сомневаться – я сделаю все, что в моей власти, чтобы этого добиться.
Он закончил разговор. Я попытался сыграть с ним в кошки-мышки, но только разозлил его. Последняя фраза прозвучала как угроза.
