– Ты почти дотянулся! – прошептала она.

Бен опустил ногу пониже, нащупывая следующий выступ.

Крики и вопли из пещеры Скитальцев все еще были слышны. Узкий выступ только что закончился, и теперь двое беглецов сползали вниз по откосу крутизной градусов в пятьдесят. Пока что наличие уступов и выбоин в твердом, сплошном граните спасало их жизни, но Тереза не могла не думать о том, что малейший промах и любой непрочно держащийся камешек грозит им падением с высоты в двести футов. Мысль о том, что ее сын спускается по этой каменной стене вместе с ней, была почти невыносима.

Если Бен сорвется, она прыгнет следом за ним.

Но пока что он слушал ее указания и следовал им, справляясь со своим страхом и неуверенностью чертовски хорошо для двенадцатилетнего пацана.

Бен слез на выступ, где последние несколько минут сидела его мать. Этот выступ никуда не вел, но по крайней мере был достаточно широким, чтобы они могли отдохнуть и не цепляться так отчаянно за выемки в скале. Им оставалось еще проделать долгий спуск, но прогресс уже был налицо, и вершины сосен маячили всего в двадцати футах ниже.

Еще один крик вырвался из устья тоннеля далеко вверху.

– Не думай об этом, – торопливо сказала Тереза. – Не думай о том, что с ними происходит. Сосредоточься на том, что тебе надо сделать, Бен. На том, чтобы двигаться аккуратно и обдуманно.

– Все в этой пещере умрут, – выдавил ребенок.

– Бен…

– Если бы мы не нашли этот карниз…

– Но мы его нашли. И скоро мы спустимся с этого откоса и разыщем твоего отца.

– Ты боишься? – спросил мальчик.

– Конечно, боюсь.

– Я тоже.

Бёрк протянула руку и коснулась щеки сына. Щека была холодной, скользкой от пота и розовой от усталости и начинающегося солнечного ожога.

– Как ты думаешь, с папой все в порядке? – спросил Бен.

– Думаю, да, – ответила Тереза, но глаза ее наполнились слезами при мысли об Итане. – Твой папаша – крутой чувак. Надеюсь, ты это знаешь.

Ее сын кивнул, отведя взгляд от утеса и посмотрев в загадочную темноту густого соснового леса.

– Я не хочу, чтобы меня съели, – промолвил он.

– Нас не съедят. Мы тоже крутые чуваки. Мы – семейство крутых чуваков.

– Ты не крутой чувак, – возразил Бен.

– То есть?

– Ты – крутая чувиха.

Тереза закатила глаза и сказала:

– Поднимайся, пацан. Нам нужно двигаться дальше.

Было уже за полдень, когда мать и сын сошли со скалы на мягкую лесную почву. Они провели на утесе несколько часов под прямыми палящими солнечными лучами, и теперь оба вытирали пот, ожидая, пока их глаза приспособятся к прохладной тени деревьев.

– Что теперь? – спросил Бен.

Тереза была не совсем уверена, что знает ответ на этот вопрос. По ее расчетам, они были примерно в миле от окраины города, но ей казалось, что направиться в Заплутавшие Сосны будет небезопасно. Аберы хотели есть.

Они останутся там, где есть люди, или хотя бы там, где они были. Но с другой стороны, если они с Беном вернутся в город, то смогут спрятаться в доме. Запереться в подвале. Если монстры найдут их в лесу, скрыться будет негде. Уже приближался вечер, и миссис Бёрк не нравилась мысль устроиться спать на улице и в темноте.

– Думаю, мы возвращаемся в город, – произнесла она.

– Но там же аберы!

– Я знаю место, где мы можем спрятаться. Переждать это, пока твой папа все не уладит.

Тереза зашагала между деревьями, и Бен следовал за ней по пятам.

– Почему мы идем так медленно? – поинтересовался он.

– Потому что нам нельзя наступать на ветки. Мы должны двигаться бесшумно. Если что-то направится в нашу сторону, мы должны услышать это как можно раньше и спрятаться.

И они пошли дальше, петляя между деревьями. Криков больше не было слышно – ни человеческих, ни аберовских. Ничего, кроме шагов двух усталых людей по усыпанной сосновыми иглами почве, их тяжелого дыхания и шороха ветра в кронах деревьев.