16. В КУХОННОМ КОРОЛЕВСТВЕ

Ложечный полк окружил Дороти, Желтую Курицу и Тотошку и под командой строгого Половника бодро зашагал в чащу леса. По дороге случилось небольшое происшествие — Тотошка слишком энергично вильнул хвостом, и одна из ложек, звякнув, повалилась набок. Разгневанный Половник пригрозил песику суровым наказанием, если подобное повторится, и бедняге пришлось остаток пути бежать, поджав хвост. Ложки двигались на удивление быстро. Вскоре лес поредел, и друзья вышли на большую поляну.

Вся поляна, куда ни кинь взгляд, была уставлена примусами, печами, керогазами, кухонными шкафами, столами, буфетами, сервантами и тому подобной кухонной мебелью, доверху заполненной разнообразным кухонным скарбом — сковородками и кастрюлями, чайниками и кофейниками, вилками и ножами. Были здесь и котлы, и дуршлаги, и бидоны, и гусятницы, черпаки-щипцы, консервные ножи, овощерезки, мясорубки и так далее и тому подобное. Не успел Ложечный полк вместе с пленниками появиться на поляне, как тут же был окружен пестрой толпой кухонной утвари.

— Р-разойдись! — прикрикнул на зевак Половник. Толпа любопытных раздвинулась и пропустила пленников к огромной плите, возле которой высилась деревянная колода для рубки мяса, а на колоде, с трубкой в зубах и с короной на голове, возлежал огромный нож-тесак.

— Вставайте, ваше острейшество! — крикнул Половник. — Я привел пленников!

Король Всерез, сверкнув лезвием, принял вертикальное положение и бросил суровый взгляд на оловянного вояку:

— Хрящи и сухожилия! Откуда здесь девчонка?

Я поймал ее в лесу, Ваше Величество, и немедленно доставил ко двору.

— Зачем? — Король снова лег и лениво выпустил клуб дыма.

— Для развлечения ваших подданных, ваше острейшество, не то они заржавеют от скуки.

— И что, по-твоему, я должен с ними делать? — спросил Король.

— Это уж ваше дело, — отвечал Половник, — вы Король, вам и решать.

— В самом деле, в самом деле, — задумчиво пробормотал король, — однако, с тех пор как от нас сбежало точило, мой острый ум несколько притупился. Позовите-ка сюда всех подданных, устроим большой совет.

Пока Король Всерез распоряжался, Дороти присела отдохнуть на перевернутый котел. У нее уже давно сосало под ложечкой, ведь с самого утра девочка ничего не ела, и она решилась обратиться к Королю:

— Нет ли у вас чего-нибудь покушать? Ее прервал надтреснутый голос откуда-то снизу:

— Эй! Встань сейчас же! Прочь! Прочь!

— Будьте так любезны, — пояснил Король, — сойдите с моего друга! Вы сидите на придворном котле!

Дороти испуганно подскочила, а котел отполз в сторону, сердито бренча:

— Какое нахальство! Сесть на ближайшего друга его острейшества! Я этого так не оставлю!

— Простите меня, пожалуйста, — стала извиняться Дороти, — я так устала, не позволите ли присесть?

— Садись на край плиты! — распорядился

Король.

Дороти села, Тотошка пугливо прижался к ее ногам, Биллина устроилась у хозяйки на коленях, а вокруг тем временем собирались многочисленные подданные Кухонного Королевства.

Король Всерез внимательно осмотрелся и, убедившись, что все на месте, обратился к собравшимся с речью:

— Уважаемые миски и чайники! Сковородки и котлы! Ложки и вилки! И прочие, и прочие, и прочие! Командующий Ложечным полком половник Плюхх задержал в лесу и привел к нам пленников, чтобы мы с ними… нет, чтобы мы их… В общем, понятия не имею, зачем он их привел. Мне нужен ваш совет. Судья Дуршлаг, станьте справа от меня, поможете мне просеять факты. Кто хочет высказаться первым?

— А почему у вашего судьи голова дырявая? — громко спросила Дороти, стараясь перекричать звон посуды.

— Дырявая голова позволяет ему отделять истину от лжи, — вежливо пояснил Король, а шепотом добавил: — Советую помолчать, не подливай масла в огонь!

Вперед выскочила Солонка. Крышка ее подпрыгивала от негодования:

— Требую смертной казни! Отрубить голову болтунье! Еще и собаку с курицей сюда привела! Всю посуду нам перебьют! Шайка хулиганов! Кушать ей захотелось! А сама небось и рук перед едой не моет! На котел уселась! Дважды рубить ей голову! Нет, трижды; Чтобы надолго запомнила! Ишь, распоясалась!

— По-моему, вы несколько пересаливаете, уважаемая Солонка, — миролюбиво заметил Король, — к тому же не вижу надобности дважды рубить голову, а тем более трижды; на мой взгляд, и одного раза достаточно.

— А по-моему, так лучше вообще не рубить! — не удержалась Дороти.

— А вас попрошу воздерживаться от замечаний, — прервал девочку Дуршлаг, — вы заинтересованная сторона и не в состоянии судить объективно.

— Болтунья! Опять она болтает! — сыпала солью по сторонам возмущенная Солонка.

— Болтунья — это яичница, — вставила Сковорода, любительница справедливости, — а девочка — болтушка. Уж я-то знаю, сколько яичниц на мне зажарено за сорок лет!

— Будто я никогда яичницы не солила! — огрызнулась Солонка. — Сорок лет, сорок лет! А когда в последний раз на тебе жарили омлет?

Через тесную толпу разномастной посуды протиснулась оцинкованная Шайка:

— Господин судья! Уважаемый Дуршлаг! Призовите скандалистку к порядку! Солонка оскорбила мое честное имя! Назвала меня хулиганкой! Я протестую!

— Поддерживаю! Поддерживаю! — прогудел медный Таз. — Шайка — моя родственница, могу засвидетельствовать — хулиганства за ней не замечено. Кроме воды, горячей и холодной, в ней ничего отродясь не бывало — спросите у Титана. Можете назвать ее шайкой кипятка, но шайкой хулиганов — ни в коем случае!

— Протест отклоняется, — звякнул Дуршлаг, — как не имеющий отношения к делу. Попрошу не отвлекаться!

— Что она натворила? — раздалось дребезжание заварочного Чайника. — Я настаиваю на расследовании!

— Он настаивает! — проскрипела огромная ржавая Мясорубка. — На расследовании! Да с тех пор, как ты свалился с плиты и треснул, в тебе никто ничего не настаивает!

— Вы опять перешли на личности! — призвал собравшихся к порядку Дуршлаг. — Не забывайте — мы судим девочку и ее спутников.

— Да за что вы нас судите, объясните наконец! — возмутилась Дороти. Она основательно проголодалась, и эти кухонные пересуды ей порядком надоели.

— Попрошу не перебивать! — осадил ее Дуршлаг.

— Отпустите ее! Отпустите! Пока она нас не перебила! — дружно прозвенел хор рюмок и фужеров. — Пусть уходит! Пусть уходит!

— Давайте спросим у Титана, — предложила старая Картофелечистка, — интересно, что он скажет?

— Ив самом деле, — поднял голову Всерез, который, наскучив судом, успел уже прилечь на своей колоде, — где наш титан мысли?

Послышались тяжелые шаги, закопченные чугунные сковороды и черные от сажи железные котлы с лязгом расступились, и к центру поляны, фыркая паром и стреляя искрами, проследовал огромный медный Титан.

— Глубокоуважаемый Кипятильник, — обратился к Титану Король, — зная ваш горячий нрав, я не решался прибегнуть к вашим советам, но, похоже, у нас нет иного выхода, наши ресурсы мудрости исчерпались.

— Я весь кипю! Ох нет, я киплю! — запыхтел Титан. — Попросту говоря, я вскипел! О чем вы спорите? Всем вам пора хорошенько промыть мозги! Этот старый половник Плюхх окончательно выжил из ума! Притащил сюда девчонку! Да пусть она убирается отсюда на все четыре стороны!

Кипя от возмущения и время от времени выпуская пар, Титан удалился, тяжко ступая.

— Последнее слово предоставляется подсудимой, — объявил Дуршлаг.

Дороти решила «воспользоваться случаем:

— Не найдется ли у вас чего-нибудь покушать? Я ужасно проголодалась!

Король Всерез окинул девочку скептическим взором и выпустил очередной клуб дыма:

— Покушать? Да вы оглянитесь вокруг — здесь же ни один котелок не варит! Пищей здесь и не пахнет, с тех пор как нас выбросили за ненадобностью! Поищите лучше чернику в лесу — это все, что я могу вам посоветовать.

Убедившись, что со всеми этими старыми кастрюлями каши не сваришь, Дороти без лишних разговоров спрыгнула с плиты и вприпрыжку помчалась в лес. Тотошка с Биллиной устремились за хозяйкой. Вся посуда в страхе расступилась. Ложки попытались было преследовать друзей, но вскоре отстали, споткнувшись о Половник.