Глава 3
НЕЙРОТЕКС. «ЭГЛА»
Последнюю неделю Герард больше времени проводил во сне, чем наяву. Распутывал клубки нитей вероятности. Пытался пробиться все дальше и дальше в будущее. Одновременно связать его с настоящим. Сортировал, сравнивал, вычленял самое главное, отбрасывал несущественное. Снова и снова перерывал горы битых ракушек и водорослей на бесконечном пляже времени в поисках нескольких ценных обломков перламутра. Каждый день, каждый час, каждую минуту вновь и вновь, до головной боли, до ломоты в мышцах, уставших от неподвижности, пока не услышал произнесенное тусклым, бесцветным, бесплотным голосом. Словно вздохнул сам мир снов:
Покуда юный мрамор не взойдет
в заброшенных людьми каменоломнях…
Теперь стихотворная строфа пророчества крутилась в голове оракула, вновь и вновь возвращаясь по кругу, и отвлекала от всех других мыслей…
Но вращение наконец прервал звонок коммуникатора.
Увидев на экране имя, Герард испытал странное чувство — как будто должен был что-то сделать, но не сделал.
— Так ты едешь? — бодро поинтересовался молодой, деловой голос.
— Куда? — нахмурился оракул, пытаясь вспомнить, о чем речь.
— И этот человек учил меня ответственности и пунктуальности, — усмехнулся собеседник. — Мы планировали встретиться сегодня.
Оракул откинулся на спинку кресла.
— Точно. Извини. Замотался.
— Ты занят?
— Да. Еще есть кое-какие дела.
— Слушай, мне нужна твоя консультация.
— Лично моя или кого-нибудь из сновидящих?
— Лично твоя. И это очень важно.
— Хорошо. — Герард посмотрел на часы. — У меня есть свободные полчаса. Я буду проезжать мимо парка Ники Птерос. Ты вроде бы ходишь туда на обед.
— Тогда жду тебя, — отозвался собеседник уже гораздо веселее и отключился.
Оракул оглянулся на Аякса. Тот, глядя ему в глаза, медленно прищурился, что в кошачьей мимике означало улыбку. Он был не против этой встречи.
— Ладно, поедем, узнаем, зачем понадобилась «лично моя» консультация.
Центральный парк Полиса был разбит на холмах. Деревья и кустарники взбирались по крутым склонам, среди них шумели невидимые водопады и ручьи. Над густой зеленью возвышались многоуровневые здания. Два из них, принадлежащие академии эринеров, особо привлекали внимание — зеркальные призмы, поставленные друг на друга, отражали синее небо с бегущими по нему облаками.
В самой верхней точке холма, над обзорной площадкой, парил в воздухе храм крылатой Ники. Этот эффект достигался инженерной конструкцией постройки — здание приткнулось на кромке обрыва, которая, по замыслу архитекторов, символизировала край бездны. И чтобы добраться до него, надо было подниматься по многочисленным дорожкам, петляющим среди зелени, а затем преодолеть не одну сотню крутых ступеней. Нелегок путь к победе.
Древние считали, что за Никой всегда следует ее сестра, скрываясь в крылатой тени. Зависть. Святилищ ей не возводили, но неподалеку от храма победы стоял скромный алтарь, где в далеком прошлом оставляли дары и этой богине. Чтобы она не отравляла своим ядом, заставляя людей испытывать недостойные чувства.
В выходные и праздники парк был наполнен желающими отдохнуть на природе. На подъем к обзорной площадке выстраивалась очередь. В будние дни сюда приходили во время обеда, приводили экскурсии младших школьников в павильоны редких птиц и тропических растений. Сразу после рассвета встречались любители спортивных пробежек. Эффектные фонтаны и каскадные сады привлекали фотографов…
Герард сел на скамью у небольшого искусственного пруда, окаймленного цветущими ирисами. Аякс тут же прыгнул в траву и молнией исчез в кустах, только мелькнул пушистый черный хвост. И оракул не стал мешать его своеобразному отдыху. Он сам пытался хотя бы ненадолго отключиться от проблем, порадоваться жизни и предстоящему общению.
Неарка он увидел издалека. Молодой мужчина лет тридцати, в светлой рубашке и темно-синих брюках. К карману пиджака приколот официальный бейдж. Светлые волосы растрепаны ветром. В руках два стакана и пластиковая коробка.
Герард помнил его ребенком с вечно разбитыми коленями, подростком, спорящим со всем миром, уравновешенным, любознательным юношей. Оракул смотрел на своего внука с любопытством и симпатией. Они были похожи. У Неарка такие же глаза. Льдисто-серые, как говорила Ида. Светлые волосы, только немного другого оттенка, в охру. Высокий рост и крепкое телосложение. Губы другие, и подбородок чуть уже…
— Рад, что ты смог выбраться. — Мужчина сел рядом, поставил на скамью коробку с обедом.
— Как мама?
— Все еще негодует, — улыбнулся тот, открывая стакан. Запах крепкого зеленого чая с жасмином легко слился со свежим ароматом парка. — Ты не пришел на семейный ужин.
— Был занят.
— Ты все больше становишься чем-то вроде легенды семьи, — улыбнулся Неарк, придвигая к оракулу открытую коробку с едой. — О тебе рассказывают родственникам, но толком тебя никто не видел. А если бы и встретил, вряд ли узнал.
Герард усмехнулся. В этих словах была доля правды.
Клио утверждала, если у обоих родителей несколько поколений имеется ген сновидящего, он обязательно перейдет к ребенку. Если только у одного — вероятность примерно пятьдесят на пятьдесят. Если этого гена нет — в девяноста девяти и девяти десятых процента ребенок будет обычным человеком.
Герард попал именно в ту часть, потомки которой не обладали способностями мастеров сна. Ни дочь, ни внук. Иногда он жалел, что они лишены счастья полного погружения в иную реальность и не могут разделить с ним его мир. Иногда радовался, что избавлены от лишних сложностей.
Но в одном оракул был уверен точно — Неарк унаследовал страсть Иды к распутыванию всевозможных интриг и стремление устанавливать порядок и добиваться справедливости. И работал там же, в отделе «ЭВР».
— Ладно, я заеду к ней, как только разберусь с делами, — сказал прорицатель.
— Я передам, — охотно откликнулся внук и тут же перешел на деловой тон: — Наш департамент получил сразу два запроса с отметкой Пятиглава, чего не было, как говорят, уже несколько десятилетий. Первый — просьба о содействии в поиске пользователя под ником «Морфей», который переписывался с подростками на сайте «Антиквар» и в итоге продал им флеш-карту с нелицензионной информацией.
Герард кивнул, ожидая продолжения.
— Сервер, откуда шли сообщения, заблокирован. Он находился в Баннгоке, как и можно было предполагать.
— Но флешку парни брали здесь. В анонимном пункте выдачи. Кто-то ее туда положил и забрал деньги.
— Мы получили фото с камеры слежения. Гарантирую, скоро найдем курьера. Сможешь побеседовать с ним лично. Но теперь самое важное то, из-за чего мы с тобой встретились сегодня. Второй запрос Пятиглава. Я изучил файл. Там сказано, что юноша по имени Креон Авлет убит дэймосом.
— Да. Помню. Борец… Я смотрел его будущее.
«И там он был жив», — подумал Герард, но не произнес вслух. Жертва дэймоса, которую пытался спасти Мэтт.
Неарк пристально взглянул на оракула.
— Ну и как мне теперь вести расследование?
— Что тебя смущает?
— Определение «дэймос» в графе предполагаемого злоумышленника. У меня есть сомнения по этому поводу. Где искать убийцу? В мире снов? Я понимаю, вы в вашем центре привыкли сталкиваться со всевозможными странностями, искать и даже находить следы в… — Он неопределенно повел рукой. — …иллюзиях. Но я сны к делу не пришью. Мне, моему начальству, нужны реальные, конкретные факты. Мотив убийства, к примеру.
— Мотива может и не быть. Или он покажется тебе абсурдным с точки зрения рациональности.
— Ну да, — усмехнулся Неарк. — Помню эти сказки в старинных книгах. Дэймос косо посмотрел на соседа — у того овца сдохла. Не сделал вовремя дэймосу дорогой подарок — ребенок умер. Дикие суеверия. Не хотелось бы дойти до такого состояния в настоящем. Ненормально, когда на любого, кто взглянет хмуро, находятся желающие бежать с доносом.
Герард молча смотрел на внука, понимая его сомнения. Для него, для многих, темные сновидящие давно ушли в прошлое. А теперь эринерам предлагают искать живой кошмар, обитающий в мире снов, куда имеют доступ лишь редкие избранные. И одно дело — посмотреть яркий сон, созданный харитой, или вылечить редкое заболевание, но совсем другое — ловить невидимого, неощутимого преступника, который таится где-то на границе чужого подсознания. То ли реальный, то ли выдуманный представителями Пятиглава от чрезмерной погруженности в свои видения.
«Вполне возможно, он, да и другие слишком привыкли считать дэймосов чем-то вроде персонификаций страха или хаоса, — думал Герард. — Но проблема в том, что те — вполне реальные люди».
— Знаешь, я не очень-то доверяю россказням о всемогущих дэймосах, постоянно подстерегающих беспомощных спящих. Представляешь, какая истерия может начаться в обществе, если преступления станут валить на них? Мы проверяем и перепроверяем все подозрительные дела. Но за те годы, что я работаю, ни одно в итоге — ни разу, Герард, не оказалось мистическим проявлением темных сновидящих. Это были обыкновенные нарушители закона.
Герард невольно вспомнил, как говорил Мэтту совсем недавно почти то же самое, только с точки зрения представителя Пятиглава.
«Про дэймосов давно не слышно, все дела, которые можно приписать им, оказываются обычными преступлениями».
Как быстро все меняется…
— Кстати, ты знаешь, что Креон был сыном Эгия Авлета? — спросил Неарк.
— Эгий Авлет… — повторил оракул. — Что-то знакомое.
— Заместитель главы департамента образования.
Неожиданный поворот. Герард обернулся к внуку, и тот понял, что сумел не на шутку заинтересовать сновидящего.
— Мы пригласили его. И он рассказал историю, — продолжил эринер, глядя на собеседника светлыми, сосредоточенными глазами. — О том, как незадолго до смерти сына ему поступило анонимное письмо. Он не отреагировал на него, и ему начали сниться странные сны.
— Какие?
— Нервные. Пугающие. Эгий решил, что это от перенапряжения на работе. Они как раз разрабатывали новую систему обучения.
— Что в анонимке?
— Резкая критика. А также настоятельный совет подумать и подправить содержание телевизионных передач, в создании которых он принимал участие. Сместить акценты, так сказать. Сделать шоу чуть более развлекательным и в то же время жестким…
Неарк прервался, отпив чай из своего бумажного стакана, аккуратно поставил его на скамью и продолжил:
— Эгий говорит, что сначала не придал этому совпадению никакого значения. Потом, после смерти сына, было не до того, и только сейчас он начал задумываться. Сопоставлять…
— Значит, настоящей жертвой дэймоса был не сам Креон. Ему, или им, был нужен его отец…
— Ну да, для того, чтобы изменить сетку телевещания, — усмехнулся Неарк. — И почему тогда погиб сын?
— Эгия не шантажировали? Не делали намеков о том, что кто-то из его семьи может пострадать, если он не внесет изменения в эти передачи или в новую систему образования?
— Потому что на подсознание членов правительства наложена серьезная защита. Ими нельзя управлять напрямую.
Внук помолчат, осмысливая.
— Что с письмом, которое получил Эгий? — спросил Герард.
— Наши компьютерщики изучают. Коды зашифрованы, но есть шанс, что выйдут на след, откуда оно отправлено.
— Значит, пока ничего, — произнес Герард, думая о том, что надо поработать с отцом Креона. Ключ к происходящему может найтись в его снах.
Из кустов вынырнул Аякс, увидел Неарка, степенно прошел мимо, увернулся от его руки, протянутой для поглаживания. Он считал внука оракула самым младшим родственником в своем прайде и держался соответственно. Но приветливо взметнул пышный хвост, показывая дружеское расположение. Запрыгнул на скамью, фамильярно перешагнув через обед, уселся рядом с оракулом и принялся намывать морду.
— В отчете Пятиглава была указана физиологическая причина смерти — остановка сердца, — медленно произнес эринер.
Прорицателю был знаком этот многозначительный тон и чуть прищуренный взгляд, за которым скрывалось жадное внимание.
— Физически — остановка сердца, — отозвался Герард, ожидая продолжения.
— Теперь послушай, что нашли наши криминалисты. В тканях убитого обнаружены следы вещества, которое вызывает паралич сердечной мышцы при определенных обстоятельствах. Парень принял убойную дозу препарата, предназначенного для улучшения проводимости импульсов по нейронам. — Неарк заглянул в свой электронный блокнот. — Официальное название «Нейротекс», используется в биоинженерии. Производитель — фармакологическая компания «Эгла», основной потребитель — корпорация «Эндимион», занимающаяся программами биотехнологий. Уникальная разработка, усовершенствованная формула и так далее.
Герард откинулся на спинку скамьи, наблюдая, как Аякс старательно намывает морду, загребая лапой за ухо.
— Борец принял препарат, который применяется в генной инженерии, — продолжил эринер, захлопывая крышку блокнота. — Как думаешь, зачем?
— Ну и зачем?
— Ему кто-то подсказал сделать это. Чтобы повысить свои спортивные результаты. Я говорил со специалистами. О влиянии нейронного протектора последнего поколения на организм человека. Нейротекс дает потрясающий эффект: улучшение реакции, снижение болевого порога, невероятная выносливость.
«Все то, чем обладает Тайгер», — мельком подумал Герард.
— Но в случае передозировки… это вещество приобретает мощное побочное действие. Оно убивает во сне. Правда, лишь в определенной фазе сна. — Эринер усмехнулся невесело. — За последние недели я стал специалистом в области засыпания. Когда человеку снится кошмар, на его пике, ну или в самом страшном месте, проще говоря, сердце останавливается.
Аякс забыл об умывании, опустил лапу, замер и уставился на оракула яркими золотыми глазами. Герард кивнул в ответ, его тоже одолевали сомнения. Он знал — Геспер только прикоснулся к сознанию парня, как тот закричал от боли, страха или того и другого одновременно, а спустя долю секунды его сердце перестало биться. Целитель едва успел выдернуть себя из гаснущего мира снов, прежде чем тот схлопнулся, чуть не погубив самого сновидящего.
— Значит, если подвести итог, — сказал Герард. — Борец плотно сидел на препарате, улучшающем физические параметры. Его отцу сделали предложение, от которого тот отказался. Тогда сыну послали кошмар, и если прежде он всего лишь проснулся бы в холодном поту, то сейчас нейротекс, циркулирующий в его организме, послал убойный импульс и остановил сердце.
Неарк утвердительно наклонил голову.
— Если дэймос хочет убить, он убивает, — сказал Герард, глядя на Аякса. — Сам. Лично. Ничего не усложняя и не оставляя следов. Здесь же не просто след, а целое шоссе, ведущее к двум корпорациям. Производителю и потребителю препарата.
Эринер помедлил, похлопывая крышкой блокнота, затем спросил:
— А если это был не дэймос?
— Обычные люди кошмаров не насылают, — невесело улыбнулся оракул.
— Кошмар и не присылали. Они снятся всем время от времени. Но в данный момент я не про обычных людей. Мастера снов ведь тоже умеют управлять подсознанием. Ни для кого из них не составит труда отправить нужный психический импульс…
— Никто из нас не убивает людей, — ответил Герард резко и, видимо, слишком громко, потому что внук поморщился, а две девушки, проходившие мимо, оглянулись.
— Это всего лишь одна из версий, — отозвался Неарк миролюбиво. — Ты сам учил меня рассматривать любые варианты, самые невероятные.
— Версия Пятиглава — борца убил дэймос, — уже спокойнее произнес оракул. — И мой друг, сновидящий, столкнулся с ним.
Герард кратко рассказал о встрече с Креоном на стадионе, попытке Мэтта вылечить его и внезапном нападении морока.
Эринер выслушал, на секунду вид у него стал отсутствующим, глаза погасли, взгляд как будто замкнулся сам на себе, отторгая картину окружающего мира.
Аякс фыркнул и развалился на скамье, столкнув на землю пустой стакан.
— Хочешь сказать, что это совпадение, — произнес наконец Неарк. — Нейротекс отдельно, дэймос сам по себе. Парень хотел стать чемпионом, таинственный доброжелатель подсунул эффективный препарат. А у темного сновидящего была своя цель, закончившаяся смертью Креона.
— Не исключено.
— Да, но вот только сегодня утром нам сообщили о смерти еще одного спортсмена. Пловец. Двадцать лет. В крови та же убойная доза нейротекса. Умер во сне.
— Родители?
— Мать — преподаватель. Отец — программист. Никаких угроз, требований и предупреждений не поступало.
— Где они берут препарат?
Неарк многозначительно улыбнулся и произнес:
— Я сейчас в «Эглу». Ты со мной?
— Едем. — Герард решительно поднялся со скамьи.
Аякс спрыгнул на землю и, взметнув хвост как флаг, направился в сторону машины. Неарк быстро сгреб мусор в пустую коробку, бросил в урну, где тут же зашумел утилизатор, и пошел следом за котом.
Эринер занял место рядом с оракулом, пронаблюдал через плечо, как черная косматая тень взлетела на заднее сиденье и застыла там с видом сфинкса.
— Он всегда с тобой? — спросил Неарк, хотя знал ответ.
— Всегда, — ответил Герард, выводя машину со стоянки.
— Ида умерла, мать уже немолода, а ты со своим котом по-прежнему…
— А я по-прежнему работаю, — сказал оракул.
Просто констатировал факт, но Неарк услышал в его голосе столько силы, выдержки и воли, что ее хватило бы на целый департамент эринеров. «Ну, или хотя бы на один отдел точно», — усмехнулся внук прорицателя.
Герард работал. Днями, неделями, годами… десятилетиями.
Видел будущее и прошлое. Погружался во время, сортировал часы и просеивал минуты. Искал реальные факты в нереальном пространстве.
Он появлялся, исчезал, снова мелькал на горизонте и опять уходил в тень. Он всегда существовал в другом мире. Где жили обворожительные, прекрасные, вечно молодые женщины и мужчины. Которые платили за свою долгую жизнь и юность постоянным риском, напряжением всех сил, безумием, смертью…
— Вполне вероятно, что эти два спортсмена не последние жертвы. Но мы не знаем, есть ли еще кто-то, кто принимает нейротекс, — сказал Герард, поворачивая руль.
Машина свернула с каскада садов на трассу, ведущую из города.
— Представители спортивной федерации обещали провести проверку. Но представляешь, сколько это займет времени? Да к тому же у нас каждый второй занимается спортом. На вполне профессиональном уровне. Любой может стать жертвой.
— Возможно, — задумчиво произнес Герард.
По рассказам матери, Ида восхищалась им. Принимала как должное все странности. Запрещала шуметь, когда он «работал». Хотя Герард спал так крепко, что его не разбудил бы и горн Ники. Помогала в работе, сглаживала все острые углы непростого характера и очень жалела, что ее дочь не переняла уникальный дар.
Потом ее не стало, а он остался. Работать.
— Чем быстрее я пойму, что ему нужно, тем быстрее мы его… или их… поймаем. — Герард притормозил перед въездом в тоннель, пропуская рейсовый автобус.
— Кстати, меня давно интересует, почему ты считаешь, что дэймоса может вычислить и нейтрализовать только сновидящий? — спросил эринер. — Выстрелить из оружия и попасть способен любой неплохой стрелок, хоть это вы в Пятиглаве не беретесь отрицать. А понять, какие мотивы у преступника, кто он и где скрывается, должно быть, не сложнее, чем при обычном расследовании. И дальше действия по обезвреживанию ни один дэймос не способен остановить, не будет ведь он заранее воровать носовые платки у всего состава эринеров Полиса, чтобы вызвать у них резкую головную боль, — Неарк усмехнулся, — или удушье в момент выстрела. По сути, мне кажется вообще не слишком важным, что преступник — дэймос. Методы поиска могут быть совершенно идентичны обычным нашим методам. Так почему ты убежден, что в разоблачении и обезвреживании дэймосов эринеры настолько бесполезны?
Подобный разговор был не первым. Прорицатель уже беседовал на эту тему. С Идой. Ее тоже возмущала собственная беспомощность и слабость перед бичами сновидений, которые могут неузнанными находиться сколь угодно долго рядом с человеком, проникать в его сны, в личную жизнь, управлять событиями жизни, да и прервать эту самую жизнь в любую секунду. И он целый вечер приводил всевозможные доводы, которые должны были примирить ее с существующим порядком вещей, но только все больше приводили в негодование.
Она тоже выслеживала темного сновидящего. Но не смогла поймать даже при содействии Пятиглава. Тайна гибели крадущей сны, Кайры, до сих пор оставалась нераскрытой. Не обнаружилось ни одного следа, ни единой зацепки. Даже юноша, подвергшийся воздействию, не помог в этом. Его сознание не содержало ни единого следа, который привел бы к убийце. С тех пор до сегодняшнего дня активности дэймосов в Полисе не наблюдалось.
И теперь внук Иды оказался втянут в дело, связанное с темными сновидящими. Преемственность поколений…
— Эринеры не бесполезны, Неарк. Они лишь недостаточно эффективны, — с легкой улыбкой произнес оракул. — Категории нарушения закона обычным преступником и дэймосом — очень разные. То, что нужно создателю кошмаров, тяжело понять нормальному человеку. И масштаб их злодеяний обычно совершенно несравним с банальной кражей и даже единичным убийством. А если говорить о фактах. Тех, которые имели место быть в моей жизни… Ида как-то пыталась вычислить дэймоса. И если бы не один сновидящий, ты бы вряд ли сидел на этом месте.
— Это было почти полвека назад. Сейчас все изменилось — средства связи, система слежения и сканирования… Да и само «ведение» преступника. Ищи, кому выгодно — это правило еще никто не отменял. Работа с ближайшим и дальним окружением, контакты, основные маршруты передвижений.
Герард слушал давно известные аргументы, которые были абсолютно логичны. На первый взгляд и даже на второй.
Аякс приподнялся, в зеркале заднего обзора отразились его внимательные, насмешливые золотые глаза. Он тоже с интересом внимал рассуждениям эринера.
Высотные здания центрального Полиса остались позади, спутники проехали тоннели, вынырнули у череды холмов, за которыми начиналась промышленная зона. Шоссе постепенно поднялось на крутую возвышенность.
Первое, что они увидели сверху, — зеркальные поля гелиотермальной станции. Тридцать процентов всей энергии Полиса вырабатывалось именно здесь.
Три пятидесятиуровневые башни и длинные приземистые строения подле каждой из них.
На верхушках пилонов светились огромные бело-черные кубы — котлы, наполненные кипящей жидкостью, из них поднимались едва заметные тонкие полоски пара. Подножия сооружений окружали сверкающие пластины гелиостатов. Подвижные зеркальные модули, управляемые компьютерами, ловили солнечные лучи и отражали на кубические баки, поворачиваясь вслед за солнцем, пока оно не садилось за горизонт. Жидкость в котлах, нагреваясь до семисот градусов, превращалась в пар, он шел вниз к турбине и вращал ее, вырабатывая электрическую энергию.
Эта станция работала даже в темноте — часть разогретой жидкости нагнеталась в хранилища и постепенно выпускалась в турбины до тех пор, пока солнце вновь не поднималось над горизонтом.
Герард молча смотрел на приближающиеся зеркальные поля, думая о том, что когда-то это казалось бы фантастической картиной. Неарк, которому не было дела до привычных современных принципов выработки гелиотермальной энергии, продолжал рассуждать о новых средствах слежения.
— Ладно, — сказал оракул, перебивая его. — Допустим, у тебя возникло предположение, что человек пострадал от атаки дэймоса. Твои действия?
— Ты говорил, для влияния на объект им нужен личный предмет. Запонка, заколка, ключ, носовой платок…
— Не обязательно. Это может быть использованный пластиковый стакан, салфетка, которую прихватили, проходя мимо, у автомата.
— Пусть так, — снисходительно заметил эринер, — в общественных местах установлены камеры. Можно легко отследить того, кто крутился рядом с потерпевшим. А также — и с тем, кто ведет расследование.
— Это может быть вещь, которую человек подержал в руках в магазине, но не решился купить, — продолжил Герард, — чашка в кафе, которую он любезно передал симпатичной девушке, зонтик, уроненный старушкой, ручка, которой знаменитость ставит автограф восторженному поклоннику. Тысячи людей, тысячи предметов.
Оракул взглянул на Аякса, приподнявшегося на сиденье и с самым сосредоточенным видом слушающего разговор.
— У нас все граждане ведут свободное общение. Никто не откажется сфотографироваться с туристом, привычны дружеские объятия при встрече, рукопожатие, или… общее фото на вечеринке. — Герард неожиданно протянул руку, обхватил внука за плечо, привлек ближе к себе, предлагая смотреть в воображаемый объектив камеры.
— Эй! — сдавленно воскликнул Неарк, пытаясь сбросить медвежий захвата оракула.
Аякс одобрительно и насмешливо румкнул с заднего сиденья.
Но Герард уже выпустил эринера, а затем продемонстрировал прямоугольную карточку, которую вытащил из его кармана во время «съемки».
— Вот так это делается.
— Большая практика? — хмуро поинтересовался Неарк, забирая у прорицателя визитку и пряча обратно в карман.
— Все приходится постигать на собственном опыте, — отозвался Герард. — Кстати, кто такая Этра Коклес? Если я успел правильно прочитать имя на карточке.
— Успел-успел, — усмехнулся внук. — Близкая подруга погибшего пловца. — И, предвосхищая вопросы, добавил: — Она не заметила в его поведении ничего странного и необычного. Кроме того что в последнее время результаты Роданта на дорожке значительно улучшились.
— Этой девушкой и делом пловца также займется Пятиглав. След черного сновидящего можно найти лишь в подсознании. И сделать это в состоянии только мастер снов, так что ни к чему напрягать эринеров. У вас и так масса дел в районе Тритона…
Неарк хмыкнул. С последним утверждением было сложно поспорить.
— Ладно, допустим, поймать дэймоса, совершившего внезапное, единичное, спонтанное нападение практически невозможно, если ты не сновидящий… Но только до тех пор, пока ваш бич сновидений не стал оставлять следы в реальном мире. Он — серийный убийца, Гер. И мы будем применять к нему методы, какими пользуются при поимке опасных социопатов. Одна цель. Один почерк. Одно орудие убийства — нейротекс.
— Ну хорошо, отложим дискуссию до следующего раза. Сосредоточимся на «Эгле».
Поля зеркал остались позади. Машина ехала по длинной аллее платанов, их светлые стволы с мозаикой из пятен бледной и зеленоватой коры мелькали за стеклом, словно стражи, охраняющие ряды теплиц. Стеклянные сооружения гидропонных систем перемежались рядами фотоэлектрических модулей солнечных батарей. Белые полосы сменялись черными и снова белыми.
По пути начал попадаться транспорт компании «Эгла» с приметным золотым яблоком на бортах.
— Я говорил с главой компании, — сказал Неарк, глядя в окно. — Лаодикой Кносс. Она готова нас принять в любое время.
— Какая многообещающая готовность к сотрудничеству, — отозвался Герард.
Здания компании стояли в глубине парка. Корпуса, соединенные стеклянными галереями. Отдельная секция мощных генераторов. Легкий забор по периметру.
Оракул заметил на воротах глазки камер, провожающих каждую машину. И мысленно одобрил ненавязчивые меры безопасности. Створки автоматически открылись и так же медленно сдвинулись.
Широкая дорога вела к центральному зданию. По обеим сторонам — поляны цветов и низкие кусты — обрамление для яблонь, увешанных алыми, глянцевыми плодами.
«Как много значат символы в нашей жизни», — отстранение подумал Герард, направляя машину на открытую стоянку, где были припаркованы автомобили сотрудников.
— Останься здесь, — попросил оракул Аякса, начавшего нехотя приподниматься на сиденье.
Тот довольно улегся обратно, уютно привалившись боком к теплому пледу.
— Хорошая у тебя жизнь, приятель, — сказал ему Неарк, выбираясь из салона. — Отдыхаешь да птичек ловишь.
Герард усмехнулся, кот прищурился, но никто из них ничего не ответил эринеру.
Первое, что они увидели в центре просторного холла, была скульптура. Высокое дерево простирало мраморные ветви над девушкой в длинном развевающемся хитоне. Каменная гесперида Эгла держала на ладони яблоко вечной молодости, протягивая его всем входящим и безмятежно улыбаясь.
За ее спиной на огромных экранах, занимающих всю стену, сменяли друг друга яркие кадры рекламного ролика. Умиротворяющие изображения плавно перетекали одно в другое: цепочки ДНК превращались в струящиеся потоки водопадов, нейроны — в ветвистые деревья, кровеносные сосуды — в реки, клетки — в материки, а зелено-голубой шар планеты — в яблоко. То самое, что держала на ладони прекрасная нимфа, давшая название всей компании. Звучала тихая, нежная мелодия, заглушающая привычный шум большого общественного здания. Шаги, хлопки дверей, голоса, писк магнитных замков.
— Могу вам помочь? — раздался рядом вежливый голос.
Герард оглянулся и увидел мужчину в строгом костюме с неизменным значком «Эглы» на лацкане.
— У нас встреча с Лаодикой Кносс, — сказал Неарк, привычным жестом показывая свой жетон эринера.
— Да, она предупреждала, — кивнул тот и указал в сторону одного из коридоров. — Вас проводят.
В холле появился еще один человек и жестом попросил следовать за собой.
Сотрудники компании, встречающиеся на пути, с интересом провожали взглядами двух мужчин, явно не являющихся работниками их фирмы. Но были слишком заняты, чтобы задавать лишние вопросы о причинах визита. За стеклянными стенами виднелись фрагменты лабораторий с приборами и компьютерами.
В кабинете гостей ждала стройная женщина в бледно-голубом халате.
— Неарк Эгнаций, — коротко представился эринер, показывая свой значок. — Я вам звонил.
Женщина вежливо наклонила голову, переводя взгляд на оракула. У нее была очень светлая, почти белая кожа. Мраморная, едва тронутая слабым румянцем. Бледно-розовые, красиво очерченные губы. Светло-золотистые пышные волосы, брови на тон темнее. И неожиданно черные ресницы вокруг темно-синих глаз. Любопытное сочетание.
— Предиктор Герард, — представил Неарк оракула.
А тот пристально рассматривал женщину, удивляясь ее мраморной красоте, гладкому лбу, лишенному морщин, идеально точеным скулам. Плавным, сдержанным движениям.
— Предиктор, — повторила она глубоким, певучим контральто, и в уголках ее губ появилась тень многозначительной улыбки.
— Да, прорицатель, — подтвердил Герард, отвечая на эту улыбку.
— Что ж, прошу, располагайтесь.
В кабинете с большим окном, выходящим в сад, стоял лишь стеклянный стол с пластинкой ноутбука и несколько стульев, отлитых из прозрачного пластика. По выгнутой нише в стене медленно плавали туда-сюда за тонким стеклом разноцветные плазменные шары.
— Ваша компания выпускает препарат под названием «нейротекс»?
— Да, наша лаборатория занималась его разработкой и последующим выпуском, — произнесла Лаодика.
— Что вы можете рассказать о нем?
— Нейронный протектор последнего поколения, — произнесла она. — Улучшает проходимость нервных импульсов. Наша лаборатория в течение уже семидесяти лет занимается его разработкой и усовершенствованием. И лишь в последние годы мы достигли оптимального результата. Но насколько я поняла из нашего разговора, — Лаодика взглянула на Неарка, — вам это известно. Так что позвольте узнать, почему этот препарат вызвал такой интерес у эринеров и сновидящих?
Прежде чем Неарк успел ответить, Герард сунул руку в карман, вытащил пару монет, выбрал одну и подал женщине.
— И что мне с этим делать? — улыбнулась она.
— Просто подержите.
Лаодика помедлила, словно решая, стоит ли идти на поводу у причуды сновидящего, затем взяла медный кружок и сжала в ладони.
— Нейротекс можно приобрести в свободной продаже? — спросил эринер.
— Нет, — вежливо улыбнулась женщина, переведя взгляд на него. — Он не продается в аптеках. Мы изготавливаем этот нейропротектор по заказам корпораций «ЗЕВС» и «Эндимион». Все партии строго учитываются.
— И у вас нет частных заказчиков? — спросил Герард.
— Есть, — сделав очень короткую паузу, ответила Лаодика. — Один из них архитектор Гефестион, его тело не будет действовать без нейропротектора. А также представитель Пятиглава…
— Тайгер, — сказал оракул.
— Да, второй наш клиент балатор Тайгер.
— Они обращаются к вам каждый раз, когда им понадобится, — эринер сделал движение воображаемым шприцем над своей веной, — …доза?
— Нет, мы сразу предоставляем годовой запас.
Эринер посмотрел на оракула. Тот прекрасно понимал, о чем он думает. Препарат можно передать кому-нибудь или просто украсть… правда, Герард не мог представить, как кто-то мог похитить что-либо у охотника за дэймосами.
— Простите, однако я по-прежнему не понимаю, к чему эти вопросы, — настойчиво, но пока еще мягко произнесла Лаодика.
— Два человека погибли, — отозвался Неарк холодновато, — и у обоих умерших в тканях нашли следы вашего нейропротектора.
Ученая нахмурилась, ее пальцы непроизвольно крепче сомкнулись вокруг монеты.
— Два человека? Они принимали нейротекс? Но он не предназначен для употребления людьми. Кому могло прийти в голову так рисковать своим здоровьем? И главное — для чего?
— Улучшение физических показателей, — сказал оракул.
— Генная модификация, не так ли, предиктор Герард? — спросила она, окинув его внимательным взглядом.
Он утвердительно наклонил голову.
— В вашей крови сейчас циркулирует вещество, идентичное нейротексу, также изготовленное на нашей фабрике. И оно абсолютно безопасно. Мне было бы понятнее, если бы эти люди принимали его. Кроме того, существует множество биодобавок. — Лаодика отложила монету, ее пальцы снова скользнули по виртуальной клавиатуре, открывая новое окно с новой цепочкой молекулы. — Вот, пожалуйста, также один из продуктов нашей лаборатории.
Прорицатель подался вперед и взял монету, нужный заряд эмоциональности та уже получила.
— И опять же повторяю, нейротекс нельзя купить…
— Даже если очень постараться? — вкрадчиво спросил Неарк.
— Вы намекаете, что кто-то из нашей лаборатории мог распространять его нелегально? — Лаодика скептически улыбнулась. — Это невыполнимо. Технически это невыполнимо. Все операции компьютеризированы. Мы принимаем заказ, задаем определенную программу на нужное количество вещества и на выходе получаем готовый препарат. Не больше и не меньше. Все ходы записаны. — Она с легкой насмешкой смотрела на эринера. — Вмешаться в процесс невозможно. Мы не древние эскулапы, перетирающие в ступках ингредиенты для лекарств. Нельзя отсыпать себе немного в карман и вынести из здания.
— Любую программу можно переписать, — заметил эринер.
Ее лицо с бледной кожей стало медленно розоветь.
— Мы не травим людей своими препаратами, — произнесла она наконец, — мы продлеваем им жизнь.
— А мы пытаемся разобраться, — вежливо откликнулся Неарк. — В тканях двух погибших найдены следы вещества, которое применяется в генной инженерии. И которое, как вы говорите, нереально достать в Полисе.
— Кто имеет доступ к синтезу нейротекса? — спросил Герард.
Взгляд ее глаз, сделавшихся совсем темными, переместился на оракула.
— Я, а также глава лаборатории Ахилей Лахес, его лаборанты.
— А к транспортировке? — оракул подался вперед, проникновенно глядя на нее.
Лаодика устало покачала головой.
— Он уходит в опечатанных контейнерах. И фирмы, получающие его, еще ни разу не заявили о недостаче.
Неарк подал ей флеш-накопитель.
— Здесь результаты экспертизы. Посмотрите. Может быть, возникнут какие-то мысли.
Женщина подняла виртуальный экран, быстрым движением ладони сбросила на него информацию, увеличила картинку. Тонкие пальцы скользнули по клавиатуре, намеченной на столе лишь несколькими линиями. По ее мраморному лицу побежали отражения символов сложной молекулярной цепочки. Минуту она рассматривала новое изображение, затем вынула из кармана коммуникатор:
— Мне нужно посоветоваться.
Эринер кивнул молча.
— Ахилей, зайди ко мне, — быстро сказала Лаодика, прикоснувшись к значку на панели. — Срочно.
Через пару минут в кабинет стремительно вошел мужчина, ровесник Неарка. Лаодика представила гостей. Он крепко пожал руки эринеру и сновидящему, взглянул на экран компьютера и сказал:
— А, нейронная пушка. Одна из самых сложных разработок. Нам пришлось обращаться к вам, — он кивнул на Герарда, — чтобы она начала действовать.
— В самом деле? — улыбнулся оракул.
— Препарат должен был работать определенным образом, но не работал. Все наши идеи иссякли.
— Кто вам помогал? — спросил прорицатель.
— Эагрид Беант, — ответил он тут же. — И аонида Клио.
Новая информация вместо того, чтобы дать разъяснения, добавила новых вопросов. Круг сомнений все расширялся и расширялся.
Лаодика поднялась из-за компьютера и потянула коллегу за рукав, предлагая занять ее место.
— Ахилей, взгляни. Вот здесь. — Она наклонилась над клавиатурой, увеличивая изображение. — Довольно любопытно.
Некоторое время ученые молча рассматривали соединение.
— Это не наша разработка, — заявил глава лаборатории с некоторым удивлением. — Да, это нейропротектор, но изготовлен не на нашей фабрике.
— Что значит не ваша разработка? — Неарк поднялся и заглянул через его плечо в экран.
— Этот препарат действует аналогично нейротексу, но это не нейротекс, — обернулся на него Ахилей.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Чем он отличается от вашего?
— Отличия заметит лишь специалист. Но грубо говоря — этот, — Лаодика показала на изображение, — мощнее. Мы изначально, на этапе разработки, отказались от ударной атаки, сделав упор на более мягкое, но стабильное и длительное воздействие.
— Кто еще в мире занимается подобными исследованиями? — задал вопрос Неарк.
— Никто, — ответила Лаодика уверенно. — Биотехнологии развивает только Полис. Остальные мегаполисы предпочитают кибернетику.
Теперь она выглядела еще более обеспокоенной.
— Я могу провести детальный анализ, — сказал Ахилей, не менее озадаченный. — Предоставлю полный отчет.
— Да, отлично, — кивнул Неарк, занося информацию в свой электронный блокнот.
— Вы можете проверить всех сотрудников нашей компании, начиная с меня, — сказала Лаодика напряженно. — Если на рынок попадет… уже попал нелицензированный препарат, мы все заинтересованы в том, чтобы найти того, кто его выпускает.
— Вы у меня уже есть. — Герард показал монету, которую женщина держала в руках. — Для остальных пришлю кого-нибудь из своей команды.
— Но я по-прежнему уверена, никто из нас не может быть замешан в изготовлении или распространении некачественного продукта.
Оракул промолчал. Он прекрасно помнил, как сам недавно отвечал внуку: «Мы не убиваем людей». Лаодика сейчас дополнила его высказывание — «Мы продлеваем им жизнь».
