Глава 11
— Станислав, Станислав, — Коллекционер стоял возле своего оружейного стеллажа и, кривясь, рассматривал водружённый на свободные крюки пулемёт. — Знаешь, я никогда не был большим ценителем человеческой жизни. Я убивал мужчин, женщин и даже детей. Отправлял несчастных в мир иной, защищаясь, ради наживы и ради удовольствия. Грубо и страшно, быстро и красиво. Их было так много, что и десятой доли уже не помню. Но, — охотник гордо поднял голову и принял торжественный вид, — никогда я не убивал без души. Десятками. Как мясник. Это отвратительно.
— Хорош ёрничать, — Стас обрезал нить, вытер испарину со лба и, взяв наполненную спиртом кружку, опорожнил её тремя жадными глотками.
— А знаешь, какое обстоятельство меня больше всего угнетает в этой кошмарной истории? — продолжил охотник. — То, что все эти великомученики были убиты тобою абсолютно бесплатно. Просто сердце кровью обливается. Если б я знал о твоих мясницких наклонностях, то непременно договорился бы с центровыми. Такая свинская бойня ради такой жалкой железяки, — постучал Коллекционер ногтем по кожуху MG3. — Обидно. Бульдозерист, если жив ещё, на эту пропажу даже внимания не обратит теперь.
— Требуй с Фомы премиальных, — посоветовал Стас и плеснул в опустевшую тару из стоящей рядом бутыли, после чего вылил содержимое на только что зашитое бедро. — М-мммм… Блядь!!!
Жестяная кружка заскрипела под сомкнувшимися пальцами.
— С него стребуешь, пожалуй, — хмыкнул Коллекционер. — Кстати, пулемёт не мешало бы почистить, а то совсем вид непрезентабельный, — он нагнулся и шумно втянул ноздрями воздух. — Ты из него стрелял?
— Да.
— Не сломал, я надеюсь?
— Отвяжись, — Стас прислонился к стене и запрокинул голову, тяжело дыша.
— Ну вот и поговорили, — делано обиделся Коллекционер. — Что, даже не поинтересуешься, как мои успехи?
— Как твои успехи? — спросил Стас, не меняя положения.
— Отлично! Пока ты бока отлёживал и жрал казённую баланду, я имел очень долгий и весьма нелицеприятный разговор с Хромым. Пришлось сильно постараться, чтобы выторговать нужную информацию.
— Выторговать?
— А ты как думал? Здесь альтруисты давно вымерли.
— Чего он хочет?
— Долю, — пожал Коллекционер плечами.
— Сколько?
— Шестьдесят золотых. Больше не уступит. И так с сотни начал.
Стас усмехнулся и облизал пересохшие губы.
— Он знает, что конкретно, мы хотим предложить?
— Ты меня за идиота держишь? Разумеется, не знает. И про тебя я ему тоже не говорил.
— Хорошо. Соглашайся.
— Уже согласился. На восемь утра встреча назначена.
— А как же пулемёт?
— У нас ещё четыре дня.
— Это просто… — Стас качнулся и повалился на кровать, — замечательно.
Тёплые солнечные лучи наполнили комнату, освобождённые из плена оконных штор. С кухни потянуло пирогами.
— Поднимайся, соня, — прошептал на ухо мягкий, бархатный голос.
— Уже?
— Я на стол собрала. Всё горячее.
Бездонные серо-голубые глаза светились радостью. В каштановых локонах заблудилось солнце.
Стас протянул руку и коснулся золотистой кожи.
— Катя.
Нежные желанные губы печально улыбнулись, изящная ладонь погладила его колючую щёку. Искорка радости в глазах потухла, сменившись влажным блеском.
— Ты устал.
— Да, Катюша. Я очень устал.
— Потерпи немного. Осталось совсем чуть-чуть. Ты сможешь. Ты должен. Вставай.
— Вставай, говорю! — звонкая оплеуха обожгла щёку.
Стас открыл глаза и часто заморгал.
— Что? Какого?
— Здоров же ты дрыхнуть, — Коллекционер отступил, заметив, как рука разбуженного метнулась к кобуре. — Успокойся и одевайся. Больше спирта не получишь.
— Сколько времени? — Стас сел и уставился на плывущие перед глазами стрелки наручных часов.
— Пять минут восьмого.
— Вот чёрт, — взгляд с запястья упал на бедро, оказавшееся аккуратно перевязанным. — Спасибо за ногу. Что-то не рассчитал я с анестезией. Мы успеваем?
— Если продолжишь сидеть как чурбан, то нет, — охотник достал из выдвижного ящика чёрные штаны и бросил на кровать. — Надень эти. Твои в крови все.
— Благодарю, — Стас, шатаясь, поднялся и приступил к сборам. — Где условились?
— В железнодорожном пакгаузе. Минут сорок отсюда, — ответил Коллекционер.
— Кто будет?
— Откуда ж я знаю?
— Не понял, — Стас нахмурился с выражением смутного беспокойства. — То есть ты даже не знаешь, кто придёт на встречу?
— А чего ты хотел? — развёл руками охотник. — Чтобы нас у парадного входа салютом встречали? Я сказал Хромому, что для Легиона имеется аж пиздец какая ценная информация. Он допытывался, вроде — «давай конкретнее». Я отбрехался, что сам не знаю, но дело верное, сомнений нет. Какие уж он увещевания адресату передал, чтобы тот на встречу явился — хер знает. Но первых лиц там точно не ожидается.
— Нам никто кроме первых лиц не нужен.
— Хватит ныть. На месте разберёмся. Скажи лучше, что мы просить будем за сокровище наше бесценное.
Стас застегнул разгрузку и усмехнулся.
— А чего ты хочешь? Денег много?
— Не помешает, — ответил Коллекционер. — Только вот с суммой не могу определиться. Как думаешь, сколько называть?
— Судя по тому, что я уже видел, в Железном Легионе ребята не бедные. Цена от твоей фантазии зависит. Ты на что деньги тратить собираешься?
Охотник задумался и надолго умолк, с озадаченным видом уставившись в пол.
— Ну? — напомнил о себе Стас, так и не дождавшись ответа. — Может, землю купить хочешь, скотину завести? Скотоводство нынче — дело прибыльное.
Коллекционер молча помотал головой.
— Или — не знаю даже — заводик какой-нибудь организовать? Тоже нет? А торговлей заняться? Откроешь магазин, будешь пушки со снарягой толкать, как Жопа.
— Не моё это, — мрачным голосом заключил охотник и опустился на стул. — Любое хозяйство к месту приковывает, а я на месте подолгу сидеть не люблю.
— Сколоти отряд, тогда. Стволов в двадцать. Сможешь крупные заказы брать, и на месте сидеть не придётся.
— Отряд? — переспросил Коллекционер и невесело хмыкнул. — Да я этих уродов сам перережу через неделю, а то и раньше. Не могу в стаде. Бесит. Иначе давно бы уж впрягся куда-нибудь.
— Выходит, — пожал Стас плечами, поправляя трёхточечный ремень, — большие деньги тебе не нужны, раз тратить их некуда. На жратву, патроны, баб, ты и так заработаешь.
— Хотя… Есть, есть кое-что, — просветлел лицом охотник.
— Ну?
— Э нет. Если расскажу, не сбудется.
— Сколько хоть стоит это твоё кое-что?
— Давай-ка посчитаем. М-м… В триста золотых уложусь.
— Итого — триста шестьдесят, — подытожил Стас.
— Чего для себя попросишь? Есть мысли?
— Есть. Да не про твою честь. Я тоже суеверный.
— А и насрать, — хмыкнул Коллекционер.
— Что это? — Стас прислушался. — Кто-то наверху?
Охотник укоризненно покачал головой.
— Поражаюсь степени цинизма, Станислав. Фейерверк твой наверху херачит. Пятый час уже.
Пакгауз — огромный железобетонный ангар, расположенный на удалении от жилых кварталов, рядом с изгибом Тёши, — был пуст. Стас взглянул на часы — без пяти восемь.
— Опаздывают? — поинтересовался Коллекционер.
— Нет. Мы на пять минут раньше.
Циклопическое сооружение, метров девять в высоту и около сотни — в длину, почти не пострадало за минувшие десятилетия. Пробивались кое-где в стыках плит чахлые деревца, лишились створок восемь огромных ворот, дверные проёмы зияли пустотой, появились сколы и небольшие трещины на могучем бетонном теле, но в целом здание выглядело на удивление хорошо сохранившимся. Даже крыша, подпираемая рядами массивных балок, уцелела.
— Почему такое помещение пустует? — спросил Стас, задрав голову.
— Потому что оно «такое», — туманно пояснил охотник, подобрал с земляного пола камень и запустил в стену, отчего пакгауз наполнился гулким эхом.
— В смысле?
— Тут пытались жить. Закутки всякие мастерили. Даже окна закрывали щитами, — указал Коллекционер на частично заколоченные проёмы под самой крышей. — Но без толку. До первых холодов. Опыт эксплуатации показал, что для отопления этой махины нужно все местные лачуги на дрова порубить. С тех пор и пустует.
К далёким отголоскам взрывов, тревожащим покой железобетонного великана, добавился слабый рокот.
— Наши? — спросил Стас, прислушиваясь.
— С востока едут, — ответил Коллекционер.
— А должны откуда?
— Понятия не имею.
Через три минуты в проёме ворот, урча двигателем, показался броневик странной конструкции. Угловатая приземистая машина имела две оси, в отличие от подавляющего большинства своих сородичей, построенных на базе тяжёлых трёхосных грузовиков. Громадные колёса составляли почти половину от высоты необычного автомобиля. Закрывающие их крылья, особенно передние, были вынесены далеко за пределы расширяющегося к корме кузова. Верхняя его часть, продольно скошенная градусов под шестьдесят, имела две овальные бойницы над задней осью, и небольшое квадратное оконце, забранное бронестеклом, в районе водительского места. В нижней части, перед задним крылом, располагался трапециевидный сужающийся книзу люк на массивных петлях. Длинный клиновидный капот, весьма хищной наружности, переходил в сильно наклонённую лобовую броню с двумя раздельными смотровыми окнами. Справа на передке, возле крыла, покачивалась огромная, метра в три, антенна. На крыше, в поворотном, защищённом круговыми бронепластиными гнезде, торчала голова в чёрном шлеме с забралом, наполовину скрытая грозно глядящим вперёд ПКМБ. Несмотря на серьёзную массу, броневик двигался удивительно резво, делом обосновывая свой стремительный внешний вид.
— Пунктуальные, — заметил Коллекционер.
Машина заехала внутрь пакгауза и остановилась. Пулемётчик крутанулся в своём гнезде, беря двух визитёров на мушку.
— Но невежливые, — ответил Стас.
Люк с правого борта распахнулся. Из броневика, пригибаясь, выпрыгнул человек — высокий, крепкого телосложения, с виду лет тридцати, в новом чистом камуфляже неброской зеленовато-коричневой расцветки, русые коротко стриженые волосы, голубые глаза, гладко выбритое волевое лицо, показавшееся Стасу знакомым, и АКС-74У на плече.
— Кто такие? — бесцеремонно начал человек.
— Мы хотим встретиться с главой Железного Легиона, — решил Стас не мудрствовать. — Для него есть очень ценная информация.
— С главой? — переспросил человек. — А может сразу с Иисусом Христом? Прежде чем встретиться с кем бы то ни было, вы всё изложите мне. Чётко и подробно. После этого я приму решение, стоит ваша информация потраченного времени или нет.
— Что означает звёзда у вас на плече? — поинтересовался Стас, кивнув на погон.
Человек нахмурился, сбитый с толку неожиданно изменившейся темой разговора.
— Какое это имеет значение?
— Хочу знать, с кем говорю.
— Майор Вихров, — ответил он после небольшого раздумья.
Стас вопросительно глянул на Коллекционера, но тот лишь пожал плечами.
— Майор — это… Сколько людей у вас в подчинении?
— Да что здесь за балаган?! — возмутился Вихров. — Я не обязан перед вами отчитываться о вверенном личном составе!
— Успокойтесь, успокойтесь, — примирительно поднял руки Стас. — Мне всего лишь нужно убедиться, что вы обладаете достаточными полномочиями. Не хотелось бы попусту болтать с человеком, от которого ничего не зависит.
— У меня достаточно полномочий! — рявкнул майор хорошо поставленным командирским голосом, чем частично убедил оппонента. — Иначе бы меня сюда не послали! Чёрт знает, что себе позволяете!
Коллекционер осторожно приблизился к Стасу и склонился над ухом.
— Не нравится мне этот мудак, — прошептал он. — Нервный какой-то. На бугра не похож.
— Знаю, — шёпотом ответил Стас. — Но придётся уступить, — и уже на полную громкость обратился к майору: — Хорошо, я изложу вкратце наше предложение.
— Премного благодарен, — издевательски козырнул тот. — Я слушаю.
— Нам известно, что за Окой, в зоне интересов Мурома, ваши люди, и не только люди, активно прибирают к рукам чужое имущество.
— Хм. Это известно многим. Неужели вы собираетесь нас шантажировать?
— Нет. Мы собираемся помочь вам в этом деле.
— И каким же образом? — брови на лице Вихрова чуть приподнялись, изображая вялый интерес.
— Самым непосредственным. Вплоть до возможности захвата Мурома в кратчайшие сроки, — уверенно ответил Стас.
— Захват Мурома?! Хех! Шутники. Или, может, у вас танковая дивизия недалеко припрятана?
— Танковой дивизии у нас, к сожалению, нет. Но есть кое-что гораздо менее затратное и ни чуть не уступающее по эффективности.
Майор округлил глаза и уставился на собеседника, молчаливо вопрошая: «Ну, а дальше?».
— Остальные детали мы готовы сообщить только при личной встрече с главой вашей организации, — не оправдал Стас возложенных ожиданий.
— Ну, ладно, — майор принял серьёзный вид. — Надеюсь, вы знаете, что делаете.
— Мы знаем, — кивнул Стас.
— В таком случае попрошу сдать оружие и на борт, — сделал Вихров приглашающий жест в сторону открытого люка.
— Тесновато тут у вас, — посетовал охотник, насилу протиснувшись мимо кресла стрелка к расположенным в корме скамейкам, на одной из которых лежал бронежилет и потёртый чёрный шлем с забралом, такой же, как на пулемётчике.
Внутри пахло бензином и гарью.
Обезоруженные пассажиры разместились по правому борту, Вихров сел напротив, положив рядом конфискат. Висящий на плече майора АКС-74У со сложенным прикладом, был снят с предохранителя и неотступно следовал стволом за подконвойными.
— Наденьте, — протянул майор обоим по мешку из плотной ткани.
— Отсюда и так нихера не видно, — попытался возразить Коллекционер, но на Вихрова данный аргумент не произвёл впечатления.
— Часы я тоже заберу — констатировал он.
— Осторожнее, пожалуйста, — попросил Стас, отдавая «командирскую» «Славу». — Они мне очень дороги.
Урчащий на холостых оборотах двигатель злобно рыкнул и потащил броневик в неизвестном направлении. А Стас, сидя под непроницаемо тёмным мешком, всё пытался вспомнить, откуда же ему знакомо лицо майора: «Голубые глаза, русые волосы, правильный нос, скулы, подбородок… Может, из учебника по рисованию? Нет. Хотя с такого только бюсты и лепить. Откуда же? Чёрт. Ведь помню, что видел. Но где?». И тут его будто озарило. В темноте, как пара газовых огоньков, вспыхнул синим немигающий взгляд. И лицо. Алое от крови. Губы, шепчущие — «Хозяин узнает. Он пришлет старших братьев. Все вы подохнете…». То самое лицо, с политой кровью дороги на Кутузовский. Разве что, немного моложе.
— Хорошие колёса, — неожиданно прервав размышления, подал голос заскучавший Коллекционер. — Из чего собрали?
— Что? — не расслышал из-за шума майор.
— Из чего броневик собрали, спрашиваю.
— Это заводской.
— Не понял.
— Заводской, говорю, броневик. На заводе его собирали.
— Да ладно, — хохотнул Коллекционер. — На каком ещё заводе?
— На Камском Автомобилестроительном.
Охотник ненадолго замолчал, переваривая полученную информацию, но, так и не усвоив, пихнул локтём Стаса.
— Слышь, майор говорит, что на Каме завод автомобильный построили. Как тебе? Жизнь-то на месте не стоит, оказывается. Скоро, наверное, и поезда курсировать начнут.
— Прекратите балаган, — скомандовал Вихров. — Этот КамАЗ построили в две тысячи десятом году, если так уж интересно. Пять лет назад его расконсервировали.
— Нихрена себе, — присвистнул Коллекционер и стукнул по броне костяшками пальцев. — Крепкая машина.
— У нас хорошая ремонтная база, — пояснил майор, не скрывая ноток раздражения.
— Может, и потяжелее чего есть?
— Это закрытая информация.
Тон последнего высказывания ясно дал понять, что разговор окончен.
Ехали долго. Относительно ровная дорога сменилась ухабами, затем снова разгладилась, но лишь на время. Никакие внешние звуки, способные дать хотя бы примерное представление о маршруте, в наполненный гулом двигателя броневик не проникали. Стас пытался вести хронометраж, но на втором десятке отсчитанных минут бросил это дело — из-за рваного темпа определить расстояние по времени всё равно не представлялось возможным.
Наконец, машина сбросила скорости и медленно пошла накатом.
— Мешки не снимать, если жить хотите, — любезно предупредил майор.
Снаружи, предположительно впереди, послышались гул и скрежет, завершившиеся резким звуком соприкосновения тяжёлых металлических конструкций. Броневик вздрогнул и продолжил движение, сильно накренившись вперёд, будто ехал под гору, а звуки громоздкого механизма повторились в той же последовательности, но уже за кормой автомобиля.
— Где мы? — спросил Стас.
— На месте, — ответил майор, как только броневик остановился, и лязгнул ручкой люка. — Покинуть транспорт.
Стас с Коллекционером, кое-как ориентируясь на ощупь в изобилующей острыми углами темноте, отыскали выход. Подошвы звякнули набойками о бетон.
— Эй! Ко мне, — крикнул Вихров.
В ответ на такое самонадеянное обращение послышались быстро приближающиеся звуки двух пар бегущих ног и бряцание металла.
— Этих в карцер.
— Постойте, — запротестовал Стас. — Мы так не договаривались.
— Что за херня? — поддержал Коллекционер.
Но майор не ответил. Зато упёршиеся в спину стволы вполне доходчиво разъяснили текущую диспозицию.
— Вперёд, — скомандовал один из конвоиров и ткнул Стаса промеж лопаток для пущей ясности.
— Мешок снять можно? — спросил охотник, но, судя по звуку удара твёрдым о мягкое, и приглушённому шипению, ответом остался неудовлетворён.
Эхо шагов, какое обычно бывает в просторных помещениях с высокими потолками, скоро затихло. Слегка рифлёная поверхность с чётко ощущаемыми неровностями на стыках плит, сменилась под ногами сплошной и гладкой. Сквозь плотную ткань мешка запульсировал свет, каждые четыре метра разбавляя темноту лёгкими белыми всполохами.
Трижды мимо проходили люди, чётко и уверенно печатая шаг. Но однажды, когда конвоир дал команду принять вправо, в коридоре послышался совсем не характерный топот. Что-то огромное двигалось навстречу неспешной тяжёлой поступью. Шумно дыша, оно поравнялось с арестантами, засопело, будто принюхиваясь, издало низкое протяжное «ммммм», и, фыркнув, пошло дальше.
Стас невольно дёрнул плечами, чувствуя, как вдоль позвоночника пробежал мерзкий холодок. Идущий по левую руку Коллекционер закашлялся, раздразнив горло учащённым дыханием.
Чем-то жутким веяло от встреченного существа. Это ощущалось даже вслепую, физически. Чудовищная сила прошла в полуметре, захлестнув случайно оказавшуюся на пути помеху из четырёх человек волной едва-едва обузданной первобытной мощи, от которой, казалось, даже воздух вибрировал, передавая свою дрожь тщедушным людским телам.
— Стоять, — скомандовал конвоир.
— Вихров распорядился определить этих в карцер, — добавил второй.
Молчаливо присутствующий в помещении человек зашевелился, с зубодробительным скрежетом отодвинув стул.
— Ё моё, — заскулил конвоир. — Ты хоть приподнимай что ли.
— А мне и так нравится, — ответил тюремщик. — Это всё из-за нервов. Слабые они у вас. Укреплять нужно. В одну?
— На твоё усмотрение.
— Значит в одну. А надолго?
— Я откуда знаю? У Вихрова спрашивай.
Забренчали перебираемые в связке ключи. Щёлкнул приведённый в движение механизм замка, и тяжёлая дверь со скрипом отворилась.
— Пошёл.
— Давай вперёд.
Уткнувшиеся в спины пламегасители указали арестантам требуемое направление. Дверь закрылась.
— Сними ты уже тряпку, — услышал Стас голос Коллекционера и стащил с головы мешок.
Камера имела размер примерно три на три метра. Гладкие серые стены, ровный чистый пол, две койки со скатанными матрасами, металлический толчок, раковина, вмонтированный заподлицо с потолком круглый светильник, капитальная дверь с закрытой смотровой щелью и окном для подачи пищи.
Охотник раскатал матрас, сел на койку и идиотски хихикнул.
— Что? — поинтересовался Стас причиной веселья.
— Глянь вокруг, — Коллекционер широким жестом обвёл их новое пристанище. — Прямо как в старые добрые времена. Ты, я, и никого больше. Наш второй медовый месяц.
— Да уж, — улыбнулся Стас. — Только обстановка поромантичнее.
— Ну, не знаю. У «Чёрного Заката» тоже был свой шарм. Холодный тёмный камень, паутина. А этот неповторимый купаж сырости, плесени и неделю не менянной параши, — охотник поджал губу и ностальгически вздохнул. — И кухня тамошняя выше всяких похвал. И кровать одна. Куда уж романтичнее? А здесь, — огляделся он, — как-то без души. Серенько, гладенько всё. Глазу не за что зацепиться. Хотя толчок, конечно, богатый. Матрасы толстые, и даже не обоссанные. Нормально.
— Сдаётся мне — это милое гнёздышко под землю зарыто.
— Похоже. И размерчик у него — будь здоров. Колёса въезжают как по бульвару. Не бедствуют ребятишки, сразу видно. Таким не грех и наценочку сделать. Как считаешь?
— Не наглей.
— Да ладно. Это я для поддержания разговора. Мне и трёх сотен за глаза хватит.
Стас накрыл соседнюю койку матрасом и опробовал его на мягкость.
— По пути сюда ничего странного не заметил? — сменил тему Коллекционер.
— В смысле?
— Ну, когда по коридорам нас вели. Никто из встретившихся подозрений не вызвал?
— Я, конечно, твоим обострённым чутьём не похвастаю, — усмехнулся Стас, — но и на глухоту мне пока жаловаться рано.
— Стало быть, расслышал?
— Не только расслышал, кишками прочувствовал.
— Тот самый братишка?
— Либо он, либо дрессированный медведь. Но я сомневаюсь, что сюда цирк с гастролями заехал.
— Посмотреть бы на это чудо.
— Я видел как-то раз. Мне не понравилось. Сплошные кривляния. Особенно клоуны раздражают, так бы и пристрелил.
— Да не на цирк, ёб твою. На братьев старших.
— А.
— Это ж надо, какая скотина здоровая, — задумчиво покачал головой охотник. — Ты, когда их расписывал, совсем другие ощущения были. Подумаешь, выше двух метров с лишним. Подумаешь, мяса много. А вот рядом, когда он в макушку сопит, и сердце его на расстоянии вытянутой руки ебашит как электронасос… Да, тут очко-то начинает поигрывать.
— Давай без интимных подробностей.
— Ах, простите мне эту глупую мальчишескую впечатлительность — оскалился Коллекционер. — Совсем запамятовал, что разговариваю с матёрым… — он осёкся, поглядел по сторонам и, сев на край койки, подал Стасу знак придвинуться ближе. — Кстати, ты про Кутузовский рассказывать собираешься?
— Да.
— Обо всём? И личность раскроешь свою популярную?
— Разумеется. Скрывать, смысла нет. Узнают — будет только хуже. А в том, что они узнают, я почти не сомневаюсь. Кроме того, откровенность помогает установлению доверительных отношений.
— Доверительных отношений? — переспросил охотник, усмехнувшись. — А тебе не кажется, что при таком раскладе наши потенциальные клиенты могут тебя порешить, сочтя нецелесообразной прикормку целых двух проводников?
— С какого? — пожал плечами Стас. — Я же им расскажу, что ты ничего не знаешь.
— Э нет, — Коллекционер помахал указательным пальцем перед носом напарника. — Вот этого делать не нужно.
— Боишься, что тебя самого в расход пустят?
Янтарные огоньки злобно сверкнули из-под капюшона.
— Да не переживай, — успокоил Стас, довольный произведённым эффектом. — С чего бы им тебя к стенке ставить? Ты же заказ на мою голову получил? Получил. Отыскал меня? Отыскал. Но вместо того, чтобы тупо выполнить предписание заказчика, проявил смекалку и нашёл способ извлечь из непростой, стремительно меняющейся ситуации максимальную выгоду, как для себя, так и для клиента. Честь тебе и хвала.
Суровое выражение на лице охотника немного смягчилось.
— К тому же, — продолжил Стас, — я не собираюсь уточнять, что триста шестьдесят золотых предназначаются не мне. Это наш общий гонорар, цена за информацию. С твоей смертью она ниже не станет. Мы же напарники, — он улыбнулся и хлопнул Коллекционера по плечу. — Забыл, что ли?
— Напарники, — повторил охотник с полувопросительной интонацией, будто услышал это слово впервые. — Угу. Разумеется.
— И давай сразу условимся — переговоры, во избежание конфузов, веду я.
— А мне что делать, если спросят?
— Прикинься идиотом.
Пара жёлтых огоньков снова резко сузилась.
— Знаешь, Станислав, мне иногда кажется…
Задвижка смотровой щели скрипнула, не дав Коллекционеру развить гневный монолог. В узком проёме появились глаза.
— Мешок на голову и лицом к стене, — распорядился голос за дверью.
— Твою мать, — процедил охотник, поднимая с пола ненавистную тряпку. — А я рассчитывал отведать местных кулинарных изысков.
Оба арестанта выполнили приказ, встав по разные стороны от санузла.
— Руки за спину.
Чья-то пятерня ухватила Стаса за плечо и потянула.
— На выход.
— Аккуратнее, — услышал он голос охотника, сигнализирующий, что в этот раз камеру они покидают не по отдельности.
Очередная вереница коридоров с мерцающими сквозь ткань мешка огнями завершилась скрипом отворяемой двери и звонким щелчком каблуков.
— Задержанные доставлены, Хозяин! — чётко отрапортовал конвоир.
— Благодарю. Вы свободны, — ответил голос, принадлежащий, судя по всему, немолодому человеку, глубокий и спокойный, но в то же время властный, излучающий уверенность и силу.
— Есть!
Каблуки ещё раз щёлкнули, и дверь скрипнула за спиной.
— Можете снять мешки, — сказал голос.
Стас и Коллекционер последовали совету.
— Присаживайтесь, — могучий седовласый человек указал на два свободных кресла.
Его высокую поджарую фигуру плотно облегал отглаженный болотного цвета мундир без знаков различия, поверх белоснежной рубашки с галстуком. Резко очерченное испещрённое морщинами лицо с волевым подбородком и широким обрамлённым почти белыми коротко стрижеными волосами лбом, тянуло лет на шестьдесят. Прищуренные серые глаза под густыми бровями смотрели оценивающе.
— Здесь меня все называют — Хозяин, — продолжил человек, взяв со стола, расположенного по центру серой квадратной комнаты, листок бумаги, и сделал несколько шагов, изучая его содержание. — Но, думаю, вам будет не совсем удобно так ко мне обращаться. Поэтому можете называть меня — генерал, — он перевёл взгляд на Кола. — Вы, насколько я понимаю, Коллекционер, охотник за головами, который совсем недавно взял контракт на одну из них, — прицел холодных серых глаз сместился левее. — А вы — Стас, с недавних пор известный под именем Вдовец, который так же числится в том контракте, но в несколько ином амплуа. И каждый из вас разыскивается властями города Муром по обвинению в тяжких преступлениях. Рисунок, — взгляд генерала вернулся к бумаге, — честно говоря, паршивый, а вот сумма хороша, но… Глядя на эту сумму, я задаюсь двумя вопросами. Первый — чем изображённый выше субъект отличился перед Муромом? И второй — почему он сидит здесь, целиком, если сумма контракта на его голову превышает муромское предложение за живого на десять золотых?
Стас, переживший за эти краткие мгновения генеральского монолога целый букет ярких впечатлений, открыл, было, рот, но поднятая рука Хозяина остановила его.
— Чтобы не возникло недопонимания, — продолжил генерал, — прежде, чем вы заговорите, хочу предупредить — к вашей голове прикреплён ценник «даром», и я намерен её приобрести, если не услышу внятных причин не делать этого.
Коллекционер взглянул округлившимися глазами на Стаса, будто спрашивая: «Ну что, наладил доверительные отношения с клиентом?».
— И так, — подытожил Хозяин, — приступайте.
Стас поёрзал в кресле и откашлялся.
— А разведка у вас не зря хлеб ест, — начал он, однако, столь безыскусная лесть не произвела никакого впечатления на собеседника. — Да, я действительно тот, кто изображён на листовке. И скрывать этого не собирался, но вы меня опередили. И мне… нам, — поправился Стас, — действительно есть что предложить, помимо мёртвой головы.
— Жизни тридцати бойцов Легиона стоят дорого, — напомнил Хозяин о былых подвигах.
На языке, грозя сорваться в свободный полёт, завертелась отповедь про вырезанный звероподобными карателями форт «Кутузовский», но Стас задавил этот опасный позыв.
— Разумеется, — кивнул он с видом раскаивающегося грешника. — Но я знаю, как искупить свою вину.
— А так же получить сдачу, — не удержавшись, вставил охотник, и, прочтя немой вопрос на лице Хозяина, добавил: — Искупление очень велико.
— Поясню, — поспешил Стас охладить накаляющуюся обстановку, заметив, как желваки генерала рельефно проступили под гладко выбритой кожей. — Доставившему нас сюда майору Вихрову я уже вкратце изложил суть дела. Уверен, что он вас проинформировал. Так вот, захват Мурома — не пустой трёп. Это действительно можно осуществить. Без катастрофических потерь и многомесячных осад. С минимальными затратами.
— Всего триста шестьдесят золотых, — озвучил цену Коллекционер. — Ну, и полная индульгенция, разумеется.
— Я теряю терпение, — всё тем же спокойным голосом оповестил Хозяин.
— У нас есть бомба, — выдал Стас.
Каменное лицо с ледяными глазами не шелохнулось. Ни один мускул не сократился. Ни одна морщина не обострилась.
— БАС — сто Эм — А двести тридцать два, — продолжил «кающийся» грешник, наблюдая за реакцией генерала.
Ближе к завершению озвученного буквенно-цифрового кода, брови на непроницаемом лице едва заметно сдвинулись.
— В отличном состоянии, — решил Стас закрепить успех. — Готовая служить интересам нового хозяина обоих берегов Оки.
— Откуда? — поинтересовался генерал, «фонтанируя» эмоциями, выразившимися в усиленном прищуре.
— Неважно, — ответил Стас, почуяв «натяжение лески», а вместе с этим и уверенность. — Важно другое — готовы ли вы к атаке на Муром.
Хозяин сложил руки за спиной и одарил продавцов бомбы долгим изучающим взглядом.
— Зачем нам атаковать Муром? — спросил он, наконец, продолжая сверлить Стаса глазами.
— Затем же, зачем в настоящий момент вы оккупируете близлежащие к нему поселения, создавая плацдарм и обзаводясь продовольственной базой. Разве не так?
Генерал издал многозначительное «хм» и возобновил процесс молчаливого созерцания.
— Я не знаю, кто вы, — продолжил Стас, — и откуда пришли, но я абсолютно уверен, что ваша организация, обладающая столь серьёзным техническим и, судя по всему, научным потенциалом, остро нуждается в ресурсах, которые здесь, мягко говоря, ограничены. Обладание Муромом, с его заводами, полями и выгодным расположением, даст Легиону импульс, одним махом раздвинет границы роста, позволит выйти на новый уровень, с которого откроются поистине сказочные перспективы. Такова моя теория.
Он замолчал и уставился на Хозяина в ожидании ответа.
— А вы не так глупы, для наёмника, — похвалил генерал, отодвинул кресло и сел напротив, готовый к продолжению диалога. — Это даёт надежду на осмысленность вашего предыдущего заявления. «А» двести тридцать два, говорите?
— Именно.
— Вам известен смысл этого шифра?
Стас развёл в стороны большие пальцы сцепленных ладоней.
— Неужели мы пришли бы сюда предлагать обычный авиационный фугас?
— За свою долгую жизнь я встречал и не таких идиотов. Отвечайте на вопрос.
— Разумеется, мне известен смысл шифра. Он говорит о том, что бомба содержит боевое отравляющее вещество — газ «А» двести тридцать два. Последняя довоенная разработка в этой области. Химическое оружие третьего поколения. Без цвета, без запаха. Отлично распыляется. Игнорирует средства защиты. В результате вдыхания или попадания на кожу даже ничтожно малой доли, парализует центральную нервную систему и, как следствие, приводит к летальному исходу в очень короткий промежуток времени.
Губы Хозяина чуть растянулись в сдержанной улыбке.
— А почему вы решили, что бомба не пуста?
— Ну, во-первых, её вес не даёт причин для подобных предположений. А во-вторых, посмотрите на сумму, которую готовы выложить муромские власти за возможность пообщаться со мной.
— Так эта бомба принадлежит Мурому?
— Принадлежала, — уточнил Стас. — Теперь она принадлежит нам. А может принадлежать вам, если перестанете воспринимать всё это как нелепую шутку.
— Почему вы пришли именно сюда? — спросил Хозяин уже с заметно меньшим налётом иронии в голосе. — Почему не в Ковров, не в Суздаль? Они тоже с удовольствием приобрели бы столь грозное оружие для продавливания своих интересов. Кроме того, насколько мне известно, в этих городах не предлагают награду за вашу голову.
— Верно, — кивнул Стас. — Но деньги — это лишь часть сделки.
— Вот как? — правая бровь на генеральском лице медленно приподнялась. — Чего же вы хотите?
— Я хочу, чтобы Муром пал.
В воздухе повисла тишина. Холодный взгляд серых немигающих глаз вонзился в Стаса, и тот почувствовал, как лёгкое онемение растекается по остывающим конечностям. Очертания комнаты потеряли резкость, плывя в сгущающемся тумане. Окружающие звуки смолкли. Так продолжалось несколько секунд. И вдруг, наваждение исчезло.
Хозяин поднялся с кресла, протягивая для рукопожатия раскрытую ладонь.
— Он падёт.
